Главная страница / Творчество / Перевод Doom: Endgame / 4

4

Сэарс и Робак замотали головами, выражая эмоции, понятные только клэвийцам.

– Что ты имеешь в виду? – спросил я нашего пленника.

– Мы уже отправили факс индейцам, – ответил он. – Куда ты хочешь поехать?

За следующий час мы с Арлин не вытянули из Румпельштильцхена ни одного осмысленного слова.

– Как думаешь, – задал я вопрос, – он растерял все остатки мозгов?

Арлин сжала губы.

– Не знаю, о чем его еще спросить. Мы зашли в тупик по всем вопросам.

Она вздохнула и отправила в рот питательную таблетку.

– Да, Флай. Полагаю, больше мы от него ничего не добьемся. Свою часть договора он выполнил. Ты его распылишь?

Я пожал плечами.

– Сделка есть сделка.

Я осторожно снял все провода с туловища Фреда. Бросил взгляд на Сэарса и Робака, но они потеряли всякий интерес к пришельцу. Их руки шарили по навигационной панели корабля, подключая и отключая оптоволоконные кабели.

– Вы, э-э, знаете, где тут у Фредов распылитель?

Фреды палили по нам из них, когда мы ворвались на их базу, а позже – и на корабль. Это лазерное оружие, намного лучше нашего. Арлин собрала у себя все пушки, включая семьдесят четыре распылителя. Она передала мне ближайший.

Стараясь не стоять на линии огня и не распылить случайно самого себя на глазах у младшего по званию, я положил туловище на антинейтронную подставку – единственную вещь, которая остановит луч распылителя. Туловище упало, я поднял его и снова положил на подставку. После чего отошел назад и прицелился в область груди – как раз туда, где располагался его мозг.

– Не нравится мне все это.

– Флай, он сорок лет провел в ловушке под камнем, и даже смерть была для него непозволительной роскошью. Один глаз был открыт, помнишь?

– И что?

– И то, сержант, что четыре десятка лет Румпельштильцхен не мигая смотрел на землю, небо или солнце, понимая, что вся его популяция в мгновение ока была уничтожена инопланетной расой, которую они собирались поработить. Флай, он достаточно настрадался. Не оставляй его в этой телесной ловушке.

У меня тряслись руки, пока я орудовал палочками для еды, имитируя пальцы Фредов.

Арлин положила руку мне на плечо.

– Может, позволишь мне?

Я решительно покачал головой.

– Нет уж, АС. Ты что, не читала Старого Брехуна[1] в детстве?

– Была слишком занята чтением Путешествия на Грибную Планету и Звездного Зверя.

– Когда тебе надо застрелить любимую собаку, Арлин, ты предпочтешь сделать это сама. Никто другой за тебя Старого Брехуна не застрелит.

Я нажал на маленький курок. Как обычно, ничего не произошло. Это меня больше всего раздражало: когда палишь из такого смертоносного оружия, ожидаешь увидеть синий луч, молнию, пламя – ну хоть что-то. Но луч был невидим, как рентгеновское излучение, и так же бесшумен. Все, что я услышал – тихий щелчок, после чего в груди Румпельштильцхена образовалась огромная дыра. Плоть испарялась мгновенно, как только луч ее касался.

Медленно, не спеша я испарил все туловище. Куда бы я ни направлял луч, плоть просто испарялась. Минуту спустя я его выключил. От Фреда не осталось ничего кроме невидимого скопления органических молекул в состоянии горячей ионизированной плазмы. Мучения его наконец закончились.

– Ну что, малышка, – повернулся я к Арлин. – Поохотимся на Новичков?

Мы облачились в боевые костюмы. Впервые за черт знает какое время я трясся от страха. Мне казалось, Фреды выжгли из меня весь страх каленым железом, не оставив ничего кроме холодной маски социопатии. Как бы ни так. При мысли о том, что мы идем на сражение с врагом, который смешал Фредов с грязью на их собственной планете, мои руки тряслись так сильно, что я даже ботинки зашнуровать не мог.

– Оставайтесь здесь и не глушите двигатель, – приказал я близнецам.

– Так вы хотите слышать, как он работает? – спросили они.

– «Глушить двигатель» – это фигура речи такая, дурашки, – объяснила Арлин. – Но будьте готовы отчалить в любой момент. Если мы наткнемся на целое гнездо этих Новичков, времени на разогрев и подготовку не будет.

Сэарс и Робак посмотрели друг на друга. Ну точь-в-точь Аллей-Уп и его зеркальное отражение. Как по мне, они были страшно довольны, что могут просто остаться на корабле и позволить морпехам делать всю грязную работу. Я нацепил шлем и закрепил бронепластины на теле. Ни в какое сравнение со скафандром эта броня не шла, но она даст нам несколько минут жизни в полном вакууме. Я заметил, что лицо Арлин было бледнее, чем обычно. Должно быть, она чувствовала то же, что и я.

Дыхание эхом отдавалось в моих ушах, когда мы спустились по трапу и снова ступили на поверхность планеты Фредов.

Через очки ночного видения пейзаж вовсе не казался безжизненной пустыней. Он был окрашен в зеленый цвет с помесью инфракрасного, с помехами от радиоволн и видимого света. Я переключился на микроволновый детектор движения: вокруг нас движения не наблюдалось до самых зубчатых гор на горизонте.

– У меня плохое предчувствие, – передал я Арлин по зашифрованному каналу связи. – Должна же здесь быть хоть какая-то жизнь, даже если Новички прикончили всех Фредов.

– Может, они не разбирали, где Фреды, а где животные, и на всякий случай перебили вообще всех. Может, ядерную бомбу сбросили или яд какой-то распылили. А может, биологическое оружие.

Я пожал плечами.

– Не похоже, что они стремились уничтожить вообще всех на планете.

– Ну, возможно, остались другие формы жизни. Просто они не двигаются.

– Арлин, жизнь значит движение. Живой – это тот, кто что-то делает, а не сидит на месте.

Она не ответила, и я начал круговой обход, осматривая внешний периметр. После трех часов такой разведки я начал сожалеть, что так быстро спалил Румпельштильцхена и освободил его душу.

– Если этот ублюдок мне солгал, я…

– Ты – что? – раздался голос Арлин в моем ухе. – Воскресишь его и снова убьешь?

– Может, стоит воскресить Фредов на корабле? Стоп, можешь не отвечать. Я понял, как глупо это звучит.

Арлин в тот момент наверное набирала воздуха в грудь. Иначе я тут же услышал бы ее фырканье и заверения о том, что Фреды на корабле знают о Новичках даже меньше нашего.

Вся странность этого места начинала давить на мозги. Я по-прежнему видел каких-то фантомов боковым зрением, но как только поворачивался и обследовал местность детектором движения, тот молчал.

– Будь проклят этот Румпельштильцхен! Он ведь клялся, что они до сих пор здесь!

– Может, он имел в виду, что они были здесь, когда он умер?

Я выдержал долгую паузу.

– Арлин, если так и есть на самом деле, у нас большие, очень большие неприятности. Думаю, ты даже не представляешь, насколько большие.

– Какие неприятности? Если мы их не найдем, то просто прыгнем в корабль и умчимся обратно на… Землю.

Я прекрасно знал, что она хотела добавить. На безжизненную Землю, где нет места любви и нет Альберта Галлатина.

– Арлин, если мы не найдем Новичков, я тебе гарантирую – они сами нас найдут. Найдут Землю. Фреды и так истребили почти все человечество. Наш вид практически вымер, и мы до сих пор живы только потому, что они нас недооценивали! Как думаешь, что будет с людьми, если следом за Фредами нашу планету обнаружат Новички?

– Господи. Я не думала…

– И если за двести лет они смогли развиться от каменных плугов и земледелия до… вот этого, как далеко они от нас уйдут еще лет через десять? А если они найдут нас через пятьдесят или сто лет? Вот тебе и «Господи». Они станут нашими новыми богами.

Арлин молчала, я слышал только собственное дыхание. Мне хотелось попросить ее включить свой микрофон, чтобы можно было слышать и ее, но я не мог терять контроль над собой. Только не тогда, когда рядом есть кто-то в моем подчинении. Помимо прочего, я должен был демонстрировать спокойствие и уверенность.

– Флай, – сказала она наконец. – Мне это не нравится. Мне страшно.

Она сжалась, словно от холодного ветра.

– Может, мы что-то сможем разглядеть с орбиты.

– После сорока-то лет?

– Может, близнецы что-нибудь придумают.

Ага, точно. Близнецы и не подозревали про существование Новичков, пока мы не устроили допрос Румпелю. А если доходит до них так же долго, как их вид эволюционирует… что они вообще могут предложить?

– Возвращаемся, – приказал я. – Мы здесь ничем полезным не занимаемся, только пугаем друг друга.

Арлин мрачно кивнула.

– Странно это все.

На обратном пути я стал слышать странное, едва заметное жужжание. Жужжание, очень похожее на голоса. Я готов был поверить, что это духи Фредов пытаются выйти на контакт, даже после смерти не теряя надежды победить в войне. Я был убежден, что на всей планете не осталось ни одного живого Фреда. Только те, которых мы привезли с собой – те, которых мы бы никогда не возродили. На самом деле, я решил оставить их на этой планете. Искушение воскресить их от нестерпимого одиночества может стать сильнее убеждений здравого смысла и криков инстинкта самосохранения.

Призраки – не такое уж далекое от правды определение. Только вот куда отправляются эти самые призраки, если они не способны умереть? Я почувствовал прикосновения холодных пальцев на спине. Черт тебя подери, Таггарт, немедленно отключить воображение!

– Чего? – виновато переспросила Арлин. – Флай, ты что, мысли читать научился?

Но я ничего не говорил! Точнее, не понимал, что озвучиваю то, о чем думаю. Любопытно, что наши с Арлин мысли были об одном и том же.

Корабль был настолько огромен, что непривычно было относить его в разряд мобильных. Он был похож на искусственную гору трехсот метров в высоту – выше, чем здание Хендай в Нуэво Анжелесе – и простирался во все стороны, насколько хватало взгляда. Посадочная площадка была самую малость больше – построена специально для этого корабля. Площадку окружали странные пометки, выжженные лазером на поверхности из вулканического стекла – инструкция по посадке, а может, ритуальные иероглифы. Или и то и другое.

– Флай, а мы ведь так и не обходили вокруг этой крошки полный круг.

– Знаю. Я старался избегать этого. Даже думать не хочу, насколько огромен этот проклятый корабль.

Голос Арлин звучал задумчиво, даже через радио.

– Сержант, дорогой, у меня голова болит…

– Так пенициллин выпей.

– У меня голова болит, когда я понимаю, что мы ДОЛЖНЫ были пролететь весь этот путь и исследовать то, что стало нашим домом на ближайшие девять недель, или сколько мы тут собираемся остаться, прежде чем вернуться… домой.

– Твоя правда, – вздохнул я. – Нам нужно разведать местность. Арлин, ты ведешь.

– Ай-яй-яй, капитан, – в ее голосе слышалась странная смесь тревоги и эйфории. Она повесила на плечо свою RK-150, а я сжал рукоятку старой-доброй М-14 стандарта специально для морпехов, больше похожую на улучшенную винтовку Браунинга, чем серии сверхточных М-7, М-8, М-10 и М-12. Мощные малышки. Фреды выглядели жалко, когда не были окружены своим демоническим оружием. Понятия не имею, на что мы здесь наткнемся, но сомневаюсь, что нас ждет что-то хорошее.

Я хотел позвать близнецов и доложить им обстановку, но мы были снаружи. Если понадобимся им, сами позовут. Я следовал на расстоянии двадцати пяти метров от Арлин, все еще чувствуя холодные прикосновения на спине.

Трудно было не восхищаться межзвездной громадиной, как трудно было и поверить, что Фреды, которые его построили, не могли противостоять такой неразвитой цивилизации, как человечество. На Пэррис-Айленд нас учили, что мораль и дисциплина в бою значат больше, чем танки и поддержка с воздуха. В пример приводили моджахедов в Афганистане и Боснии, Косу Славы в Кефиристане. Сейчас я действительно начинал в это верить: мы встали на защиту, а Фреды не были готовы к сопротивлению.

Поверхность корабля была выкрашена в металлический серый цвет, с углублениями от столкновений с микрометеоритами. Я благодарил Бога за самоуплотняющееся покрытие: на тех скоростях, на которых мы летели по галактике, пылинка могла продырявить корабль насквозь, пройдя как пуля сквозь масло.

Мы дошли до кормы и уставились на двигатель невероятных размеров. Если верить спецификациям, это был прямоточный воздушно-реактивный двигатель. Пока корабль ускорялся, электромагнитная сеть в носовой части захватывала протоны, альфа-частицы и отправляла их в реактивные двигатели, где тепло от преобразования материи в энергию превращало водород в потоки плазмы, которые вылетали через «выхлопную трубу» сзади корабля. Только так мы могли за три – четыре дня разогнаться до скорости, близкой к световой.

«Выхлопная труба» сзади была похожа на обычную трубу. В какой-то момент я даже поймал себя на мысли, что ищу вентиль, который включит воду. Мы обогнули хвостовую часть и продолжили обход.

В километре от хвоста мы наконец нашли его – первое и единственное тело Новичка. Арлин что-то заметила и побежала вперед. Я опустился на колено, разглядывая ее в прицел своей винтовки. Она забежала под корабль, пригнулась и пару метров проползла боком. С этого ракурса корабль был больше похож на здание, построенное на посадочной площадке в форме стакана.

– Ничего себе, – пробормотала Арлин. – Сержант Флай, тащи сюда свою задницу и взгляни на это.

– Что там? – спросил я, направляясь к ней.

– Ты лучше сам посмотри, – ее голос звучал возбужденно, и я ускорил темп.

Не успев добежать, я начал задыхаться. Черт возьми, что только творит одна лишняя нашивка с физической формой морпеха! Арлин выглядела спокойной, ее RK-150 по-прежнему висел у нее на плече. Она смотрела куда-то перед собой, и мне пришлось опуститься на колени, чтобы разглядеть предмет ее интереса. Она посветила мне фонариком. То, на что мы смотрели, было телом. Но определенно не телом Фреда.

– Подержи винтовку, – сказал я, отдавая Арлин оружие. – Я взгляну поближе.

Моя подруга с беспокойством посмотрела на корабль.

– Ты уверен, что эта громадина тебя не размажет по площадке?

– Еси эт так, мисс, – сказал я, подражая выговору сержанта Гофорта, – у нас бу-т ба-альшие неприян-ти.

Накрывающая нас часть корабля простиралась на пятьдесят метров за нашими спинами. Если он тронется, нас тонким слоем размажет по всей посадочной площадке. И неважно, где именно мы будем в тот момент стоять.

Но, разумеется, идея лезть под корабль на карачках меня не радовала. Я буквально спиной чувствовал всю его массу и необъятность. Я прополз метров десять, когда почувствовал внезапный прилив необъяснимой паники. Никогда раньше не страдал клаустрофобией, так почему приступы начались сейчас? Корабль был похож на перевернутую гору, балансирующую на острой вершине и готовую в любой момент опрокинуться, похоронив меня. Я замер, пока волны паники окутывали меня. Единственное, что заставляло ползти дальше – тот факт, что Арлин за мной следила. Пусть лучше я в лепешку превращусь, чем она будет считать меня сопливым трусишкой.

Спустя минуту приступы паники спали до напряженной тревоги. Все еще ужасно, но уже терпимо.

– Ты там в порядке? – услышал я голос Арлин.

– Д-да, п-пытаюсь п-получше его разглядеть. Нужно подпод… подползти ближе.

Я заставил себя подобраться достаточно близко к телу, чтобы разглядеть его. Направив на него луч фонаря, я медленно подполз еще ближе, пока моя голова не оказалось между кораблем и странной губчатой материей.

Корабль приземлился точнехонько на мертвого пришельца – ну прямо сцена из Волшебника Изумрудного города. Это явно был не Фред. Тело больше походило именно на тех пришельцев, которых я когда-то ожидал встретить: бледная кожа, длинные руки, усикообразные пальцы, не похожие на фредовы палочки для еды или на пальчики-реснички Сэарса и Робака. Богом клянусь, у этого существа даже антенна была. Огромные глаза цвета кока-колы по размерам не уступали посадочным огням F-99. Я не смог разглядеть, но полагал, что они продолжаются на затылке. Лицом он был повернут ко мне, и едва я разглядел его, по спине поползли мурашки. Над красной щелью рта у него не было носа. Вместо них по бокам лица – там, где у людей щеки – тянулись две черных полоски, которые, скорее всего, были воздушными фильтрами.

Я почувствовал гулкие удары сердца и новый прилив паники. Я точно знал, что смотрю сейчас на своего первого Новичка. Немного успокоившись, я скользнул в сторону, закрыв собой свет фонаря и оставив тело в полной темноте. Отойдя немного в сторону, я смог разглядеть тело и ноги.

– А знаешь, – крикнул я дрожащим голосом, – не вижу серьезных повреждений. Полагаю, мы можем его воскресить.

Арлин крикнула что-то в ответ, но я не расслышал. Затем она догадалась включить свой микрофон:

– Если я брошу тебе веревку, ты сможешь его вытащить?

– Да, смогу, – ответил я. Участвовать в родео мне не доводилось, но в детстве я работал на ранчо Макдональда и пару раз катался на телятах.

– Бросай веревку, Арлин. Я его заарканю и вытащу наружу. Кажется, впервые на этом задании что-то сложилось в нашу пользу.


1 книга Фредерика Бенджамина Джипсона про верного пса, который ценой своей жизни спас мать главных героев от бешеного волка. Младший сын был вынужден пристрелить пса, чтобы оборвать его страдания.

Комментарии

Тут пока нет комментариев. Будьте первым!

Оставить комментарий