4

Сэарс и Робак замотали головами, выражая эмоции, понятные только клэвийцам.

– Что ты имеешь в виду? – спросил я нашего пленника.

– Мы уже отправили факс индейцам, – ответил он. – Куда ты хочешь поехать?

За следующий час мы с Арлин не вытянули из Румпельштильцхена ни одного осмысленного слова.

– Как думаешь, – задал я вопрос, – он растерял все остатки мозгов?

Арлин сжала губы.

– Не знаю, о чем его еще спросить. Мы зашли в тупик по всем вопросам.

Она вздохнула и отправила в рот питательную таблетку.

– Да, Флай. Полагаю, больше мы от него ничего не добьемся. Свою часть договора он выполнил. Ты его распылишь?

Я пожал плечами.

– Сделка есть сделка.

Я осторожно снял все провода с туловища Фреда. Бросил взгляд на Сэарса и Робака, но они потеряли всякий интерес к пришельцу. Их руки шарили по навигационной панели корабля, подключая и отключая оптоволоконные кабели.

– Вы, э-э, знаете, где тут у Фредов распылитель?

Фреды палили по нам из них, когда мы ворвались на их базу, а позже – и на корабль. Это лазерное оружие, намного лучше нашего. Арлин собрала у себя все пушки, включая семьдесят четыре распылителя. Она передала мне ближайший.

Стараясь не стоять на линии огня и не распылить случайно самого себя на глазах у младшего по званию, я положил туловище на антинейтронную подставку – единственную вещь, которая остановит луч распылителя. Туловище упало, я поднял его и снова положил на подставку. После чего отошел назад и прицелился в область груди – как раз туда, где располагался его мозг.

– Не нравится мне все это.

– Флай, он сорок лет провел в ловушке под камнем, и даже смерть была для него непозволительной роскошью. Один глаз был открыт, помнишь?

– И что?

– И то, сержант, что четыре десятка лет Румпельштильцхен не мигая смотрел на землю, небо или солнце, понимая, что вся его популяция в мгновение ока была уничтожена инопланетной расой, которую они собирались поработить. Флай, он достаточно настрадался. Не оставляй его в этой телесной ловушке.

У меня тряслись руки, пока я орудовал палочками для еды, имитируя пальцы Фредов.

Арлин положила руку мне на плечо.

– Может, позволишь мне?

Я решительно покачал головой.

– Нет уж, АС. Ты что, не читала Старого Брехуна^[1] в детстве?

– Была слишком занята чтением Путешествия на Грибную Планету и Звездного Зверя.

– Когда тебе надо застрелить любимую собаку, Арлин, ты предпочтешь сделать это сама. Никто другой за тебя Старого Брехуна не застрелит.

Я нажал на маленький курок. Как обычно, ничего не произошло. Это меня больше всего раздражало: когда палишь из такого смертоносного оружия, ожидаешь увидеть синий луч, молнию, пламя – ну хоть что-то. Но луч был невидим, как рентгеновское излучение, и так же бесшумен. Все, что я услышал – тихий щелчок, после чего в груди Румпельштильцхена образовалась огромная дыра. Плоть испарялась мгновенно, как только луч ее касался.

Медленно, не спеша я испарил все туловище. Куда бы я ни направлял луч, плоть просто испарялась. Минуту спустя я его выключил. От Фреда не осталось ничего кроме невидимого скопления органических молекул в состоянии горячей ионизированной плазмы. Мучения его наконец закончились.

– Ну что, малышка, – повернулся я к Арлин. – Поохотимся на Новичков?

Мы облачились в боевые костюмы. Впервые за черт знает какое время я трясся от страха. Мне казалось, Фреды выжгли из меня весь страх каленым железом, не оставив ничего кроме холодной маски социопатии. Как бы ни так. При мысли о том, что мы идем на сражение с врагом, который смешал Фредов с грязью на их собственной планете, мои руки тряслись так сильно, что я даже ботинки зашнуровать не мог.

– Оставайтесь здесь и не глушите двигатель, – приказал я близнецам.

– Так вы хотите слышать, как он работает? – спросили они.

– «Глушить двигатель» – это фигура речи такая, дурашки, – объяснила Арлин. – Но будьте готовы отчалить в любой момент. Если мы наткнемся на целое гнездо этих Новичков, времени на разогрев и подготовку не будет.

Сэарс и Робак посмотрели друг на друга. Ну точь-в-точь Аллей-Уп и его зеркальное отражение. Как по мне, они были страшно довольны, что могут просто остаться на корабле и позволить морпехам делать всю грязную работу. Я нацепил шлем и закрепил бронепластины на теле. Ни в какое сравнение со скафандром эта броня не шла, но она даст нам несколько минут жизни в полном вакууме. Я заметил, что лицо Арлин было бледнее, чем обычно. Должно быть, она чувствовала то же, что и я.

Дыхание эхом отдавалось в моих ушах, когда мы спустились по трапу и снова ступили на поверхность планеты Фредов.

Через очки ночного видения пейзаж вовсе не казался безжизненной пустыней. Он был окрашен в зеленый цвет с помесью инфракрасного, с помехами от радиоволн и видимого света. Я переключился на микроволновый детектор движения: вокруг нас движения не наблюдалось до самых зубчатых гор на горизонте.

– У меня плохое предчувствие, – передал я Арлин по зашифрованному каналу связи. – Должна же здесь быть хоть какая-то жизнь, даже если Новички прикончили всех Фредов.

– Может, они не разбирали, где Фреды, а где животные, и на всякий случай перебили вообще всех. Может, ядерную бомбу сбросили или яд какой-то распылили. А может, биологическое оружие.

Я пожал плечами.

– Не похоже, что они стремились уничтожить вообще всех на планете.

– Ну, возможно, остались другие формы жизни. Просто они не двигаются.

– Арлин, жизнь значит движение. Живой – это тот, кто что-то делает, а не сидит на месте.

Она не ответила, и я начал круговой обход, осматривая внешний периметр. После трех часов такой разведки я начал сожалеть, что так быстро спалил Румпельштильцхена и освободил его душу.

– Если этот ублюдок мне солгал, я…

– Ты – что? – раздался голос Арлин в моем ухе. – Воскресишь его и снова убьешь?

– Может, стоит воскресить Фредов на корабле? Стоп, можешь не отвечать. Я понял, как глупо это звучит.

Арлин в тот момент наверное набирала воздуха в грудь. Иначе я тут же услышал бы ее фырканье и заверения о том, что Фреды на корабле знают о Новичках даже меньше нашего.

Вся странность этого места начинала давить на мозги. Я по-прежнему видел каких-то фантомов боковым зрением, но как только поворачивался и обследовал местность детектором движения, тот молчал.

– Будь проклят этот Румпельштильцхен! Он ведь клялся, что они до сих пор здесь!

– Может, он имел в виду, что они были здесь, когда он умер?

Я выдержал долгую паузу.

– Арлин, если так и есть на самом деле, у нас большие, очень большие неприятности. Думаю, ты даже не представляешь, насколько большие.

– Какие неприятности? Если мы их не найдем, то просто прыгнем в корабль и умчимся обратно на… Землю.

Я прекрасно знал, что она хотела добавить. На безжизненную Землю, где нет места любви и нет Альберта Галлатина.

– Арлин, если мы не найдем Новичков, я тебе гарантирую – они сами нас найдут. Найдут Землю. Фреды и так истребили почти все человечество. Наш вид практически вымер, и мы до сих пор живы только потому, что они нас недооценивали! Как думаешь, что будет с людьми, если следом за Фредами нашу планету обнаружат Новички?

– Господи. Я не думала…

– И если за двести лет они смогли развиться от каменных плугов и земледелия до… вот этого, как далеко они от нас уйдут еще лет через десять? А если они найдут нас через пятьдесят или сто лет? Вот тебе и «Господи». Они станут нашими новыми богами.

Арлин молчала, я слышал только собственное дыхание. Мне хотелось попросить ее включить свой микрофон, чтобы можно было слышать и ее, но я не мог терять контроль над собой. Только не тогда, когда рядом есть кто-то в моем подчинении. Помимо прочего, я должен был демонстрировать спокойствие и уверенность.

– Флай, – сказала она наконец. – Мне это не нравится. Мне страшно.

Она сжалась, словно от холодного ветра.

– Может, мы что-то сможем разглядеть с орбиты.

– После сорока-то лет?

– Может, близнецы что-нибудь придумают.

Ага, точно. Близнецы и не подозревали про существование Новичков, пока мы не устроили допрос Румпелю. А если доходит до них так же долго, как их вид эволюционирует… что они вообще могут предложить?

– Возвращаемся, – приказал я. – Мы здесь ничем полезным не занимаемся, только пугаем друг друга.

Арлин мрачно кивнула.

– Странно это все.

На обратном пути я стал слышать странное, едва заметное жужжание. Жужжание, очень похожее на голоса. Я готов был поверить, что это духи Фредов пытаются выйти на контакт, даже после смерти не теряя надежды победить в войне. Я был убежден, что на всей планете не осталось ни одного живого Фреда. Только те, которых мы привезли с собой – те, которых мы бы никогда не возродили. На самом деле, я решил оставить их на этой планете. Искушение воскресить их от нестерпимого одиночества может стать сильнее убеждений здравого смысла и криков инстинкта самосохранения.

Призраки – не такое уж далекое от правды определение. Только вот куда отправляются эти самые призраки, если они не способны умереть? Я почувствовал прикосновения холодных пальцев на спине. Черт тебя подери, Таггарт, немедленно отключить воображение!

– Чего? – виновато переспросила Арлин. – Флай, ты что, мысли читать научился?

Но я ничего не говорил! Точнее, не понимал, что озвучиваю то, о чем думаю. Любопытно, что наши с Арлин мысли были об одном и том же.

Корабль был настолько огромен, что непривычно было относить его в разряд мобильных. Он был похож на искусственную гору трехсот метров в высоту – выше, чем здание Хендай в Нуэво Анжелесе – и простирался во все стороны, насколько хватало взгляда. Посадочная площадка была самую малость больше – построена специально для этого корабля. Площадку окружали странные пометки, выжженные лазером на поверхности из вулканического стекла – инструкция по посадке, а может, ритуальные иероглифы. Или и то и другое.

– Флай, а мы ведь так и не обходили вокруг этой крошки полный круг.

– Знаю. Я старался избегать этого. Даже думать не хочу, насколько огромен этот проклятый корабль.

Голос Арлин звучал задумчиво, даже через радио.

– Сержант, дорогой, у меня голова болит…

– Так пенициллин выпей.

– У меня голова болит, когда я понимаю, что мы ДОЛЖНЫ были пролететь весь этот путь и исследовать то, что стало нашим домом на ближайшие девять недель, или сколько мы тут собираемся остаться, прежде чем вернуться… домой.

– Твоя правда, – вздохнул я. – Нам нужно разведать местность. Арлин, ты ведешь.

– Ай-яй-яй, капитан, – в ее голосе слышалась странная смесь тревоги и эйфории. Она повесила на плечо свою RK-150, а я сжал рукоятку старой-доброй М-14 стандарта специально для морпехов, больше похожую на улучшенную винтовку Браунинга, чем серии сверхточных М-7, М-8, М-10 и М-12. Мощные малышки. Фреды выглядели жалко, когда не были окружены своим демоническим оружием. Понятия не имею, на что мы здесь наткнемся, но сомневаюсь, что нас ждет что-то хорошее.

Я хотел позвать близнецов и доложить им обстановку, но мы были снаружи. Если понадобимся им, сами позовут. Я следовал на расстоянии двадцати пяти метров от Арлин, все еще чувствуя холодные прикосновения на спине.

Трудно было не восхищаться межзвездной громадиной, как трудно было и поверить, что Фреды, которые его построили, не могли противостоять такой неразвитой цивилизации, как человечество. На Пэррис-Айленд нас учили, что мораль и дисциплина в бою значат больше, чем танки и поддержка с воздуха. В пример приводили моджахедов в Афганистане и Боснии, Косу Славы в Кефиристане. Сейчас я действительно начинал в это верить: мы встали на защиту, а Фреды не были готовы к сопротивлению.

Поверхность корабля была выкрашена в металлический серый цвет, с углублениями от столкновений с микрометеоритами. Я благодарил Бога за самоуплотняющееся покрытие: на тех скоростях, на которых мы летели по галактике, пылинка могла продырявить корабль насквозь, пройдя как пуля сквозь масло.

Мы дошли до кормы и уставились на двигатель невероятных размеров. Если верить спецификациям, это был прямоточный воздушно-реактивный двигатель. Пока корабль ускорялся, электромагнитная сеть в носовой части захватывала протоны, альфа-частицы и отправляла их в реактивные двигатели, где тепло от преобразования материи в энергию превращало водород в потоки плазмы, которые вылетали через «выхлопную трубу» сзади корабля. Только так мы могли за три – четыре дня разогнаться до скорости, близкой к световой.

«Выхлопная труба» сзади была похожа на обычную трубу. В какой-то момент я даже поймал себя на мысли, что ищу вентиль, который включит воду. Мы обогнули хвостовую часть и продолжили обход.

В километре от хвоста мы наконец нашли его – первое и единственное тело Новичка. Арлин что-то заметила и побежала вперед. Я опустился на колено, разглядывая ее в прицел своей винтовки. Она забежала под корабль, пригнулась и пару метров проползла боком. С этого ракурса корабль был больше похож на здание, построенное на посадочной площадке в форме стакана.

– Ничего себе, – пробормотала Арлин. – Сержант Флай, тащи сюда свою задницу и взгляни на это.

– Что там? – спросил я, направляясь к ней.

– Ты лучше сам посмотри, – ее голос звучал возбужденно, и я ускорил темп.

Не успев добежать, я начал задыхаться. Черт возьми, что только творит одна лишняя нашивка с физической формой морпеха! Арлин выглядела спокойной, ее RK-150 по-прежнему висел у нее на плече. Она смотрела куда-то перед собой, и мне пришлось опуститься на колени, чтобы разглядеть предмет ее интереса. Она посветила мне фонариком. То, на что мы смотрели, было телом. Но определенно не телом Фреда.

– Подержи винтовку, – сказал я, отдавая Арлин оружие. – Я взгляну поближе.

Моя подруга с беспокойством посмотрела на корабль.

– Ты уверен, что эта громадина тебя не размажет по площадке?

– Еси эт так, мисс, – сказал я, подражая выговору сержанта Гофорта, – у нас бу-т ба-альшие неприян-ти.

Накрывающая нас часть корабля простиралась на пятьдесят метров за нашими спинами. Если он тронется, нас тонким слоем размажет по всей посадочной площадке. И неважно, где именно мы будем в тот момент стоять.

Но, разумеется, идея лезть под корабль на карачках меня не радовала. Я буквально спиной чувствовал всю его массу и необъятность. Я прополз метров десять, когда почувствовал внезапный прилив необъяснимой паники. Никогда раньше не страдал клаустрофобией, так почему приступы начались сейчас? Корабль был похож на перевернутую гору, балансирующую на острой вершине и готовую в любой момент опрокинуться, похоронив меня. Я замер, пока волны паники окутывали меня. Единственное, что заставляло ползти дальше – тот факт, что Арлин за мной следила. Пусть лучше я в лепешку превращусь, чем она будет считать меня сопливым трусишкой.

Спустя минуту приступы паники спали до напряженной тревоги. Все еще ужасно, но уже терпимо.

– Ты там в порядке? – услышал я голос Арлин.

– Д-да, п-пытаюсь п-получше его разглядеть. Нужно подпод… подползти ближе.

Я заставил себя подобраться достаточно близко к телу, чтобы разглядеть его. Направив на него луч фонаря, я медленно подполз еще ближе, пока моя голова не оказалось между кораблем и странной губчатой материей.

Корабль приземлился точнехонько на мертвого пришельца – ну прямо сцена из Волшебника Изумрудного города. Это явно был не Фред. Тело больше походило именно на тех пришельцев, которых я когда-то ожидал встретить: бледная кожа, длинные руки, усикообразные пальцы, не похожие на фредовы палочки для еды или на пальчики-реснички Сэарса и Робака. Богом клянусь, у этого существа даже антенна была. Огромные глаза цвета кока-колы по размерам не уступали посадочным огням F-99. Я не смог разглядеть, но полагал, что они продолжаются на затылке. Лицом он был повернут ко мне, и едва я разглядел его, по спине поползли мурашки. Над красной щелью рта у него не было носа. Вместо них по бокам лица – там, где у людей щеки – тянулись две черных полоски, которые, скорее всего, были воздушными фильтрами.

Я почувствовал гулкие удары сердца и новый прилив паники. Я точно знал, что смотрю сейчас на своего первого Новичка. Немного успокоившись, я скользнул в сторону, закрыв собой свет фонаря и оставив тело в полной темноте. Отойдя немного в сторону, я смог разглядеть тело и ноги.

– А знаешь, – крикнул я дрожащим голосом, – не вижу серьезных повреждений. Полагаю, мы можем его воскресить.

Арлин крикнула что-то в ответ, но я не расслышал. Затем она догадалась включить свой микрофон:

– Если я брошу тебе веревку, ты сможешь его вытащить?

– Да, смогу, – ответил я. Участвовать в родео мне не доводилось, но в детстве я работал на ранчо Макдональда и пару раз катался на телятах.

– Бросай веревку, Арлин. Я его заарканю и вытащу наружу. Кажется, впервые на этом задании что-то сложилось в нашу пользу.

↑ ¹ книга Фредерика Бенджамина Джипсона про верного пса, который ценой своей жизни спас мать главных героев от бешеного волка. Младший сын был вынужден пристрелить пса, чтобы оборвать его страдания.