16

Я гадала, какая из звезд на небе – их корабль. А может, его и не разглядишь с моего места за старым мусорным баком, где я скрывалась от монстров и наблюдала, как они играют друг с другом. Их игры – худшее, что я видела в своей жизни. Флай бы вскипел от гнева, если бы знал, что я уже не укладывалась в расписание Кена. Тот орал на меня:

– Джилл, ну как можно быть такой идиоткой? У нас все по расписанию, каждая минута на счету. Именно поэтому оно и называется «расписание», тупая ты сука!

На самом деле он никогда не назовет меня сукой, но мне нравилось это представлять. Я бы хотела надоесть ему настолько, чтобы он оскорбил меня. Оскорблять было за что: я не смогла побороть любопытство и наблюдала за взлетом корабля. Смотрела ему вслед, пока он не скрылся из видимости. А затем я пошла не той дорогой.

У меня была веская причина свернуть с намеченного пути. Монстры совсем вышли из себя от злости, когда поняли, что Бова не должен был взлетать. Паук, поджаренный пламенем из двигателей, видимо был важной шишкой в их шайке, потому что сразу следом появились другие пауки и изрешетили всех минотавров в поле зрения. Они хотели расправиться и с паровым демоном, но тот был слишком быстр для них. Никогда бы не подумала, что нечто настолько большое может так быстро бежать.

Пока монстры были заняты истреблением друг друга, я могла спокойно ускользнуть. Все прошло бы на ура, если бы я пошла в правильном направлении. Придерживаясь плана, парни из команды пилотов оставили мне припасов вдоль пути моего возвращения. Кен планировал, что я сделаю первый шаг в обратном направлении ровно тогда, когда последний из пилотов шагнет в корабль. Когда я внезапно обнаружила в двух шагах от себя группу скелетов и пожирателей огня, то поняла, что где-то крупно облажалась. Они меня не заметили, но я могла видеть их ясно как днем. Хотела бы я, чтобы луна скрылась за облаками! Легче будет прятаться.

В некоторых группах монстры буквально дрались все и со всеми, но скелеты и пожиратели огня заключили временное перемирие. Чего не скажешь о монстре, который оказался меж двух этих огней. Пухлое розовое создание, Арлин называет их розовыми демонами. Я не ощущала ни капли жалости к нему. Скелеты – доктор Экерман называл их ревенантами – встали в одну линию, образуя полукруг. Пожиратели огня – известные также под о-очень странным названием «арквили» – замыкали круг. Между ними сверкали языки пламени.

Пожиратели огня могли контролировать свою стихию даже лучше, чем я думала. Они насылали на розового продолговатые огненные заряды, тот орал что есть мочи. Флай говорит, что розовые напоминают ему свиней.

Жертва увернулась от очередной огненной волны и понеслась прямо на скелетов. Те издали звук, похожий то ли на звон костей, то ли на приглушенный смех. Они не могли дать по нему залп ракетами, ведь тогда игра быстро закончится. Должно быть, они не гнушались наблюдать за людьми. Скелеты научились трюку, который обычно используют хулиганы на игровой площадке: схватили палки и стали тыкать ими несчастного розового. У одного из них были вилы, которые он видимо стащил в ближайшей деревне. Когда розовый развернулся убегать от своих палачей, тот ткнул его под зад своим орудием. Я бы засмеялась, если бы это не выглядело так дико. Но в том, что в конце концов демон свалился в самом центре импровизированного круга, где и помер с отчаянными визгами и хрюканием, не было ничего смешного. Мне было интересно, съедят ли его скелеты и пожиратели огня.

Мне было интересно, едят ли они вообще что-нибудь.

Когда они столпились вокруг своего жареного поросенка, я предпочла смыться по-хорошему. Если бы можно было вернуться на базу и обойти ее по периметру, я могла бы выйти на маршрут, который Кен прочертил на моей карте. Если все, что говорил Альберт – правда и Бог прислушается ко мне, я молилась лишь о том, чтобы вернуться обратно и снова придерживаться курса. Если монстры в конце концов поймают меня, я бы хотела делать то, что должна, пока они не раскидают мои кишки по земле.

Когда Арлин читала мне очередную лекцию о взрослении и ответственности, она не сказала ничего, что я и сама не поняла бы без нее. Я сама могла бы поучить ее кое-чему.

Взросление – это как заключение сделки со страхом. Я долго говорила с Флаем в ту ночь, когда Арлин с Альбертом ушли в супермаркет в городе зомби в поисках гнилых лимонов. Он спросил меня, на что я готова пойти ради победы в войне. Ему хотелось знать, хватит ли у меня духу пытать своего врага, даже если им окажется другой человек.

Я никогда не переставала думать над теми вопросами, которые он мне задал. Когда я отказалась подчиняться приказам и улетать на Гавайи без Флая и Арлин, я стала взрослее, чем раньше. Никогда не брошу своих друзей, и все тут. На Бове я поняла, что на этот раз они бросают меня. Арлин было проще сказать, что я недостаточно подготовлена, чем то, что она меня любит.

Флай и Арлин просто не знали, как сказать кому-то, что любишь его. Альберт знал. Я этому учусь. Могу поспорить на самую крутую пушку во Вселенной, что Флай и Арлин этому никогда не научатся. Но это неважно, ведь я тоже их люблю. И даже если они ушли навсегда, я их не забуду.

С такими вот мыслями я смотрела в ночное небо, размышляя, какая из звезд – их корабль. Я мысленно пообещала им, что не позволю себя убить, пока не вернусь к своему плану. Из меня выйдет отличный солдат. Я буду им до тех пор, пока мне не придется делать действительно ужасные вещи.