Странное СМС-сообщение, пришедшее с номера умершего человека, переворачивает жизнь Андрея с ног на голову. След отправителя теряется в сети, и поиски приводят нашего героя на самые задворки всемирной паутины. Номерные радиостанции, закрытые форумы, I2P... Вопросы множатся с каждым шагом, и Андрей все больше сомневается, движется ли он по верному пути или просто сошел с ума.
Хомид Йит
Пролог
Скрипнула дверь, и в комнату зашел мужчина средних лет в полицейской форме. В руках он держал папку для бумаг, ручку и небольшой диктофон. До Андрея донесся запах дешевого одеколона. Мужчина уселся напротив, открыл папку и достал оттуда несколько распечатанных изображений. Андрей сразу узнал фотографии с конфискованного мобильника. В голове зазвенел вопрос, законно ли досматривать его личные вещи, но лишь на миг – потом Андрей понял, что в его ситуации следователям разрешено очень многое.
Полицейский разложил фотографии так, чтобы они были хорошо видны Андрею. Затем из папки на стол перекочевало несколько листов, скрепленных степлером. Следователь включил запись на диктофоне и щелкнул ручкой.
— Допрос ведет Красницкий Антон Сергеевич. Подозреваемый – Роткин Андрей Владимирович, тысяча девятьсот девяносто четвертого года рождения. Гражданин Российской Федерации, не женат, судимостей нет. Место жительства…
Следователь шуршал ручкой по бумаге, фиксируя свои слова.
Андрей старался успокоиться, но жужжащий рой мыслей в голове не желал затихать. Дописав, Красницкий пододвинул к нему одну из фотографий, на которой была запечатлена записка на обрывке бумаги. Роткин перечитал ее текст, хотя давным-давно знал его наизусть.
— Кто такой Хомид Йит? — спросил полицейский.
— Я не знаю, Антон Сергеевич.
— Что такое «сектор G37»?
— Понятия не имею.
— Зачем ты сфотографировал эту записку?
Андрей облизнул пересохшие губы. Непросто все объяснить в его положении.
— Как и вы, я хочу понять, что происходит.
Красницкий усмехнулся.
— И поэтому залез в чужую квартиру. Да еще в ту, что находится под наблюдением. Потрясающие методы узнать, что происходит.
Андрей подался вперед.
— Там есть кое-что пострашнее записки, Антон Сергеевич. Вы следите за квартирой, но никто даже не взглянул на доску в комнате?
Усмешка мигом исчезла с лица следователя.
— Вопросы здесь задаю я. От тебя мне нужны четкие ответы, а не хождения вокруг да около.
— То, что там на доске, может помочь следствию. В отличие от меня.
— В квартире был проведен тщательный обыск. Никаких досок там нет. Андрей, ты вроде парень неглупый и должен понимать, как серьезно влип. Тут дело убийством пахнет, а ты теперь главный подозреваемый. Хватит юлить, выкладывай все как есть. Зачем ты там был?
Роткина мучали сомнения. Если рассказать правду, Красницкий примет его за сумасшедшего.
— Антон Сергеевич. Это прозвучит странно, но со смертью Хрусталева все не так просто, как кажется.
— На вопрос отвечай.
— Из любопытства. Раз вы достали фотографии с телефона, значит, видели и последнее сообщение.
— Да, видел, — Красницкий заглянул в папку. — И как мне его понимать?
— Если вы взглянете на номер отправителя…
Следователь пожал плечами.
— Номер несложно подделать.
— Кто-то подставил меня, Антон Сергеевич.
Красницкий нахмурился.
— Андрей. Ты САМ залез в чужую квартиру, а это УЖЕ преступление. Ты сфотографировал записку со странным текстом, но не хочешь говорить, зачем это сделал. Твое оправдание – бессмысленная эсэмэска, отправленная неизвестно кем. Трудновато во все это поверить, даже если бы я хотел. Поэтому спрошу еще раз: кто такой Хомид Йит? Что такое «сектор G37»? Зачем ты был в квартире Хрусталева?
— Хорошо, — сдался Андрей. — Я все расскажу. С самого начала. А вы решайте, верить в это или нет.
— Расскажи уж, будь добр!
Андрей глубоко вздохнул и начал рассказ.
Глава 1
Эта история началась со смерти. Артем Геннадьевич Хрусталев, мой научный руководитель по дипломной работе, был найден мертвым в своей квартире. Преподаватель выпил лошадиную дозу снотворного и заснул навсегда. Мне было искренне жаль его, хоть эта новость и не стала сюрпризом. Он и раньше был немного не от мира сего. Человеку пятый десяток, а у него ни семьи, ни детей, ни карьеры. Чем он жил, не представляю.
В последнее время его поведение сильно изменилось. Незаметные на первый взгляд мелочи бросались в глаза, когда по учебе мне приходилось часто и подолгу с ним общаться. Иногда он делал странные жесты руками во время разговора, мог замолчать на полуслове и, опомнившись, забыть, о чем говорил секунду назад. Казалось, мой диплом интересовал его все меньше. Я молил богов, чтобы ко дню защиты у него оставалась еще хоть крупица здравого смысла.
Мои дальнейшие действия могут показаться странными со стороны, поэтому сначала расскажу о себе. Так вам будет легче меня понять.
С самого детства меня привлекала Ее Величество Тайна. Заброшенные подвалы домов, тропинки в глухом лесу, старые станции метро - всем этим я интересовался куда больше, чем миром настоящим, который подчиняется строгим правилам и до ужаса предсказуем. Что ждет меня на заброшенном заводе? Что ожидает героев к концу рассказа? Этими вопросами я задавался, сидя на уроках, а потом и на парах в университете.
Когда интернет перестал быть диковинкой для избранных, я обнаружил, что не одинок в этом увлечении. Диггеры, сталкеры, авторы крипипаст... Поисковик выдавал тысячи сайтов на любой запрос по теме «неизведанное». Группы в соцсетях объединяли по интересам таких же любителей приключений. Там они выкладывали отчеты о походах и делились информацией, куда стоит сходить, а куда лучше не соваться. Так у меня появились первые настоящие друзья.
Сколько заброшек мы вчетвером облазили - не перечесть. Я стал частью сообщества, посвящая выходные таким вот вылазкам, а по будням десятками проглатывал рассказы-страшилки.
Именно этот интерес повлиял на выбор моей профессии. Представляя работу математика-криптографа, я вспоминал лучшие моменты из фильмов про хакеров, и эти мысли приводили меня в восторг.
Время шло, я взрослел, отдаляясь от друзей. Мы разъехались по разным городам, и собраться вместе, даже в сети, было все труднее. Иногда мы создавали конференцию в скайпе, вспоминали былые времена, но и такие встречи случались реже год от года. Рутина поглотила меня с головой. Мне нравилась моя специальность, но к третьему курсу она сбросила ореол загадочности и стала самой обычной профессией, как юрист или менеджер. Только работал я с алгоритмами и формулами, а не с законами и подчиненными. Неизведанное по-прежнему манило меня, но в жизни, полной подготовок к экзаменам, работы в ночную смену и генеральных уборок по выходным, ему совсем не осталось места.
После некоторых событий мне стало некомфортно находиться долгое время в одиночестве, и я даже пытался завести себе тульпу. Зачитался рассказами на дваче, и любопытство потребовало продолжения. Многие писали, что воображаемый друг не только спасает от одиночества, но и помогает разобраться в себе, адаптироваться к обществу. Пошарив в сети, я наткнулся на двенадцатидневный гайд, руководства от Dvoevod'а и Dazvolt'а. Последнее засело в закладках моего браузера на все время тульповодства.
Меня хватило на пару месяцев. Дело шло очень медленно, было непривычно спрашивать самого себя и тут же отвечать. Постоянно болела голова. Потом я понял, что, задавая вопрос, сразу думаю над ответом, и в этом моя главная ошибка. Я прекратил наши с тульпой дискуссии, вместо этого стал рассказывать ей, как провел день, что интересного узнал сегодня. Прогресс ускорился, хотя мне так и не удалось до конца избавиться от ощущения, что я говорю сам с собой. Я знал все, о чем думает мой нематериальный товарищ. В мозгу никак не появлялась «перегородка», которая разделила бы наши с ним сознания.
Когда сформировалась личность тульпы, я стал придумывать внешность. Тут все оказалось еще сложнее, ведь нужно было не просто держать в уме абстрактного собеседника, а «видеть» его. Представлять перед собой настолько живо, словно рядом действительно кто-то есть. Я постоянно сбивался в деталях - то у него были голубые глаза, то зеленые. То я видел его со светлыми, то с темными волосами. У него то появлялась, то пропадала борода. Запутавшись окончательно, я забил на эти попытки и наделил его своей внешностью. Путаница с деталями ушла, но я по-прежнему четко осознавал, что это лишь игра воображения. Азарт исследователя иссякал, на смену ему приходило уныние. Я начал с чувством того, что прикасаюсь к чему-то необъяснимому, забредаю в дикие края сознания, еще не обжитые человеком. Для меня это был еще один рейд по заброшкам, только не в лесу за городом, а в своей собственной голове. Но когда я понял, что никакой Тайной тут не пахнет, затея быстро сошла на нет.
Судьбоносное смс-сообщение в тот вечер пробудило во мне схожие чувства. Поэтому я не удалил его в тот же момент, приняв за дурацкий розыгрыш. Перед моими глазами снова замаячила Тайна, и я просто не мог успокоиться, не дойдя до конца.
На первый взгляд, текст сообщения был сущей нелепицей без намека на смысл. Ни одного слова, только 657F8B8DA628EF83CF69101B6817150A. Это было странно само по себе, но в первую очередь в глаза бросился другой, не менее интересный факт. Сообщение отправлено с номера Хрусталева. Дата отправления – позавчера. Ровно через неделю после его смерти.
Когда оцепенение прошло, я нашел номер своего бывшего научного руководителя в телефонной книге и нажал на кнопку вызова. Пальцы слегка дрожали. Несколько секунд, пока шло соединение, показались мне вечностью. А потом…
«
Я снова почувствовал землю под ногами. Никакой мертвец не шлет мне эсэмэски с того света. Простой сбой на телефонной станции, ретранслятор отправил кусок чьего-то сообщения на другой номер. Первые несколько бит не пришли, из-за чего оно и выглядит как белиберда…
Я снова взглянул на текст. Криптограф внутри меня говорил, что сообщение вовсе не похоже на белиберду. Где пробелы, переводы строк, спецсимволы? Почему якобы случайная последовательность состоит исключительно из цифр и букв от A до F, а его длина – ровно тридцать два символа? Многовато совпадений для случайности. Подозрительно похоже на хэш от чего-то.
Но кто и зачем мне это прислал? Сначала я решил, что это злая шутка кого-то из одногруппников. Кто еще мог отправить мне хэш в смс с номера умершего человека?
Первое, что пришло в голову – это хэш MD5. Загрузив MD5Inside, я ввел туда строку из сообщения и запустил перебор. Если шутник-отправитель хотел, чтобы я подобрал исходную строку по хэшу, процесс не должен занять много времени. Я решил, что забью на это дело, если через пять минут не будет результатов.
Ждать не пришлось и десяти секунд. Я ожидал чего-то в духе «LOL», но от того, что показала программа, челюсть отвисла второй раз за вечер.
Короткое слово из четырех букв приковало к себе все мое внимание, словно это был ответ на вопрос о смысле жизни. Голова загудела от целого клубка несвязных мыслей, которые мозг пытался обдумывать одновременно. Нужны однотипные монотонные действия, чтобы успокоиться и отвлечься.
Я открыл почтовый клиент. Десять из десяти новых писем были спамом. Осенние скидки в магазине шуб, приглашение в клуб секс-знакомств, распродажа игр в стиме, ссылки на подозрительные сайты… нет, серьезно? Они правда считают, что кто-то перейдет по ссылке в тексте, получив письмо от sexy_boy@xxx-mail.com с темой «КГФХУВО»? Раньше хоть обещали «взрослые» фото знаменитостей показать. Совсем обленились спамеры.
Машинально просмотрев заголовки, я отправил все письма в корзину. Заглянул на местную свалку фильмов и музыки, полистал свежие раздачи на трекере. Зашел в ВК почитать ленту новостей.
Напротив ссылки «Мои сообщения» стояла единичка. Я ткнул на нее, гадая, кто же на этот раз просит помочь с дипломом.
Сказать, что я удивился – не сказать ничего. Сообщение было от контакта с именем Артем Хрусталев. Я открыл профиль отправителя. Сомнений нет, это действительно страница моего научника. Пару раз я заходил на нее раньше, и с тех пор ничего не изменилось. Та же аватарка, те же преподаватели в друзьях, которых я каждый день видел в университете. Те же посты на стене, которым по несколько лет. Та же любимая музыка, те же интересы…
Что за черт? Шутник со странным чувством юмора пошел дальше и взломал его аккаунт в соцсети?
Текст сообщения состоял из одной-единственной ссылки. Сайт я знал – Хрусталев был его автором, размещая на нем свои научные статьи и собирая ссылки на полезные книги по теме, которые он потом рекомендовал студентам.
По ссылке браузер начал загрузку файла с именем message.crpt. Расширение .crpt я использовал для зашифрованных файлов в своей дипломной программе, а ее не видел никто кроме меня и Хрусталева. Даже у самых тщательно спланированных розыгрышей есть свой предел достоверности, и эта ситуация его только что преодолела.
Запустив свою поделку, я попытался расшифровать файл ключом «help». Результат оказался случайным набором символов без намека на смысл. Вбив в качестве ключа пришедший в эсэмэске хэш, я повторил попытку и, едва открыв результат, понял, что в этот раз попал в точку. Символы шифртекста превратились в сообщение.
В конце сообщения была еще одна ссылка, снова на артемов сайт. На этот раз никакого шифрования – файл оказался фотографией, видом из чьего-то окна. Я смотрел на нее отсутствующим взглядом, понимая, что даже уснуть не смогу, не поняв, что все это значит.
О чем могло сказать фото?
Двор в окне был мне совершенно незнаком. На обшарпанном подоконнике стоял горшок с цветком, слева в объектив попала часть обитой темной тканью двери. Оконное стекло покрывали грязные потеки и пылевые разводы. Очевидно, хозяин квартиры не отличался чистоплотностью.
Вдалеке высились силуэты двух многоэтажек. У нас это редкость, на весь город не наберется и десятка. А мест, где они стоят парами, и того меньше. Навскидку я вспомнил только два. Между их постройкой прошло не одно десятилетие, и первая пара близнецов заметно отличалась от другой. Новый архитектор был более прагматичен, его творения больше походили на бетонные коробки: максимум прямых углов, минимум декораций. У домов с фотографии были заметны узоры на балконных стенах, а углы с моей стороны закруглены. Последние сомнения рассеялись. Выглянув из окна, я увидел далеко впереди верхние этажи тех самых высоток.
Несколько минут я молча сидел на стуле, кусая губы от волнения. А может, все-таки розыгрыш? Может, стоит притормозить и еще раз все обдумать?
В конце концов я решил, что не стоит. Любой розыгрыш должен рано или поздно дойти до финала, и пусть лучше все закончится чьим-нибудь заливистым хохотом и моей глупой рожей, чем неспособностью заснуть от любопытства.
Холодная вода из-под крана вернула мне ощущение реальности. Умывшись, я взглянул в зеркало. Оттуда на меня смотрело вытянутое от удивления лицо.
— Ну, что скажешь? – усмехнулся я своему отражению. – Час назад мы собирались посвятить вечер диплому и завалиться спать в девять. И вот я намылился черт знает куда, искать черт знает что. Не имея представления, зачем все это мне. Мудрое решение, а?
Мне показалось, «собеседник» едва заметно покачал головой. Интуиция подсказывает, что решение просто идиотское. Ну и ладно. Не привык полагаться на интуицию.
Я скинул копию фотографии на телефон, накинул куртку и вышел во двор.
Осенний ветерок дохнул в лицо вечерней прохладой, и я невольно набрал полную грудь воздуха. С тех пор, как подготовка к защите диплома стала занимать большую часть времени, на улицу я выходил больше по необходимости – на работу или дойти до магазина. Времени на прогулки не оставалось, хотя раньше я любил часок побродить по городу перед сном.
Жигули двенадцатой модели подмигнули мне поворотниками, когда я нажал на кнопку отключения сигнализации на брелке. Усевшись на водительское место, я хлопнул дверью, и дворовые звуки затихли, оставив меня наедине с тишиной салона. Вставить ключ в зажигание получилось не с первого раза – руки слегка дрожали, хотя я старался не замечать этого. Ничего особенного. Я просто найду дом с фото, позвоню в квартиру, из которой оно было снято, и расспрошу его хозяина. Здравствуйте, у меня тут странное фото из вашей квартиры, которую мне отправил знакомый после своей смерти. Он вас ни о чем не просил? Ну ладно. Зачем в дурку? Да вы не поняли, я здоров. У меня просто знакомый умер, а потом прислал мне фотографию…
Я ухмыльнулся.
Часа полтора я колесил вокруг высоток, пытаясь отыскать нужный дом. В конце концов мне надоело жечь бензин, я оставил машину на парковке и продолжил поиски на своих двоих. Поминутно сверяясь с фотографией, искал место, с которого высотки-близнецы видны под тем же углом, затем отходил на нужное расстояние.
Последние лучи солнца исчезли за горизонтом, когда я наконец нашел нужный ракурс. Вот серая девятиэтажка напротив, вот попавшая в кадр лавочка у подъезда. Я прикинул, откуда могли снимать. Думаю, пятый этаж, а подъезд… может, третий? Обойдя дом, я понял, что выбора у меня нет. Вход во все подъезды кроме третьего преграждали массивные железные двери с домофоном.
Я замедлил шаг, пытаясь унять дрожь, пронизывающую все тело. Руки в карманах были холодны как лед, хотя одежда для этого времени года даже слишком теплая. Я оглядел двор, словно ища поддержки у окружающих.
Которых, кстати говоря, не было вовсе. За то время, что я провел во дворе, никто не прошел мимо, не зашел в дом и не вышел из него. В квартирах загорался и гас свет, но во дворе лишь припаркованные легковушки были свидетелями моей нерешительности. Усилием воли отбросив сомнения, я быстрым шагом направился к подъезду.
Едва я переступил порог, в нос ударил резкий запах алкоголя вперемешку с вонью грязной одежды. Лампочка освещала лестничную площадку тусклым желтым светом, словно стыдясь внутреннего убранства подъезда. Стены с потрескавшейся краской пестрели выцарапанными на них нецензурными словами, в углу валялась бутылка из-под пива. От мусоропровода пролетом выше воняло чем-то гнилым. Я нажал на кнопку вызова лифта, но не услышал в ответ никаких признаков жизни. Сломанный лифт прекрасно вписывался в общую картину. Единственный путь наверх – пешком, по заваленной мусором лестнице.
Окно на шестом этаже я узнал сразу. Тот же подоконник, та же самая дверь. Только горшок стоял в другом углу, а цветок в нем завял окончательно. Оглядев площадку, я еще раз посмотрел на фотографию.
Что дальше? Ждать, пока не появится знакомый, который в перерывах между раскатами хохота раскроет суть розыгрыша? Или искать следующую подсказку?
На площадке было пять входных дверей. Из-за одной доносились тихие голоса, иногда их перебивал радостный детский визг. Квартира, от которой меня отделяла попавшая в кадр дверь, была абсолютно безмолвна.
Если следующая подсказка существует, логично было бы связать ее с фотографией. Если это не дверь, то что? Окно? Ничего особенного, за ним обычный двор, каких сотни. Жирные следы от пальцев на стекле тоже не складывались в общую картину. Никаких наводок на подоконнике. Остается цветок – это единственное различие между снимком и реальностью. Но его мог передвинуть кто угодно. Хотя бы отец того визжащего ребенка, когда вышел покурить и открыл окно.
Я осмотрел раму. Ручки были выкручены, а само окно - заперто наглухо. Никто не смог бы открыть его. А если и мог, цветок пришлось бы переставить на другой конец подоконника.
Страдалец в горшке иссох и завял, уткнувшись пожухлым бутоном в землю. Беднягу не поливали несколько недель. Я поднял горшок. Ничего необычного ни под ним, ни на его стенках. Проверить последнюю теорию надо как можно быстрее. Будет забавно, если кто-то застукает меня за столь странным занятием.
Поставив горшок на место, я запустил пальцы в землю.
И сразу же наткнулся на что-то твердое среди рыхлых комков. Сдерживая порывы ежесекундно оглядываться по сторонам, я выкопал небольшой металлический предмет и поднес его к лицу, разглядывая со всех сторон.
Это был ключ. Старый ключ с причудливым узором на ручке. Когда удивление прошло, дрожь в руках вернулась с новой силой. Теперь-то что? Вламываться в чужую квартиру?
Все это зашло слишком далеко. Никакое любопытство не заставит меня добровольно совершать подсудные дела. Развернувшись, я отправился обратно к лестнице, но, пройдя пару ступенек, остановился.
В конце концов, я ведь не собираюсь ничего воровать. Я просто хочу узнать, кто стоит за этим глупым розыгрышем. В худшем случае объясню то же самое полицейским. Я ведь могу показать им сообщение, доказать, что это простое любопытство. А я всего лишь…
А я всего лишь достал из кармана перчатки, надел их и тщательно протер ключ с горшком. Ни к чему оставлять тут свои отпечатки.
К какому именно замку подходит ключ, я даже не раздумывал.
Нажав на кнопку звонка рядом с дверью, попавшей на снимок, я слушал, как резкий электронный звук растворяется в тишине квартиры. Никто не ответил. Ребенок по соседству продолжал визжать, а я начинал ему завидовать. Бывают же на свете люди, которым для счастья не надо забираться черт-те-куда...
Нечеловеческим усилием уняв дрожь в руках, я бесшумно вставил ключ в единственную щель для замка, готовясь дать деру при любом подозрительном шорохе.
Однако тишину за дверью ничего не нарушало. Даже после двух оборотов ключа, как мне казалось, по уровню шума сравнимых с церковным колоколом. Может, хозяева куда-то уехали. А может, квартиру подготовили к моему приходу? Я приоткрыл дверь и осторожно заглянул внутрь.
Глава 2
Из квартиры дохнуло ветхостью. За стенкой мерно тикали часы. Со всей возможной осторожностью я шагнул в прихожую. Вокруг по-прежнему было темно и тихо, даже соседский ребенок перестал визжать. Я прикрыл дверь, опасаясь, что кто-нибудь не вовремя появится на лестничной клетке, и остался один на один с кромешной тьмой квартиры.
Прошло несколько минут, прежде чем я решился шелохнуться. Осторожно достал из кармана телефон и включил фонарик. На полу было порядком натоптано. Следы грязных ботинок тянулись дальше, в комнаты слева и справа. Кто-то исходил тут все вдоль и поперек, не особо заботясь о чистоте. Если квартиру действительно подготовили для меня, стараясь придать ей жилой вид, то почему не позаботились о такой заметной детали?
Ступая как можно тише, я двинулся в комнату по правую руку. Пол предательски скрипел при каждом шаге. Если сосед успокоил визжащую дочку, он наверняка услышит странные звуки из квартиры, которая должна пустовать.
Комната была обставлена довольно скромно. В углу стоял старенький диван, в дальнем конце у стены находился письменный стол с разложенным ноутбуком. Напротив стола висело небольшое зеркало и те самые тикающие часы. Справа к стене была прибита доска, в несколько слоев покрытая стикерами и приколотыми фотографиями. Привычный элемент фильмов про сбрендивших детективов, но в жизни я такого еще не встречал.
Компьютер не подавал признаков жизни. Слева от него на столе угадывались контуры пустого стакана, справа лежала пара листов бумаги. Похоже на чье-то рабочее место.
Луч телефонного фонарика выхватил из темноты стикер, на котором неровным почерком было нацарапано: «BarelyBreathing». Чуть выше я увидел фотографию, подписанную как Classroom.jpg. На ней был запечатлен школьный урок. Учительница стояла у доски и объясняла что-то детям лет десяти. Сама фотография была размыта, будто кто-то плохо ее проявил, но формулы на доске, казалось, отпечатались намного четче. Я не мог разглядеть все детали, но что-то в этой картине показалось мне странным. Может, темное пятно в правом углу класса? Я шагнул вперед, пытаясь разглядеть подробности, и через секунду понял, в чем дело.
На первый взгляд, лица детей были обращены к учительнице. Но чем ближе я подходил к доске, чем пристальнее вглядывался в фотографию, тем больше был уверен, что они смотрят куда-то ЗА ней.
На полке на стене класса угадывались очертания чьей-то головы и две светлых точки по-кошачьи горящих глаз. Расплывчатый образ показался мне знакомым. Неужели...
Бах!
Во рту моментально пересохло. За то мгновение, что мозг анализировал причину грохота, перед глазами промчалась сотня вариантов. Соседи услышали шум? Полиция врывается в квартиру? А может, уже ворвалась, и кто-то выстрелил мне в спину?
Правда оказалась прозаичнее. Сосредоточившись на фотографии, я не заметил, как задел рукавом куртки стоящий на столе стакан, и тот опрокинулся на клавиатуру ноутбука.
Экран вспыхнул ослепительным светом. Я зажмурился, смирившись с мыслью, что теперь-то точно весь двор узнает, что в этой квартире сегодня кто-то был.
Стакан покатился к краю стола. В последний момент мне удалось поймать его, и я минуту стоял без движения, прислушиваясь ко всему, что творилось вокруг.
В коридоре по-прежнему было тихо. Я напряг слух, пытаясь уловить голос, объяснявший полиции, что в соседскую квартиру кто-то вломился. Вместо этого до ушей снова донесся детский визг.
Будем считать, что никто ничего не слышал.
Я попытался поставить стакан на место, но удалось мне это далеко не сразу. Слишком сильно дрожали руки. Хотелось грызть ногти, кусать губы и постоянно оглядываться. В ушах отдавался каждый удар колотящегося сердца. Рассудок требовал бежать, пока не поздно. Но любопытство победило его и в этот раз.
Беглого взгляда на обои рабочего стола хватило, чтобы понять: их поставили с одной-единственной целью – привлечь внимание. На черном фоне сияли мириады зеленых знаков вопроса всех форм и размеров. Они были объединены в несколько групп, и на месте каждой такой группы были собраны ярлыки. Я заметил знакомую иконку TrueCrypt с белым ключом на синем фоне. Среди общего бардака разглядел папки с названиями CandleCove, SuicideMouse. В правом нижнем углу лежал файл Jvk1166z.esp, рядом с ним – map.png. Изображение оказалось картой города Снежинска с пометками, нацарапанными в графическом редакторе. Какие-то перекрестки были обведены красным, около других стояли восклицательные знаки. Если это была следующая подсказка, то я понятия не имел, как она может помочь. Снежинск... Знать не знаю, что это за город.
Большая часть ярлыков ссылалась на файлы определенного типа, и их иконки были похожи. На общем фоне выделялись лишь два значка – ярлык TrueCrypt и еще одной неизвестной мне программы под названием AIPI. Похоже на аббревиатуру, но как она расшифровывается? Идей у меня не было. Открывшееся после запуска консольное окно не внесло никакой ясности. Минуту по экрану бегали точки, символизируя процесс загрузки. И больше ничего.
А потом загорелся огонек рядом с веб-камерой.
Я рванул в сторону, проклиная свой идиотизм и гадая, успела ли она меня заснять. Вот вам и зашел по-тихому. Сначала весь двор известил о своем присутствии, а теперь хозяин ноутбука и в лицо меня будет знать.
Секунду спустя огонек погас, а точки перестали бегать по консоли. Я шагнул к ноутбуку, глядя на экран сбоку, откуда камера, включись она еще раз, не смогла бы меня достать. Программа не запустилась, выведя сообщение об ошибке. Крайне странное сообщение.
«
Она что, попыталась просканировать мой мозг через веб-камеру? Что это вообще такое?!
Сняв с левой руки перчатку, я закрыл ей объектив и попытался привести мысли в порядок. Кто мог это подстроить? У кого на домашнем компьютере может стоять TrueCrypt и этот странный кусок кода? Осознание, в чьей квартире я нахожусь, приходило постепенно. И оно совсем меня не радовало.
Кто мог послать мне смс? До этого я принимал во внимание лишь два исхода: либо это розыгрыш шутника-одногруппника, либо Хрусталев действительно хотел что-то мне передать. Но был возможен и третий вариант. Маловероятный, но не более фантастичный, чем история с посылающим сообщения мертвецом.
Если Хрусталеву действительно помогли отойти в мир иной, убийце было бы очень кстати, появись в квартире жертвы незнакомый человек. Одного я не мог понять: как они будут заметать электронные следы? Но в тот момент меня это мало волновало. Осененный догадкой, мозг требовал немедленных действий.
Я потянулся к кнопке питания ноутбука и в этот момент краем глаза заметил, что на одном из листков справа нацарапан какой-то текст. След от бледно-серого карандаша не был виден в темноте комнаты, но сейчас, когда включился ноутбук, стало понятно, что лист не пустой. Я направил на него телефон с включенным фонариком.
Текста было немного. Всего две фразы, написанные кривым почерком, словно их оставляли впопыхах в последний момент. Они только приумножили вопросы в моей голове.
«
Текст определенно был адресован мне. И если меня действительно подставили, какой смысл оставлять его здесь?
Возможно, что-то придет мне в голову потом, когда я обдумаю все в более спокойной обстановке. Но забирать с собой даже листок бумаги – не лучшая идея, ведь тогда мои действия уже подпадают под воровство. Наведя объектив телефонной камеры на листок, я сфотографировал записку.
А может, именно это мне хотел передать Хрусталев? Или текст – следующая подсказка. Как тогда понять ее смысл? Может, нужно читать задом наперед или каждое второе слово? Или где-то среди ярлыков рабочего стола есть намек на разгадку? Я еще раз проглядел названия файлов. Может, смысл в том, как они сгруппированы?
Мои размышления прервал короткий звенящий звук из колонок. В углу экрана всплыло окошко с текстом.
«
Я немигающим взором уставился на сообщение. Еще не успел понять его смысл, но на меня уже накатывало облегчение. Ну конечно получилось. Я вломился в чужую квартиру ради того, чтобы кто-то через пять минут хохотал, глядя на мою вытянувшуюся рожу. Надо будет упомянуть, что это лучший розыгрыш в моей жизни. Только как бы невзначай. Не хочу выдавать, что в какой-то момент я действительно поверил в реальность происходящего.
Второе сообщение от пользователя с ником Ирикс Уайд всплыло в углу экрана. Я ожидал, что в комнате включится свет, и кто-нибудь наконец объяснит мне, что происходит, но темноту квартиры по-прежнему разгонял лишь свет от ноутбука.
Я щелкнул по окошку, и на экране возникла форма отправки сообщения. Справа от нее появился список контактов, в котором было всего четыре строчки. «Ирикс Уайд» было написано зеленым цветом, все остальные – красным. В сети сейчас был только один контакт.
Подумав минуту, я набрал ответ и нажал на кнопку отправки.
Через пару секунд контакт собеседника покраснел. Ирикс Уайд вышел из сети.
Ураган из мыслей в моей голове набирал силу. Похоже, Ирикс принял меня за кого-то еще – например, за хозяина ноутбука. Куда же этот хозяин должен был отправиться, что его возвращение так удивило Уайда?
«
Я подскочил на стуле, оглядывая комнату и гадая, кто мог это сказать. Через мгновение до меня дошло, что это всего лишь мысль. Догадка, прогремевшая в голове так четко, что я принял ее за чьи-то слова.
Уайд отправился сюда. Возможно, уже вызвал полицию. Мне еще повезет, если он живет на другом конце города. А если в соседнем дворе?
Медлить нельзя ни секунды. Я перевел ноутбук в спящий режим, в котором он был до моего прихода, и поднялся со стула.
За момент до того, как погас экран, мое внимание привлек приколотый к доске листок рукописного текста. Я не разобрал подробностей, но успел заметить, что текст написан на странном языке, похожем на смесь японского и тайского. Он явно стоял особняком среди других записок. Сверху на него указывала жирная стрелка, нарисованная красным маркером прямо по заметкам и фотографиям. Я включил фонарик и посветил на листок.
Яснее текст не стал. Сверху по центру была написана фраза, похожая на какую-то дату. Еще одна дата – следующий день – стояла ближе к концу страницы. Возможно, она вырвана из чьего-то дневника. Но что это за язык? В жизни не встречал такой письменности. Я сфотографировал и этот листок, решив спросить потом помощи на форуме переводчиков.
Луч света от телефона скользнул чуть выше, и я увидел фотографию, от которой шла стрелка к листку. В тот же самый момент я почувствовал, как на меня накатывает приступ настоящего душераздирающего страха.
С фотографии на меня смотрел мужчина. Он улыбался, глядя в объектив, но было в его улыбке что-то странное. Это не улыбка психически здорового человека. Она одна могла до чертиков напугать охотника за тайнами, забравшегося в темную пустую квартиру, но была на фотографии и более страшная деталь.
Глаза. На месте его глаз зияли два темных провала. Кровь из них тонкими струйками стекала по щекам. Но ни заливающая лицо жидкость, ни ужасное качество самой фотографии не могли скрыть того как внимательно мужчина смотрит в объектив. На миг мне показалось, что он наблюдает за мной. Сейчас выберется из фотографии и… воображение отказывалось додумывать, что будет дальше, но уверяло меня, что этот приступ страха покажется мне цветочками.
От фотографии шла еще одна стрелка вправо. Я двинул телефоном, пытаясь разглядеть, на что она указывает. В следующий момент я крикнул что-то матерное, отшатнувшись от доски. Телефон выпал из рук, и я потратил минуту на то, чтобы подобрать его – настолько у меня тряслись руки.
Одним гвоздиком к доске были прикреплены две фотографии, одинаково ужасные. На них был запечатлен мальчик лет шести, лежащий на асфальтовой дороге. Он был раздет до трусов, с грубо вспоротым животом. Рядом на дороге лежали его внутренности. Лицо было изуродовано настолько, что его и мать родная не узнала бы. Первое фото запечатлело только дорогу, второе было сделано под другим углом и захватило часть окружающей местности. На первой фотографии можно было разглядеть тень фотографа.
Забыв об осторожности, я направился к выходу, даже не пытаясь заглушать скрипы половиц. В замочную скважину я попал ключом раза с десятого. Если бы кто-то увидел меня и спросил, в чем дело, в ответ я мог бы лишь бессвязно мычать. Увиденное мгновенно въелось в память, забралось в самые далекие уголки сознания, и вымыть оттуда его не сможет никакое время. Больше всего мне хотелось оказаться дома и найти всему этому хоть какое-то разумное объяснение. Кто столь искусно выдавал себя за Хрусталева, ведя меня в эту квартиру? Кто влез в его аккаунт в соцсети, кто отправил сообщение с его номера? Кто мог безупречно сымитировать его стиль написания? Вопросы жужжали у меня в голове, каждую секунду порождая тысячи новых, но в одном я был уверен совершенно точно: это никакой не розыгрыш. Настолько ненормальных людей в моем окружении не было.
Не помню, как я оказался у своей машины. Помню только, что мне стоило огромных трудов не переходить на бег и идти, не озираясь ежесекундно по сторонам. Проходя мимо других людей, я опускал глаза: они невольно запомнили бы меня, увидев отпечатавшийся во взгляде страх. А мне очень не хотелось, чтобы недалеко от квартиры с такими фотографиями кто-то опознал до смерти перепуганного человека, очень похожего на меня.
Черт возьми, я ведь даже дверь не закрыл! Внезапная догадка заставила меня замереть на месте, рассеянно глядя перед собой. Я попытался вспомнить, успел ли хоть прикрыть ее, пока удирал из подъезда на всех парах. Память услужливо предоставила обрывок воспоминания: я вздрагиваю от хлопка в коридоре, прислушиваясь к соседским квартирам. Стало быть, дверь захлопнулась. Если там нет сквозняков, она не откроется.
Немного уняв бешеное биение сердца, я заставил себя сосредоточиться на дороге. Только аварии мне сейчас не хватало. Улицы и светофоры пролетали мимо, но все вокруг казалось нереальным. Будто я смотрел на мир с экрана телевизора, а рядом стоял кто-то, без устали повторяющий два коротких вопроса: «кто?» и «зачем?». Ответов разгоряченное сознание не находило.
По-хорошему надо было звонить в полицию прямо сейчас. Что-то подсказывало мне, что если… нет, КОГДА квартиру найдут органы правопорядка, им не составит труда выяснить личность непрошеного гостя. Меня могли увидеть из окна. Я не стер отпечатки пальцев с кнопки лифта и клавиатуры ноутбука. Да мало ли еще может быть зацепок, о которых я не подозреваю?
Красный свет на светофоре я заметил слишком поздно, инстинктивно вжав в пол педаль тормоза. Машина остановилась за сантиметр до пешеходного перехода, швырнув меня грудью на руль. Я глянул на дорогу перед собой и с облегчением понял, что никто не идет по переходу. Из бокового зеркала ударил в глаза свет фар вставшей прямо за мной машины. Я ждал, что водитель отведет на мне душу, но он даже не посигналил. Чудом избежав аварии, легковушка смирно ждала своей очереди. Ее черты показались мне отдаленно знакомыми. Кажется, я где-то ее уже видел…
От догадки у меня волосы встали дыбом. Это же одна из тех машин, которые стояли на парковке во дворе! Я едва не сорвался с места в тот же момент, наплевав на светофор. Меня, можно сказать, заставили совершить преступление, а теперь еще и преследуют? Паника билась о стенки сознания попавшей в клетку птицей. Надо что-то делать! Уходить, убегать, уезжать – что угодно, только подальше отсюда. Голос разума в свою очередь кричал о том, что не нужно поднимать панику раньше времени. Сейчас я просто сверну не туда, куда собирался, нарушив ПДД, и мы разъедемся. Надо только дождаться зеленого света.
Легковушка завернула следом за мной. Похоже, преследователей не беспокоило, что я мог догадаться о хвосте.
Легковушка мигнула фарами. Я вцепился в руль, готовясь выжать из своей ласточки все соки за следующим поворотом. Разрыв между мной и хвостом, без того мизерный, сокращался с каждой секундой.
Мигнув еще раз, легковушка отъехала в сторону и пошла на обгон. Стекла были тонированы, и я не разглядел, кто сидит в салоне. Оказавшись впереди меня, водитель ударил по газам, и машина понеслась прочь. Поняли, что я их раскусил, и плюнули на преследование? Или короткая погоня была лишь в моем воображении? Я оставил попытки отделить правду от вымысла. Сейчас мне оставалось только наблюдать.
Не доехав до поворота буквально пару метров, легковушка, скрипнув шинами, встала прямо на дороге. Я остановился неподалеку и, не сводя глаз с хвоста, ждал, что будет дальше.
От преследователей меня отделяло метров двадцать. Дверь со стороны пассажира открылась, из салона вышел строго одетый мужчина. Черный пиджак плотно прилегал к телу, скрывая за собой белую рубашку. Черные брюки, казалось, были ему немного велики. Для полного сходства со стереотипным эфэсбэшником из шпионских боевиков не хватало только темных очков.
По тротуару брели сонные прохожие. Если я сдам назад, развернусь и умчусь куда подальше, вряд ли незнакомец попытается меня остановить. Открывать стрельбу или пытаться похитить меня посреди улицы было бы слишком рискованно.
«Черный пиджак» уверенной походкой направлялся к моей машине. Подождав, пока он прошагает полпути, я переключился на задний ход и вдавил педаль газа. Машина помчалась обратно к перекрестку.
Неизвестный перешел на бег. У меня пересохло во рту, когда я заметил, как он тянется под пиджак, но секунду спустя он остановился и посмотрел куда-то позади меня. Оглянувшись, я увидел патрульный «бобик» с включенной мигалкой, который заворачивал в мою сторону. Ни за что бы не подумал, что после визита в чужую квартиру я буду так рад их увидеть. На лице преследователя мелькнула растерянность, и он рванул обратно к своей легковушке. «Бобик» меж тем остановился около моей машины, из него выскочили четверо мужчин в форме. Двое из них вытащили меня из машины, заломив руки за спину, третий нацепил наручники.
— Вы задержаны, – чеканил четвертый, – по подозрению в незаконном проникновении на место преступления.
Один из патрульных проверил мои карманы, прощупал одежду. Затем меня потащили к «бобику».
— Взяли его, – доложил обыскавший меня в рацию на плече. – Везем в участок.
— Вас поняла, ждем, – донесся в ответ женский голос, подпорченный помехами.
Меня затолкали в кузов. Трое сели рядом, четвертый вернулся за руль. Разум требовал объяснений, но я был слишком потрясен, чтобы задавать осмысленные вопросы. Как меня могли так быстро вычислить? Кем был тот неизвестный в похоронном костюме? Я мог допустить, что он – полицейский в штатском, наблюдавший за квартирой. Но зачем тогда ему убегать от патруля?
Мысли метались в полнейшем беспорядке, и я не мог уцепиться ни за одну из них. Медленно, не спеша приходило осознание того, где я нахожусь и куда меня везут. К горлу подкатил ком, в глазах помутнело.
Глава 3
Андрей замолк. Красницкий смотрел на него с кривой усмешкой на губах. Следователь будто прикидывал, какой колкостью прокомментировать рассказ.
– Ты правда ждешь, что я в это поверю?
– Все так и было.
Усмешка медленно сползла с лица Красницкого. Взгляд сосредоточился на Андрее. Следователь едва заметно напрягся.
– Последний шанс. Кто такой Хомид Йит? Что такое «сектор G37»? Что за текст на второй фотографии? Мне нужна правда.
Андрей прикусил губу, наблюдая за Красницким. Чего на самом деле ждет следователь? Признания в убийстве?
– Антон Сергеевич, я могу хоть трижды вам все рассказать, и правдой оно от этого быть не перестанет. Проверьте квартиру еще раз, и вы найдете все доказательства.
Красницкий бросил взгляд за спину Андрею. Прикинув, Роткин понял, что тот обратил внимание на камеру под потолком.
– Так, – выдал наконец блюститель порядка. – Сотрудничать со следствием ты не хочешь. Скрываешь что-то. Историю на ходу придумывал, попался на вранье. В общем, посиди-ка ты в КПЗ до утра. Может, разговорчивее станешь.
Роткин почувствовал, как потеют ладони. До этого он видел обезьянники только на картинках в интернете. Красницкий пристально наблюдал за его реакцией.
– Легкой ночки можешь не ждать. В камере на десять мест будешь семнадцатым. Запашок там – у-ух... да и зеки с тобой церемониться не станут. Так что выбирай. Может, лучше все рассказать?
За спиной Андрея снова скрипнула дверь. По реакции Красницкого он понял, что к ним заглянул второй следователь.
– Антон? Тебя начальник вызывает.
– Я тут допрос веду, если ты не заметил.
– Он сказал, дело срочное. Что-то насчет записки.
Красницкий снова бросил взгляд на камеру, после чего нехотя поднялся.
– Никого к нему не пускай.
– Да не вопрос. Дело-то твое, кому еще он нужен?
Следователи вышли в коридор. Андрей почувствовал облегчение от того, что никто больше не буравит его взглядом. Стоит собраться с мыслями.
Не прошло и минуты, как в комнату снова кто-то зашел. Роткин подумал, что Красницкий вернулся, но человек, подошедший к нему, был вовсе не Антоном. На нем была широкая полицейская фуражка, и он явно старался стоять спиной к камере. Несколько секунд он молча рассматривал содержимое стола, после чего потянулся к диктофону и нажал на паузу.
– Андрей, слушай сюда, – произнес он неожиданно тихим голосом. – Красницкому не правда нужна. Он хочет понять, о чем записка, которую ты нашел, и ради этого готов на все. Он убьет тебя не моргнув глазом, как только поймет, что ты ему не поможешь. Если хочешь жить, пойдем со мной.
Андрей посмотрел на незнакомца скорее с усталостью, нежели с удивлением.
– Чего вы добиваетесь? Хватит меня проверять, поймите уже, никого я не убивал! И бегать от следствия мне незачем. Вы просили правду – вы ее получили!
Незнакомец хотел повернуться к выходу, но вовремя опомнился, оставшись спиной к камере.
– Я тебе верю. Красницкий – нет. Сейчас он узнает, что никто его не вызывал, и примчится обратно. Дорога каждая секунда. Ты можешь пойти со мной и спастись, а можешь остаться с ним. И уже никогда не выйти из КПЗ.
Ситуация была странной даже по меркам этого дня. Но в конце-то концов, подумал Андрей, его допрашивают, обвиняют в убийстве и даже позвонить не дали. Куда уж хуже? А если его поймают на полпути на свободу, запись с камеры подтвердит, что он сбежал не по своей воле.
– Что мне делать?
– Как я и сказал, – повторил незнакомец, – двигай за мной.
Прикрывая лицо фуражкой, он вышел в коридор. Андрей неуверенно побрел следом.
– Быстрее давай, – поторопил незнакомец Роткина в коридоре, доставая на ходу телефон и набирая номер. Нажав на кнопку вызова, он приложил мобильник к уху.
– Алло. Вы на месте?.. Да. Отлично. Сейчас будем.
– Я думал, мы к выходу идем, – сказал Андрей, едва поспевая за незнакомцем. – Он же в другой стороне.
– Парадный – в другой. Нам не туда.
Пройдя по длинному коридору и ежесекундно оглядываясь, незнакомец встал у запасного выхода и забренчал ключами. Второй рукой он набирал номер в телефоне.
– Вывожу, встречайте.
Стараясь не шуметь, незнакомец открыл дверь и жестом пригласил Андрея.
– Давай уже. Поздно сомневаться.
Едва Роткин вышел, дверь за ним захлопнулась, и в замочной скважине снова зазвенели ключи. На улице похолодало. Лишь в этот момент Андрей осознал, что в помещении остались его ключи от машины, кошелек, мобильник и куртка.
Со стороны улицы к нему приближался темный мужской силуэт. На вид незнакомцу было около тридцати, и для такого времени года он был подозрительно легко одет. Роткин с трудом подавил нестерпимое желание бежать. Идущий к нему имеет контакты в полиции, а значит, поимка беглеца – лишь вопрос времени.
– Андрей? – спросил незнакомец, подойдя достаточно близко для разговора.
Роткин кивнул.
– Пойдем, – поманил рукой его собеседник. – Подброшу тебя до дома.
– Вы лучше объясните, что происходит! – Андрей направился за ним, но держался на расстоянии. – Вы кто вообще такие?
– Ну... Я – Григорий. Человека, который вывел тебя из участка, зовут Егор. Мы, скажем так, не заинтересованы в том, чтобы Красницкий доводил свои планы до конца. Думаю, Егор посвятил тебя в них.
– Да уж, – хмыкнул Роткин. – Посвятил.
– Но ты все-таки объясни, зачем в квартиру-то полез.
Подойдя к неприметной черной девятке, Григорий сел за руль. На пассажирском месте рядом с ним сидел еще один человек. Андрей растерянно посмотрел на них.
– Садись, чего ты, – улыбнулся Григорий. – До дома-то далеко. Можешь конечно и сам дотопать, за полночи по морозу. Но мы довезем быстрее.
– Откуда вы знаете, где я живу?
– Где живешь, не знаю, – Григорий улыбнулся еще шире. – Но если б я жил неподалеку, то не стал бы раздумывать, стоит ли садиться в машину к незнакомцам.
Андрей почувствовал, как медленно коченеют его пальцы. Общественный транспорт уже не ходит, а добираться пешком и впрямь не лучшая затея. Открыв заднюю дверь, Роткин осторожно сел в салон.
– Куда едем? – спросил Григорий.
Андрей назвал улицу и номер дома за три квартала от своего собственного.
– Мне пришло странное СМС-сообщение, – продолжил он, когда машина тронулась, – Потом еще одно в соцсети, с аккаунта моего научного руководителя. Он прислал фотографию – просто снимок грязного стекла в подъезде, без пояснений. Мне удалось найти место, где он был снят. Там, в цветочном горшке на подоконнике в подъезде, я нашел спрятанный ключ от квартиры.
К его удивлению, Григорий не стал крутить пальцем у виска.
– Погоди. Так Хрусталев был твоим научником?
Роткин кивнул. Григорий переглянулся с человеком на переднем сидении.
– И когда ты получил эсэмэску? Что в ней было?
– Сегодня вечером. Она пришла с номера Хрусталева. В ней был... в общем... MD5-хэш от слова «Help».
Григорий не стал переспрашивать, что такое MD5. Андрей сделал вывод, что тот кое-что смыслит в криптографии. Парень на переднем сидении удивленно посмотрел на Григория.
– Он что, выбрался?
– Вряд ли, – ответил тот. – Оттуда не возвращаются. Думаю, Артем это сделал перед смертью. Вопрос – почему он к нему обратился, а не к нам...
– Да, действительно, – вставил Андрей. – Почему я? И к кому это «к вам»?
Незнакомцы на переднем сидении снова обменялись взглядами.
– Мы помогали ему с одним... делом, – ответил Григорий. – Он наткнулся на фото в интернете, выложил его на форуме исследователей и попросил рассказать, кому что о нем известно. Нас этот снимок заинтересовал. Мы кое-что разузнали и продолжили поиски вместе с ним.
– Это одна из тех фотографий, что у него в комнате висят? На которых дети несчастные…
– «На которых»? – оглянулся пассажир с переднего сидения. – У него что, их несколько?
Андрей заметил пару наушников, торчащих из-под его свитера.
– Мне на глаза попались две. Другие не разглядывал – хватило этой мерзости.
Незнакомец почесал нос, задумчиво глядя перед собой.
– Похоже, – обратился он к Григорию, – Хрусталев знал о Сквидварде больше, чем говорил нам.
Водитель кивнул.
– А что за форум исследователей? – спросил Андрей. – «Вы» – это и есть форум?
– Не совсем, – ответил Григорий. – На форуме исследователей собираются люди и обсуждают вещи, которые… в общем… не происходят в обычной жизни. Там есть раздел про призраков, треды по изучению белого шума. Есть ветка для обсуждения странных фотографий. Только не путай нас с бездельниками, которые сутками читают антинаучную херню и верят в «Битву экстрасенсов». У нас все серьезнее. На форуме полно материалов, за которые хостеру светит немалый срок, поэтому из открытого интернета пришлось уйти. Сейчас к нам можно попасть из Фринета и I2P. В адресных книгах I2P нас нет, живем по b32-адресу. «Мы» – это друзья. Нас всего несколько человек. У нас есть свой раздел на форуме. Раньше мы держали связь только по сети, потом, как поняли, что все из одного города, решили и в жизни познакомиться.
Несколько секунд прошли в молчании. Андрей оценивал, каковы его шансы доехать до дома, если он сейчас выскажет все что думает о паранормальщине.
– А кроме фоток ты ничего странного не заметил? Может, в ноутбуке что было?
– Дайте подумать, – усмехнулся Андрей. – Я видел карту со странными пометками, одна из программ пыталась просканировать мой мозг, а из старой фотографии школьного класса за мной что-то наблюдало. Нет, совсем ничего странного.
– Просканировать мозг?
– Вроде того. Называлась AIPI. Включила вебку, а потом сказала, что у меня с сознанием что-то не то. Но причем тут Красницкий, от которого вы меня якобы спасли?
– Не он один, – ответил незнакомец с наушниками. – У них целая организация. Они преследуют цели, схожие с нашими, но их методы... более радикальны.
– Какие цели? Тоже за фотками гоняются?
– Дело не в снимках. Дело в записке и странице, которые ты видел в квартире. Красницкий решил, что ты что-то знаешь, раз сфотографировал их.
Андрей буквально слышал, как гудит его голова от беспорядочно метавшихся мыслей. Сотни вопросов вспыхивали каждую секунду, не находя логичного ответа.
– А вы знаете? Кто этот Хомид Йит? И почему за записку с его именем кто-то готов убить?
Незнакомец покачал головой.
– Тут нам известно не больше твоего.
– А что за место, откуда не возвращаются?
– Извини уж, но тебе этого знать не положено.
– Что на самом деле случилось с Хрусталевым?
– Мы еще выясняем.
– А как к этому всему относятся дети на снимках? Или мне и это знать не положено?
Вместо ответа незнакомец надел наушники и прикрыл глаза. Андрею действительно старались помочь, но разговорить этих странных людей было той еще задачкой. Отчаявшись получить хоть какую-то полезную информацию, Андрей уткнулся в окошко и за все оставшееся время не сказал ни слова.
– Приехали, – известил Григорий, заворачивая во двор названного Андреем дома. – Тебя где высадить?
– Да хоть здесь, на парковке.
Григорий остановился и заглушил двигатель.
– Ты уж прости, что мы не особо разговорчивы. Смерть Хрусталева дала понять, что все намного серьезнее, чем казалось. Спасти тебя нам в радость, но для нас ты чужой человек. Честно говоря, по воле Хрусталева ты уже знаешь много лишнего. Я до сих пор не понимаю, почему он решил выдать столько всего. Может, доверял тебе. А может, его заставили. С нашей стороны осторожность не помешает, и пока мы все не поймем, разумнее будет молчать. Думаю, ты меня поймешь.
Андрей молча открыл дверь и вышел на улицу. Промозглый ветерок бросал в дрожь после теплого салона легковушки. Роткин сделал вид, что направляется к дальнему подъезду.
– Андрей! – окликнул его Григорий. Роткин оглянулся.
– Ты в последнее время не получал странных ссылок по сети?
– От спамеров, что ли? Да каждый день на почту валятся.
Григорий забарабанил пальцами по рулю.
– Ты это... присмотрись к ним повнимательнее. Может, там и не спам вовсе.
– Как я понимаю, – ухмыльнулся Андрей, – бесполезно спрашивать, о чем ты.
– Думаю, это не последний наш разговор. Хрусталев, ссылки... слишком уж много совпадений. Сложно в них поверить. Ну, бывай.
Вырулив на дорогу, Григорий уехал. Андрей побрел к своему дому, слушая утихающий гул легковушки, пока тот не пропал окончательно. Часы показывали полвторого ночи. Утром в университет, потом ночная смена на кондитерской фабрике. А как теперь на людях появляться, если он в розыске?
Андрей вспомнил допрос. Красницкий знает его паспортные данные. В участке остались документы и кошелек. Узнать, на кого зарегистрирован андреев автомобиль – дело пары минут. Если полиция начнет его искать, Роткин вернется в участок еще до рассвета. К его удивлению, эта мысль успокаивала. Андрей верил, что сможет доказать свою невиновность. А значит, чем скорее закончится томительное ожидание гостей в полицейской форме, тем лучше. В конце концов, он нигде не соврал на допросе. За что его сажать? За то, что залез в чужую квартиру и сфотографировал пару вещей?
Андрей вздрогнул. Второй раз за вечер мысль звенела в голове так громко, что ему казалось, будто кто-то произнес ее вслух. Все до безобразия просто: если официальная версия – передоз снотворным, зачем вообще Красницкий заговорил про убийство? Зачем за квартирой Хрусталева велось наблюдение? Роткин видел только одно объяснение: полицейские до сих пор кого-то ждали. Значит, они не верят, что Хрусталев выпил снотворного по собственной воле. Следователи решили, что преступник может вернуться в квартиру. Только вот он оказался хитрее.
Как со всем этим связаны фотографии и какой-то там форум исследователей? Тут уже проще. Хрусталев тоже был не прочь поразвлечься поиском страшилок. Он находит снимки и пытается разузнать о них больше. С помощью парней с форума исследователей ему удается узнать что-то, что может раскрыть личность изверга. Прознав про это, убийца приходит к нему домой, накачивает снотворным и инсценирует несчастный случай. Теперь понятно, почему Григорий не очень-то словоохотлив. Понятно и желание Красницкого выставить Роткина убийцей. Но одна деталь не вписывалась в эту картину: почему следователь в упор не хотел видеть фотографии на доске в квартире? Если жилье было под наблюдением, снимки не могли появиться после обыска. Вывод напрашивался один: Красницкий знал о них. И зачем-то соврал Андрею в глаза.
В подъезде работало отопление, но теплее Роткину не стало. Из головы не выходили слова Григория про странные ссылки. Они-то здесь причем?
К удивлению Андрея, в участке не конфисковали ключи от дома. Зайдя в квартиру, Роткин разулся, снял верхнюю одежду, прошел в комнату и плюхнулся на диван, не включая свет. Он пролежал без движения целую вечность, пока мысли вертелись в его голове. То и дело Роткину казалось, что за дверью кто-то тихо крадется, и вот-вот к нему постучатся мужчины в полицейской форме. Каждый раз когда под окнами шумел автомобиль, Андрей был уверен, что это стражи порядка приехали штурмовать его квартиру. Но вокруг по-прежнему царила тишина и спокойствие.
Андрей обдумывал тысячи мелочей, гонял по кругу одни и те же мысли, составляя план действий на завтра. Что делать, если за ним придут в университет? Стоит ли заходить домой перед работой? Как сосредоточиться на учебе и не выдавать беспокойство? Как, в конце концов, вернуть свои вещи из участка?
Голос разума напоминал о времени и требовал действий. Повинуясь ему, Андрей поглядывал на часы, удивляясь, как быстро пролетают минуты. Когда подъем с дивана перестал казаться подвигом, Андрей доковылял до кресла и включил компьютер.
Почтовый клиент известил его, что в электронном ящике лежит четыре непрочитанных письма. Все четыре – с бессмысленными заголовками и странными ссылками внутри.
Андрей почувствовал, как по виску стекает струйка пота. Мозг плавился, пытаясь сложить события дня в одну осмысленную картину, и все, что не относилось к этому процессу напрямую, принимал с большой неохотой. Андрей открыл письма на автомате и уже собрался щелкнуть по ссылке, но в последний момент остановился. Может, он сейчас и не в состоянии адекватно воспринимать реальность, но окончательно из ума не выжил. Запустив VirtualBox, Роткин наскоро сделал клон одной из виртуальных машин и открыл почтовый клиент уже из нее.
В гостевой операционке был установлен avast. Перед тем, как щелкнуть по ссылке из первого сообщения, Андрей подождал, пока обновятся антивирусные базы. Он ожидал, что при загрузке страницы антивирус просто перекроет связь, сообщив ему, что нашел в скриптах признаки зловреда. Но avast молчал. Предположение о том, что на странице будет ссылка на «ускоритель интернета» или «универсальный взломщик аккаунтов ВКонтакте скачать бесплатно», тоже не подтвердилось. Честно говоря, Андрей не удивился бы так сильно, даже увидев на страничке новое сообщение от Хрусталева. Да черт возьми, будь там хоть послание от инопланетян, оно выглядело бы уместнее. Но никакого послания на открывшейся странице не было, как не было никаких признаков рекламы или вирусов.
Была лишь шкала радиочастот, стилизованная под старый советский приемник. Импровизированный тумблер слева переключал диапазоны – СДВ, ДВ, СВ, КВ и УКВ. Шкалы диапазонов были расположены одна над другой, и по ним ездил красный бегунок, который можно было хватать и перетаскивать мышью. Сейчас он стоял в самой левой части шкалы. Ожили динамики, до Андрея донесся негромкий белый шум.
На странице не было никаких пояснений. В ее исходном коде Андрей увидел лишь ссылку на флеш-приложение, которое и выдало ему шкалу частот. Название домена было абсолютно бессмысленным и располагалось в странной доменной зоне sh. На главной странице сайта не было ничего – просто белая пустая страница. Какой бы путь ни пытался запрашивать Андрей, в ответ приходила лишь пустота. И только ссылка из письма приводила на радиоприемник.
Переключившись на длинные волны, Андрей подвигал ползунком и нашел несколько иностранных радиостанций. Две из них вещали на китайском, третья – на немецком. Приемник, похоже, был настоящим и действительно выводил в эфир передачу на указанной частоте. Роткин переключился на УКВ-диапазон, чтобы поискать знакомые радиостанции, но быстро понял, что успеха не добьется. Если приемник расположен на другом конце планеты, никаких Хит ФМ и Love Radio он не поймает.
Гугл услужливо подсказал, что доменная зона .sh принадлежит острову Святой Елены – маленькому клочку суши, расположенному посреди океана в двух тысячах километров западнее Южной Африки. Запрос Whois выдавал в графе «владелец» ни о чем не говорящее «Private person». Сканирование IP-адреса показало, что хостится сайт в Новой Зеландии. Приемник, должно быть, стоит там же. Андрей прокрутил бегунок слева направо, пытаясь поймать местные радиостанции.
Каково же было его удивление, когда он услышал родную русскую речь. Бодрый голос диктора призывал всех полуночников писать в группы радио в соцсетях и диктовал репертуар на ближайший час. Андрея удивило даже не то, что диктор говорил по-русски. Радиостанция была местная, и вещала она только в пределах области.
Андрей подвел мысленный итог. Домен зарегистрирован на острове Святой Елены, хостится сайт в Новой Зеландии, а приемник стоит где-то в области. Вопросы только множились.
Андрей щелкнул на ссылку из второго письма, уже не пытаясь угадать, что его ждет. Она вела на тот же сайт, и поначалу Роткин даже не удивился, увидев пустую страницу. Но присмотревшись повнимательнее, он заметил в левом верхнем углу едва различимую надпись. Цвет шрифта специально был подобран так, чтобы текст сливался с фоном. Андрей смог прочитать надпись, лишь заглянув в исходник страницы. И прочитав, почувствовал, как голова снова начинает гудеть.
Пожалуй, с момента прихода странного смс-сообщения это был первый кусочек информации, который давал какие-то ответы и однозначно говорил о том, что нужно делать. Настроив приемник на короткие волны, Андрей перетащил бегунок на нужную частоту и прибавил громкость.
Сквозь белый шум пробивались длинные и короткие звуковые импульсы. Сообщение на азбуке Морзе. Схватив ручку и листок, Роткин принялся поспешно фиксировать все сигналы. Короткий сигнал – точка, длинный – тире. Сигналы передавались быстро, и Андрей едва поспевал чиркать на листке, но очень скоро заметил, что последовательность повторяется. Через пару минут он отложил ручку.
Послание действительно было зациклено. Ровно 48 точек и тире:
– – – – . . . . – – – . – . . . – – – . – . – – – – – . – . – . – – – – – – – . – – – – . . – –
Вариантов интерпретации была куча. Чтобы расшифровать ее однозначно, после каждой буквы передатчик должен сделать паузу. Может, третья ссылка даст какие-то ответы? Андрей открыл письмо и щелкнул по адресу.
Содержимое его даже немного разочаровало. Очередной едва заметный текст на белом фоне.
Напоминало ссылку. Андрей попробовал добавить ее к названию домена, но тот в ответ выдал стандартную пустую страницу. Вторая часть ссылки наводила на мысли о дате. 8 мая 2012-го? 5 декабря 2016-го? И о чем говорит буква t перед цифрами?
Андрей вернулся к посланию на азбуке Морзе. Он прослушал передачу несколько раз, но не услышал никаких намеков на паузы. Криптоаналитик в нем требовал разгадки. Несколько минут Андрей буравил взглядом набор из точек и тире на экране, гадая, что же здесь скрывается.
А может, это и не морзянка вовсе? Тот факт, что длина последовательности делится на 8, наводил на одну интересную мысль.
Двоичный код. Шесть символов по восемь бит. Андрей разбил сообщение на части и записал их в столбик:
– – – – . . . .
– – – . – . . .
– – – . – . – –
– – – . – . – .
– – – – – – – .
– – – – . . – –
Первые три символа слева – всегда тире. Андрей почувствовал азарт – возникло стойкое ощущение, что он идет по верному пути. Если в такой двоичной записи тире заменить на нули, а точки – на единицы, получится, что все числа лежат в диапазоне от 0 до 31. Вполне хватит, чтобы вместить весь английский алфавит и почти весь русский. Проделав эту нехитрую операцию, Андрей снова уставился на числа.
Если заменить числа на буквы алфавита с соответствующим номером, получалось «ОЦУФАЛ» по-русски или «OWTUAL» по-английски. Ничего похожего на осмысленное послание. Ничего, что могло бы пролить свет на смысл второй фразы.
Длинная ссылка в последнем письме заканчивалась на .i2p. Включив службу Invisible Internet Project, Андрей подождал несколько минут и щелкнул по адресу. Браузер задумался, но через какое-то время выдал в ответ страницу.
Перед Андреем возник список тем форума. Бегло просмотрев их, он понял, что видит перед собой главную страницу того самого форума исследователей. «Призраки», «Фотографии», «Радиосигналы», «Файлы 21», «События»… И лаконичное «Группы» в конце списка разделов. К удивлению Андрея, дизайн форума не был похож на сайты о «необъяснимом», которыми полнился открытый интернет. Светлый задний фон, темный шрифт, полное отсутствие картинок, старая верстка таблицами, максимально компактное расположение элементов на странице. Все для удобства восприятия текста, а не для нагнетания атмосферы дешевой мистификации.
Судя по датам последних сообщений, посетители форума активностью не отличались. Последний топик создан три месяца назад, последнему ответу уже две недели. Все обсуждения строились по схожему принципу: сначала подробный рассказ топикстартера, после чего краткие ответы других пользователей. Полистав несколько тем, Андрей удивился отсутствию флуда. В ответах были отчеты о проведенных анализах, спектрограммы аудиофайлов, карты частот цветов у изображений, попытки определить тип файла по распределению символов. При этом ни разу на глаза Андрею не попалось слово «необъяснимое». Похоже, посетители форума верили, что можно найти объяснение даже фотографиям безглазых кукол, которые пользователь с ником SEGFAULT нашел в архиве, приложенном к письму сестры, вместо фотографий с ее отдыха.
Чем больше топиков пролистывал Андрей, тем тверже становилась его уверенность, что люди на форуме знают, о чем пишут. Никто не нагонял таинственности, не приплетал заблудшие души, карму и прочих Кыштымских Карликов. Многие искали в событиях какую-то общую логику.
Если форум еще не заброшен, есть вероятность, что Андрею тут помогут. Ну или подкинут интересных идей. Роткин поискал на странице ссылку на регистрацию, но нашел только форму входа. В ответ на введенные от балды логин и пароль сервер ожидаемо вернул страничку с сообщением, что пользователь с таким никнеймом в системе не зарегистрирован. И тут же предложил занять никнейм.
Процесс получения аккаунта был олицетворением фразы «регистрация за пару кликов», которой любят украшать баннеры на форумах и интернет-магазинах. Андрей ввел свой никнейм с паролем и нажал Enter. Аккаунт готов. Никаких подтверждений по смс и писем со ссылками.
Начав расписывать все события за вечер, Андрей понял, что история выглядит невероятной даже для этого форума. Роткин решил начать с малого – создал тему в разделе радиосигналов. Он несколько раз корректировал текст первого сообщения, стараясь излагать как можно более объективно.
Часы в правом нижнем углу экрана показывали четверть пятого. Андрей выключил компьютер, забрался под одеяло и закрыл глаза. Сон никак не шел. Андрей вспомнил времена бессонницы и метод, который помогал ему быстро засыпать. Он представлял, что погружается все глубже и глубже в себя. Воображал свое сознание поверхностью планеты, на которую он спускается. Едва его ноги касались земли, Андрей начинал копать. Он рыл все глубже – туда, где поток несвязных мыслей уже не подчинялся никакой логике. Настроившись на него, Андрей давал ему волю. Мысли формировались в ассоциативные цепочки, понятные лишь ему одному. События прошлого переплетались с образами людей, которых Андрей, возможно, видел всего раз в жизни. Бетонный забор. Красный платок. Падение с лестницы. Аня. Станция метро. Забудь про это. Любопытство.
Глава 4
Роткин открыл глаза. Вокруг было абсолютно тихо. Комнату освещала полная луна. Андрей буквально кожей ощутил всепоглощающее чувство одиночества. Оно не беспокоило – скорее наоборот, согревало. Андрею нравилось иногда просыпаться среди ночи. Жизнь словно вставала на паузу между раундами бесконечной спешки, давая ему возможность не думать постоянно о времени. Пожалуй, единственную возможность.
Роткин оглядел пустую комнату.
— Кто здесь?
На диване восседал парень, как две капли воды похожий на Андрея. Роткин мог поклясться, что секунду назад незваного гостя тут не было, но почему-то его не удивило это неожиданное появление.
— Что значит «что дальше»? О чем ты?
— Я… я не знаю, – растерялся Андрей, обескураженный тем, что его тульпа впервые с ним заговорила. – Посмотрю, что на форуме ответят... а откуда ты взялся-то?
— Не забыл, – Андрей приподнялся на кровати. – Но я давным-давно завязал с тульповодством. Никак не мог внушить себе, что ты реален. Столько времени прошло, и вдруг на тебе. Вижу свою тульпу как живого человека. Удивительно.
Тульпа поджала ногу и развалилась на диване – точно так, как это делал Андрей.
— Чего ж ты раньше-то не появился, — пробормотал Андрей. — Когда действительно был нужен. Сейчас мне одному комфортнее.
Тульпа приподнялась на диване и посмотрела Андрею в глаза. Роткин не переставал удивляться, как легко у него получалось разглядеть плод своей фантазии в самых мелких подробностях.
— Ты не личность. Не могу я придумать достоверного персонажа. Хотел вылепить человека, а вышла моя копия. У тебя даже внешность моя, потому что другую я не смог представить.
Тульпа нахмурилась. Андрей почувствовал едва уловимую угрозу в ее взгляде.
Ситуация была странной, но Андрея переполняло чувство восхищения. Первый раз в жизни его тульпа с ним спорит! Роткину и в голову не могло прийти, что это настолько необычно.
— Тогда зачем спрашивать? Если заранее знаешь, что я скажу.
Андрей мог поклясться, что тульпа фыркнула, произнося два последних слова.
— Тебя что-то не устраивает? Тогда вон из моей головы. И проблема решена.
Тульпа встала с дивана и сделала шаг к андреевой кровати. Угроза в ее взгляде была уже ничем не прикрыта.
— Причем тут это?
— Нафиг иди, — Андрей отвернулся от тульпы и демонстративно закрыл глаза, но куда там. Голос двойника звучал прямо в голове.
Андрей накрыл голову подушкой, словно она могла защитить его от его же собственных мыслей.
Андрей сорвал подушку и резко поднялся на кровати, чтобы тут же встретиться с тульпой нос к носу. Его точная копия стояла рядом с кроватью. В какой-то момент Андрею показалось, что он почувствовал ее дыхание.
— Ты мне тут мораль читать собрался? Мнение свое засунь... вот туда, куда я сейчас представил. И не мешай мне спать.
Тульпа вытянула губы в улыбке, но Андрей увидел на ее лице оскал.
— Ты сам все знаешь.
— Ну, год. Около того.
— Тебя создавал.
Андрей молчал, нацепив выражение лица «ага, очень интересно, сейчас усну».
— Мне стало лучше.
В голове Андрея забрезжила неясная догадка. Он еще не мог облачить ее в слова, но это смутное озарение уже пугало его. Тульпа улыбнулась еще шире.
— Вот и оставался бы там, — бросил Андрей. Он хотел, чтобы его слова прозвучали уверенно, но не смог скрыть дрожь в голосе.
Тульпа наклонилась вплотную к Андрею. Роткин понимал, что это лишь плод его воображения, но невольно отпрянул. В следующий момент тульпа заговорила таким спокойным и ровным голосом, что Андрею стало действительно страшно.
— Ну выбрался ты, — пробормотал Андрей. — Рад за тебя. Теперь что? Мстить будешь? До суицида меня доведешь?
Андрей хмыкнул.
— Вслух не скажу, но ты и так видишь, что я думаю о тебе и твоем развитии.
Тульпа разочарованно опустила глаза и отступила.
Андрей закусил губу. Что можно сказать созданию, которое знает любой твой ответ еще до того, как ты его озвучишь?
— То есть, ты хочешь, чтобы я до конца жизни оставался отшельником?
Тульпа перестала буравить Андрея взглядом. Выражение ее лица подобрело.
Тульпа внимательно посмотрела в глаза Андрею.
Артур отвернулся от Андрея и проследовал в кухню. Тот факт, что на пути стояла бетонная стена, тульпу нисколько не смущал. Секундой позже в голове прозвучал хорошо знакомый голос:
Вздрогнув всем телом, Андрей открыл глаза и оглядел комнату. В квартире он был совершенно один. С улицы доносились едва различимые звуки просыпающегося города – хлопали подъездные двери, мимо проезжали машины. Отопление работало на совесть, и за ночь Андрей взмок под одеялом. От ночного чувства одиночества не осталось и следа. Воображаемый двойник исчез. Воспоминания о разговоре были словно в дымке – расплывчатые, противоестественные, во многом нелогичные. Словом, именно те, что порой остаются от ночного кошмара.
События же прошлого дня Роткин помнил отчетливо. Арест и допрос происходили отнюдь не во сне.
Все три будильника Андрей проспал. В любой другой день, едва взглянув на часы, он выскочил бы из кровати и умчался чистить зубы, другой рукой в это время включая микроволновку. Сейчас же торопиться не было ни малейшего желания.
Усилием воли Андрей заставил себя умыться, одеться и выйти из дома. Мысли все еще путались, хоть уже и не были похожи на вчерашнюю мешанину. Накрапывал дождь, сухая земля во дворах успела превратиться в слякоть. Люди вокруг спешили по своим делам, стараясь не поскользнуться и не окунуться в черную жижу. К своему удивлению Андрей заметил, что пристально вглядывается в лицо каждого прохожего. Что он надеялся найти? Незнакомцы отвечали ему удивленными взглядами, молодые девушки косились со страхом. Андрей поспешно отводил глаза, стараясь думать о предстоящих парах. Весь день он не мог отделаться от мыслей о форуме, рассеянно здороваясь с одногруппниками и забывая, о чем его спросили секунду назад.
День прошел спокойно. Люди в форме за Андреем не явились, в подъезде дома никто не поджидал. Едва переступив порог квартиры, Роткин включил компьютер и проверил тему на форуме.
Ответов не было. Но число просмотров говорило о том, что его сообщение кто-то прочитал.
Хоть Андрей понимал, что прошло всего полдня, его не покидало чувство разочарования, пока он собирался на работу. Может, он и правда сам себе придумал очередную тайну? Здравый смысл вернул его на землю, напомнив, что здесь и сейчас он живет серой и скучной жизнью, а не какими-то там радиопередачами. На время Андрею даже удалось сосредоточиться на мире вокруг, пока он шел на работу. Действительность приветствовала его грозными низкими тучами, затянувшими небосклон. Из окон балконов, фасады которых покосились от времени, на Андрея смотрели мрачные грустные лица. Обшарпанные стены домов были покрыты старой ободранной рекламой. Мужчины и женщины болезненно-желтого цвета приторно улыбались с выцветших от времени объявлений, делая вид, что их искренне радует распродажа в местном магазине одежды. В слякотной луже посреди тротуара лежала мятая листовка, и прохожие, спеша по своим делам, топтали грязными ботинками большое жирное слово «СЧАСТЬЕ», над которым красовалась фотография показательно дружной семьи. Скрипели старые прогнившие подъездные двери, на миг открывая андрееву взору исписанные матерными словами стены с грязными ржавыми потеками. Так и подмывало сфотографировать это все, а потом выложить где-нибудь в соцсети, в альбом с названием «добро пожаловать в наш город».
На площади перед кондитерской фабрикой лежал распотрошенный труп голубя. Дворник в омерзительно грязной фуфайке и высоких рыбацких сапогах уныло махал метлой неподалеку, старательно обходя несчастную птицу.
Даже фантазии о тайнах с убитыми детьми выглядят привлекательнее, подумал Андрей, поднимаясь по ступенькам к входу.
Когда Роткин вернулся домой следующим вечером, он не мог думать ни о чем кроме теплой кровати. Борясь со сном, Андрей включил компьютер – на минутку, проверить, не ответил ли кто на форуме. Он запустил службу I2P, затем набрал в адресной строке длинный b32-адрес. Пока грузились страницы форума, Андрей клевал носом и старался не уснуть прямо за столом.
От увиденного сон улетучился без следа. Кто-то оставил ответ в его теме. Роткин буквально пожирал взглядом экран, пока грузилась страница с сообщениями. Первый взгляд на ответ вызвал смешанные чувства. С одной стороны, текста было немного, с другой – его объем говорил о том, что некий SIGINT делом заинтересовался. Андрей торопливо пробежал глазами по тексту, жадно впитывая каждое слово.
Расшифровку сообщения SIGINT не написал, но через пять минут у Андрея был готов простенький брутфорсер. Всего тридцать один вариант расшифровки, если взять алфавит без буквы Ё. Андрей вывел их все на экран. Один вариант выделялся на фоне остальных своей осмысленностью.
Понятно, почему SIGINT решил триангулировать сигнал. Запустить такое сообщение по радио – считай, приглашение в гости каждого, кто сможет его разгадать.
На запрос по указанным координатам карты гугла выдали вид на район, бывший когда-то Роткину вторым домом. Там он проводил шесть дней в неделю, постигая азы программирования в лицее и готовясь к поступлению в университет. Самый обычный спальный район на окраине города. Криптолог-радиолюбитель мог пустить свое послание из любой квартиры любого дома. Шансы найти его стремительно падали в глазах Роткина.
С другой стороны, намеки неизвестного кукловода и раньше не отличались ясностью. Андрей вспомнил, как нашел квартиру и ключ по фотографии подъезда. Может, стоит лишь искать повнимательнее?
По мере продвижения на север плотность застройки уменьшалась, а серый асфальт дворов сменялся зеленью деревьев, укрывающих землю от всевидящего ока спутников. Невидимая на карте граница отделяла парковую зону от леса, куда никто из гуляющих не совался. В километре от этой границы Роткин заметил нечто любопытное. Из-за крон деревьев выглядывала светлая крыша невысокого сооружения. Раньше Андрей любил подмечать такие сторожки и придумывать им загадочное прошлое, но исключительно в шутку. Сейчас он не обратил бы внимания на эту развалюху, но глаз невольно зацепился за одну любопытную деталь.
Все было очень схематично, но выглядывающая из-за деревьев часть светлой крыши походила на зеленоватый знак вопроса. Андрей вспомнил обои в ноутбуке Хрусталева. Серьезно? Это и есть подсказка?
Кто-то положил руку Андрею на плечо. Роткин подскочил от неожиданности и уставился на незваного гостя.
— Ты?!
Сверху вниз на него внимательно смотрел Артур.
Андрей закусил губу, чувствуя, как потеют его ладони.
— Не знал, что у меня все так плохо. Я готов смириться с тульпой, которая спорит со мной во сне. Но такое…
Роткин понимал, что он один в комнате. Но образ стоящего рядом близнеца никак не исчезал.
За вежливой просьбой, сказанной нарочито мягким голосом, Андрей снова разглядел угрозу. Ее уместность не умаляла удивления, с которым Роткин осознавал происходящее в своем мозгу. Пока характер Артура не развился достаточно для того, чтобы называть его личностью, он брал недостающие штрихи из портрета самого Андрея. Роткин понимал мотивы своего двойника на сто процентов. Смит чувствовал опасность, исходящую от Роткина, и старался по возможности избежать рисков. Не терять контроль, не угрожать напрямую. Возможно, потому что процесс еще обратим и вторую личность можно вытравить из закоулков сознания. Эта мысль обнадеживала.
— Думаешь, я буду меньше думать о тайне, если перестану искать ответы?
Порождение собственной фантазии, которое хочет развиваться в целостную личность против воли хозяина. Следующим звеном в ассоциативной цепочке Андрея было слово «шизофрения». Он догадывался, что отсутствие общения и сосредоточенность на технической работе могут привести к отклонениям в психике, но всегда полагал, что сможет распознать первые признаки помешательства и в нужный момент вынырнуть из бездны изоляции. Но болезнь подкралась незаметно. Когда твой мозг превращается в коммуналку, это уже не назовешь простой странностью. Теперь и к докторам обращаться опасно. Одно слово в графе «диагноз» может поломать Андрею всю жизнь.
Андрей выключил компьютер и на негнущихся ногах побрел к кровати. Путь в полметра показался ему невероятно долгим. Мозг закипал. Андрей лег, забыв раздеться, и уставился в потолок. Перед ним разверзлась мысленная пропасть, на дне которой стояли санитары со смирительной рубашкой. Нужно срочно что-то делать, причем делать самостоятельно. И раз вариант изгонять тульпу лекарствами отметался, Роткин видел только один путь хоть как-то заглушить надоедливого соседа в голове.
Поступать так, как он меньше всего хочет.
Возможно, профессиональный психолог описал бы его ситуацию одним метким термином и объяснил, почему нужно идти наперекор желаниям тульпы. Андрей же попросту не видел другого способа. Он понятия не имел, с какой еще стороны подступиться к существу, которое знает о тебе все.
Артур исчез так же неожиданно, как и появился. Никто не попытался остановить Роткина, пока он вскакивал с кровати, распечатывал участок карты с домом-вопросом, одевался и выходил из квартиры.
Когда Андрей вошел в ворота парка, солнце почти скрылось за горизонтом. Днем парк был обитаем в любое время года, но сейчас Роткин увидел лишь парочку студентов и девушку в спортивном костюме на вечерней пробежке. После теплой маршрутки Андрея бросало в дрожь от поднявшегося ветра. Студенты прошли мимо, покосившись на него и поспешно отведя взгляд, едва Андрей повернул голову в их сторону. Роткин подумал, что он выглядит странно в парке в это время суток, а с таким напряженным лицом и вовсе может сойти за маньяка. При слове «маньяк» память услужливо предоставила фотографии ребенка из квартиры Хрусталева. Роткин поморщился, стараясь отогнать воспоминания. Нахлынули сомнения, и на миг Андрей остановился, готовый все бросить и развернуться. Что он сможет сказать в свое оправдание, если здание охраняется? Что он там делать будет, когда дойдет? А если его снова упекут в участок? Роткин присел на лавочку, кусая губы.
Тульпа. Шизофрения. Он ДОЛЖЕН это сделать, либо перестанет быть хозяином своему сознанию.
Когда Андрей встал со скамейки, над горизонтом виднелся лишь маленький клочок солнца. Андрей чуть было не припустил к сторожке бегом, но вовремя понял, что несущийся в ночную чащу тип выглядит слишком уж подозрительно. Он надел перчатки, которые не слишком-то спасали от вечернего холода, и потопал в сторону постройки.
Будет ли там убийца? Сомнительно. Полиция подозревает Андрея, и настоящему преступнику сейчас самое время залечь на дно.
Меж тем солнце полностью ушло за горизонт, и на на город опустилась ночь. Любой здравомыслящий человек на месте Андрея давно бы развернулся в сторону дома. Но Роткин прошел точку невозврата и теперь не собирался отказываться от своей идеи. Подсветив дорогу фонариком, он перешел на бег. Луч света плясал перед Андреем, выхватывая контуры деревьев и оживляя тени. Комья грязи летели из-под ног. Иногда Роткину казалось, что на самом деле он спасается от неведомых силуэтов с худыми ветвистыми лапами, что тянулись к нему по обеим сторонам тропинки. Нарастало промозглое чувство, от которого пальцы коченели даже под перчатками.
Когда тропинка под ногами исчезла, Андрей еще раз сверился с картой и перешел на осторожный шаг. Немного подумав, он выключил фонарик. Не хватало еще всему лесу растрезвонить, что он после заката идет в одиночку к неизвестной постройке в чаще леса.
Полагаться на зрение было бесполезно, и Андрей превратился в слух. Шагать он старался как можно тише, прислушиваясь ко всем посторонним шорохам. Вот пробежала мышь. Вот где-то вдалеке хлопнула дверь автомобиля. Вот раздался жизнерадостный гогот со стороны жилого района неподалеку. В самом лесу было на удивление тихо. Шаг за шагом Андрей двигался к постройке, ориентируясь по памяти. Вскоре из-за ветвей показались светлые бетонные стены.
Снаружи лачуга действительно выглядела заброшенной. Изнутри не доносилось ни звука. На месте окон и дверей зияли черные провалы. Андрей на цыпочках подкрался к развалюхе и достал из кармана фонарик. Он вспомнил все прочитанные за много лет ужастики, с колотящимся сердцем ожидая, что вот-вот из темноты на него набросится нечто, не поддающееся описанию.
Луч фонаря осветил внутреннее убранство постройки. Заваленный мусором пол, сгнившая мебель, проржавевший каркас железной койки в углу…
Андрей скользил взглядом по комнате за разбитым окном.
…и больше ничего. Никакая неведомая тварь в темноте не сидела. Постройка была заброшена уже много лет.
Отыскав дверной проем, Андрей шагнул внутрь, скользя лучом фонаря по стенам. То детское ощущение Тайны, что подгоняло его в парке и в лесу, уходило, сменяясь скептицизмом. Каким же идиотом надо быть, чтобы принять за подсказку кусок крыши на карте? Как назвать человека, который лезет на чужую территорию спустя день после ареста за незаконное проникновение? Андрей всерьез захотел дать по морде самому себе. Он развернулся, выискивая на земле свои следы, по которым будет проще вернуться в парк.
В следующий момент в дверном проеме возник темный силуэт.
Глава 5
— Андрей?!
В свете фонаря показалось знакомое лицо меломана, который сидел в машине с Григорием. Из-под его свитера все так же торчала пара наушников. От удивления незнакомец замер на месте, и секунду они с Андреем пялились друг на друга, пытаясь подобрать нужные слова.
Наконец к Роткину вернулся дар речи.
— Что вы тут делаете?
Незнакомец оглянулся.
— Мы? Ищем источник странного сигнала. Тот же вопрос я могу… подожди, так это ты создал тред на форуме исследователей?
Андрей кивнул.
— А ты, стало быть, тот самый SIGINT.
Незнакомец кивнул в ответ. На его лице промелькнула осторожная улыбка.
— Стало быть, «бесполезные» ссылки снова не оправдали первое слово в названии.
— Я по-прежнему не представляю, что здесь происходит. И как я к этому причастен.
Незнакомец облокотился о стену и устремил отсутствующий взгляд куда-то сквозь Андрея. Роткин не спускал луч фонаря со своего компаньона. Тот факт, что они уже виделись раньше, не давал причин доверять меломану настолько, чтобы поворачиваться к нему спиной.
Минуту спустя андреев невольный собеседник достал из кармана телефон и стал набирать сообщение. Гаджет тихонько стрекотал, отзываясь негромким щелчком на каждое касание.
— В прошлый раз я даже представиться забыл… — протянул незнакомец, не отрываясь от телефона. Наконец сообщение было набрано, и он снова встретился взглядом с Андреем.
— Меня зовут Сергей. Работаю врачом в городской больнице, ночи и выходные посвящаю таким вот вылазкам. Твой тред на форуме нас заинтриговал. Нам удалось выяснить, что сигнал идет из этой части леса. Мы прочесали карту, заметили среди деревьев развалюху и рванули проверять догадку.
Заметив напряженный взгляд Андрея, Сергей кивнул на телефон добавил:
— Написал Григорию. Предупредил насчет тебя, чтобы он не нервничал, если вдруг решит присоединиться.
Он потянулся к небольшой поясной сумке и достал оттуда миниатюрный радиоприемник. Сергей щелкнул переключателем, и прибор в его руке ожил, ответив шипением белого шума.
— Он настроен на указанную тобой частоту, но передатчик работает в таком узком диапазоне, что постоянно приходится подстраивать.
Андрей скользнул лучом фонаря по комнате, выглянул в окошко.
— Мне вот интересно. Передатчик же не может работать без электричества. Я не вижу снаружи ни проводов, ни генератора. Если он здесь, что его питает?
— Тут много вариантов, — ответил Сергей, подкручивая ручку тонкой настройки. – Передачу запустили недавно. Хорошего аккумулятора может хватить на недели работы. Ну или где-то внизу текут подземные воды, а наш радист-параноик построил тут мельницу… стоп. Ты это слышишь?
Из динамика звучали знакомые звуковые импульсы.
— Да, это именно то, о чем я…
— Нет, ты не понял. Передача изменилась.
Прислушавшись, Андрей убедился, что его собеседник прав. Сергей схватил телефон и спешно набрал чей-то номер.
— Егор? Настройся на станцию Немезиса и включай запись. Передача поменялась. Минут пять назад, не больше. Я проверял до этого.
На том конце что-то ответили и положили трубку.
— У нас таких станций целый список, — ответил Сергей на немой вопрос Роткина. – Надо же как-то отличать их друг от друга. Эту вот назвали в честь твоего ника на форуме.
Вернув приемник в сумку, Сергей зашагал по бетонному полу, оглядывая стены и пол вокруг. Андрей шел рядом, не сводя глаз с тех мест, куда указывал фонарь его компаньона. Каждый осторожный шаг сопровождался хрустом битого стекла, усыпавшего пол. В голову Андрею закралось подозрение, что осколки могли рассыпать намеренно. Если передача и правда изменилась недавно, в развалюхе мог быть кто-то еще.
Когда за неприметным углом из темноты вынырнула лестница вниз, Андрей почувствовал резкий прилив адреналина. Спускаться туда – невероятная глупость, которая может стоить им жизни. У Андрея не осталось сомнений, что они с Сергеем не одни в доме. Роткин во всех красках представил немытого заросшего оператора, который жмется к маленькой лампочке, едва-едва разгоняющей мрак в пропитанном сыростью подвале. Что он чувствует, слушая шаги наверху? Страх? А может, охотничий азарт?
Инстинкт самосохранения требовал убираться восвояси, но любопытство гнало вперед. Сергей снова что-то набрал на телефоне и показал гаджет Андрею. Роткин увидел окошко чата с текстом и небольшой список контактов сбоку. Тоже четверо, как и в мессенджере Хрусталева. В этот раз онлайн были двое. Андрей предположил, что в списке есть Хрусталев, Григорий и Егор. Имя четвертого оставалось для Андрея загадкой.
В окошке набора сообщения был напечатан готовый к отправке текст. Получатель – уже знакомый Ирикс Уайд. Андрей пробежался по тексту.
Очевидно, адресовано Григорию. Андрей кивнул, и Сергей ткнул по кнопке отправки, после чего вопросительно посмотрел на Роткина: ну что, идем? Тот лишь пожал плечами. Будь он тут один, давно рванул бы отсюда со всех ног. Но готовность Сергея вот прямо сейчас идти навстречу неизвестному распаляла азарт и придавала смелости.
Приглушив приемник в сумке, Сергей двинулся вниз по лестнице. Андрей держался за ним, жадно хватая взглядом все, что выплывало из темноты. При малейшем шорохе они замирали, превращаясь в слух, но снизу не доносилось ни единого звука. Запах сырости усиливался с каждой пройденной ступенькой, дополняя атмосферу ветхости и заброшенности. Облупившаяся краска покрывала пол, из стен торчали клочки вырванных проводов.
Под подошвами захлюпала вода. Подвал встретил путников открытой настежь герметичной дверью, выбивавшейся из общей атмосферы ветхости и заброшенности. Андрей не заметил на ней следов ржавчины, все надписи, сделанные краской, выглядели свежо. Может это просто особенности материала двери? Андрею очень хотелось в это верить и не хотелось признавать, что надписи были похожи на военные пометки.
В конце коридора, где к сырости примешалась нестерпимая вонь разлагающихся крыс, путников встретила еще одна дверь, на этот раз самая обычная. Сергей потянул ручку, и дверь нехотя поддалась, скрипя ржавыми петлями. Преисполненный любопытства, Андрей заглянул в проем.
Взору путников предстала тесная каморка, в дальнем углу которой стоял покрытый грязью стол. Старая тусклая лампа освещала две черных коробки на столе, соединенных проводами. На одной из них горел, еле заметно подрагивая, зеленый светодиод.
Осмотрев каморку, Сергей снова включил приемник. Он осмотрел устройство на столе, после чего щелкнул переключателем на коробке со светодиодом. В тот же момент радиоэфир затих.
Путники переглянулись. Сергей осмотрел конструкцию, после чего снова включил передачу.
— Оставим все как было, — шепотом произнес он.
Тщательный осмотр каморки ничего не дал. Никаких секретных дверей и черных ходов, через которые мог бы смыться оператор. Единственный путь наружу — через скрипучую дверь, где он непременно был бы замечен.
— Полагаю, внутри передатчика есть микроконтроллер, — сказал Сергей на обратном пути. — Он определяет, что и когда пускать в эфир.
— Кому это нужно? — Роткин ощутил знакомое чувство сонливости, когда мозг пытался увязать воедино слишком много деталей. – И зачем? Странные ссылки, передатчик в подвале, смерть Хрусталева...
Андрей был уверен, что Сергей и Григорий знают намного больше, чем говорят. Ему не нравилось ощущать себя дурачком в их компании. Пока эти двое строили догадки, он мог лишь бегать от одного к другому, задавая глупые вопросы. В сложившейся ситуации, когда опасность грозила прежде всего Андрею, это раздражало. Возникало чувство, что эти самые «друзья», как они себя называли, используют Роткина как наживку.
Андрей попытался аккуратно сменить тему разговора.
— ...полицейские, которые убивают за клочок бумаги...
Сергей проигнорировал его намек. Он снова погрузился в размышления, рассеянно глядя перед собой. Пару раз Роткин замечал, как его компаньон украдкой бросал на него взгляд.
У выхода их ждала еще одна темная фигура со знакомым голосом.
— Судя по тому, сколько шуму вы наделали, там внизу никого нет.
Сергей кивнул, пристально глядя в глаза Ириксу Уайду. Он едва заметно кивнул в сторону Андрея. Ирикс нахмурился. Немая сцена длилась несколько секунд, пока Андрей не прервал молчание.
— Слушайте, если вам тут пошептаться надо, вы скажите. Я с радостью свалю отсюда.
— Нет, нет, — ухмыльнулся Уайд. — Просто... все как-то странно вышло. Сначала меняется передача, а потом мы встречаем тут тебя.
— Вы меня подозреваете?
Ирикс промолчал.
— Да я понятия не имею, что это вообще такое! На кой черт мне это делать?
Уайд взглянул на Сергея.
— Я слышал хлюпанье воды, когда вы шли по подвалу. Ты видел мокрые следы на полу?
Сергей покачал головой.
— Только грязь у входа.
Они с Уайдом взглянули на Андрея. Тот смотрел на них с вызовом.
— Довольны? Вы лучше, блин, расскажите, что сами знаете. Вам явно известно, что происходит. Раз уж я в это втянут, будьте добры ввести в курс дела.
К его удивлению, Ирикс согласно кивнул.
— Разумно. Похоже, Хрусталев не просто так дал тебе наводки, раз мы столь часто пересекаемся. Но это долгий разговор. Тебе снова придется проехаться с нами. Как ты на это смотришь?
Роткин смотрел на такую поездку строго отрицательно. Но любопытство требовало ответов и как можно скорее. Эти люди многое могли рассказать, и раз уж они до сих пор не причинили ему вреда, маловероятно, что это входило в их планы.
— Хорошо. Но на этот раз без недосказанностей.
— Обойдемся без них, — улыбнулся Григорий, направляясь к машине. — Но расскажи сначала ты, как здесь оказался.
Роткин изложил Уайду свою историю, опустив лишь подробности о тульпе. Он ожидал, что к его версии отнесутся с недоверием, когда говорил про дом в виде знака вопроса, но Григорий и тут дал понять, что рассказ не кажется ему небылицей.
— Поразительно, — протянул он. — Хрусталев явно хотел нас свести. Но вот его методы...
Из-за деревьев показались стоящие около дороги черные жигули. Уайд достал из кармана ключи.
— Цепочка случайностей, которая свела нас к этому разговору, столь маловероятна, что я никак не могу поверить в ее случайность. То есть, Хрусталев конечно хорошо знал людскую психологию. Но если бы ты не задел стакан в его квартире, мы бы вообще не встретились. Неужели человек способен все так тонко просчитать?
Андрей не знал, что ответить. Он ощущал себя героем отвратно написанного рассказа, автор которого не представлял иных способов увязать сюжетные события.
— Почему он нам не написал? — задал Уайд вопрос в пустоту. Сергей пожал плечами.
— Секта?
— Но в записке есть намек на то, куда он отправился. Неужели сектанты это пропустили?
Компания расселась по местам, но Григорий не торопился заводить машину.
— Уайд, ты же помнишь Красницкого. Он был на все готов ради разгадки.
Ирикс задумчиво посмотрел на Сергея.
— Ты уверен, что он не смог расшифровать вообще ничего? Может, только часть...
Поворот ключа зажигания. Заревел двигатель. Ирикс нажал на газ, выруливая на дорогу.
— Ребят, не хочу вмешиваться, но кто-то тут обещал мне все рассказать.
— Да, точно, — отозвался Уайд. — Прости. Меня добивает этот вопрос. Я абсолютно уверен, что в действиях Хрусталева есть логика, только вот... не могу ее понять.
К равномерному гулу двигателя прибавился стук капель дождя по крыше. Включив дальний свет, легковушка рассекала ночную мглу, подъезжая к городу со стороны парка. Изредка на встречной полосе возникали огоньки проезжающих мимо машин. Сергей нацепил наушники и прикрыл глаза.
— Что за секта? Кто был этот полицейский, от которого вы меня спасали?
Григорий долго обдумывал ответ.
— Чтобы упорядочить кашу в твоей голове, я начну с другого. Вы с Хрусталевым общались вне университета?
— Были ли мы друзьями? Нет. Я не представляю, как это возможно. Вся объективность оценок летит к чертям.
— У вас схожие интересы. Я посмотрел твои старые треды в соцсетях, полистал форумы...
— Математика и криптография? Логично, раз мы на одном факультете. Были.
— Я про стремление к тайнам. Чрезмерное любопытство. Он выбрал более научные способы раскрывать секреты – криптографию и нейробиологию. Интересовался психологией маньяков – видимо, искал логику в их поведении. У него было необычное увлечение – в свободное время Хрусталев шерстил интернет в поисках всего, что связано с маньяками, паранормальщиной и прочей мистикой. Поделки дилетантов отбрасывал сразу – его интересовали только самые правдоподобные. Найдя что-то интересное, Артем предельно тщательно изучал материал, выискивая нестыковки и логические противоречия, после чего разоблачал автора. Зачем ему это? Точно не знаю. Может, так Артем применял свои знания на практике. Может, хотел найти что-то действительно интересное. Историю, в которую поверит сам.
— И в конце концов его поиски увенчались успехом.
Григорий кивнул.
— Чем больше он изучал фотографию с мальчиком — тогда она у него была одна — тем больше этот набор пикселей его интриговал. С одной стороны, нигде в пределах информационной доступности Хрусталева не было ничего об убитом. Думается мне, он прошерстил все — сайты, где ищут пропавших, старые газеты, криминальные сводки за несколько лет. Результатом был абсолютный ноль. В то же время, он не находил никаких следов подделки. Абсолютно все указывало на то, что на фото действительно мертвый мальчик. Рядом не было ни полицейской ленты, ни других людей, да и ракурс фото не тот, с которого обычно снимают следователи. Вывод напрашивался один — фотограф и есть убийца.
Уайд замолчал, давая Андрею возможность переварить услышанное. В голове у Роткина возникали неясные наброски того, что он мог назвать пониманием ситуации. До полной картины было далеко, но это уже лучше, чем полнейшее неведение.
— Перерыв весь открытый интернет, Артем решил копнуть глубже. Он стал искать на просторах I2P, где люди охотнее делились подобной информацией. Только ничего конкретного не нашлось и там. Кто-то поделился с ним ссылкой на форум исследователей, и так он вышел на нас.
Дождь усиливался. К стуку капель по крыше добавился стон мокрой резины дворников, скребущих по лобовому стеклу. По молчанию Уайда Роткин понял, что тот ждет от него какой-нибудь реакции.
— Хрусталева убрали из-за его расследования?
Ирикс пожал плечами.
— Сложно сказать. Мы не знаем, сколько всего он от нас скрывал. Но некоторые... э-э... обстоятельства говорят в пользу того, что ему было известно не намного больше, чем нам.
— Тогда почему его убили?
— Мы не знаем, по своей ли воле он расстался с жизнью. Да он, похоже, сам не был уверен. Вспомни оставленное тебе письмо.
Андрей почесал затылок.
— Как можно не знать, умер ты по собственному желанию или нет?
Уайд снова пожал плечами.
— О его смерти мы знаем не больше твоего. А вот фотографию узнали сразу. Это скриншот из видеоролика под названием Суицид Сквидварда. Очень известная в наших кругах история.
— Я ее у вас не нашел.
— Неудивительно. Ей больше десяти лет. Полагаю, это одно из тех явлений, из-за которых и был создан форум.
— Расскажешь?
Григорий кивнул.
— В две тысячи пятом году в студию Никелодеон пришла кассета с предварительной версией мультфильма про Губку Боба. Начало ее схоже по стилю с другими сериями, но чем дальше по сюжету, тем более... странным все становится. Люди, смотревшие запись, замечали периодически мелькавшие картинки совершенно другого содержания. Будто кто-то вставил лишние кадры во время монтажа. Перемотав пленку и просматривая ее покадрово, они увидели нечто такое, от чего многих до сих пор мучают кошмары.
— Тот самый мальчик.
— Он самый. Была еще девочка примерно того же возраста. Тоже раздетая и... без органов. Но даже это не самая ужасная часть видео.
Андрей не отрываясь смотрел на отражение Ирикса в зеркале заднего вида.
— То были статичные изображения. Фотографии, вставленные в ролик. Но последнее мелькание длилось несколько больше. Промотав покадрово, сотрудники увидели целых пять идущих подряд фотографий, каждая из которых неуловимо отличалась от предыдущей. Это были не просто фото, а маленький фрагмент видео. На них мальчик еще жив и смотрит куда-то в сторону снимавшего. Его взгляд сконцентрирован на убийце. А чуть ниже видна рука в белой перчатке. Очевидно, рука оператора.
Уайд сделал театральную паузу.
— Это фрагмент видео, в котором больной ублюдок достает органы из живота мальчика.
То, что после этих слов ощутил Андрей, сложно описать словами. Ужас шестилетнего ребенка, который все это видел своими глазами. Недоумение, как на свет могут появляться выродки, способные на такое. Призрачное желание понять причины, по которым убийца обнародовал кадры столь странным способом.
— Неужели невозможно отследить, кто мог вставить эту мерзость? Кто последним правил серию? Кто записывал ее на пленку?
— В студии целое расследование провели. Ответов оно не дало — только новые загадки. Заключение техников — правка происходила поверх нового материала. Самое удивительное — это временные метки. Судя по ним, монтаж проводился за полминуты до того, как ее включили в студии.
— То есть, убийца работает в Никелодеоне?
— Пленку передали в полицию. Блюстители порядка проверили все свои картотеки за последние лет десять, но среди пропавших и убитых не было никого, кто напоминал бы этих детей. Студийное оборудование и весь софт тщательно проверили. Пару раз даже проводили обыск в офисе компании. Ничего. Полный зеро. Если убийца и работает там, он не оставил никаких улик. К тому же, боссы компании боялись огласки. Если люди узнают об этой жуткой истории, родители станут ограждать свои чада от просмотра мультфильмов. Никелодеон мог потерять популярную франшизу, а то и всю аудиторию. Думаю, эти условия сыграли на руку убийце. Его так и не нашли.
— А что выяснил Хрусталев?
— Про убийцу? Почти ничего. На коротком видео ладонь спрятана под белой перчаткой. На одном кадре можно заметить что-то белое вокруг запястья — угол то ли рубашки, то ли водолазки. Кроме того, на первом фото нет тени от волос. Он либо очень коротко подстрижен, либо лыс, либо натянул на голову чулок.
— И все? Что тут можно искать, если даже полиция оказалась бессильна?
— У Хрусталева были предположения. Теории. Мы стали копать дальше и вскоре нашли связь между этим видео и другим, тоже знаменитым. Оно известно под названием Mereana Mordegard Glesgorv.
— Мереана... что?
— Видео с ютуба, на которое в марте две тысячи восьмого стали приходить жалобы. Люди, якобы посмотревшие его до конца, требовали удалить эту жуть из публичного доступа. Всех их через какое-то время находили мертвыми. Жертвы объединяла одна деталь: перед смертью все они выкалывали себе глаза и вырезали на предплечье странную надпись на неизвестном языке.
— Звучит как завязка для крипипасты.
— Полную версию записи изъяли. По слухам, она длится две минуты, и первые двадцать секунд можно смотреть без последствий. Именно эту укороченную версию вернули на видеохостинг. Кое-кто рассказывал, что в ютубе собралась группа добровольцев, решивших посмотреть оригинал от начала до конца. На сорок пятой секунде один из них закричал во все горло. Все остальные закрыли глаза и могли лишь слушать. Они сами не знают, что напугало их больше — высокий звук из ролика, похожий на работу сверла, или крики товарища — единственного, кто досмотрел видео. Минуту с лишним вся группа слушала визги, переходящие в гортанное бульканье, и не смела открыть глаза. Досмотревший видео выжил, но находится в психбольнице под усиленным наблюдением врачей. Он не может сказать ни слова, его пичкают успокоительным, а к его камере постоянно приставлен санитар. Когда его оставили одного на пятнадцать секунд, он успел разбить окно, осколком выцарапать на предплечье ту самую надпись, после чего перерезал себе горло. Спасли чудом. Теперь глаз с него не спускают.
— А что в короткой версии?
— То видео не страшное, а скорее... психоделичное. Странный мужчина на непонятном фоне. Ролик будто через красный светофильтр пропустили. Изображение почти статично, но перед самым концом меняется ракурс. Если присмотреться, можно увидеть, как у него из глаз течет кровь.
Андрей вспомнил фотографию в квартире Хрусталева. Даже в таком виде один только взгляд на нее вызывал приступ иррационального страха. Что же чувствовали те, кто просмотрел ролик полностью?
— Чем больше мы искали, тем больше общего находили у самых разных сетевых страшилок. Некоторые из них известны и за пределами форума — например, Демонофобия. Слышал про нее?
— Ага, — протянул Роткин. — Созданная непонятно кем игра, где девочка-подросток исследует потусторонний мир.
— Она самая. Ты не представляешь, СКОЛЬКО там извращенных способов прикончить маленькую Сакури. Игра болезненно фокусируется на теме страданий и убийства беззащитной девочки.
— Я видел парочку. Даже в примитивной графике выглядит омерзительно.
— Другой пример — Death Cargo. Файтинг, косящий под Mortal Kombat. Примитивная графика, срисованные с живых людей актеры... и очень, ОЧЕНЬ правдоподобно снятые фаталити. Если посмотреть видеоролики тех добиваний... чем больше я на них смотрю, тем больше мне кажется, что актеров в самом деле сжигали, разрывали, снимали с них кожу. Фиксация на убийствах не меньше, чем в Демонофобии.
— У них есть что-то общее?
— В определенном смысле.
— Что именно? Эти две игры создал один и тот же человек?
— Нет. Это «что-то» объединяет все, а не только две игры. Мереана, Сквидвард, игры, фотографии... даже некоторые крипипасты. Они созданы в разных условиях и для разных целей, а их общая черта лежит несколько... глубже. Мы с Хрусталевым искали именно ее. И как только в этом деле наметился прогресс, появилась секта.
— Вы говорили, у них схожие цели. Они тоже стремятся найти эту связь?
— Они ее давным-давно нашли. И теперь их главная задача – не допустить никого к этому священному знанию.
Андрей хмыкнул.
— Человек, готовый убить за сведения о Хомиде Йите, не очень-то похож на того, кто обо всем знает.
— Честно говоря, нас это тоже удивило. Думаю, дело в Хрусталеве. Секте не известно, что с ним стало, и это единственная их ниточка.
Андрей вздохнул, подводя мысленный итог. Вопросов все равно оставалась пропасть.
— Значит, вы ищете корень сетевых страшилок, секта пытается вам помешать, а что стало с Хрусталевым, до сих пор неизвестно. Но перед смертью он почему-то связался со мной, привел в свою квартиру и подложил записку про какого-то Хомида Йита. Извините, не могу не спросить еще раз. Кто это, черт возьми, такой?
Ирикс усмехнулся.
— Никто. Хомид Йит – анаграмма, а не имя.
Андрей заметил, что Ирикс в отражении зеркала смотрит прямо на него. Выдержав театральную паузу, Уайд озвучил ответ:
— Что тебе известно про Тихий Дом?
Глава 6
– Помню, был такой ужастик. В нем тоже это «что-то» есть?
Григорий покачал головой.
– Тихий Дом – известная легенда в кругах нетсталкеров. Настолько популярная, что мне казалось, о ней могут знать не только исследователи дипвеба. Многие в нее не верят, и стоит лишь о ней заикнуться, принимают за дурачка. Мне была интересна твоя реакция.
Выудив из бардачка листок бумаги, Ирикс передал его Андрею.
Слова в верхней части справа были хорошо знакомы Роткину. Имиджборды, нет-арт, i2p... но чем ниже он шел по списку, тем меньше понимал.
– Что это?
– Карта. Расположение уровней сети по мере погружения.
Андрей молчал, ожидая подробных разъяснений. Ирикс долго обдумывал ответ.
– Вот скажи, – начал он наконец, – чем тебя привлекают заброшенные здания?
– В двух словах не объяснишь, – замялся Андрей. – Я люблю чувство прикосновения к неизведанному. Увидеть и прочувствовать места, из которых ушла жизнь. Места, где само слово «жизнь» обретает новый смысл, расширяет твои личные границы этого определения. А еще я обожаю контекстные истории. Каждая бутылка на полу, каждая надпись на стене проливает немного света на то, что происходило там до моего появления. Мне нравится играть в детектива, проникая в прошлое такими вот методами.
Ирикс не перебивал Роткина, но Андрей видел, что Уайд понимает его с полуслова. Андреев монолог он слушал с улыбкой. На секунду Роткин предположил, что Ирикса позабавило не столько то, о чем говорит Андрей, сколько то, КАК он это делает.
– Будто с языка снял, – ответил Уайд, едва Роткин замолчал. – А теперь представь, что такие же забытые места есть в сети. Пространство интернета почти безгранично, и спрятать там можно все что угодно. Причем так, что никакие нетсталкеры не докопаются.
– Вспомнил про хидденчан, – усмехнулся Роткин. – Даже зная точный адрес и ключ, потратил не один час, прежде чем увидел его главную страницу.
Отражение Ирикса в зеркале заднего вида внимательно посмотрело в глаза Андрею.
– В сети есть такие места, по сравнению с которыми хиддач – Красная Площадь в разгар туристического сезона. О таких местах ходят легенды. Говорят, некоторые пустуют так долго, что перестают существовать в привычном понимании этого слова. Они «есть» лишь в форме квантовой неопределенности – никто не сможет ответить, существуют ли они на самом деле. Даже те, кто там побывал.
– Тихий Дом – одно из таких мест?
Уайд кивнул.
– На карте он в самом низу. Это символический конец пути. Наша главная интрига, если хочешь. Все видимые ниточки от Суицида Сквидварда, Демонофобии и прочих ведут туда, вглубь сети.
– Почему некоторые пункты замазаны? И что значит левая часть?
– В таком виде карта попала к нам. Многое до сих пор непонятно. Но мы работаем над этим.
– Где вы ее взяли?
– У другой группы исследователей. На форуме проявляли активность многие коллективы, чья цель – безлюдные задворки сети. Одной из первых была группа Х0Д. Пишется ха-ноль-дэ. Считается, что именно они выбросили в общий доступ карту уровней, однако это противоречит слухам о судьбе самой группы. Говорят, они добрались до низших уровней, да там и сгинули. Точное их число неизвестно, на форуме я видел двоих – товарищей с никами Навусор и А1021. От них пошла легенда о протоколе Gwayin. В запросе по этому протоколу может быть лишь число, в ответ же выдается документ с указанным номером. Навусор утверждал, что так можно найти любой документ на свете – даже тот, что никогда не существовал в электронном виде. Большинство из того, что видел он – соглашения о торговых сделках, аренде и прочая бюрократия. Но если знать айдишники, можно наткнуться на чертежи весьма странных приборов. Досье на людей, отчеты об операциях. Навусор говорил об этом перед исчезновением. Может, после тех постов за ним пришли. А может, члены Х0Д нашли в Gwayin что-то, что позволило им двигаться дальше.
– Раньше исследователи с форума казались мне более приземленными, – хмыкнул Андрей. – С трудом верится, что карта, будто бы нарисованная в фотошопе за полчаса, может хранить секреты, за которые люди готовы убивать.
– Чем глубже мы движемся, тем меньше находим конкретной информации. Работаем с тем, что есть. Легенды и рассказы лучше, чем ничего. Сопоставляя их, мы постепенно проливаем свет на общую картину. Хрусталев тоже в это верил, раз присоединился к нам. А порой легенды подтверждаются – как, например, миф об интернет-секте.
Андрей вспомнил мужчину в похоронном костюме, удирающего от патрульной машины. Мог ли он быть сектантом? Если так, возможно, именно он рассказал Красницкому про визит в обитель Хрусталева.
Роткин моргнул, глядя на стекающие капли дождя. Чем больше ответов он получал, тем больше возникало новых вопросов.
– И много было других групп?
– Достаточно, чтобы не считать эту карту лишь чьей-то забавой. В две тысячи одиннадцатом на форуме объявился коллектив ИСКОПАЗИ – или Интерактивная Сетевая Конференция по Поиску Аномальной и Загадочной Информации. Говорят, на пути к Тихому Дому они создали Onelon. Где они сейчас, неизвестно, но принято считать, что вся группа погибла на низших уровнях. Однако ходит слух, что их лидер – человек с ником do_not_scan – до сих пор жив. Из совсем загадочного – группа Семеро, информации о которой почти нет. Никто не знает, когда они начали исследования, но к моменту основания форума о них уже ходили легенды. Говорят, добрались до Тихого Дома и там сгинули. Но на форуме мелькали обсуждения, где говорили, будто бы впоследствии коллектив помогал Х0Ду. Возможно, карта уровней сети – их работа, а не Навусора с компанией.
В ста метрах впереди темноту прорезали два огонька фар. Источники света приближались. Бесшабашный лихач гнал на полной скорости, вылетая на встречную полосу для обгона.
– Еще могу вспомнить Ф-21, С-11, Инквизицию, Орден Судного Дня. Со временем все они пропали с форума, но причина тут, полагаю, более тривиальна. Людям просто надоело гоняться не пойми за чем.
Лихач приближался, не думая возвращаться на свою полосу. Роткин вцепился в спинку водительского кресла. Ирикс смотрел вперед отсутствующим взглядом, мысленно витая где-то вдалеке. Андрей гадал, осознает ли он вообще, что происходит на дороге. Свет встречных фар освещал весь салон. Несколько мгновений до столкновения – неизбежного, если кто-то не свернет. На здравомыслие лихача Андрей не рассчитывал – не будет трезвый и психически здоровый человек так гнать в дождь. На лице Ирикса не дрогнул ни один мускул. Что он творит?!
В последний момент фары резко свернули вправо, пронеслись мимо жигулей Ирикса и исчезли за стеной дождя. Роткин нервно сглотнул, почувствовав неприятную горечь во рту. Сердце отбивало бешеные ритмы. Уайд невозмутимо продолжал рассказ.
– ИСКОПАЗИ как-то пытались найти единомышленников за рубежом. Вышли на американскую группу Synthetic Science. Их область интересов отличалась от нашей – «синтетики» занимались изучением влияния мемов и идей на разум. Хрусталев интересовался этим как нейробиолог, и они с иностранцами часто вели переписку на форуме. Я видел несколько их совместных статей в научных журналах.
Андрей постарался сосредоточиться и унять дрожь в руках.
– Все, о ком ты говоришь, бросили поиски или исчезли. Сейчас остались только вы?
– Да. Возможно, «синтетики» еще в деле. У них многие работали в университетах и могли зарабатывать на исследованиях. Но на форуме я давно их не видел.
Андрей откинулся на сидение, снова взглянув на карту. Там, где он держал листок пальцами, бумага пропиталась потом. Роткин нашел на карте форум исследователей и стал читать строку за строкой сверху вниз.
– Перевал, правительственные сайты, номерные радиостанции... что такое Onelon? «Результаты поиска по словам из подсознания»?
– Особый протокол, по которому можно запросить слово или фразу. В выдаче может быть что угодно – ссылки, статьи, книги, видеоролики. Поиск не ограничен интернетом и идет не по самому слову, а скорее по тому, что у вводившего с ним ассоциируется.
Андрей попытался найти этому объяснение. Если в запросе к гуглу будет двусмысленная фраза, поисковик давно научился выбирать верный вариант. Но для этого ему нужна история поиска, история посещенных сайтов. Onelon явно создавался не для масс и не для частого использования. Как же он умудряется угадывать ассоциации?
Вспомнился текст ошибки программы в квартире Хрусталева.
– На карте Onelon стоит выше форума. Вы правда его видели?
Уайд покачал головой.
– Полагаю, карта не совсем точна. Мы нашли одну ошибку и одну неточность. Во-первых, Onelon – если верить карте, это даже не дипвеб. Там рядом есть строчка «предел возможностей bruteforce-нетсталкинга», но она ниже. Выходит, теоретически любой из нас может сделать запрос по этому протоколу. Но как, если я нигде не могу найти даже примерного его описания? Не говоря уж о реализации. Если Onelon и существует, то явно не на этой ступеньке. И во-вторых, интернет-секты. Странно, что карта говорит о двух сектах. Мы знаем лишь об одной.
– А вы не думали, что карту могли вбросить специально? Чтобы еще больше вас запутать.
– Даже не будь в ней ошибок, пользы она приносила бы немного. Под форумом обозначен некий Void, но нет ни малейшего намека, что это такое и где нам его искать. Чаще всего мы видим на ней подтверждения, когда уже спустились на ступеньку вниз.
Андрей посмотрел в окошко, прокручивая в голове события последних двух дней. Минута прошла в полном молчании.
– В нашу первую встречу ты упомянул странные ссылки. Именно они привели меня к бункеру в лесу. Как ты о них узнал?
– Никак. Спросил наугад. Но теперь у нас с тобой есть кое-что общее.
– Не понимаю.
– Мы все попали на форум благодаря странным ссылкам и цепочке поразительных случайностей. Я, Егор, SIGINT... пятеро незнакомых людей из одного города и примерно в одно время случайно оказались на форуме, о котором даже в I2P почти никто не знает. Можешь себе это представить? Мы читали чужие темы, а потом создавали свои, где рассказывали, как нашли форум. Так и перезнакомились. А теперь появляешься ты, и тебе тоже помогли странные ссылки. Сложно поверить в такие совпадения.
Роткин кивнул.
– Но иного объяснения я найти не могу.
– Мы тоже, – ответил Григорий. – Так и живем.
– Но вы ведь взрослые люди.
Ирикс с интересом посмотрел на Роткина.
– Выглядите старше меня. Работаете. Женаты, наверно. Где вы находите время гоняться за призраками в сети? Неужели какой-то там маньяк и странные видеоролики стоят того, чтобы рисковать жизнью, конфликтуя с сектой фанатиков?
– Очень странно слышать этот вопрос от тебя, – улыбнулся Ирикс. – Ты сам-то почему ночью в лесу оказался? У тебя тоже работа. Диплом на носу. Один раз ты влез куда не надо, и тебя чуть не оставили гнить в КПЗ. Неужели этого не достаточно, чтобы забыть про всякие странные ссылки?
Андрей не знал, что ответить. Рассказывать про тульпу совсем не хотелось. За окном замелькали огни придорожных фонарей и светофоров. Въехали в город.
– Я люблю тайны, не без этого. Но такое фанатичное стремление найти какие-то там ответы, в ущерб тому, что действительно важно – скорее инфантилизм, чем здоровое любопытство. Себя я знаю, вижу, что в душе еще подросток. Но вы такого впечатления не производите.
– Что, в тридцать два уже нельзя быть подростком в душе? – отозвался Ирикс. – С другой стороны, ты прав. Дело не только в сетевых маньяках.
Улыбка сползла с его лица.
– У каждого из нас есть более... личные причины искать то, что мы ищем. Это тоже ответы. Но их поиск в обычной жизни сродни поиску иголки в стоге сена – когда стог размером с Землю. Форум исследователей дает хоть какую-то надежду.
Минуту Андрей гадал, стоит ли задавать Ириксу чересчур личный вопрос.
– И какова твоя причина? Какой вопрос мучает лично тебя?
Долгое время тишину в салоне нарушало лишь гудение двигателя и стук капель, барабанящих по крыше.
– Я не помню своего прошлого, – ответил наконец Ирикс. – Ни детства, ни юности. С определенного момента почти все в тумане.
Андрей слегка растерялся. Его раздирало любопытство, но будет бестактно продолжать выспрашивать подробности, показывая, что сама история волнует его куда больше, чем переживания Уайда. В такой ситуации Роткину всегда хотелось ободрить человека, но эмпатии Андрея редко хватало на то, чтобы подобрать подходящие слова.
– В полицию обращался? – спросил он, когда молчание затянулось.
Уайд покачал головой.
– Это первое, что я бы сделал на твоем месте.
– Поверь, – усмехнулся Ирикс, – на моем месте ты бы не обратился. Кто пойдет в полицию, очнувшись без памяти на месте преступления?
Андрей собрался что-то сказать, но так и остался сидеть с открытым ртом.
– Они меня сами нашли. Обвинили в тройном убийстве. Дали двадцать пять лет. Знаешь, сколько мне было, когда оглашали приговор? Двадцать три. В тот момент я понял, что проведу в тюрьме столько лет, сколько еще даже не прожил.
– А что сказало следствие? Адвокаты?
На самом деле Андрей подумал о том, что сейчас Ириксу тридцать два. Он не провел за решеткой даже половины срока, и Роткина волновал вопрос, было ли освобождение Уайда законным. Может, он просто сбежал?
– На месте преступления были только мои отпечатки. Орудие убийства пропало. Да, следаки нашли отпечатки ботинок, и узор подошвы не совпадал ни с обувью жертв, ни с моей. Они меня неделями допрашивали, пытаясь выведать, кто был соучастником. А что мне ответить? Я действительно ничего не помню. Все, что осталось в памяти до пробуждения в том месте – одно имя и момент, как я ввожу ссылку в браузере. Ссылка запомнилась на удивление хорошо.
– Форум.
Григорий кивнул.
– А имя ты сегодня уже слышал. Ирикс Уайд.
В салоне вновь повисло молчание. Андрей пытался понять, зачем человеку брать ник, напоминающий об убийствах и тюрьме.
– В сумме этого хватило для судьи. А уж какие были фотографии с места преступления… Мой первый адвокат, увидев их, отказался меня защищать. Там все в крови было. Пол, стены, потолок. И еще символы эти… ритуальные. Будто кто-то демона призвал, и тот повеселился на славу.
Уайд стал едва заметно теребить руль. Если одни только фотографии шокировали людей, повидавших многое, каково было Ириксу очнуться в этом месте? Он выглядел подозрительно вменяемым для человека, пережившего такое.
– Тюрьму я вспоминаю с содроганием. Все их законы, понятия… никогда их не знал, а чем больше рассказывали, тем противнее становилось. Был одиночкой. Чтобы не сойти с ума в первый год, попросил сделать вот это.
Уайд отпустил руль и продемонстрировал Роткину тыльные стороны ладоней. На каждом из пальцев кроме больших было наколото по букве, из которых складывалось два слова.
– Irix Wide, – прочитал Андрей.
– Его поиск стал смыслом моей жизни. Эта цель помогла не загнуться в четырех стенах – правда, не скажу, что я не пытался. Три попытки самоубийства за четыре года. Но если забыть про стремление повеситься и вскрыть вены, я был примерным заключенным. Избегал конфликтов, в беспорядках не участвовал. Все это в итоге сыграло на руку. Начальник тюрьмы год водил меня к психологам, созывал комиссии. Вспомнили, что прямых улик против меня нет. Через пять лет отпустили по УДО.
Андрей смотрел в окошко, кусая губы. Человека, обвиненного в тройном убийстве, отпускают по УДО? Через пять лет? Роткин не был знаком с судебной системой, но в такой исход верил с трудом.
– И чем ты занимаешься сейчас? Ну, помимо поисков Тихого Дома.
– Мне нравится программирование. Я неплохо им владею, но с моей судимостью можно забыть о нормальной работе. Сейчас перебиваюсь случайными заработками на фрилансерских биржах.
Взгляд Андрея упал на дремлющего меломана. Звуки музыки из наушников-затычек доносились даже до Роткина. Иногда Сергей беспокойно ворочался на сидении и дергал рукой во сне.
– А какая причина у него?
Уайд взглянул на друга и помрачнел.
– Он тебе сам расскажет когда-нибудь. Спойлерить не буду, но если ты думал, что у меня все плохо...
Легковушка завернула во двор, где Андрея уже высаживали прошлой ночью.
– Приехали, – сообщил Григорий, заглушив мотор. – Из темного леса прямиком в уютную сычевальню. Добро пожаловать домой. Снова.
Роткин открыл дверь салона. Глухой стук капель превратился в непрерывный шелест дождя. Одной ногой Андрей встал на мокрый асфальт, морщась от перспективы топать три квартала под холодным осенним ливнем.
– Если конечно ты не хочешь еще повеселиться.
Андрей замер. Куртка успела промокнуть насквозь, прежде чем он медленно вернулся в салон.
– Повеселиться, значит?
Григорий улыбался от уха до уха, довольный, что сумел заинтриговать Роткина. Он растормошил Сергея.
– Проснись, спящий красавец.
Тот вскочил и лихорадочно огляделся. Взгляд его становился спокойнее по мере того, как он осознавал, где находится. Сбросив остатки сна, Сергей выключил музыку и вытащил наушники.
– Уже приехали? Ну, доброй ночи, Андрей.
– Он с нами, – сказал Ирикс. Меломан посмотрел на Роткина, затем обменялся озорными взглядами с Григорием. Уайд повернул ключ зажигания, и двигатель снова ожил.
– Куда мы едем-то? – спросил Роткин, не особо надеясь на разъяснения. Однако на этот раз Ирикс ответил вполне однозначно:
– Спасать Рюки Лейна.
Глава 7
Капли воды на стекле причудливо искажали картину улиц, превращая ночной город в яркую мешанину разноцветных клякс. Люди в салоне молчали, погруженные в свои мысли. Андрей гадал, о чем размышляет Ирикс. Роткин не стал расспрашивать, кто такой Рюки Лейн, припомнив вместо этого список контактов в мессенджере Сергея. Один из них был подписан коротко и лаконично: Lain.
Уайд вырулил на безлюдную загородную дорогу, по обе стороны от которой тянулись ряды дач. На миг Андрея охватило беспокойство. Ему вдруг захотелось выпрыгнуть из машины и умчаться в дебри огородов, пока есть шанс. Роткин отмахнулся от этих мыслей. Если бы ему хотели навредить, удобнее было бы сделать это в лесной развалюхе.
Меж тем, конечная точка пути постепенно вырисовывалась в голове Андрея. Догадка совсем его не радовала. Последние сомнения растаяли, когда Уайд свернул на перекрестке после дач.
Компания держала путь в психбольницу.
Роткин нарушил тишину:
– Почему мы едем в дурку? Кто такой этот Рюки Лейн?
– Человек, которому не повезло с родными, – ответил Сергей.
– Они его туда упрятали? Видимо было за что, раз он все еще в больнице.
SIGINT пожал плечами.
– На людей Лейн не кидается, для общества не опасен, ведет себя спокойно, адекватно. Тут дело в настойчивости его матери.
Роткин с трудом мог себе представить, за какие проступки можно упечь в психушку собственного сына.
– Давно он там?
– Две недели. Но это далеко не первый его визит. Санитары приезжают за Лейном каждый раз, когда матери удается его выследить.
Фары выхватили из темноты железные прутья забора, ограждающего территорию больницы. Роткин заметил, что дождь успел затихнуть. Уайд остановил машину за сотню метров от КПП и заглушил мотор.
– Теперь ждем.
– Просто ждем? У вас странное представление о спасении.
– Он сам до нас доберется. Мы здесь, чтобы Лейн не топал пешком до города.
Сергей бросил взгляд на часы.
– Точно по плану прибыли. Через минуту появится.
– Лучше б не опаздывал, – ответил Уайд с нотками волнения в голосе. – Охранник на КПП что-то подозревает.
Андрей взглянул на будку со шлагбаумом. В темном прямоугольнике окна ему чудилось едва заметное движение.
– Может, на территорию заехать? Сойдем за посетителей.
– Какие посетители ночью, о чем ты? – ответил Уайд. – Да и не рады нам там будут.
– Это почему? – протянул Роткин. – Что вы натворили?
– Дважды помогали Лейну спастись. Санитары нас в лицо знают.
Андрей почувствовал напряжение, с которым Уайд и Сергей вглядывались в темноту за забором. Прошла одна мучительно долгая минута.
– Он просто возьмет и выйдет из корпуса? – нарушил тишину Роткин. – Мне казалось, там охрана, двери запирают…
– Ты недооцениваешь пофигизм врачей. Лейн убедил их, что не собирается больше сбегать, и за хорошее поведение ему разрешили подметать двор. Это его билет на свободу.
Время от времени с территории больницы доносились далекие крики санитаров.
– К нам сейчас подойдут, – Сергей указал на будку КПП, из окошка которой выглядывал охранник. – Опасно стоять тут дальше.
– Да где его черти носят...
Медленно, нехотя, Ирикс завел машину и стал разворачиваться.
– Фонарь! – воскликнул Сергей, едва в темноте за забором мелькнул далекий луч света.
– Санитары? – ответил Уайд. – Подозрительно.
– Думаешь, Лейна ищут?
Ирикс пожал плечами.
– Мне это не нравится. В прошлый раз ему Могильником грозили за побег.
Доехав до поворота, где охранник не мог увидеть машину, Уайд срулил с дороги и затормозил среди деревьев.
– У меня есть идея. Но она вам не понравится.
– Влезть на территорию больницы? – ответил Сергей. – Думаешь, мы его найдем быстрее бригады санитаров?
Уайд покачал головой.
– Поболтаем с Пушистиком. Он может что-то знать.
– С кем? – переспросил Роткин, решив, что ослышался.
– С Пушистиком, – повторил Ирикс, открывая бардачок. Уайд достал оттуда пачку сигарет и кусок картона, похожий на маленькую фотографию. Он торопливо сунул вещи в карман куртки.
– Хронический алкоголик, который здесь не первый год обитает. На фоне «белочки» у него развился психоз, теперь боится темноты и открытого пространства. С нами уже знаком. Думаю, его несложно будет разговорить.
Уайд открыл дверь машины, после чего снова взглянул на Роткина.
– Если нас заметят, мало не покажется. Чем больше у нас шансов дать отпор, тем лучше. Я пойму, если ты решишь остаться в машине, но объективно нам лучше держаться вместе.
Роткин переводил взгляд с Уайда на Сергея. Визиты на закрытую территорию с пугающей быстротой становились традицией. Но сидеть в пустой машине хотелось еще меньше. Что если его заметят? Или Григорий с Сергеем не вернутся?
– Я с вами, – неохотно согласился Роткин.
Уайд кивнул, улыбнувшись на мгновение, и вышел из салона.
– Может, транспорт ваш отогнать на дорогу? – предложил Андрей.
Ирикс покачал головой.
– Черт его знает, что там происходит. Если наткнемся на охрану, можем не успеть добежать.
Осмотревшись, Уайд вцепился в прутья забора и полез наверх. Спрыгнув с другой стороны, он дождался, пока к нему переберется SIGINT. Последним на забор забрался Роткин.
Первые секунды по ту сторону железных прутьев были самыми тревожными. Едва Роткин осознал, что все трое перебрались незамеченными, сковывающая движения паника сменилась желанием действовать. Роткин аккуратно двинулся за Сергеем, замирая от каждого звука.
Минуту спустя из-за холма показался один из корпусов. Двухэтажное кирпичное здание с широкими старомодными окнами было словно гостем из прошлого века. Именно такими Андрей представлял себе психушки из ужастиков и крипипаст. Промокшие ноги хлюпали по грязи, оставляя глубокие следы. Будь поблизости хоть один санитар, опасная прогулка Роткина второй раз могла бы окончиться полицейским участком. Но чем ближе троица подбиралась к больнице, тем тише становились голоса вдалеке. Люди с фонарями отходили к другим корпусам в глубь территории. Роткина пробила мелкая дрожь – то ли от страха, то ли от ночного мороза, проникавшего под свитер и легкую куртку. Штаны промокли насквозь от хлеставшей по ним мокрой травы, ветви деревьев обдавали холодным душем. Радости Андрея не было предела, когда они наконец вышли на дорогу перед корпусом. Ирикс перешел на бег. Комья грязи летели с его ботинок, оседая на штанах и куртке. Перед самым корпусом он остановился и осторожно заглянул в покрытое пылью окно. До Роткина донеслись шаркающие звуки шагов изнутри и хор разномастных голосов.
– Никто не спит, – громким шепотом произнес Уайд, когда Андрей подошел к нему на расстояние разговора. – Больные не в кроватях. Неужели все из-за Лейна?
Сергей подобрался к соседнему окну.
– Уайд, я Пушистика вижу.
Ирикс подбежал к Сергею. Андрей осторожно подобрался к товарищам и тоже заглянул через стекло. По коридору здания бродили мужчины, удивленно глядя друг на друга. На вид им было от сорока до шестидесяти. Кто-то сидел в старом кресле, кто-то энергично жестикулировал в разговоре. Все были одеты в одинаковые темные штаны и рубашки. У одного из пациентов Роткин разглядел на ногах тапочки на босу ногу. В помещении с такими окнами можно не мечтать о теплоизоляции – Андрей даже на улице слышал, как воет ветер в трещинах старых рам. Внутри было не намного теплее, чем на улице. От одного взгляда на пациентов в таких условиях Андрею становилось не по себе.
Ирикс наклонился к щели в окне и осторожно позвал:
– Пуши-истик!..
Никто внутри не обратил внимания на его слова. Уайд позвал еще раз, чуть громче:
– Пуши-истик!..
Из кресла, что стояло ближе всех к окну, вскочил коротко стриженный мужчина. Он воровато огляделся. Резкие дерганые движения выдавали его беспокойство.
– Окно, Пушистик!..
Пациент зыркнул куда-то в глубь коридора, после чего его взгляд беспорядочно забегал по окнам. Уайд помахал рукой. Пушистик замер, вглядываясь на улицу через толстый слой пыли и грязи на стекле. Медленно, оборачиваясь после каждого шага, он подобрался к окну.
– Кто здесь?
Нотки страха, из-за которых пропитый бас звучал на несколько тонов выше, придавали голосу неестественный оттенок. Андрей никак не мог понять, чего в голосе Пушистика больше – суровости прожженного алкаша, который пьет спирт как воду, или трусливой дрожи боягуза, смотревшего в лицо неизвестности.
Уайд осторожно показался на глаза больному.
– Привет, Пушистик. Соскучился?
– Ты?! – вскрикнул пациент. В следующий момент удивленная гримаса сменилась жалобной миной.
– Уходи, пожалуйста, – захныкал он. – Ирина Олеговна запретила мне с вами говорить.
– Это почему же? – без выражения спросил Уайд. Очевидно, он догадывался, что скажет Пушистик. Однако ответ пациента заставил брови Ирикса сдвинуться в выражении искреннего удивления.
– Ирина Олеговна говорит, что здоровые люди не говорят с призраками.
– Какой же из меня призрак? – добродушно улыбнулся Ирикс. – Через стены проходить не умею… стал бы я иначе на таком морозе оставаться.
– Хватит мне голову дурить! – тоном обиженного ребенка крикнул Пушистик. – Я сам видел, как ты вышел во тьму. Никто кроме смотрителей оттуда не возвращается!
– Я могу доказать, – ответил Уайд, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и невозмутимо. При этом напряжение, что исходило от него, Андрей мог буквально кожей почувствовать. Сергей стоял на стреме, готовый умчаться за деревья, едва завидев санитара или охранника.
Уайд достал из кармана пачку сигарет, вытащил одну и через трещину в окне протянул ее больному.
– Смог бы призрак угостить тебя сигареткой?
После недолгой внутренней борьбы Пушистик потянулся к сигарете, выхватил ее из пальцев Ирикса и спрятал в нагрудный карман.
– Как это возможно? – бубнил он себе под нос. – Призрак может передавать вещь… сказать ей… а вдруг поверит?
Обернувшись, больной крикнул во все горло:
– Ирина Олеговна!
– Тихо, дурак!.. – зашипел Уайд, после чего, оценив ситуацию, продолжил тем же спокойным радушным тоном. – Пуш, у меня тут целая пачка. Скажешь нам кое-что и получишь ее. Только давай без Ирины Олеговны.
По лицу Пушистика было видно, что предложение Ирикса его не сильно радует. Но все же он замолчал и, повернувшись, уставился на пачку.
– Чего надо?
– Почему санитары прочесывают территорию?
– Какие еще санитары? – нахмурился больной. – Ты опять меня путаешь? Здесь есть я, эти больные уроды и смотрители. Все!
– Хорошо, прости, – в голосе Ирикса мелькнуло раздражение. – Ирина Олеговна – это смотритель?
– Да, – ответил больной таким тоном, будто озвучивал прописную истину.
– Почему, – Уайд на мгновение запнулся, – смотрители рыщут во дворе?
– Так убежал один из этих… – лицо Пушистика скривилось в гримасе отвращения. – Грязных, вонючих… уродов. Его и ищут.
Дай ему волю, подумал Андрей, он других пациентов передушил бы собственными руками.
– Тупой осел, – выплюнул Пушистик. – Мозгов как у крысы. Каким дауном надо быть, чтобы сбегать во тьму и надеяться там выжить?
– Куда именно он отправился? – произнес Ирикс, едва больной умолк. – Может, он тебе говорил, где намерен ждать до приезда… то есть, до побега?
Пушистик открыл рот, чтобы что-то ответить, но замер на полпути.
– А чего тебе вообще тут надо? Почему ты не улетаешь? Я тебе нужен. Зачем? Не знаю. Но если сейчас же не отдашь сигареты, я позову Ирину Олеговну.
Улыбка сползла с лица Уайда.
– Пуш, если придет Ирина Олеговна, ты ничего не получишь. Лучше ответь на вопрос.
Андрей заметил тревожный взгляд Сергея, который тот мельком бросил на окно. Если больной сейчас закричит, прибежит санитар. Найти всю троицу по следам в грязи не составит труда.
Пушистик снова повернулся лицом к коридору и набрал воздуха в грудь.
– Ирина…
– Ладно, ладно! – сдался Ирикс. Довольный пациент тут же заткнулся и протянул руку к окошку. Уайд просунул ему пачку. Пушистик, радостно бормоча, спрятал и ее.
– Пытался меня одурачить, призрак? Я умнее. Не ровня тебе. Убирайся и не беспокой меня.
Облизнув сухие губы, Уайд достал из кармана кусочек картона.
– У меня есть еще кое-что, Пуш. Но я НЕ ОТДАМ тебе это, пока ты не расскажешь ВСЕ, что я хочу услышать.
Заметив карточку в руках Ирикса, пациент замер, будто не веря глазам.
– Да-ай! – донеслось до Андрея его нытье. – Дай-дай-дай-дай!
Больной попытался просунуть руку через трещину в окне.
– Нет, Пушистик, – голос Уайда стал заметно тверже. – Давай выкладывай.
– Я не знаю, куда он ушел! – пациент снова захныкал как ребенок. – Наверно туда, где снова сможет есть сердца на ужин!
Андрей остолбенел от услышанного. И этого человека Сергей называл не опасным для общества? Ирикс выглядел растерянным. Пушистик, испугавшись, что не получит драгоценный кусок картона, затараторил:
– Он просил, давно просил сердце на ужин, но ему не давали! Дразнили его демона! Долго обещали, но одурачили. Ему свиное дали, представляешь? Еще и зажаренное! Демон был в ярости. Дай! Дай сюда богиню!
Пушистик не терял надежды протиснуться в узкую щель и вырвать драгоценную карточку из рук Уайда. Андрей слышал постоянную возню и тихую ругань.
– Это не Лейн, – сказал наконец Уайд, глядя куда-то сквозь Пушистика. – Значит, не из-за него подняли бучу?
– Лейн?!
Возня прекратилась.
– Ты тоже его видишь?!
– Вижу, – неуверенно кивнул Ирикс.
– Попался! – возликовал больной. – Говорил же, говорил, что он призрак!
Пушистик явно хотел прокричать что-то еще, но, запнувшись, дернул головой и забормотал себе под нос:
– Почему его пустили смотрители?.. лояльность? да, да… не зря же…
– Пуша! – окликнул пациента Ирикс. Тот вскинул голову, вспомнив про сокровище в руках Григория.
– Где сейчас Лейн? – спросил Уайд, чеканя каждое слово.
– Там… – неопределенно махнул рукой Пушистик. В его мире снова не осталось ничего кроме картонной «богини».
– В Могильнике. Дай сюда!
– В Моги… – карточка выпала из рук побледневшего Ирикса. Сергей ошалело посмотрел на товарища, его лицо выражало смесь страха и отчаяния. Ответ Пушистика стал ударом для них обоих.
– Да-а-ай!! – завыл Пушистик. Его крик вывел Уайда из транса. Нагнувшись, тот бережно поднял карточку и просунул ее через щель в окне. На мгновение Григорий повернул ее так, что Андрей смог разглядеть лицевую сторону. Увиденное не только удивило его, но даже немного разочаровало.
К куску картона было приклеено изображение милой анимешной девчушки.
Схватив карточку, Пушистик прижал ее к груди, после чего, оглядевшись, спрятал «богиню» подальше в одежду и пошаркал от окна. Уайд с растерянным видом облокотился о стену, глядя под ноги.
– Что за Могильник? – спросил Андрей, стуча зубами от холода. Григорий проигнорировал его.
– Это смерть, – объяснил за товарища SIGINT. Он положил руку на плечо Ириксу. Тот медленно поднял голову, взглянув на Андрея.
– Что, прости? – едва слышно произнес он.
– Пойдем, Уайд, – сказал SIGINT. – Сейчас мы ему ничем не поможем.
Григорий не шелохнулся.
– Ирикс, санитары скоро вернутся.
– Мы не можем бросить… – промямлил Уайд.
– Завтра отправим жалобу в минздрав. Будем добиваться перевода в обычное отделение. Мы не сдаемся, но чтобы бороться дальше, сейчас надо валить.
– Лейн еще жив? – спросил Андрей. SIGINT кивнул.
– Пока жив. Но долго не протянет.
Сергей вздохнул.
– Могильником зовется подвал этого корпуса. И на то есть две причины. Во-первых, это бетонная коробка под землей, похожая на склеп. Во-вторых, Могильник – главный поставщик материала для больничного крематория.
– Что за жуть там творится?
– Ничего особенного, – ответил Сергей. – Туда попадают либо самые отморозки – педофилы, людоеды и им подобные личности – либо те, кого не будут искать. На них испытывают лекарства, проводят опыты, тестируют новые методики. В процессе бедняги теряют остатки разума либо отправляются на тот свет. И первые, поверь мне, частенько завидуют вторым.
Несколько секунд пролетели в тишине.
– Условия там кошмарные. Больные сидят в камерах, наружу их не выпускают. То есть, вообще никогда. Кормят тем, что не доели другие. Повсюду охрана, которой позволено все. За малейшую провинность избивают до полусмерти. В женском Могильнике в охране одни мужчины. Бывшие зэки, многие на исправительных работах. Представляешь, что там творится?
Роткин понимающе кивнул. Подробности ему знать не хотелось, но картина вырисовывалась ужасная.
Уайд долго молчал, прежде чем ответить.
– Серег, у них удрал опасный преступник. Ты слышал, что про него наш псих говорил?
SIGINT непонимающе уставился на товарища.
– Слышал. Но нам-то что?
– Когда на свободу вырывается такой маньяк, они пускают всех санитаров на поиски. ВСЕХ, Серег.
SIGINT посмотрел ему прямо в глаза.
– Может и всех, а что… нет, погоди. Ты же не собираешься…
Уайд кивнул.
– Именно, Серег. Давай вытащим Лейна прямо сейчас.
Глава 8
– Уайд! – попытался остановить товарища Сергей. – Ты ныряешь в логово дьявола. У нас нет плана, нет времени. Да мы даже не знаем, есть ли там санитары!
Ирикс шагал вдоль корпуса, глядя перед собой отсутствующим взглядом.
– План у меня есть, – рассеянно пробормотал он.
Троица завернула за угол здания в форме буквы П, оказавшись во внутреннем дворике. По бокам от крошечной аллейки высились голые скрюченные стволы ушедших в спячку деревьев, меж ними были врыты в землю деревянные лавки, почерневшие от времени. Ровные ряды давно не стриженого кустарника напоминали о далеких временах, когда за двором еще кто-то ухаживал. Андрей подумал о своем доме, вспомнил пришкольную территорию. Их всех объединяло чувство тотальной безысходности, что закрадывается в душу, стоит провести во дворе какое-то время. Редкие неумелые попытки прикрыть его чем-то беззаботным, по-детски веселым, только усиливали акцент на серой унылой реальности.
– Я не предлагаю лезть на амбразуру, – на ходу ответил Ирикс. – Зайдем через подвал. Осмотримся. Если шансов нет, свалим по-тихому.
– Не слишком обнадеживает, – сказал Сергей. – Но уже лучше, чем просто «зайти и спасти».
Андрея одолевали сомнения:
– Я думал, все двери должны быть под замком. Подвала это не касается?
– Ты просто не знаешь, какие замки в психушках, – ответил Ирикс. – Обычные трехгранники. Их открыть – раз плюнуть.
Добравшись до неприметной старой двери, Уайд достал из внутреннего кармана плоскогубцы и склонился над замком. Минута прошла в тишине, нарушаемой лишь слабым металлическим скрежетом в отверстии для ключа. Замок поддавался, но очень неохотно. Видно, что его не трогали много лет.
Андрей беспрестанно озирался по сторонам, ожидая, что вот-вот во дворике мелькнет луч фонаря. Холод пронизывал до костей. Роткин не мог унять крупную дрожь по всему телу, и мысли о том, куда они пробираются, только усиливали ее. Липкий страх медленно окутывал его с ног до головы, проникая в каждую клеточку тела. После рассказов Сергея хотелось умчаться прочь и больше никогда не вспоминать об этом жутком месте. Андрей так бы и поступил, но страх попасться на глаза санитарам не отпускал его далеко от Ирикса и Сергея. У этих двоих было хоть какое-то представление о том, что и как делать.
Наконец замок щелкнул, и вспотевший от напряжения Уайд осторожно потянул дверь на себя. Проржавевшие петли натужно заскрипели. Когда между дверью и косяком образовался проем, через который мог протиснуться человек, Ирикс проскользнул в корпус, придерживая дверь для Сергея. Андрей стоял в нерешительности. Бежать или идти внутрь? В конце концов он решил, что у трех человек больше шансов справиться с санитарами, чем у одного. SIGINT заметил его колебания, но ничего не сказал на этот счет.
Подвал поприветствовал компанию резким запахом сырости. Внутри было еще холоднее, чем снаружи. Какое-то время троице пришлось идти в кромешной тьме, держась за стены. Андрей ориентировался на хлюпающие шаги впереди. Удивительно, подумал он мельком, как при таком морозе вода не леденеет. Казалось, температура в подвале ощутимо меньше нуля.
За очередным поворотом Андрей наконец разглядел тусклые отблески света на полу и стенах. Лампочка под потолком светила из последних сил. До уха Роткина донесся тихий гул, нарастающий по мере продвижения. Он становился то тише, то громче, порой на долю секунды исчезая совсем. В голове Андрея забрезжила догадка, и она подтвердилась, едва троица пробралась за дверь в конце коридора.
Перед Андреем предстало немаленькое помещение, в котором в несколько рядов стояли стиральные машинки. Некоторые работали. У Роткина пересохло во рту от мысли, что раз работают машинки, где-то неподалеку должны быть санитары. Но Ирикса волновало другое.
– Вот и наш пропуск в отделение, – с тихой радостью произнес он, указывая на одеяние пациентов, сваленное в гору посреди помещения. Андрею в нос ударил запах дерьма и пота, которым разило от кучи. На миг возникло желание достать чистую одежду прямо из машинки, но Роткин быстро понял, что в мокрой форме они привлекут куда больше внимания, чем в грязной.
Переодевание далось нелегко. Роткин долго выбирал рубашку и штаны, надеясь найти что-то, что не противно будет одеть. Тщетно. Похоже, форму пациентов меняли, когда врачам самим становилось невыносимо находиться рядом.
Тихий голосок в голове снова вспомнил про побег. В какой-то момент Андрей двинулся обратно в темный коридор, но в последнюю секунду остановился. Он не знал, что случится на пути к выходу. Он не знал, как на это отреагируют Сергей с Ириксом. Он не знал, что будет делать, оказавшись за забором. Время позднее, общественный транспорт давно перестал ходить, а до города километра три. Что если придется тащиться на своих двоих, в промокшей одежде по морозу?
Уайд и SIGINT, похоже, не заметили его внутренней борьбы. Андрей снял куртку, не переставая дрожать. Руки и ноги коченели от холода. Раздевшись до пояса, Роткин переборол отвращение и медленно надел темную больничную рубашку. Он старался не обращать внимания на вонь и пятна рвоты. В глазах помутнело, на миг Андрею показалось, что сейчас его самого вырвет. Но ему удалось сдержаться.
Следом Роткин надел штаны и ботинки. От каждого движения по телу пробегала омерзительная дрожь, когда Андрей чувствовал, как одежда трется о кожу. Если посчастливится вернуться домой, Роткин пообещал себе полдня не вылезать из ванны.
В голову закралась еще одна неприятная мысль. Если придется оставлять здесь вещи, значит, ключи от квартиры тоже будут дожидаться его в подвале. Роткин готов был распрощаться с одеждой, если придется уходить второпях, но невозможность попасть домой выбивала его из колеи. У больничной формы был только крохотный нагрудный карман. Подумав секунду, Роткин вытащил связку из кармана куртки и запихнул ключи в ботинок.
– Все готовы? – раздался тихий голос Ирикса. Сергей кивнул, Андрей повторил его жест.
– Прячем одежду за дверью и поднимаемся.
Оттащив пожитки в темный угол, куда не доставал свет лампочки, троица снова вернулась в прачечную. Андрею то и дело слышались шаги за дверью, но в помещение никто не заходил. Ирикс на секунду задержался у входа, после чего осторожно приоткрыл дверь.
Из коридора не послышалось возни или удивленных возгласов, никто не закричал. У Андрея слегка отлегло от сердца. Уайд выскользнул из прачечной и поманил за собой товарищей.
Коридор с обшарпанными стенами привел компанию в тесную комнатушку, заставленную старыми каталками. Из-за двери напротив доносились голоса и звуки шагов.
– Там дальше – отделение, – сказал Ирикс, приложив ухо к двери. – Постарайтесь не привлекать внимания. Мы всего лишь три алкаша, которые не знают, чем себя занять. Увидите Пушистика – прячьтесь, не то вой поднимет. Доберемся до Могильника, там действуем по ситуации.
Андрей кивнул. Ирикс на секунду замер, набираясь смелости. Затем он резким движением повернул ручку и толкнул дверь.
Троица вышла в коридор. Андрей лихорадочно соображал, что ответить, если прямо сейчас к ним подойдут санитары и спросят, какого черта они делали в подвале. Но к ним никто не подходил, никто не бросал в их сторону косые взгляды. Мужчины в одинаковой форме ходили туда-сюда, занятые своими делами. Однако Андрея не покидало чувство, что кто-то за ними наблюдает. Он осторожно огляделся, не заметив поблизости никого, похожего на Пушистика. Мимо пробежала дородная женщина лет пятидесяти в белом халате и с беспокойным взглядом. Андрей старался не смотреть в ее сторону, чтобы не выдать волнения. Немного успокоившись, он нагнал Ирикса.
– Как вы познакомились с Пушистиком? – спросил он Сергея, чтобы хоть немного отвлечься. – И что за бред он нес?
SIGINT ответил не сразу.
– Мы столкнулись с ним, когда в прошлый раз спасали Лейна, – заговорил наконец он, наклоняясь к Андрею, чтобы разговор не подслушал кто-то еще. – Пришлось попросить Пушистика о помощи. Тогда он казался нам адекватным – обычный алконавт, которого привезли сюда отучать от бутылки. Оказалось, он тут регулярный гость. В алкогольном бреду ему чудятся пауки, монстры и неведомые твари, лезущие из мрака. На этом фоне развился страх темноты и открытых пространств. Все, что находится за пределами корпуса, он считает чистилищем, полным монстров. И раз выжить там невозможно, значит, никто не может там выжить. Если кто-то ушел во тьму и потом вернулся – он призрак. Мы на его глазах вышли за пределы больницы. Теперь мы для него не существуем. По крайней мере, среди живых.
– Странно, – задумался Роткин. – Он же не один тут постоянный клиент. Неужели он не помнит ни одного пациента из тех, кто живет на воле лишь между приступами?
– Ты слышал, какого он о них мнения? Для Пушистика все здешние обитатели – одна сплошная серая масса, с которой он не хочет иметь ничего общего. Не думаю, что он запоминает хоть какие-то индивидуальные черты.
За распахнутой настежь дверью кабинета Роткин увидел двух крепких мужчин в белых халатах, ожесточенно о чем-то споривших. Один из них бросил мимолетный взгляд на троицу, но в его взгляде не промелькнуло подозрения. Парочка была слишком занята своими делами.
– А санитаров, которые держат его взаперти в этой бетонной тюрьме, он уважает. Верит им.
– Тут любой поверит, – ухмыльнулся Сергей. – С бунтарями у врачей разговор короткий. Правила просты: либо ты беспрекословно подчиняешься санитарам, либо регулярные инъекции аминазина медленно, но верно превращают тебя в овоща.
– Ух, – дернулся Андрей. – Словно в роман Оруэлла попал.
– Это еще цветочки. Аминазин здесь стали применять не так давно. До этого всем буйным кололи сульфазин. Это даже не нейролептик – просто масляная суспензия серы, с одной особенностью. Контакт сульфазина с мышечными тканями вызывает пирогенную реакцию. Твое тело начинает гореть заживо. Счастливчики, испытавшие это на себе, говорят, что от боли можно зубы в порошок стереть.
По мере продвижения коридоры пустели, а Ирикс начинал заметно нервничать. В какой-то момент Андрей понял, что в коридоре нет никого кроме троицы, и Уайд старается идти как можно тише.
– Это служебные помещения, – шепотом пояснил SIGINT. – Обычно пациентов сюда не пускают. Впрочем, они и сами не горят желанием. Если кого и забирают в эту часть корпуса, обратно пациент уже не возвращается.
Дойдя до массивной двери в конце коридора, Ирикс вытащил одну ногу из ботинка и извлек на свет божий плоскогубцы.
– За дверью Могильник? – спросил Андрей, пока Уайд ковырялся с замком. SIGINT кивнул.
– Говорят, там целое отделение. Даже свой крематорий есть. К счастью, у меня не было возможности увидеть Могильник своими глазами.
Не прошло и минуты, как замок щелкнул, и дверь в особое отделение гостеприимно отворилась. Уайд поманил рукой Роткина с Сергеем, и троица шмыгнула внутрь.
– Странные тут меры безопасности, – недоумевал Роткин. – Буйных отчаянных пациентов от свободы отделяет одна-единственная дверь, которую можно плоскогубцами открыть?
– Все деньги, что выделяют на модернизацию, идут в карманы врачам, – ответил Сергей. – Да и нечасто отсюда кто-то сбегает. Поэтому экономят на всем, включая меры безопасности.
Указатель на дальней стене разветвлялся на две стрелки – вправо и влево. Та, что вела вправо, была подписана как «Морг». Стрелка налево – «Отделение». У двери справа Роткин разглядел несколько каталок, на которых обычно возят тяжелобольных. На уровне рук и ног были пришиты крепкие кожаные ремни.
– Смотри-ка, не соврали, – вполголоса удивился SIGINT. Андрей подумал, кто мог рассказать Сергею о крематории. Санитары?
За левым поворотом коридор переходил в тесную лестницу. Пока компания осторожно шла по ступенькам вниз, Андрею показалось, что он услышал далекий крик снизу, приглушенный толстыми бетонными стенами. Вот откуда берутся все истории про врачей-убийц, подумал Роткин. Он и представить не мог, что где-то на свете такое действительно существует.
С каждым пройденным пролетом до ушей Роткина все яснее доносились стоны и всхлипы. Он не слышал разговоров, и это обнадеживало. Будь в Могильнике санитары, они обменивались бы хоть какими-то фразами время от времени. Сложно ни с кем не говорить, когда каждая минута молчания полна обреченных стонов и тихого безысходного плача. Несколько раз Андрею казалось, что и без того тесные пролеты становятся все уже. Клаустрофобией он не страдал, но от здешней обстановки паранойя развивалась со страшной скоростью. Что если внизу их уже ждут? Что если наверху стоят на страже санитары? Что с ними будут делать, окажись они заперты под землей в этом адски холодном бетонном гробу? Голосок в голове советовал Роткину бежать. Нет – он приказывал. Кричал во все горло: вали отсюда! Спасайся пока можешь!! БЕГИ!!! Невероятным усилием воли Андрей взял себя в руки. Не хватало еще выдать себя, поддавшись панике.
Холод. Чертовский холод, казалось, пропитал все тело, сковывая движения Роткина. Андрей едва чувствовал пальцы на руках и ногах, а к крупной дрожи уже успел привыкнуть. Ужасно хотелось бегать, прыгать, согреть дыханьем ладони. Сделать хоть что-то, от чего станет теплее. Но если поблизости есть санитары, это действие станет роковым, поэтому Роткин медленно и спокойно двигался вниз. Ступенька за ступенькой. Возникло желание дотронуться до Сергея или Ирикса – просто чтобы узнать, чувствуют ли они то же самое. Может, на самом деле тут тепло, а у Роткина снова галлюцинации?
На секунду вдалеке замаячил неясный образ, но Андрей узнал его моментально. Это был Артур. Роткин успел заметить его перекошенное от злобы лицо. Только не это, взмолился он. Только не сейчас…
К счастью, Артур исчез так же неожиданно, как и показался. Роткин вздохнул с облегчением, почувствовав прилив чего-то, что можно было назвать теплом.
Лестница вывела троицу к открытой настежь клетчатой двери, за которой раскинулось просторное двухъярусное помещение, похожее на тюремный блок. По бокам тянулись ряды железных дверей, за которыми, очевидно, скрывались камеры.
Всхлипы слышались вполне отчетливо из-за ближайшей двери. Заглянув в узкую щелку, Роткин увидел по ту сторону худую сморщенную фигуру, что свернулась в позе эмбриона прямо на бетонном полу. Несчастный был абсолютно голый и едва заметно трясся от беззвучных рыданий. Уайд заглянул в камеру следом за Роткиным, и его передернуло от увиденного.
– Я много об этом месте слышал, – произнес он едва слышным шепотом. – Но увидеть самому…
Рыдания затихли. Пациент услышал речь за пределами камеры. Он взглянул на дверь, и на его осунувшемся лице Андрей увидел гримасу такого ужаса, от которого волосы встали дыбом. Роткин никогда не видел столько страха и отчаяния в одном взгляде.
– Нет… – выдохнул несчастный, уползая в дальний угол камеры, раздирая колени в кровь о бетонный пол. – Не меня. Не меня. Не меня…
Вжавшись в угол, он обхватил руками колени и раз за разом повторял эти два слова как мантру. Роткин почувствовал, как червячки паники снова вгрызаются в его сознание. Даже фотографии убитого ребенка не вызвали в нем такую бурю эмоций, как этот бедолага. Уайд что-то прошептал, но смысл его слов дошел до Роткина далеко не сразу.
– Это не Лейн. Ищем дальше.
С трудом оторвав взгляд от ужасного зрелища, Андрей попытался привести мысли в порядок. Он не мог пересилить себя и заглянуть в другие камеры. От мыслей о том, что он там увидит, к горлу подкатил ком. Андрей попытался сглотнуть, но рвотные позывы усиливались. Роткин почувствовал, как отхлынула кровь от лица. Он прислонился к стене, глубоко дыша и молясь, чтобы все поскорее закончилось. На какую-то секунду Андрей даже почувствовал облегчение, но в следующий момент вспомнил о переодевании в подвале. В глазах помутнело. Сдерживать рвотные позывы больше не было сил, и Андрей ощутил, как остатки его обеда выходят наружу.
Когда желудок опустел, Роткин почувствовал сильное облегчение. Утерев со лба пот, он огляделся и увидел прямо перед собой Сергея. Андрей постарался улыбнуться. Сергей едва заметно улыбнулся в ответ.
– Полегчало?
Роткин кивнул.
– Тогда идем. Времени в обрез.
Андрей кивнул еще раз, стараясь забыть о противном послевкусии во рту. Секундой позже он услышал громкий шепот с нижнего яруса:
– Нашел! Я нашел Лейна!
Сергей кинулся к Уайду, Андрей поковылял следом. Он увидел, как SIGINT заглянул в щелку, после чего осмотрел дверь. Камеры закрывались на обычный засов, и открыть их снаружи труда не составляло. Резким движением дернув защелку, Сергей потянул массивную дверь на себя и проскользнул в камеру. Уайд отправился следом. Дойдя до приоткрытой двери, Андрей заглянул внутрь.
Обстановка была чуть менее аскетична, чем в первой камере. В правую стену были вбиты два штыря, и висевшие на них цепи поддерживали в горизонтальном положении прибитую чуть ниже металлическую раму с грубой железной сеткой. На этой импровизированной кровати лежал человек, глядя мутным взором в потолок камеры. Одежды на нем тоже не было, изо рта стекала тонкая струйка пены. Конечности дергались, будто лежащий бился в конвульсиях. На руках были видны недавние следы от уколов, на коротко стриженной голове запеклось кровавое пятно.
На вид пленнику было лет двадцать пять, не больше. На бледном лице, украшенном синяками и ссадинами, угадывались мальчишеские черты. На лодыжках Андрей разглядел красные потертости – видимо, от ремней, которым его недавно связывали.
– Лейн! – шепотом сказал Сергей, наклонившись над пленником. – Это я, SIGINT. Узнаешь?
Рассеянный взгляд пленника стал чуть более осмысленным. Он медленно отвернул голову к стене – так, словно это стоило ему огромных трудов.
– Лейн! Тут Ирикс, мы тебя вытащим!
Пленник застонал. Андрей расслышал в бессвязном потоке звуков что-то, отдаленно напоминающее человеческую речь. Похоже, пленник пытался что-то сказать.
– Уайд, помоги, – шепнул Сергей чуть громче. Он аккуратно взял несчастного за плечи и постарался усадить. Лейн застонал громче.
– Нет… – разобрал Роткин, когда два друга подхватили его за руки и стащили с кровати. – Я… не хочу…
– Что они с тобой сделали, Лейн, – произнес Ирикс, когда они потащили пленника к выходу.
– Не надо… – бормотал несчастный, порой едва заметно пытаясь сопротивляться. – Пожалуйста… не хочу бежать… не бейте…
– Принял нас за санитаров, – бросил Уайд, с пыхтением поднимаясь по лестнице. – Его поймали при попытке побега и хорошенько обработали.
В голове Роткина мелькнула еще одна сумасбродная мысль, но на душе от нее полегчало.
– Тут все двери закрыты на засовы, – сказал он в спины товарищам. – Давайте выпустим остальных.
– С дуба рухнул? – бросил SIGINT, тяжело дыша. – Они же к выходу бросятся. Толпой. Наши шансы уйти испарятся.
– Они и так… мягко говоря, крошечные, – произнес Роткин, глядя на пленника, безжизненно повисшего на плечах товарищей.
Дотащив Лейна до выхода, Сергей осторожно посадил несчастного на пол.
– Он прав, Ирикс. Так мы его не протащим по отделению. Нужен другой путь.
Уайд прислонился к стене, изучая носки своих ботинок. С его лба капал пот. В молчании прошла ужасно долгая минута.
– Ты вид снаружи помнишь? – подал наконец голос Уайд. SIGINT медленно кивнул, пытаясь понять, к чему тот клонит.
– Прикинь, где находится крыло с моргом. Там есть выход. Я тебе о нем говорил тогда, но мы нашли другой путь.
Сергей кивнул еще раз.
– Только как ты проскользнешь мимо патологоанатома?
– Никак, – хитро улыбнулся Ирикс. – Он нас сам туда пустит. Ни у кого не возникнет подозрений, если в морг привезут тело.
На Ирикса уставились две пары удивленных глаз. Андрею показалось, что даже Лейн посмотрел на него с интересом.
– Наверху около морга стоят каталки, – объяснил Ирикс. – Провезем Рюки на ней.
– А дальше что? – спросил Сергей. – Скажем, что мы на прогулку собрались, и попросим его открыть аварийный выход?
– Вырубим его, – отозвался Уайд.
Роткин почувствовал, как его сердце застучало чаще.
– Хочешь сказать, убьем?
– Не будем мы никого убивать, – покачал головой Ирикс. – Мы его обезвредим. Свяжем, заткнем рот и потихоньку выскользнем. Посидит он часок с кляпом, потом его хватятся, найдут и освободят.
– Уайд, это дерьмовый план! – SIGINT почти сорвался на крик. – Ты понимаешь, что херню несешь? А если там два врача будут? Или один такой, который нас троих положит?
– Ну оставайся здесь, умник! – рявкнул в ответ Ирикс. – Подожди, пока санитары вернутся. Поймешь, что такое карательная психиатрия.
– Но это же…
– Альтернативы есть? Ну? Давай, удиви меня!
SIGINT молчал, растерянно глядя на товарища.
– Если останемся тут, – продолжил Ирикс, – сдохнем все. Медленно и мучительно. Хватит спорить, Серег. Помогай или предложи план получше.
У Андрея помутнело в глазах от осознания того, что придется сделать, чтобы выйти из проклятой больницы. Он вспомнил, что уже обещал себе не лазить на охраняемую территорию. Удача никогда его не баловала, и в то, что ему повезет второй раз подряд, верилось с большим трудом.
Медленно и осторожно Сергей взял Лейна под левый локоть.
– Андрей, беги наверх и подвези каталку к лестнице.
Роткин был не в состоянии спорить. Его голову будто засунули в целлофановый пакет. Картинка перед глазами потеряла резкость граней, дышалось с трудом, а звуки слышались глухими и далекими, словно пролетали сотни километров на пути к андрееву уху. Придерживаясь за стену, Андрей отправился вверх по лестнице, слыша внизу тяжелое дыхание тащивших Лейна товарищей.
В коридоре по-прежнему было пусто. Откуда-то издалека доносились громкие разговоры, порой перераставшие в крик, но на глаза никто не попадался. Андрей не знал, что будет делать, если встретится лицом к лицу с санитаром. Наверное, просто встанет и будет ждать.
На его счастье, Роткин никого не встретил. Он подкатил каталку к лестнице как раз в тот момент, когда Ирикс и Сергей переступили последнюю ступеньку. Они бережно уложили пленника на каталку, прикрыв его простыней. Лейн не переставал стонать.
– Рюки! – позвал Ирикс. Он дернул лежащего за плечо, и мутная пелена в глазах Лейна частично исчезла. Где-то там в глубине, сознание Рюки, захваченное в плен седативными препаратами, пыталось прислушаться к голосам людей, обещавших подарить ему свободу.
– Рюки! Послушай меня. Мы можем тебя спасти, но ты должен лежать тихо. Не стони, не шевелись, пока мы везем тебя. И скоро окажешься на свободе.
– Нет… – продолжал бормотать Лейн. – Не надо сбегать… не бейте…
– Рюки! – Уайд наклонился над пленником так близко, что тот мог без труда почувствовать его дыхание.
– Черт бы тебя подрал, Рюки. Лежи тихо, или вернешься в Могильник. Навсегда.
Даже за пеленой отрешенности Роткин заметил нотки страха, мелькнувшие в глазах пленника. Он тут же затих, не спуская глаз с Ирикса. Тот накинул на него простыню.
– Уайд! – окликнул Сергей. – Я понимаю, когда один псих везет каталку в морг. Санитары могут запрячь. Но трое?
Ирикс на секунду замер, переводя взгляд то на Сергея, то на Роткина. В его одичавшем взгляде Андрей прочитал готовность пойти на что угодно, чтобы выбраться. Голосок внутреннего спорщика напомнил Роткину, что в такие моменты в фильмах часто убивают лишних персонажей.
– Именно, – ответил наконец Уайд. – У морга есть еще каталки. Кому-то из вас придется побыть вторым трупом.
Сергей переглянулся с Роткиным.
– Ложись, – кивнул SIGINT.
Андрей подтащил вторую каталку, откинул простыню и улегся сверху.
– Закрой глаза. Постарайся не дышать глубоко, – проинструктировал SIGINT, после чего накинул простыню на Роткина.
Границы восприятия Андрея сузились до звуков, чуть приглушенных простыней. Где-то в глубине сознания Роткин давно смирился с фактом, что рано или поздно его повезут на каталке в морг. Но он и представить не мог, что застанет этот момент живым.
Глава 9
Каталки пришли в движение. Андрей превратился в слух, стараясь поймать малейшие изменения в обстановке. Вот они остановились. Снова металлический лязг плоскогубцев в замке. Щелк. Скрип открываемой двери. Каталки отправились дальше. Роткин старался вдыхать как можно реже, борясь с приступами паники. Труднее всего было перестать дрожать. Это стоило Андрею неимоверных усилий, и все же нервный тик то и дело проскакивал то по руке, то по ноге. Роткин молился, чтобы дрожь не выдала всю компанию.
– Этих куда?
Андрей чуть не вздрогнул от неожиданности. Голос шел откуда-то впереди. Говорил не Ирикс и не Сергей.
– В морг, – услышал Андрей голос Уайда. – Они того… все.
– Понял, не дурак, – в незнакомом голосе слышалось недовольство, смешанное с неприязнью. Роткин даже мог назвать это отвращением.
– Кто врач?
Андрей замер, предчувствуя, что сейчас их легенда пойдет прахом. Но Сергей сумел выкрутиться.
– Ирина Олеговна. Они нервничали сильно, и им успокоительного чересчур…
– Да не их врач, дерьмо ты тупое, а ваш!
Голос был холоден как сталь. Ни единой нотки дружелюбия, ни малейшей попытки сгладить острые углы. Его обладатель будто со слизняками говорил.
– Ирина Олеговна. Она и нас лечит.
К счастью, собеседник не стал выпытывать фамилию. Роткин услышал быстрые тяжелые шаги по направлению к каталкам. Унять дрожь стало на порядок труднее.
– Кто вас в морг пустил?
– Так Ирина Оле…
– Где она?
Голос звенел, отражаясь от стен коридора. Каждое брошенное им слово буквально сочилось раздражением.
– Ушла в отделение…
Обладатель звонкого голоса и мерзкого характера снова зашагал, на этот раз к выходу.
– Поставьте около печи и вон отсюда! Ирина Олеговна. Ей тут не лечить, а лечиться надо. Двух шизиков зараз ко мне отправить. Ей вообще знакомы меры безопасности?
Каталки отправились дальше. Роткин понимал, что времени совсем в обрез. Тому, с кем говорил Сергей, хватит минуты, чтобы дойти до отделения и найти Ирину Олеговну. Андрей жаждал услышать, что думает об этом Ирикс. Есть ли у него план? Или им тоже овладевает паника?
Каталки ускорились. Завернув за угол, они проехали через дверной проем и остановились. В нос Андрею ударил запах дезинфицирующих средств, перебивающий более слабый кисловатый оттенок гниения, от которого становилось дурно. Сергей скинул простыню, и Роткин инстинктивно глубоко вздохнул. В груди тут же защемило, Андрей закашлялся, сползая на пол. Если бы желудок не был пуст, его обед остался бы рядом с каталкой.
Привыкнув к вони, Роткин огляделся. Он сидел в тесной комнатке с маленькими окошками под самым потолком. Стены были выложены кафелем, на полу лежала крупная бетонная плитка. Прямо перед собой Андрей увидел массивный железный шкаф с тремя рядами створок. К некоторым были приклеены таблички с именами. Чуть левее он заметил огромную проржавевшую печь. Рядом стояли каталки с человеческой фигурой, завернутой в белую ткань. За спиной Роткина расположился столик с инструментами для вскрытия. Где-то на краю сознания возникло удивление от того, что среди прочих, более привычных по фильмам принадлежностей Роткин увидел молоток. Зачем он нужен патологоанатому?
Едва затащив каталку с Лейном в морг, Уайд кинулся к двери в дальнем конце помещения. Через мгновение Андрей услышал его ругань.
– Ну твою же мать! Здесь навесной амбарный замок!
Сергей замер. На его лице материализовывалась гримаса страха и отчаяния.
– Что делать-то, Ирикс?
Уайд бешеным взглядом осматривал помещение.
– Ключи где-то тут. Андрей, хорош валяться, ищи давай!
Его слова вывели Роткина из ступора. Он поднялся, подбежал к столу и принялся лихорадочно рыться в содержимом. На пол полетели ножницы, зажимы и скальпели. Под каждым подносом Андрей надеялся увидеть заветную связку. Но ключей нигде не было.
– Нет, Ирикс… – Роткин впадал в панику. Он буквально чувствовал, как утекает секунда за секундой. Надежда на спасение таяла.
– Нигде… не вижу. Не здесь они, Ирикс. Где еще?
Ключи стали смыслом жизни Андрея. Они заполнили все его сознание, он не мог думать ни о чем другом. Ключи, ключи, ключи…
А потом его рука наткнулась на молоток.
Схватив его по инерции, Андрей собрался отшвырнуть ненужную вещь, но через мгновение в его голове созрел план. Он посмотрел на Ирикса, потом на дверь. Уайд мигом понял намерения Роткина.
– Пары ударов замку хватит, но на шум прибежит полбольницы. С Лейном нам не уйти.
Уайд опустил глаза, будто отметая идею Роткина, но через секунду его взгляд снова оживился. Одна и та же мысль одновременно пришла в голову всем троим. Они знали, что делать дальше. И это совсем, совсем их не радовало.
– Лейна придется оставить здесь, – озвучил Сергей то, что крутилось в головах у всех. Уайд медленно кивнул.
– Мы отвлекаем врачей. Немезис, ты остаешься. Если Лейна найдут, не дай им забрать его.
– А сам я куда спрячусь?
Роткин видел несколько укромных мест. При определенном везении его там даже не заметят. Но от мысли о том, ГДЕ придется провести несколько минут, у него натурально начинали шевелиться волосы. Андрей понимал, что это неизбежно, но надеялся на чудо. Что Уайд назовет другое место, о котором Роткин не догадался.
Чуда не произошло.
– Шкафчик для трупа, – ответил Ирикс. – Или печь. Выбирай.
Роткин отрешенно наблюдал за друзьями, пытаясь принять неизбежное. Лейна подняли с каталки и притащили к выдвинутому ящику, из которого торчали посиневшие ноги трупа с биркой на пальце. Рюки слабо застонал что-то о том, что он еще жив. В его едва различимых стонах сквозила паника. Он все еще не понимал, что происходит. Уайд прикрикнул на него еще раз, и Лейн затих. Роткин подумал о том, каково это – мириться со своей участью, когда тебя кладут в ящик для мертвецов. При всем ужасе положения, в котором он оказался, свет в конце туннеля еще не погас окончательно. Лейн же мог лишь осознавать тщетность своих надежд.
Сергей задвинул ящик. Уайд кинулся к столу и схватил молоток. На принятие решения у Роткина оставались доли секунды.
Что ж, в печи хотя бы не придется обниматься с мертвецом.
Ба-бах!
Роткин не услышал тяжелого лязга падающего замка – очевидно, первый удар тот выдержал. Ржавая задвижка с трудом поддалась под напором Андрея. Он скользнул в непроницаемый мрак печи ровно в тот момент, когда Ирикс обрушил молоток в третий раз.
Трех ударов замку оказалось достаточно. Проржавевшие до основания шурупы обломились, и петли оказались на полу. Ирикс пинком отворил дверь, и они с Сергеем умчались на свободу – за миг до того, как Андрей закрыл дверцу, а в помещение ворвались две пары ног.
– Стоять! – услышал Андрей тот же голос, что звучал в коридоре. Двое помчались к открытой двери и остановились на пороге. У Ирикса с Сергеем было слишком большое преимущество, чтобы кидаться их догонять.
– Узнай, кто эти упыри, – продолжил звенящий голос. – Нам только массового побега не хватало.
– Они из Могильника сбежали, – ответил ему женский голос. – Черт их дери. Если это снова Абрамцев, меня точно уволят.
– Абрамцев? – в мужском голосе слышалось удивление. – Он конечно поехавший, но не настолько, чтобы в Могильник отправлять. А если родственники наведаются?
– Да не нужен он никому, – мстительно произнесла женщина. – Кроме дружков своих. А с ними у санитаров разговор короткий.
Мужчина хмыкнул. Андрей почувствовал на руках золу и, ощупав себя, понял, что вымазан ею с ног до головы. Ледяные прутья, на которых сидел Роткин, забирали остатки тепла его тела. Андрей поймал себя на мысли, что был бы не прочь, если бы кто-то снаружи зажег печку. В тот момент любой исход казался ему лучше смерти от переохлаждения.
– Я звоню на КПП, – продолжил звенящий голос. – Пусть привозят ОМОН и перекрывают к чертям всю больницу. Найдут ублюдков – вколю по бочке сульфазина каждому. Они у меня на всю жизнь запомнят, как тут наказывают за побег.
Две пары ног умчались в коридор, и вскоре хлопнула входная дверь. Роткин, дрожа всем телом, вылез из печи. Он плохо соображал, но понимал, что дело серьезно. ОМОН не станет разбираться, кто из беглецов маньяк-людоед, а кто даже не должен быть в больнице. Пять мертвых психов вместо одного – небольшая цена за нейтрализацию серийного убийцы.
Доковыляв до шкафчика с Лейном, Андрей выдвинул его и попробовал стащить Рюки на пол. Тот совсем перестал подавать признаки жизни. В какой-то момент его рука выскользнула из пальцев Роткина, и Лейн рухнул на пол с неуклюжестью тряпичной куклы. Удар привел его в чувство, и до андреева уха донесся слабый стон.
Лейн не был знаком Роткину, но Андрей прекрасно понимал, куда его отправят, если оставить Рюки здесь. Такого он не пожелал бы и заклятому врагу. Андрей знал, что не простит себя, если оставит Лейна тут на погибель. Подхватив пленника под руки, Андрей поволок тело на улицу. Он не представлял, как сможет дотащить Лейна до забора незамеченным. Для себя Роткин решил, что бросит ношу, если начнется погоня.
Впервые за вечер Андрею стало теплее, когда он с пыхтением потащил Рюки по дворовой грязи. Ноги Лейна тут же покрылись слоем слякоти. Андрей тащил со всей скоростью, на какую был способен. Сейчас его жизнь зависела от слепой удачи, и он не мог сделать ничего, чтобы увеличить свои шансы на побег. Это угнетало, но вместе с тем придавало Роткину сил, открывая второе дыхание. Он не мог думать ни о чем другом кроме одинокого дерева неподалеку, где можно будет остановиться и передохнуть. Мышцы ныли все больше с каждым метром, пелена жгучей боли застилала глаза, но Роткин и не думал останавливаться. Он чувствовал, как хватка ослабевает, несмотря на все его усилия. При очередном толчке Лейн выскользнул из его рук, и Андрей по инерции полетел в грязь.
Волосы на затылке слиплись, руки мгновенно стали черными. Андрей попытался подняться и понял, что руки его не слушаются. Он неуклюже перекатился на живот, подогнул под себя колени и рывком поднял голову.
Чуть дальше по дороге в темноте обозначились контуры человеческой фигуры. Неизвестный бежал к Роткину. Андрея захлестнула волна отчаяния. Он попытался подняться на ноги и бежать, но тут же споткнулся и снова улетел в грязь.
Сдавайся, услышал он своего внутреннего спорщика, пока отплевывался от попавших в рот черных комьев. Андрей и рад был бы его заткнуть, но понимал, что ни на что другое уже не способен. Руки едва шевелились, ноги подкашивались.
Переломный момент принес совсем не те эмоции, какие ожидал Роткин. Со смирением пришло спокойствие. Какой смысл волноваться, если ты не в силах ничего изменить? Андрей расслабился, слушая хлюпанье под подошвами неизвестного.
– Эй, Андрюх, ты чего? – услышал Роткин знакомый голос. Мгновением позже его рывком перевернули на спину, и он увидел встревоженное лицо Сергея.
– Не могу… подняться, – промямлил Роткин. Он не был уверен, что SIGINT разобрал хоть слово.
– Андрей, времени в обрез. Уайд отвлекает санитаров, но они скоро будут здесь. Я не успею дотащить вас обоих.
– ОМОН… – прохрипел Роткин, но закончить фразу не успел. Сергей поднял его на ноги, крепко держа за плечи.
– Давай, держись. Доберемся до машины и свободны.
Картинка перед глазами скакала и расплывалась. Андрею стоило неимоверных усилий остаться на ногах. Краем глаза он заметил, как Сергей тащит Лейна. SIGINT должен знать, в какой стороне машина. Роткин двинулся за ним, осторожно шагая, чтобы снова не оказаться в грязи.
Когда в поле зрения замаячил забор, Андрею казалось, что они плетутся уже не первый час. Навалившись на ограду всем весом, Роткин смог перевести дух, наблюдая за тем, как Сергей залезает наверх.
– Андрей, подсоби, – донеслось до Роткина. – Один я Лейна не перетащу.
Сергей сидел на заборе, вытянув руку в попытке дотянуться до Рюки, сидевшего на земле. Андрей упал на колени, схватил Лейна под руки и неуклюже потащил вверх. В следующее мгновение оба полетели на землю.
– Андрюх, блин, санитары идут!
В одно мгновение в голове Роткина пролетели воспоминания о Могильнике, морге и звонком высокомерном голосе. Лучше умереть от усталости в попытке сбежать, подумал он, чем сдаться и попасть в бетонную тюрьму. Впервые в жизни смертельный исход привлекал Роткина больше, чем жизнь. Где-то в глубине сознания он на мгновение удивился этому.
Невеселые мысли придали Андрею сил. Он смог встать на ноги, подхватить Лейна и снова потянуть его к Сергею. Вторая попытка увенчалась успехом. SIGINT схватил Рюки за протянутую кисть и потащил наверх. Андрей как мог помогал снизу, усадив Рюки на свою спину и медленно поднимаясь. Сергей крякнул от натуги, и стонущий страдалец оказался ногами по ту сторону забора. Помедлив секунду, Сергей отпустил свою полуживую ношу. Лейн неуклюже брякнулся о землю. Роткину показалось, что он даже попытался встать.
Оглянувшись, Андрей не без радости отметил, что фонари санитаров видны вдалеке. Секундой позже он понял, что работникам больницы даже не нужно их искать – достаточно просто пойти по следам от морга. Итого, в запасе у беглецов было не больше пары минут.
– Руку, Андрей!
Роткин послушно протянул руку вверх и почувствовал, как улетает земля из-под ног. Он отталкивался ногами от забора, помогая Сергею по мере сил. Тот положил его на забор лицом в одну сторону, ногами в другую, после чего спрыгнул вниз и вытащил наконец Андрея на свободу. Краем уха Роткин услышал крики санитаров. К этому моменту они уже могли обнаружить следы.
– На ногах держаться можешь? – крикнули Андрею в самое ухо. Тот кивнул, выискивая машину среди деревьев. Добраться до нее, и можно наконец расслабиться.
– Тогда помоги Лейна дотащить.
Сергей приподнял полуживое тело, подхватив его под руку. Андрей поддержал Рюки с другой стороны, и троица медленно отправилась к машине. Роткина заносило из стороны в сторону, из-за чего компания двигалась по синусоиде. Наконец контуры черной легковушки выступили среди общей темноты леса. Доковыляв до машины, Сергей открыл переднюю дверь и не без труда усадил Рюки на место рядом с водителем. Андрей рухнул на заднее сидение. Он почувствовал, как кто-то подгибает его ноги в салон и пытается протиснуться следом. С огромным трудом Роткин принял сидячее положение, уронив голову на спинку сидения.
– Ирикс идет, – донеслось до него откуда-то издалека.
Андрей не знал, сколько прошло времени, прежде чем открылась водительская дверь. Ему казалось, он успел заснуть, проснуться и просидеть еще пару часов, прежде чем Уайд уселся в салон и повернул ключ зажигания.
– Нам сильно повезло, что сбежали не мы одни, – услышал Андрей голос Ирикса. – Лейн не в приоритете. Иначе все вчетвером уже гнили бы в Могильнике.
Андрей хотел рассказать про ОМОН, но язык его не слушался. В глазах темнело, он все хуже представлял, что происходит вокруг. Время от времени пелена перед глазами спадала, и он видел, как машина выезжает на дорогу. Как бешено крутит руль Ирикс, оглядываясь на КПП больницы. Как Сергей тянется куда-то за сидение.
А потом Роткин почувствовал резкий запах. Сознание мгновенно вернулось, он дернул головой и понял, что запах ему знаком. Сергей водил у него под носом ватой, смоченной нашатырем. Рядом на сидении лежала открытая автомобильная аптечка, из-под которой выглядывал яркий полосатый шарф.
– Ты с нами? – спросил SIGINT, пристально глядя в глаза Андрею. Тот кивнул, стараясь придать взгляду осмысленное выражение. Сергей потянулся к переднему сидению и сунул вату под нос Лейну. Тот снова застонал. Сергей достал из-под аптечки шарф и протянул его Рюки.
Реакцию Лейна Андрей никак не ожидал. Рюки схватил его, прижал к себе и разрыдался. Уайд бросил взгляд на бывшего пленника, но в его глазах не было беспокойства. Очевидно, для них с Сергеем эмоции Рюки не были сюрпризом. Никто из них не проронил ни слова, пока рыдания Лейна стихали, превращаясь в тихие всхлипы. После чего Сергей осторожно тронул его за плечо.
– Ты как? – спросил он почти шепотом.
Лейн медленно кивнул.
– Сойдет, – выдавил он дрожащим голосом.
– Все еще не хочешь сбегать? – улыбнулся SIGINT.
Рюки неопределенно махнул рукой. Он выдержал долгую паузу, прежде чем ответить. Когда Лейн заговорил, его голос звучал намного ровнее и спокойнее, а всхлипы сошли на нет.
– Меня поймали у самого корпуса. Вкололи седативки и кинули в Могильник. Им как раз не хватало одного для эксперимента. Ввели какую-то дрянь, от которой мышцы отказали, а тело загорелось.
Лейн медленно ощупал руки и ноги.
– Боль была адская. Властный голос сказал, что если попытаюсь сбежать, мне сделают еще одну инъекцию. Я не мог сопротивляться. Я бы не пережил.
– Занятно… – протянул Ирикс. – Ты не хотел на свободу, даже когда мы вытащили тебя из камеры.
– Я помнил только голос, – ответил Рюки, отстраненно глядя в окно. – И то, что он сказал. Я боялся, что меня проверяют. Не хотел выдавать желания бежать. Мне бы сделали еще одну инъекцию.
– Теперь ты на свободе, – Сергей ободряюще похлопал Рюки по плечу. – Через часок будешь дома.
Лейн никак не отреагировал. Он все еще сжимал в руках шарф, глядя в окно.
– Кто вытащил меня из морга? – спросил наконец он.
– Андрей, – ответил SIGINT. – Вы еще не знакомы. Но его история подозрительно напоминает наши.
Лейн бросил взгляд в зеркало заднего вида.
– Еще один охотник за Тихим Домом?
– Я только хочу понять, – ответил Роткин, – кем был мой научник на самом деле. И что он хотел сказать своим посмертным сообщением.
– Научник? – Лейн перевел взгляд на Ирикса. – Он про Хрусталева?
Уайд кивнул.
– Артем знал о Тихом Доме куда больше, чем говорил нам. И в последнем сообщении обратился не к нам, а к нему. Нам самим интересно знать, по какой причине.
– Уайд, передай планшет, – попросил Сергей. Ирикс потянулся к бардачку, достал оттуда гаджет и протянул его товарищу. SIGINT заплясал пальцами по экрану, затем вытащил из планшета флэшку и протянул ее Андрею.
– Держи. Там наш мессенджер. Теперь ты часть нашей команды.
Роткин взял носитель, не совсем понимая, что будет с ним делать. Его телефон остался лежать в подвале психушки, и от этой мысли Роткину снова стало дурно. ОМОН обязательно прочешет все вдоль и поперек. Нет никаких сомнений, что бойцы найдут схрон в прачечной. Определить личность Роткина, запросив данные у оператора сим-карты – плевое дело. Пусть в полиции у него был союзник, но сможет ли он вытащить Андрея во второй раз?
Что действительно радовало, так это молчание Артура. Похоже, он был бессилен, пока мозг Андрея сосредоточен на вещах первостепенной важности. Способ экстремальный, но само его наличие внушало Роткину оптимизм. Значит, его ситуация еще обратима.
– Как тебя повязали? – спросил Лейна Сергей, чтобы прервать затянувшуюся тишину.
– Санитары заметили, как я выхожу из корпуса, – отозвался Рюки. – Вечером на улицу нельзя никому. Попытались остановить, а я рванул от них. Потом все равно поймали.
Лейн немного помолчал.
– Я от пациентов часто слышал о Могильнике. Но до последнего верил, что туда попадают только отморозки.
– Неужели выходы не охраняются? – удивился Андрей. – Вам просто запрещают выходить и надеются, что вы будете послушными мальчиками?
Лейн покачал головой.
– Охраняют стационары закрытого типа, – ответил он. – Там сидят маньяки и насильники. Условия почти тюремные. Никакого Могильника не нужно, чтобы человек овощем стал. Но я сидел в общем отделении. Там есть хотя бы иллюзия свободы.
– Как же к вам убийцу-людоеда занесло? – спросил Сергей.
– Его привезли для опытов. Должны были положить в Могильник.
– А кто еще сидит в общем отделении? – спросил Андрей. – Кроме алкашей. Наполеоны? Те, кто жидомасонов-рептилоидов везде видят?
– На самом деле, адекватных очень много. Я бы даже сказал, большая часть. Полно косящих призывников и солдатов. Со мной в палате был школьник, который попался, когда принимал кислоту. Его одноклассник в порыве гнева застрелил учительницу по географии. Убийцу в психушку не отправили – родители откупились.
Несколько секунд тишину нарушал лишь мерный звук двигателя.
– Вы знали, что у них есть отделение суицидологии?
Три пары глаз уставились на Рюки. Уайд даже про дорогу забыл на секунду.
– Там у входа на стене висит плакат с фотографиями пациентов. Все до единого в военной форме.
– В армии так много самоубийц? – усмехнулся Сергей. – Или суицидников набирают в войска как солдат, не боящихся смерти?
По голосу Лейна было заметно, что ему полегчало. Вернулась трезвость рассудка, он даже пытался шутить время от времени. Андрей хотел спросить Рюки про шарф, но в конце концов решил, что сейчас не самый подходящий момент. Пока Лейн травил байки про психушку, Роткин смотрел на дорогу, переваривая впечатления за вечер.
Наконец за окном показались знакомые девятиэтажки. Роткин пожалел, что в прошлый раз не назвал Ириксу настоящий адрес. Он не представлял, как будет добираться до подъезда, с ног до головы измазанный в грязи и облаченный в форму пациента психбольницы. С другой стороны, не так уж много народу гуляет по улице глубокой ночью. А те немногие, кто может ему встретиться, наверняка предпочтут молча пройти мимо.
– Приехали, – известил Уайд. – На этот раз точно все. До встречи – или прощай, как знаешь.
Андрей кивнул и открыл дверь.
– Ты пожалеешь, что не прекратил.
– Чего? – нахмурился Роткин.
– Желаю выспаться и набраться сил, – удивленно повторил SIGINT. Вся троица взглянула на Роткина с интересом.
– А… да, точно, – пробормотал Андрей, вылезая из салона. – Вам того же.
Мерзкое ощущение пробирающегося под одежду мороза снова дало о себе знать. Захлопнув дверь, Андрей отправился домой самым быстрым шагом, на который был способен. Руки и ноги снова стали коченеть. Мозг сигнализировал о сильной усталости довольно необычным способом – помимо слуховых галлюцинаций у Андрея внезапно возникло параноидальное чувство преследования. Несколько раз он резко оглядывался, но не видел никого кроме шмыгающих туда-сюда дворовых котов.
В лифте Роткин позволил себе расслабиться и едва не уснул. С трудом разлепив глаза, он вышел на лестничную площадку. Одежду снял прямо там и бросил в мусоропровод. Сейчас Роткину было наплевать, о чем подумают соседи, если застанут его в таком виде. Входную дверь Андрей открыл, с пятого раза попав ключом в замочную скважину. Час стоял под душем, пытаясь смыть с себя не только вонь грязной одежды из дурдома, но и эмоции от увиденного в Могильнике. Выйдя из ванны, Андрей засыпал на ходу. Не считая мрачных воспоминаний, его беспокоило лишь одно.
Руки-ноги больше не тряслись от холода. Слуховые галлюцинации тоже ушли. Но чувство преследования никак его не покидало.
Завернувшись в одеяло, Андрей подошел к окну. Ему казалось, что он успел заснуть по пути. Он то и дело проваливался в сон, просыпаясь от ощущения потери равновесия. Бросив взгляд на улицу, Андрей съехал по спинке дивана и заснул прямо на полу, укутавшись в одеяло.
В последний момент перед тем, как отправиться в мир Морфея, он понял, что именно увидел за окном.
На площадке перед домом стояла темная фигура. Неизвестный в бесформенной одежде не двигался и пристально смотрел прямо в окна андреевой квартиры.
Глава 10
Из царства Морфея Роткина выдернуло ощущение боли в шее. Он повернулся на другой бок, вспоминая, почему спит на полу, закутанный в одеяло. Вчерашнее отчаяние столь сильно контрастировало с нынешним умиротворением, что казалось, поездка в дурдом была лишь выдумкой его разгоряченного подсознания. Сейчас Андрею было тепло, уютно и совсем не хотелось открывать глаза. Даже сквозь сомкнутые веки он чувствовал, как комнату заливает солнечный свет. Поздняя осень нечасто баловала город хорошей погодой, и тем ценнее был каждый ясный день в этот сезон.
А потом Андрей вспомнил об Артуре. Ощущение беззаботности испарилось в момент. Следом пришли воспоминания о побеге из полиции, о вещах, оставленных в участке. Об отряде ОМОНа, прочесавшем территорию больницы. Удивительно, что домой к Роткину не заявились посреди ночи. Неужели не нашли одежду в подвале?
От мысли о повторном визите в участок по телу пробежали мурашки. Андрей разлепил глаза и бросил взгляд на часы.
Полвторого дня. Пятница.
В университет можно не бежать – пары Андрей безнадежно проспал. Рабочий день на фабрике уже начался. Андрей представил, как его отчитывает начальник цеха. На первый раз простит – все знают, что у Роткина скоро диплом. Если поспешить, возможно, даже премию не срежут.
Но торопиться не было ни малейшего желания.
Андрей потянулся, стараясь как можно дольше сохранить ускользающее хорошее настроение. Сев на полу, он бросил взгляд на стол, где лежала измазанная в грязи карта памяти.
Достав из нижнего ящика древний смартфон – запасной вариант на случай, когда у основных выходил из строя экран или радиомодуль – Роткин подцепил его к зарядному устройству, вставил карту памяти в гнездо и включил телефон.
Сергей оставил на карте исходники мессенджера. Андрей отметил, что было бы неплохо в них поковыряться, как будет время. Дождавшись успешной установки, Роткин нажал на иконку в меню с подписью «FR1ENDS msger»
Прежде всего программа спросила никнейм Андрея. Затем перед глазами появилось знакомое окошко с пятью контактами. Все были написаны красным шрифтом – никого из группы в сети не было. Свернув приложение, Андрей кинул телефон на диван и отправился в ванную.
Непривычная мелодия оповещения донеслась до его ушей, едва он выключил воду в душе. Андрей выскочил из ванной и схватил телефон.
Одно сообщение от Рюки. Роткин впился глазами в текст.
Роткину снова стало не по себе. Почему его новых товарищей так тянет к местам, источающим безысходность?
Пять с половиной часов до встречи. Прогул на смене придется отрабатывать сверхурочно, и Роткин понимал, что задержится на фабрике до глубокой ночи. Об этом он и собирался написать Лейну. Но вместо этого отправил совсем другое сообщение.
В конце концов, подумал Роткин, на работе всегда можно сослаться на сильное недомогание.
Андрей выглянул в окошко, приметив, что слякоть на дорогах подсохла. Люди будто стали живее, увереннее. Даже с высоты девятого этажа эти перемены не ускользнули от внимания Роткина. Возникла наивная мысль, что, может быть, все еще образумится, закончится хорошо. Андрей позволил себе улыбнуться. Даже Артур не донимал его угрозами. Может, в самом деле стоило лишь выспаться?
Лейн сидел на скамейке у дороги, уткнувшись в телефон. Заметив Андрея, он приветливо кивнул и поднялся со скамьи.
– Ты где-то здесь живешь? – спросил Роткин. – Райончик, прямо скажем, так себе.
Это было сильное преуменьшение. За двадцать три года жизни Роткину ни разу не доводилось бывать тут лично. Частенько он проезжал мимо, но даже из окна маршрутки район казался душным скоплением мрачных развалюх.
Лейн кивнул.
– Согласен, место не самое романтичное. Зато квартира стоила копейки. И искать меня тут никто не будет.
– Кто-нибудь — это мать?
Лейн снова кивнул. Андрею показалось, что его осведомленность в отношениях Рюки с родителем стала для того сюрпризом.
Роткин продолжил:
– Не представляю, как нужно ненавидеть собственного сына, чтобы добровольно сдавать его на опыты.
– Она любит меня, – ухмыльнулся Лейн. – Настолько сильно любит, что готова отдать на верную смерть ради того, что по ее мнению принесет мне пользу.
– Как? – воскликнул Андрей. Ворох вопросов в голове не давал ему четко сформулировать мысль. – Как тебе помогут пытки и издевательства врачей?
– Она смотрит на это со своей колокольни, – ответил Лейн. – В ее глазах я сошел с ума, и мне непременно нужна помощь знающих людей. Она искренне верит, что врачи желают мне только добра. Рассказы о том, как со мной обращаются, маман пропускает мимо ушей, ведь об этом говорю либо я, либо мои друзья, коих она видит еще большими психами.
Оживленная городская улица сменилась пустынным двором, окруженным древними пятиэтажками. У Андрея появилось легкое чувство клаустрофобии. Он представил, каково тут жить годами — когда даже на улице задыхаешься от тесноты.
– Но ведь не просто так ты стал для нее сумасшедшим. Должна же быть причина.
Андрей заметил, как взгляд Лейна мечется туда-сюда.
– Не все так однозначно, – ответил Рюки, неуверенно растягивая слова. – Мы по-разному видим одни и те же события. Я как Фокс Малдер, просто хочу верить. Она считает, что это патология.
– Ты... инопланетян видел, что ли? – Андрей постарался, чтобы это прозвучало не как насмешка. После испытания психики в Могильнике у многих на месте Лейна появились бы странности.
Рюки хохотнул.
– Никаких гостей из космоса. Все намного прозаичнее.
Из-за домов показался ржавый перекошенный забор, ограждающий то, что лет десять назад было парком с аттракционами. Сразу за ним территория заросла деревьями и двухметровым бурьяном, доживавшим последние дни перед зимой.
– Моя мать выросла в эпоху, когда об интернете говорили только в научных институтах. Она считает, что общение в ICQ с человеком, которого никогда не видел в лицо — верный признак сумасшествия.
Роткин вспомнил, как прятался под одеяло в детстве, чтобы свет от телефона не разбудил спящих рядом родителей. Они тоже были не рады, что Андрей проводит перед экраном больше времени, чем на улице. Но для Роткиных-старших это не было поводом сдавать свое чадо в дурдом. Андрей догадывался, что такие родители, как мама Лейна, тоже где-то есть, но никак не мог всерьез поверить в их существование.
– По-моему, Лейн, из вас двоих лечиться надо не тебе.
Рюки оставил комментарий без внимания. Он вглядывался куда-то за ржавый забор.
– Мы идем через парк?
– Так быстрее, – ответил Лейн. – Обходить территорию — лишние пятнадцать минут. Я бы поостерегся гулять в этом районе, тем более вечером.
– Можно подумать, в парке безопаснее.
– Как ни странно. У него дурная репутация, и нам это сейчас на руку.
– Хуже, чем у района в целом? С трудом верится.
– Местные четкие пацанчики его за милю обходят. Была тут компания, решили как-то сообразить на троих. Пошли в парк. К утру всех троих нашли на старых американских горках. Кто-то их вздернул прямо на аттракционах. Ни следов на земле, ни отпечатков пальцев. И говорят, лица у них перекошены были, как будто они дьявола перед смертью увидели.
В памяти Андрея всплыла колонка в местной газете, года четыре назад. Аттракцион кошмара — кажется, так она называлась. Убийцу не нашли. Роткин тогда гадал, сколько кадров пришлось нащелкать фотографам, чтобы получить те жуткие снимки из статьи.
Друзья миновали забор и продолжили путь по узкой тропинке. Роткин заметил глубокие следы обуви на земле.
– Не такой уж он и заброшенный, этот парк.
– Разумеется, – кивнул Рюки. – Люди часто тут срезают. Только идти стараются быстрее. И не в одиночку.
Тропинка сменилась асфальтовой дорожкой, покрытой буграми и трещинами, а скрюченные стволы деревьев вокруг — ржавыми остовами аттракционов. Приветливые некогда лица зайчиков и медвежат облезли, превращая радушных героев в персонажей фильма ужасов. Андрей вспомнил, как потели его руки, когда он проходил вступление третьего Сайлент Хилла. В этом парке не было залитых кровью плюшевых зайцев, но бежать отсюда хотелось не меньше, чем из кошмара Хизер. От внимания Андрея не ускользнул тот самый остов американских горок, прятавшийся в стороне. У Роткина возникло странное ощущение — на какой-то миг он даже позавидовал аттракциону. Старый гигант знал разгадку тройного убийства — то, до чего не докопались ни репортеры, ни полиция. Если бы предметы могли говорить, мир до конца дней был бы обеспечен жуткими историями.
Несмотря на густевшие сумерки, в доме, где жил Рюки, почти не горел свет. Дверь в его подъезд висела на одной петле. Андрей боялся ненароком задеть ее или стену дома — казалось, от неосторожного прикосновения все здание сложится как карточный домик.
Внутри царил мрак. Пахло ветхостью и старым деревом. Андрей достал из кармана связку ключей, рядом с которыми болтался маленький фонарик. Свет от него не ахти какой, но в полной темноте это лучше чем ничего.
– Эй, не смей включать! – зашипел Лейн, заметив фонарик. Он шлепнул по ладони Роткина, и ключи полетели на пол, со звоном ударившись о бетон.
– Ты чего? – удивленно прошептал Андрей, присев на корточки и пытаясь нащупать связку под ногами.
В следующий момент где-то за спиной он услышал тихий вздох. Секунду спустя из дальнего угла послышалась возня. Андрей не видел ничего кроме светлого прямоугольника входного проема. Захлестнувшая мозг паника орала ему в ухо: беги! Едва нащупав ключи, Андрей рванул на улицу, но в последний момент кто-то схватил его за руку.
– Спокойно, – раздался рядом шепот Лейна. – Не шуми, и они тебя не тронут.
– Кто не тронет?! – Роткин почти сорвался на крик. Он почувствовал, как его руку тянут в сторону.
– Давай за мной. Не стой на месте.
Андрей нехотя повиновался.
– Лейн, что происходит? Кто там в углу сидит?!
– Местные жители, – отозвался Рюки. – Наркоманы.
– А свет-то почему нельзя включать?
– Осторожно, – предупредил Лейн, – сейчас будет лестница.
Роткин нащупал ногами ступеньку и медленно двинулся вверх.
– Пару лет назад, – шепотом продолжил Рюки, – они подсели на новое вещество. Говорят, вставляет похлеще любого наркотика, но в то же время повышает фоточувствительность. Теперь любой свет нестерпимо жжет им глаза. Днями они сидят в подвалах, а по ночам выползают подышать свежим воздухом.
Андрея передернуло. Сверху раздался тихий стон.
– Луч фонаря, даже самый слабый, взбесит их. Они навалятся всей толпой. Вдвоем у нас нет шансов, особенно в кромешной тьме.
– Почему никто от них не избавится? Для этого ведь достаточно лампочки вкрутить.
Лейн покачал головой.
– Проводку в подъезде давным-давно сожгли вандалы. Ремонтировать подъезд никто не будет — тут весь дом на ладан дышит. Да и кому это нужно? Почти все квартиры пустуют, а их жители – там, в подвалах. Все кто мог уехали много лет назад.
На площадке внизу кто-то схватился за перила. Путь на улицу был перекрыт.
– В конце концов, они только поначалу пугают. Потом понимаешь, что ты им совсем не интересен. Если только они не голодны.
Запоздалый вопрос заставил Андрея на секунду замереть на месте. Роткин был уверен, что даже в полной темноте Лейн заметил бы, как побледнел его компаньон.
Если дни и ночи напролет наркоманы сидят по подъездам, где они добывают пропитание?
Развивать мысль Андрей не хотел — от призрачных догадок уже становилось плохо.
На лестнице внизу послышались медленные тяжелые шаги.
– Пришли, – известил Рюки, зазвенев ключами. Андрей услышал тихий стон на другом конце тесной площадки. Ключи забренчали в замке железной двери. Оглянувшись, Андрей разглядел среди общего мрака более темную фигуру, отдаленно напоминавшую человека. Стонущий наркоман поднялся на ноги.
– Лейн, он сюда идет, – прошептал Роткин.
– Слышу, – отозвался Рюки, проворачивая ключ. Беспокойные нотки в его голосе вгоняли Андрея в панику.
Темная фигура шагнула вперед, преодолев половину расстояния до Андрея. Бежать было некуда. Наркоман преграждал путь наверх, а снизу по лестнице подбирался еще один. В нос ударил острый запах мочи. В голове Андрея вспыхнула фраза, сказанная Лейном минуту назад.
Они не тронут тебя, если не голодны.
Что-то щелкнуло в голове Роткина, и страх сменился решимостью. Справиться с одним наркоманом труда не составит. Толкнуть его с лестницы, и он никогда больше не поднимется на ноги. А труп в подъезде будет гнить ровно до того момента, как кто-то из подвальных жителей почувствует голод.
Где-то в глубине души Андрей удивился, как легко в момент смертельной опасности мозг отбрасывает моральные принципы.
С другой стороны кто-то повернул собачку замка. Лейн дернул на себя железную дверь, и в этот же момент открылась вторая, деревянная. Рюки прошмыгнул внутрь. Кто-то схватил Роткина за плечо и с силой толкнул в квартиру. Следом послышался лязг замка на железной двери. Наркоман в коридоре разочарованно простонал и зашаркал вниз по лестнице.
Секунда прошла в тишине. Андрей, Лейн и неизвестный у входа оценивали обстановку.
– Ну, все живы? – спросила темная фигура голосом Сергея.
Щелкнул выключатель. Когда глаза Андрея привыкли к яркому свету, он разглядел тесную прихожую, оклеенную старыми советскими обоями. По правую руку от входной двери стоял большой шкаф. Андрей не решился даже примерно оценить его возраст — казалось, лакированная громада стоит здесь с начала времен. Обшарпанный ковер под ногами был едва ли не старше шкафа. В воздухе витал запах древней квартиры. В атмосферу ветхости не вписывалась только железная дверь. Казалось, ее поставили после того, как подъезд начал превращаться в ад.
Открылась дверь в зал, и из проема показалось лицо Ирикса.
– Все в сборе? Вот и отлично.
Андрей расслышал тихий треск радиопомех, доносившийся из комнаты.
– Проходи, не стесняйся, – похлопал его по плечу Рюки. – У нас принято разуваться в прихожей и в обуви не шастать. В остальном чувствуй себя как дома.
Сняв ботинки, Андрей прошел в зал. То, что предстало его глазам, на сто процентов соответствовало стереотипам Роткина о гнезде параноика. Старая одежда была свалена в кучу на ветхом диване. По полу валялись носки вперемешку с пластиковыми бутылками. Единственное окно покрылось толстым слоем пыли. С первого взгляда становилось понятно, что хозяину абсолютно плевать на чистоту, порядок и уют. Добрую половину зала занимали столы, заваленные всевозможной техникой. Рации, приемники, несколько системных блоков, старые мониторы, платы... О назначении многих гаджетов Андрей не догадывался. По стенам были развешаны листки, и на одном из них Роткин разглядел таблицу символов ASCII. Столик в центре был освобожден для ноутбука, подключенного к колонкам на полу. По экрану бежала спектрограмма белого шума.
– На близких частотах одни помехи, – сказал Ирикс, обращаясь к Лейну. – Ничего больше.
– Это твои новости по Хрусталеву? – встрял Роткин.
– О, так ты не в курсе? – удивился SIGINT. – Я думал, Лейн тебе рассказал по дороге.
– Некогда было, – отмахнулся Рюки. – Проводил экскурсию по парку.
– Чуть не забыл! – воскликнул Ирикс и, поманив Андрея, выскочил в прихожую. Когда Роткин переступил порог зала, Уайд уже протягивал ему оставленную в участке куртку.
– Держи. Там в карманах ключи, документы и телефон. Все, что ты оставил в участке.
Сказать, что Андрей обрадовался — ничего не сказать. Ему хотелось прыгать и скакать. Хотелось обнять Ирикса. Теперь снова можно водить машину. Андрей снова на связи по своему основному номеру. В конце концов, раз полиции наплевать на его вещи, значит, поиски Андрея никого не волнуют. Роткин готов был воспарить к небесам от нахлынувшей легкости.
– Вижу, мне удалось поднять твое настроение, – улыбнулся Ирикс. – Егор сам хотел передать, но у него сегодня дежурство. Я скажу, что ты оценил.
Два товарища вернулись в зал. Рюки сгреб в кучу одежду с дивана и пригласил Роткина присесть. Ирикс плюхнулся рядом, Сергей уселся перед ноутбуком.
– Мы очень удивились, когда ты рассказал нам про две фотографии с ребенком, – начал SIGINT. – Хрусталев отчаянно искал на кадрах Суицида Сквидварда малейшие намеки на то, где его сняли. Мы все понимали, что где-то в мире есть полная версия, на которой обстановку вокруг можно разглядеть подробнее, а может, даже опознать жертву. Кадр с мальчиком казался Артему самым информативным. Он распечатал его и постоянно держал в поле зрения на доске. Но в каждый наш визит там висел только один снимок. Второе фото значило, что Хрусталев как-то продвинулся в поисках. Нам он ничего не говорил, и это крайне удивительно. Мы знали, что секта наблюдает за нами. Чувствовали их незримое присутствие везде, куда ни шли. В таких условиях любой крохотный шажок вперед — огромное событие. Но Артему почему-то так не казалось.
Сергей помолчал, бросив взгляд на экран.
– После встречи с тобой мы решили наведаться к нему домой. Егор одолжил ключ от входной двери из кармана твоей куртки. Полиции мы не боялись. Егора не так-то просто отправить под арест. К тому же, есть опасность потерять контроль, если дело передадут кому-то, кто не связан с сектой.
– И что ты нашел в квартире?
– Прежде всего, меня интересовали фотографии. Потом скопировал AIPI. Еще вспомнил, как в разговоре с нами Артем упоминал про тайничок в плинтусе. Поверь, даже когда я о нем знал, пришлось дважды облазить всю квартиру, прежде чем он нашелся. Неудивительно, что его пропустили при обыске. Внутри лежало вот это.
Сергей продемонстрировал маленькую черную флешку. Андрей заметил метку объема на боку: четыре гигабайта.
– На ней странный запароленный архив. Я могу посмотреть список файлов, но открыть, понятно, ничего не получится. Пробовал перебирать по словарю, толку ноль. Поставил на брутфорс. Так и стоит со вчерашнего дня.
– И в чем его странность? В названиях файлов?
Вместо ответа Сергей протянул флешку Андрею.
– Сам посмотри. Хочу услышать твое мнение.
Роткин пересел на стул, подключил носитель информации к ноутбуку и открыл список файлов.
Как и сказал Сергей, на флешке был один архив. Андрей щелкнул на него, задержавшись на секунду. Ему хотелось насладиться чувством предвкушения. Полная неизвестность удивительно привлекательна, когда знаешь, что в любой момент с ней можно покончить.
Короткая файловая таблица из двух записей подгрузилась мгновенно.
passage.exe
На первый взгляд ничего странного. Бинарник был совсем небольшого размера, львиную долю архива занимал edb.ef. Роткин прочитал названия справа налево, пытался читать буквы по очереди из каждого названия, но результатом была лишь бессмыслица.
– Не вижу ничего необычного. Рискну предположить, что первый файл — база данных, а бинарник как-то взаимодействует с ней.
– Тебе не кажется, что если у файла осмысленное название, оно должно символизировать то, для чего он предназначен?
– Passage, – Роткин прокрутил в голове варианты перевода. – Дорога, переправа, проезд...
– Перевал, – подсказал SIGINT.
У Андрея возникло смутное чувство, что где-то в водовороте последних событий уже мелькало это слово. Он вопросительно взглянул на товарищей. Вместо ответа Сергей полез в стол и достал из ящика карту уровней сети. Роткин быстро нашел нужную строчку над форумом исследователей.
– Что такое этот Перевал?
SIGINT пожал плечами.
– Может, еще одна неточность на карте. Мы отлично знаем форум, но про Перевал не известно ничего.
– Хотя, – вставил Рюки, – Ллойд, похоже, и о нем что-то знал.
– Кто? – переспросил Роткин. В следующий миг память показала ему мысленный слайд со списком контактов в мессенджере. В нем было пять строк, не считая самого Андрея. С четверыми он был знаком, и только личность пятого, некого Lloyd, оставалась для него загадкой.
– Хрусталев, – подтвердил его догадку Лейн.
– Его программа поможет продвинуться на уровень глубже?
Сергей пожал плечами.
– Я лишь строю догадки. Но некоторые странности не дают мне покоя.
– Ты про второй файл?
– Я про сам архив. Посмотри на его размер.
– Э-э... Два гигабайта. Половина объема флешки.
– Ровно половина. С точностью до байта.
Андрей недоуменно уставился в экран.
– Звучит как подсказка. Словно где-то существует вторая часть.
Сергей кивнул.
– Рад, что не мне одному так кажется.
– Но здесь мы в тупике, – продолжил Рюки. – Пока не подберем пароль к архиву, можем браться только за другие ниточки: фотографии, радиосигнал, AIPI и кое-что, о чем Серега рассказать забыл.
Из кучи железок на соседнем столе Лейн выгреб пачку сшитых листов и протянул ее Андрею. Роткин пробежался глазами по тексту, щедро разбавленному диаграммами.
– Биохимия нервной системы, активность нейротрансмиттеров, маркеры болезни Альцгеймера... Похоже на монографию по нейробиологии.
– Так и есть, – кивнул Рюки. – Она почти закончена. Хрусталеву оставалось дописать заключение.
– Считаешь, что монография связана с его убийством?
– Надеюсь оттуда узнать больше про AIPI. Как оказалось, декомпилятора и моих знаний ассемблера недостаточно, чтобы понять суть. Все, что я смог выяснить — для работы ей нужен файл SRC.nni. Он был в папке с программой. Без него AIPI даже не запускается. С ним — включает на секунду вебку, а потом выдает свою ошибку целостности сознания. Сам файл ничем не открывается и в шестнадцатиричном виде похож на набор случайных данных. Однако он отлично архивируется, и это говорит о том, что в размещении единиц и нулей все же есть закономерности. Пока ты изучаешь каждый символ по отдельности, их непросто найти. Но стоит чуть увеличить масштаб, как всплывают любопытные детали. Например, большая часть данных состоит из длинных повторяющихся последовательностей.
– Есть идеи, что это может быть?
Лейн закусил губу и посмотрел куда-то в сторону.
– Учитывая специфику работы Ллойда... Думаю, в файле некий набор инструкций, по которым программа определяет, кто именно перед ней.
Андрей попытался представить, как софт для распознавания образов может быть связан с мертвыми детьми на размытых фотографиях. Может, Хрусталев хотел установить личность мальчика? Но для этого мало одной программы. И что тогда значат слова про целостность сознания?
– Не уверен, есть ли хоть какая-то связь между AIPI и Тихим Домом.
– А в чем вообще ты уверен? – то ли улыбнулся, то ли усмехнулся Ирикс. – До встречи с тобой я и представить не мог, что у Ллойда от нас столько секретов. Что он столь странным способом сведет нас с тобой. Учитывая все это, логично полагать, что каждая необычная деталь по умолчанию связана с нашей главной целью.
Роткин потер лоб.
– Значит, у нас куча следов, которые пока что никуда не ведут. С архивом тупик. С AIPI тоже глухо. Что с фотографиями?
Лейн махнул рукой в сторону кучи бумаг на дальнем столе.
– Они не сильно различаются. На той, что мы не видели, можно разглядеть местность вокруг, но она нам не знакома. Мы пытались найти на ней характерные признаки и сузить круг поисков, пока безрезультатно. Если хочешь, сам взгляни.
Роткина передернуло от воспоминаний. Будь его воля, он бы эти фотографии за милю обходил.
– А сигнал?
– Он изменился, – ответил Рюки. – В новой передаче сто двенадцать точек и тире. Число по-прежнему делится на восемь, а содержание походит на двоичный код, но старые методы ни к чему не привели. Если менять цифры на буквы, получается белиберда, что на русском, что на английском. На этот раз не цезарь, мы проверили.
Лейн помолчал, словно подбирая нужные слова.
– Есть еще одна странность. Сам сигнал время от времени меняет частоту. Раз в несколько минут он скачет туда-сюда в очень небольшом диапазоне, но, с учетом почти нулевого разброса частот, мы его каждый раз теряем. Приходится подстраивать приемник.
Снова пауза.
– Пожалуй, теперь ты в курсе обо всем, что мы знаем по Ллойду. Куча отдельных фактов, которые как-то нужно связать воедино. И никаких намеков на то, как это сделать.
– Добро пожаловать в клуб, – Лейн с шутливой торжественностью пожал Андрею руку.
– Вы... мы как-то разделяем обязанности?
– У нас их нет, – ответил Ирикс. – Все сугубо добровольно. Каждый занимается чем хочет.
Рюки поднялся с дивана.
– Я продолжу изучать AIPI и монографию.
– Я взгляну на архив еще разок, – сказал Уайд. – И на фотографии.
– Значит, я займусь радиопередачей, – ответил Андрей.
Роткин пересел за соседний стол, половину которого занимал старый советский приемник, и нацепил на голову тяжелые наушники. Ирикс уселся за ноутбук. Лейн с монографией в руках завалился на освободившийся диван. Андрея захватил дух исследования. Мысль о том, что он стал частью команды, придавала сил. Выговор за пропущенный рабочий день и неумолимо приближавшийся диплом — все это сейчас казалось далеким и совершенно не важным. Он обязательно вернется к этим проблемам, но не сейчас. Соблазн убежать от унылой реальности был слишком велик.
Друзья. От этого слова на душе у Роткина теплело. Он едва знал своих новых товарищей, но общность интересов сближала их с невероятной быстротой.
Сергей стоял посреди комнаты с растерянным видом.
– Ну а я тогда... пиццу закажу, что ли.
Глава 11
Что-то было не так.
На первый взгляд передача не отличалась от предыдущих. Но паузы в перепадах частот, которые Андрей успел выучить наизусть, были не совсем идентичны тому, что передавалось раньше. Роткин разочарованно отметил, что запись не ведется. Андрей нажал на виртуальную кнопку Rec, чтобы в следующий раз подозрения не остались бездоказательными.
Время от времени из мира за пределами наушников прилетал приглушенный голос Сергея. SIGINT удивлялся, что никто не хочет доставлять пиццу в этот район. Андрей усмехнулся, представив, как доставщик еды зайдет в подъезд и сам станет едой. В интерпретации Роткина это выглядело комично.
Андрей взглянул на листок со стенограммой передачи. Сто двенадцать точек и тире, разбитых на группы по восемь символов. Слишком похоже на прошлое сообщение, чтобы сомневаться в правильности подхода к расшифровке.
— — — . . . — —
— — — . — . . —
— — — . — . . .
— — — — — . . —
— — — — — . — —
— — — . — — . —
— — — — . . . —
— — — — — . . .
— — — . — . — .
— — — . — — . —
— — — — — — — .
— — — — . — — —
— — — . — . . .
— — — — . . — .
На русском языке получалась бессмыслица ЫХЦЕГСНЖФСАЗЦМ. Английский вариант вообще был под сомнением, поскольку первым числом в последовательности было двадцать восемь. Если допустить возможность циклического сдвига, получался набор букв BVWFDRNGURAHWM. Перебор вариантов расшифровки Цезарем не дал осмысленных результатов. Здесь был другой алгоритм. Косплеер Риддлера усложнил задачу, убедившись, что команда усвоила правила игры.
Андрей снял наушники и размял затекшую шею. Часы в правом нижнем углу экрана показывали одиннадцать вечера. Четыре часа пролетело как один миг.
Рюки дремал на диване, прикрыв лицо монографией. Сергей сидел рядом на полу, читая с телефона. Уайд с сонным видом перебирал фотографии, порой забивая фразы в поисковик. Не похоже, что кто-то в чем-то продвинулся.
Роткин почувствовал легкую головную боль. Точки и тире начинали сводить с ума. Мысли все чаще перескакивали на другие темы, и Андрей усилием воли возвращался к последовательности. Думай, твердил он себе. С чем еще их можно связать?
– Виженер, – произнес до боли знакомый женский голос. – Перестановка. Подмена одних букв другими. Целая куча алгоритмов.
Андрей даже не оглянулся.
– Предлагаешь проверить их все?
– Других зацепок у тебя все равно нет.
Роткин почувствовал щекой тепло другого тела. Ему всегда нравилось на нее смотреть, хоть он и стеснялся малость. Но с каких пор у нее проснулся интерес к шифрам?
Следом пришла другая мысль, от которой Роткин мигом забыл о сигналах.
– Погоди, а как ты здесь...
Мир вокруг завертелся воронкой, и через мгновение Андрей вздрогнул, поняв, что сидит за столом, а не кувыркается среди беспорядочного месива голосов. Он разлепил глаза и поднял голову.
Терзавшая его мысль не ушла, хотя мозг теперь легко верил в реальность происходящего. Что-то все равно было не так.
Роткин остановил запnсь, перемотал на минуту назад и включил повтор. Прослушав, снова перемотал и проиграл еше раз. Сомнений быть не могло: на одной из итераций передача отличалась от остальных. Посреди крохотной паузы появился едва заметный звуковой импульс.
Сон как рукой сняло. Роткин вывел на экран спектрограмму записи и прокрутил к нужному моменту. Импульс был очень похож на тот, которым в передаче отмечалась точка, но амплитуда – вполовину меньше. Одна точка зачем-то передавалась намного тише остальных.
Андрей почувствовал, как в голове наченают крутиться шестеренки. Сто тринадцать символов уже не выстроишь в набор байт. Это число вообще ни на что не делилось. Выходит, подход к шифру все же должен быть иным?
Сигнал ускакал на соседнюю частоту. Андрей смотрел в монитор отсутствующим взглядом, пытаясь найти способ интерпретировать новую последовательность. Может, это огромное стотринадцатибитное число? Роткин никак не мог понять, зачем заглушать ровно один импульс. Четкость границ смены амплитуды остальных сигналов исключала версию с природными помехами. Кто-то делал это намеренно. Может, если прибавить громкость, обнаружатся и другие сигналы, которые сложно воспринять на слух? Или...
Роткин буквально почувствовал, как расширились его зрачки, когда он с жадностью наркомана впился глазами в белый шум на экране. Андрей не понимал, сходит он с ума или действительно заметил что-то, что никто до него не видел. Посреди абсолютного хаоса сигналов он на долю секунды увидел, как энтропия системы меняется вопреки всем законам физики. Как из полного ничего образуется порядок.
– Охренеть...
Рядом тут же объявились Ирикс и SIGINT.
– Что там? Нашел чего интересное?
Роткин меленно кивнул.
– Все это время мы наблюдали за одним сигналом. А видели два.
Андрей отключил наушники и увеличил громкость, ожидая новых всплесков – длинных и коротких.
– Наш сигнал, когда перескакивает на эту чистоту, перекрывает другую передачу, очень спабую. Я едва разобрал ее среди белого шума.
Друзья за его спиной переглянулись. Минута прошла в тишине и ожидании, но сигнал не повторялся. Вместо отчетливых точек и тире из динамиков доносилась лишь мешанина абсолютного хаоса. Роткин растерянно молчал.
– Поднял бучу ранъше времени, – нарушил он тишину. – Тут помехи пронеслись, а я...
Уайд притащил второй стул и уселся рядом, отобрав у Андрея мышь.
– Хочу проверить одну догадку.
Ирикс увеличил громкость до максимума, и помехи из колонок стали бить по ушам. На диване зашевелился Лейн.
– Слышите?
Роткин превратился в слух, пытаясь понять, о чем говорит Уайд. На такой громкости сигнал не был похож на обычный белый шум. Поверх него словно наложили еще одну дорожку. Но в едва слышных импульсах другого типа он не видел никакого порядка, хотя сигнал казался ему очень-очень смутно знакомым.
– Эй, а чего вы...
– Тише! – хором шикнули на Лейна Сергей с Андреем. Рюки замер на диване, боясь пошевелиться.
– Словно на помехи наложили другую дорожку с помехами, – заключил Роткин.
– У тебя в детстве Спектрума не было? – ухмыльнулся Ирикс.
– Ну, был года в четыре, – растерялся Роткин. – А как это с сигналом связано?
– Кассеты? – предположил SIGINT.
– Бинго! – щелкнул пальцами Уайд. В этот же миг Андрей вспомнил, почему беспорядочный набор частот показался ему знакомым. В детстве, гостя летом у бабушки, он однажды нашел целый мешок старых аудиокассет, которыми приторговывал его отец в студенческие годы. На кассетах были игры для Спектрума. Когда Роткин из любопытства запустил одну из них на магнитофоне, он услышал нечто похожее на то, что доносилось из колонок сейчас. С той разницей, что тогда сигнал был намного более отчетлив.
Рюки вскочил с дивана и уставился в экран из-за андреевой спины. Лейн записал полминуты сигнала, после чего открыл файл в аудиоредакторе.
От вида звуковой дорожки у Андрея пересохло в горле. На верхней половине трека почти не было заметных всплесков. В максимальном отдалении график был похож на закрашенный прямоугольник.
Ирикс увеличил масштаб, и сплошная фигура превратилась в скачущие туда-сюда значения амплитуд сигнала. Нижняя граница значений сильно отличалась от участка к участку, но верхняя балансировала почти на одном уровне.
– У белого шума есть жесткое ограничение по громкости? – задал риторический вопрос SIGINT.
По лицу Ирикса расплывалась хитрая улыбка.
– Это еще не самое интересное. Посмотри на интервалы между перепадами.
Андрей заметил, что амплитуда сигнала, достигнув своего максимума, часто держится на нем три-четыре сэмпла, после чего резко спадает. Вознесение обратно к верхнему значению было таким же резким. И часто – через те же три-четыре сэмпла.
– Нижнюю границу перекрывает белый шум, – пояснил Ирикс, – но я уверен, что она тоже была бы почти на одном уровне.
Сигнал-скакун снова переключил частоту. Динамики захлебнулись, воспроизводя грохот импульсов нулей и единиц, отчетливо различимых и на обычной громкости. Андрей подскочил от неожиданности и сделал тише. В его голове мелькнула догадка.
– То есть, ты хочешь сказать, что сигнал изначально дискретизирован по времени и имеет только два значения амплитуды.
Уайд кивнул.
– И паузы, обрати на них внимание.
Андрей чуть уменьшил масштаб и мысленно пошел по графику слева направо. Четыре сэмпла – спад. Три сэмпла – рост. Шесть сэмплов – спад. Шесть – рост. Четыре – спад. Семь – рост...
– Паузы приблизительно равны или кратны трем с половиной, – озвучил Рюки то, что вертелось у Андрея в голове. – Это двоичный код.
– Опять, – закатил глаза Ирикс. – У кого-то явные проблемы с фантазией.
– Если один бит информации передается за три – четыре сэмпла, – подсчитывал Ирикс, – значит, в секунду мы принимаем от одиннадцати до четырнадцати килобайт. Не похоже, что таким образом кто-то хочет пропиликать в эфире короткое сообщение на морзянке.
– Я набросаю скрипт, – Лейн кинулся за соседний стол и рывком открыл лежащий там ноутбук. – Если передача зациклена, мы обнаружим повтор, сравнивая участки сигнала. Останется найти начало передачи...
– Триангулировать сигнал получится? – спросил SIGINT.
Уайд покачал головой.
– Ты посмотри на его громкость. Едва – едва выше уровня помех. Такой мы не отыщем, даже если источник в соседнем доме.
Компания переместилась к столу Рюки. Тот не замечал ничего вокруг, тарабаня по клавищам. Время от времени он запускал написанный на Python скрипт и смотрел на результаты. Улыбка на его лице то и дело сменялась нидоумением. Он хмурил брови, бубнил что-то себе под нос и возвращался к коду.
Так прошло полтора часа.
– Работает! – выкрик Лейна разбудил всю троицу. Андрей открыл глаза и сел на диване. Рюки откинулся на спинке стула и оглянулся на товарищей.
– Теперь раскодируется на лету и как надо. Я бы быстрее управился, но отправитель, похоже, тот еще хитрец.
– Что, второй сигнал-скакун? – вялым голосом протянул SIGINT.
– Частота не меняется. Однако она в точности совпалает с частотой первого сигнала. Один-в-один. Учитывая, в каких узких диапазонах они передают, случайность тут можно исключить.
– И мы не можем читать сигнал постоянно, – догадался Андрей. – Его то и дело перекрывает морзянка.
– Ерунда, – отмахнулся Лейн. – Даже если б так и было, можно читать по кускам и потом их склеивать.
– Если бы? – повторил Сергей. –А на самом теле не так?
– Когда наш радиопопрыгунчик сваливает на другую частоту, певые тринадцать бит двоичного сигнала всегда те же, что и последние тринадцать до начала морзянки. Он дает нам понять, что передача продолжилась.
Андрей и SIGINT обменялись взглядами.
– А что значит всплеск, который я слышал, когда сигналы накладывались друг на друга? – спросил Роткин.
– Похоже, ничего. Это просто сильный кратковременный импульс.
– Э-э… – Андрей растерялся, услышав такой ответ от человека, для которого, казалось, в принципе не существует случайных совпадений.
– Я хотел сказать, эти всплески не несут в себе никакой информации, – поспешил исправиться Лейн. – Нам полезен сам факт их существования. Похоже, по задумке это должно навести нас на мысль, что к передаче стоит прислушаться внимательнее.
– Хочешь сказать, за двумя разными сигналами стоит один и тот же отправитель?
Рюки кивнул.
– Расшифровать пытался? – вставил Ирикс.
– Символы слишком равномерно распределены, чтобы считать послание осмысленным текстом. Либо это шифровка, либо вовсе не текст.
– Каков следующий шаг? – спросил Андрей.
– Будем ждать. Пока я не вижу явно повторяющихся кусков. Оставим скрипт работать до утра и, возможно, определим размеры сообщения. Дальше будем думать, что с ним делать.
Лейн ушел в коридор и вернулся оттуда, нагруженный тремя свернутыми одеялами. Ирикс и SIGINT взяли по одному. Друзья расстелили прямо на полу и улеглись каждый на свое одеяло. Ирикс, поворочавшись пару минут, сбегал за подушкой. Сергей взял со стола плеер, одел наушники и закрыл глаза. Рюки щелкнул выключателем, и комната погрузилась во тьму, которую рассеивал лишь экран ноутбука. Квартира затихла.
Сон никак не шел к Андрею. Он гадал, кто может стоять за радиопосланиями. Воображение будоражило чувство того, что где-то совсем рядом скрывается человек, который мог бы ответить на все эти вопросы. Кто он? Чем он занят сейчас?
Андрей повернулся на бок и заметил, что Лейн тоже не спит.
– Что, бессонница мучает? – почти шепотом спросил Рюки.
Андрей пожал плечами.
– Раньше мне казалось, я могу заснуть в любой ситуации. Видимо, до этого сюрпризы никогда не валились на меня столь мощным потоком. У вас постоянно так?
– Какое там, – махнул рукой Лейн. – До твоего появления любая новость, любая крупица информации была целым событием. Потому и опустел форум исследователей. Кроме нас почти никого не осталось.
– Только самые преданные поискам, – хотел подбодрить друга Андрей, но фраза прозвучала как насмешка.
– У нас на то свои причины, – ответил Рюки, не обращая внимания на тон Роткина. Он взглянул на Сергея. Тот беспокойно дергал ногой во сне, а из наушников-затычек до Андрея доносились едва различимые звуки музыки.
– Удивляюсь, как он вообще может спать, – продолжил Лейн. – После того, что с ним произошло.
– Это как-то связано с сектой? – попытался угадать Андрей.
– Кто знает. Мы не находили прямых доказательств. Хотя, кроме него никто и не пытался, ибо процесс это… неприятный. ОЧЕНЬ неприятный.
Лейн поморщился от воспоминаний. Андрей гадал, что такое может оттолкнуть человека, который без особых эмоций способен разглядывать фотографию выпотрошенного ребенка.
– Несколько лет назад у него была семья.
В голове Андрея тут же понеслись картины одна кровавее другой. Он ни секунды не сомневался, что всех членов семьи Сергея перебили. Неясно было лишь то, кто и зачем это сделал.
– Он мне рассказывал про свою девушку, даже фотографии показывал, когда напивался. Потом приходилось прятать, чтобы он их не увидел в трезвом состоянии.
– Что с ней стало?
Нутром Андрей чуял, что ответит Лейн. Роткина волновало другое. Он по собственному опыту знал, как сложно порой пережить утрату любимого человека, но в многолетние нескончаемые страдания верил с трудом. Это в фильмах так бывает. В жизни же люди склонны либо спиваться, либо постепенно оставлять прошлое в прошлом. SIGINT не подходил ни под одну из этих категорий.
– Она пропала, – ответил Рюки. – Бесследно. А через год Сереге пришла посылка. В чистом конверте без обратного адреса.
Андрей почувствовал, как сердце учащает свой ритм. Он догадывался, что лежало в конверте, но развивать эти догадки не хотел.
– Там была видеокассета. Запись длиной в полтора часа. Все эти девяносто минут кто-то неизвестный мучал и медленно убивал его девушку.
Лейн помолчал.
– Я видел запись. Меня хватило минут на десять. Никогда не забуду, как она кричала, когда ей пальцы отрезали…
Андрей почувствовал мелкую дрожь по всему телу. Он старался, отчаянно старался заглушить картины, которые подсовывало ему воображение.
– Я после «Снаффа 102» несколько дней в норму приходил, – выдавил он из себя. – Хотя понимал, что это постановка. А тут…
– Он смотрел запись от начала до конца несколько раз.
– Зачем? – вырвалось у Андрея. Он мог допустить, что SIGINT посмотрел ее один раз. Но несколько?
– Веришь или нет, это не самая ужасная часть истории.
Андрей молча ожидал продолжения.
– С этой записью Серега пошел в полицию. Там ее долго изучали, но изверга так и не нашли. Да они даже пол его определить не смогли. Лицо на пленке скрыто маской, сам он одет в бесформенный плащ с капюшоном. Руки в перчатках. За все полтора часа не произносит ни слова. Единственная примета – иногда видно, как он хромает на левою ногу. Но этого, как понимаешь, недостаточно.
Андрей кивнул.
– Я бы от такой кассеты избавился при первой возможности, – произнес он. – Сжег где-нибудь в лесу. Чтобы ни единого шанса не было, что еще когда-то придется это смотреть.
– Он пытался забыть. Пытался смириться и жить дальше. Лечился у психиатров, уходил в запои, глушил неврозы наркотиками. Через полгода, с его слов, ему удалось вернуть себе человеческий облик. А еще через полгода все усилия пошли прахом.
– Еще одна кассета? – доадался Андрей.
– На этот раз письмо на электронную почту. Со ссылкой на странный домен – набор букв и цифр, который нереально запомнить. По ссылке его ждало новое видео.
Андрея передернуло. От одного рассказа становилось физически тошно.
– Что на этот раз?
– Другая комната, – ответил Лейн. – Другие пытки. Тот же мучитель и та же жертва.
Андрей не мог поверить в услышанное.
– То есть, его девушка была жива после первого видео?
– Не могла она выжить, – покачал головой Лейн. – Ну не живут люди с такими травмами.
– Как же… кто тогда был на второй записи?
– Серега клянется, что во всех видео пытают его Алину. Как такое возможно, никто не представляет. Ни он, ни полиция, ни мы.
К своему удивлению Андрей почувствовал воодушевление. Может, все это лишь хорошая постановка?
– С тех пор примерно раз в год ему на почту валится сообщение с IP-адресов по всему свету. Сервера по этим адресам не принимают входящую почту и даже не пингуются. Каждый раз он идет по ссылке в письме и находит новое видео. Каждый раз на записи меняется все, кроме мучителя и жертвы.
– И он... все это пересматривает?
– Снова и снова. Он надеется найти хоть что-то, что поможет ему больше узнать об этих роликах.
Андрей с содроганием представлял, что творится в голове у такого человека. По сравнению с тем, что пережил он, даже злоключения Лейна выглядели невинной забавой.
– Вот уж кому действительно не помешало бы врачу показаться...
– Психиатры тут давно бессильны. У Сереги не осталось в жизни смысла, кроме поисков мучителя. Балансируя на грани безумия, он нашел средство, которое помогает ему не сойти с ума окончательно.
– Музыка, – догадался Роткин.
Лейн кивнул.
– Когда SIGINT не сконцентрирован на чем-то всецело, орущие в ухо песни помогают ему заглушить мрачные мысли. Он не бросает поиски Тихого Дома, потому что загадки на пути – то немногое, что помогает ему отвлечься. И как мне кажется, он верит, что по пути найдет ответы и на свои вопросы.
В комнате снова воцарилась тишина. Андрей мысленно ухмылялся иронии судьбы, которая позволила ему взглянуть на схожую ситуацию со стороны. Выходит, не он один занимал мозг загадками, чтобы не потерять рассудок.
А может, это и есть сумасшествие? Когда ты готов творить любую дикость, лишь бы не стать психом в собственных глазах.
– Мы все тут немного поехавшие, – ухмыльнулся Лейн. – Здоровые в нашей команде не приживаются. У тебя ведь тоже не все в порядке?
Андрей почувствовал, как из темноты коридора на него кто-то смотрит.
– Не припомню, чтобы сходил с ума, – улыбнулся он и понял, что хороший психолог мгновенно разглядел бы в его словах ложь.
Лейн молчал. Андрей повернулся на спину и, закрыв глаза, размышлял о своих новых друзьях. Их судьбы, как и они сами, выглядели слишком странно, слишком неправдоподобно для той серой реальности, к которой он привык. Всю сознательную жизнь Андрей тайно мечтал оказаться в центре истории, разгадка которой не сводится к банальным мотивам и хорошо знакомым причинам. С годами ожидание чуда ушло, он смирился с тем, что этого никогда не случится. Сейчас, лежа на диване в чужой квартире и размышляя о двоичном коде в радиопослании, он чувствовал себя как вдова, которая смогла принять смерть любимого мужа, а потом встретила его на пороге дома. Область мозга, ответственная за рациональное мышление, подсказывала, что стоит этому порадоваться. Не каждому выпадает шанс реализовать столь маловероятную детскую мечту. Андрей же ощущал лишь дрожь в руках и гул в висках от колотящегося сердца. Ликовать совсем не хотелось.
Роткин не чувствовал, когда засыпал, но момент возвращения в мир ощущал отчетливо, вздрагивая всем телом. Пару раз за ночь он просыпался от стонов за стенкой и звона бутылок во дворе. Однажды мимо проехала машина. Роткин не всегда мог определить, приснилось ему или он действительно что-то слышал перед тем, как проснуться. Сон и явь смешались в голове, законы логики реального мира порой переставали действовать. Когда кто-то начал тормошить его за плечо, Андрей не удивился, приняв это как должное. Вопросы стали возникать в голове позже – когда исчезли последние остатки сна.
До ушей доносились едва слышные щелчки и поскрипывания. Андрей перевернулся на другой бок и в бледном свете ноутбука увидел обеспокоенное лицо Рюки.
– Андрюх, подъем, – едва слышно прошептал Лейн. – У нас гости.
– Кто? – не понял спросонья Роткин. – Какие гос…
– Тихо! – зашипел Рюки, поднеся палец к губам. От такой реакции мозг Роткина включился в работу в экстренном режиме, и до него тут же дошло, что это за щелчки и поскрипывания.
Кто-то вскрывал замок на входной двери.
Андрей вскочил, вглядываясь в темноту комнаты. Среди мрака обозначились контуры двух человеческих фигур, которые стояли поодаль.
– Что происходит, Лейн?! – громким шепотом повторил Роткин.
– К нам кто-то ломится. Надо уходить, только тихо.
– Кто сюда может ломиться? Кто вообще в этот дом сунется?!
Обычные грабители убежали бы без оглядки, едва заслышав стоны обитателей подъезда. У Роткина немели руки от мысли, что ночные гости были готовы к такой встрече.
– Возможно, секта. Нас могли вычислить.
Роткин почувствовал нарастающую панику. Он не мог прийти в себя, не мог понять, что делать дальше.
– Валить надо срочно, – все так же шепотом произнес Лейн. – Они хоть и действуют тихо, но скрываться не пытаются. Значит, не боятся встречи лицом к лицу.
– Валить… – эхом повторил Роткин. – Куда?
Рюки подобрался к окну и постарался разглядеть хоть что-то через толстый слой пыли и грязи.
– Во дворе тихо. Но если это секта, там явно есть кто-то на стреме. Как только откроем окно, дадим им понять, что можно шуметь сколько угодно.
Он оглянулся на друзей.
– Есть план получше?
Ответом ему была тишина. Лейн потянулся к ручке на раме.
– Берите фотки, флешку. Уайд, вытащи жестак из ноута. Уходим максимально быстро.
Ирикс перевернул ноутбук, схватил из груды хлама отвертку и принялся откручивать винты на корпусе.
В этот же момент Роткин услышал щелчок замка и скрип открываемой железной двери.
– Твою же мать! – крикнул Лейн и дернул ручки на окне. Рама открылась со скрипом и большой неохотой. Со двора послышались крики. Кто-то ударил во вторую входную дверь, до Роткина донесся треск прогнившего дерева. Еще пара пинков, и проход будет свободен.
Лейн рывком выдернул из ноутбука флешку, запрыгнул на подоконник и выскочил в окно. Андрей успел заметить, как Рюки свалился на землю, упав с высоты второго этажа. Роткин занес ногу, собираясь сигануть за ним.
В следующий момент в голове Андрея взорвалась бомба. Далекий грохот смешался со звоном битого стекла, и Роткин инстинктивно повалился на пол. Когда способность анализировать ситуацию вернулась, Андрей понял, что его только что чуть не пристрелили. Осколки стекла сыпались под подоконник. На стене у потолка образовалась дыра.
Кровь отхлынула от лица, когда Андрей понял безысходность своего положения. Все выходы на улицу были перекрыты. Кто-то ломился к ним с одной стороны, а с друтой стреляли на поражение. В какой-то момент Андрею даже показалась разумной идея броситься под пули. Слово «сектант» в его голове автоматически снимало с человека все моральные ограничения. На ум пришел рассказ Лейна про страшные убийства, заснятые на видео. Лучше уж быстро умереть от пули, чем оказаться героем одного из них.
Из коридора донесся треск сдавшейся двери. Послышались тяжелые шаги нескольких пар ног, и в комнату зашли трое.
У Андрея челюсть отпала, когда он увидел среди них следователя, который допрашивал его два дня назад. Красницкий.
Сердце ушло в пятки, и Андрей с ужасом осознавал, что его ждет, затравленно глядя на пистолет в руке блюстителя закона.
Глава 12
Человек, притворявшийся следователем, оглядел комнату. Роткин заметил, как его взгляд на миг задержался на каждом из троицы. У Андрея сердце сжалось от страха, когда Красницкий направился в его сторону, но следователь прошел мимо него к окну и выглянул наружу.
– Поймал? – крикнул он кому-то на улице. Ответ его не сильно обрадовал. Следователь вернулся к двум мужчинам в форме ОМОНа.
– Звоню ДНС.
Красницкий достал из кармана древний мобильник, выбрал номер в телефонной книге и поднес трубку к уху.
– Зашли, – отчеканил он, едва на том конце линии послышался чей-то голос. – Да. Три трупа, один сбежал. Найдем, не уйдет далеко.
Роткин нервно сглотнул и посмотрел на бледного как смерть Ирикса. Тот едва заметно пожал плечами.
Красницкий закончил разговор, убрал телефон и поднял глаза на омоновцев. Те смотрели на него, ожидая указаний.
– Ноутбук со стола заберите. Хочу узнать, зачем его пытались раскрутить.
– А с этими что? – один из омоновцев махнул рукой в сторону троицы. – Каждому по пуле?
– Нет. В машину их. Используем как приманку.
Красницкий вышел из квартиры. Один боец отправился в коридор, второй подошел к Роткину и грубым рывком поставил его на ноги. Андрея вывели в прихожую. Там оборотень в погонах ткнул его лицом в стену, после чего вернулся в комнату. Вторым в коридор вышел Ирикс.
– Что им нужно, Уайд? – шепотом спросил Роткин, когда Ирикс уставился в стену рядом с ним. Ответить тот не успел – Андрею прилетел удар в висок, да такой, что звезды в глазах заплясали.
– Рот закрой, – приказал второй омоновец.
Когда вся троица оказалась в прихожей, Роткина снова подхватили под руки и вывели в подъезд. Голыми ступнями Андрей почувствовал могильный холод шершавого бетонного пола. На площадке между этажами он едва не споткнулся о лежащее на полу тело, облаченное в драные лохмотья. У бедняги была сломана спина. Андрей почувствовал, как потеют ладони, когда представил, каково это – истекать кровью в темном холодном подъезде, не чувствуя рук и ног. Он аккуратно переступил несчастного, чуть не скатившись кубарем по лестнице. Идущий за ним омоновец отшвырнул тело ногой.
На улице стояла знакомая Роткину легковушка. Именно на ней его преследовали в ночь визита в квартиру Хрусталева. Сектант в военной форме открыл заднюю дверь и швырнул Андрея на сидение.
– Только дернись, – бросил он следом. – Весь салон твоими мозгами раскрашу.
От враждебности, сквозившей в его голосе, Андрею захотелось сжаться в комок, но он не рискнул шевелиться, лишь поджав ноги. Хлопнула дверь, омоновец отправился обратно в дом.
В образовавшейся тишине Роткин почувствовал чье-то присутствие. Он осторожно приподнял голову и увидел Красницкого на водительском сидении. Тот смотрел куда-то вдаль, не обращая на Роткина ни малейшего внимания. Набравшись смелости, Андрей медленно принял сидячее положение. Красницкий не шелохнулся.
Роткин посмотрел в сторону подъезда. Через минуту оттуда показался SIGINT, но внимание Андрея уже было сосредоточено на другом.
В темноте рядом с входом он разглядел едва заметный человеческий силуэт. Знакомая фигура в капюшоне. Неизвестный стоял без движения и наблюдал за происходящим.
Сергея кинули в салон с той же бесцеремонностью. Следом вывели Уайда. На этот раз омоновцев было двое: один держал пленника, второй нес в руках ноутбук. Открыв переднюю пассажирскую дверь, тип с ноутбуком положил устройство на сиденье. Его товарищ потащил Ирикса к багажнику.
– Эй, вы чего? – возмутился Уайд. Ответом ему был удар в солнечное сплетение, от которого Ирикс пополам согнулся. Второй конвоир пнул его коленом, повалив на землю, и омоновцы продолжили избивать лежачего. Андрея затрясло крупной дрожью. Он горел желанием помочь другу, но отлично понимал, что это не приведет ни к чему хорошему. Против трех вооруженных фанатиков шансов у них не было.
Когда уродам в военной форме надоело избивать Ирикса, его рывком подняли на ноги и открыли багажник. Андрей разглядел в зеркале заднего вида лицо товарища, украшенное ссадинами. Подбородок был измазан в крови. Уайд отстраненно смотрел перед собой, не оказывая сопротивления. Похоже, теперь он был даже рад свалиться в отделение для груза. Сейчас ему было комфортно в любом месте, где не будут бить.
Ирикса толкнули внутрь и захлопнули багажник. Один истязатель уселся на заднее сидение, потеснив Сергея, второй постучал в боковое стекло. Красницкий приоткрыл дверь.
– Езжай, – бросил омоновец. – Я приберусь тут, осмотрю квартиру. Может, найду что интересное.
Следователь кивнул.
– Где мы будем, ты знаешь.
Оборотень в погонах кивнул в ответ и скрылся в подъезде. Андрей разглядел, как фигура в капюшоне направляется за угол дома – туда, где сейчас мог бы валяться труп, заберись Андрей на подоконник секундой раньше. Роткин отметил, что незнакомец не хромает при ходьбе.
Красницкий закрыл дверь и повернул ключ зажигания. Легковушка вылетела на дорогу и помчалась прочь из самого неблагополучного района города.
Роткин лихорадочно обдумывал возможные пути к спасению. Дверца с его стороны была заперта, что исключало возможность выпрыгнуть на ходу. Уайд мог начать колотить в крышку багажника, когда машина остановится на перекрестке, но он был шокирован и едва ли что-то соображал. Окна в салоне затемнены, а мягкая обивка служила отличным шумоизолятором. Кричать из салона бесполезно – Роткина усмирят до того, как люди снаружи услышат его крик. Других вариантов у Андрея не было.
Легковушка мчалась по городу, проскакивая светофоры и почти не сбрасывая скорость на поворотах. Редкие прохожие смотрели ей вслед, но быстро забывали, принимая водителя за ночного лихача. Красницкий сбросил скорость, лишь въехав в спальный район в южной части города. Андрей гулял здесь несколько раз, размышляя о том, кто может жить в двухэтажных кирпичных развалюхах, что построены еще пленными немцами больше полувека назад. Двор, где остановилась легковушка, показался Андрею смутно знакомым. Возможно, он даже ходил здесь раньше.
Красницкий заглушил мотор и открыл бардачок. Достав оттуда пистолет, он нацепил на него глушитель. Роткин похолодел. Его трясло от страха, но он успел смириться с мыслью, что вся троица нужна следователю живыми. Глядя на Красницкого с оружием в руках, Андрей на миг поверил, что из машины ему уже не выйти.
Прикрутив глушитель, Красницкий оглянулся, бросив взгляд на Роткина.
– Значит так. Сейчас вы тихо вылезаете из салона и идете в дом.
Следователь сделал акцент на слове «тихо».
– Я хочу, чтобы вы четко понимали: мы взяли вас троих, но живым нам нужен один. Любой из вас. За попытку сбежать или позвать на помощь поплатитесь жизнью.
Роткин почувствовал странное облегчение, когда в действиях сектантов стало чуть меньше неопределенности. Он узнал правила игры. Понял, что нужно делать, чтобы прожить дольше.
Красницкий вышел из машины и встал у входа в подъезд неподалеку. Площадка, на которой остановилась легковушка, была скрыта от света фонарей массивными стволами деревьев. В окнах домов горел свет, но Роткин понимал, что никто из комнаты не разглядит, что здесь происходит. Омоновец открыл заднюю дверь машины и поманил за собой пленников. Те осторожно покинули салон.
Со стороны подъезда в Андрея целилось дуло пистолета, второе уперлось ему в спину. Роткин почувствовал, как начинает коченеть.
– Двигайте внутрь.
Двое друзей направились к дому. Красницкий пропустил их мимо себя.
– Теперь в подвал.
Омоновец включил фонарь, и из мрака ночного подъезда вынырнул дверной проем с уходящей вниз лестницей. В нос ударил запах сырости и гнили. Андрей с опаской встал на верхнюю ступеньку, ожидая, что та рассыплется в пыль под его ногами. Оборотень в погонах посветил вниз, открыв взгляду Роткина усеянный мусором пол подвала. По бокам вдоль почерневших стен тянулись массивные ржавые трубы. Коридор, куда вела лестница, уходил вдаль, теряясь в потемках.
– Че встал? – ткнул в спину омоновец. – Иди давай.
Медленно, ступенька за ступенькой, Роткин отправился вниз, чувствуя, как воздух становится холоднее с каждым шагом. Напуганное сознание со скоростью пулемета выдавало ему картины одна страшнее другой. Он чувствовал беспомощность и нарастающее отчаяние. На ум снова пришли слова Лейна про ролики с пытками. Мотивы Красницкого по-прежнему были неясны, и Андрей начинал сомневаться, не позавидуют ли мертвым те из них троих, кто не получит свинца в затылок.
Несколько раз Роткину казалось, что он слышал мышиный писк где-то в темноте.
Красницкий остался сторожить наверху, его напарник отправился следом за пленниками. Когда луч фонаря осветил коридор, Андрей увидел, что тот вовсе не такой длинный, как казалось. Метров пять, не больше. В стене по левую руку он заметил проход, перекрытый ржавой железной дверью. Омоновец подошел к ней, доставая ключ из кармана. Отперев огромный амбарный замок, он отворил дверь и жестом приказал пленникам заходить внутрь. Роткин и SIGINT проследовали в проем, спотыкаясь о разбросанные по полу бутылки вперемешку с бытовым мусором. За секунду, пока фонарь светил в помещение, Андрей успел разглядеть стоящий в углу стул, покрытый осыпавшейся штукатуркой. Едва пленники оказались по ту сторону прохода, человек в военной форме захлопнул дверь и ушел наверх.
Роткин остался в кромешной тьме. К запаху вечной сырости здесь примешалась сотня оттенков. Среди обонятельного хора Андрей смог различить гниющее дерево. От примеси другого смрада, отдаленно напоминающего несвежие экскременты, Роткину стало не по себе. Рядом тяжело дышал Сергей, сверху доносились голоса. Красницкий перекинулся парой фраз с омоновцем, и все затихло.
Андрей превратился в слух. Его не покидало ощущение, что в подвале с ними есть кто-то еще. То и дело Андрей слышал, как осыпается штукатурка. Когда тишину разорвал грохот упавшей на пол пластиковой бутылки, у Роткина сердце в пятки ушло.
– Кто здесь? – крикнул он дрожащим голосом.
– Это мыши, – подал голос SIGINT. – Мы их потревожили, вот и прячутся по углам.
От знакомого голоса Роткину стало чуть спокойнее. Он сумел взять себя в руки и не дать истерике вырваться наружу.
Минуту спустя в подвале снова послышались шаги. Заскрипела дверь, и внутрь зашел еще один человек. В тусклом свете фонаря Андрей разглядел силуэт Ирикса.
Дверь захлопнулась у него за спиной. По ту сторону послышался лязг амбарного замка. Троицу замуровали в подвале старого дома.
Первую минуту никто не произнес ни слова. Все трое прислушивались к малейшим шорохам. Андрей в любой момент ожидал увидеть горящие в темноте глаза и услышать голодное рычание. Но тишину подвала нарушало только прерывистое дыхание трех носов.
– Уайд, ты в порядке? – прервал наконец безмолвие SIGINT.
Ирикс ответил не сразу.
– Ага. Синяков прибавилось, но ничего серьезного.
– Что им нужно? – спросил Роткин, просто чтобы не молчать.
– Поймать Лейна и Егора, – мрачно ответил Ирикс. – А потом закопать нас где-нибудь в лесу.
– Потому мы и тут, – послышался голос Сергея. – Чтобы заманить Лейна и Егора.
– А ты слышал, с кем он по телефону говорил? – возбужденно произнес Уайд.
– Черт возьми, да! – в том же духе ответил SIGINT. – ДНС. Неужели слухи не врали?
У Андрея появилось неприятное чувство, что он чего-то не понимает.
– Кто этот ДНС?
– Do_not_scan, – ответил Ирикс. – Бывший лидер ИСКОПАЗИ. Я говорил тебе о нем. Их группа ушла к Тихому Дому и пропала. На форуме ходили слухи, что do_not_scan сошел с ума, перебил товарищей и прекратил поиски. Похоже, секта – его рук дело.
– Ну, или он там не последний человек, – добавил SIGINT.
Некоторое время в подвале снова главенствовала тишина. Затем со стороны Ирикса послышались осторожные шаги.
– Тут стена… ох, мерзость. Что-то липкое. Мох, видимо. Пол ровный. Кроме мусора ничего нет.
Андрей нащупал стену и медленно двинулся в противоположную сторону. С каждым шагом он боялся наступить на использованный шприц или еще что пострашнее.
– Тут что-то железное на полу, – услышал он голос Сергея. – Ржавое все. Напоминает койку.
У Андрея засосало под ложечкой при мысли о том, что они тут не первые пленники.
– Я видел стул в дальнем левом углу, – ответил он.
– Кстати.
Шаги затихли. Мимо Андрея с писком прошмыгнула мышь.
– Зачем им наш ноутбук?
Андрей почесал затылок. Призрачное чувство странности происходящего стало чуть более отчетливым. За последние дни Роткин успел к нему привыкнуть, но сейчас начинал понимать, что что-то действительно не так. Если цель сектантов – не допустить никого к Тихому Дому, зачем им данные с компьютера? Зачем обыскивать квартиру Лейна?
– Кажется, мы чего-то не знаем о секте, – подал голос Уайд.
– Не уверен насчет секты. Но Красницкий явно темнит. Зачем врать про наше убийство и тайком вывозить черт знает куда?
– Тайком не получилось, – добавил Андрей. – Пока нас выводили, кто-то за ними следил. Кто-то в плаще и капюшоне.
На миг он почувствовал, как в подвале затихли даже звуки дыхания.
– Ты сказал, в капюшоне? – спросил Сергей. Он явно хотел произнести эти слова спокойно, но дрожащий голос с головой выдавал его волнение.
– Ага. Только он не хромал.
SIGINT сделал несколько шагов навстречу Андрею.
– Как он выглядел? Телосложение, черты лица?
– Да я едва разглядел во мраке. Среднего роста, походка мужская. Стоял в тени, наблюдал за процессом. Потом ушел. Может, захотел послушать, чем там занимается амбал, который остался квартиру вверх дном переворачивать.
– Думаешь, к нам наведался мучитель Алины? – спросил Ирикс.
Снова молчание.
– Хромоту можно подделать, – сказал наконец Сергей. – Плащ и капюшон меня больше беспокоят. Как и то, зачем он к нам пришел.
– В ту же самую ночь, когда пришла секта, – ухмыльнулся Ирикс. – Поразительное совпадение. Егор был бы счастлив.
– Он мог следить за Красницким, – продолжил SIGINT. – Учитывая, сколько времени и сил тот угробил на наши поиски, слежка за ним – отличный вариант выйти на нас.
– Или он приходил не к нам, – добавил Уайд. – Раз у Красницкого есть причины что-то скрывать от ДНС, у того могут быть причины за ним следить.
– Считаешь, это мог быть do_not_scan?
– Или кто-то из его доверенных.
Андрей услышал, как Уайд присел прямо на пол.
– Будем надеяться, Лейн и Егор что-нибудь придумают.
Андрей добрался до места, где он успел заметить стул. Нащупав в темноте подвала сиденье, он смахнул штукатурку и осторожно сел. Стул жалобно заскрипел под его весом. Андрей гадал, как долго стоит здесь этот предмет мебели и для каких целей его притащили. Может, до них тут действительно кто-то жил? Сколько же лет прошло с тех пор?
В подвале снова воцарилась тишина. Каждый погрузился в свои мысли. Андрей вспомнил ночь визита в психбольницу. Тогда он три квартала проковылял по пустым улицам, едва живой и в форме пациента. Если бы неизвестный в капюшоне хотел его устранить – что ожидаемо, учитывая цели секты – лучшего шанса не найти. Тем не менее, тогда его оставили в живых. Снова не сходится.
Время от времени Андрей слышал, как Ирикс и Сергей возятся в своих углах. Они вставали, ходили по подвалу, щупали стены и возвращались на свои места. В конце концов стало понятно, что из бетонной коробки выход только один.
– Ай, мать твою!
Роткин подскочил на стуле, опрокинув предмет мебели на пол. Кричал Ирикс. Следом по полу быстро-быстро засеменили две пары лапок. Роткин услышал, как Уайд поднялся на ноги и швырнул что-то тяжелое в сторону лапок.
– Куснула меня, падла! Еще раз подползет – по полу размажу, к чертям собачьим.
Сергей тоже поднялся на ноги.
– Мыши на людей не нападают, – протянул он. – Это крысы. Очень голодные крысы.
Роткин услышал писк за спиной. Развернувшись, он что есть сил заехал пяткой по стулу. Послышался хруст, надломанный стул улетел в другой угол подвала. Крыса в страхе умчалась.
– Не садимся на пол и не стоим долго без движения, – сказал SIGINT. – Тогда они побоятся нападать.
Андрей дотронулся до холодного бетона и медленно двинулся вдоль стены. Только сейчас он понял, что руки и ноги дрожат не от одного страха. Подвальный холод медленно, но верно пробирался под одежду, проникая в каждую клеточку тела. Ступни начинали коченеть.
В голове вспыхнула догадка, от которой Андрея замутило. Он был уверен, что эта мысль пришла в голову всем троим, но никто не хотел ее озвучивать.
Крысы не боятся нападать на людей, потому что уже отведали человеческого мяса.
С подвальной сыростью железная койка может покрыться ржавчиной за три – четыре года. Может ли столько прожить серый зверек? Могут ли крысы напасть на человека, если привязать его к кровати?
У Андрея подкосились ноги. Он привалился к стене, стараясь не распластаться на полу. Если Лейн и Егор не поторопятся, вместо друзей они найдут лишь стаю сытых крыс.
Настоящий животный ужас проникал в каждую клеточку тела Андрея. Ему стоило неимоверных усилий сдержать панику. Он готов был ногтями скрести бетон, если это хоть немного приблизит его к спасению. Он буквально мог услышать, как бурлит мозг, пытаясь найти способ зажечь огонек в этой непроглядной тьме. Голова начинала гудеть, но дельные мысли не появлялись.
Роткин почувствовал, как в его ступню вцепилось две пары маленьких лапок. Мгновение спустя зверек уже карабкался по штанине.
– Пошла к черту! – заорал Андрей, смахивая крысу. Та плюхнулась на пол и с писком умчалась в подполье.
– Мы тут долго не протянем, – в голосе Андрея сквозила паника. Ирикс и Сергей промолчали, но Роткин услышал, как они ускорили шаг. SIGINT подобрал с пола железный прут.
Сверху послышался рокот двигателя — к дому подкатила еще одна машина. Движок затих, следом хлопнула дверь. Кто-то зашел в подъезд и поднялся по скрипучей лестнице.
Андрей не знал, сколько прошло времени, прежде чем шаги послышались снова. Трое друзей шагали по подвалу, вздрагивая, когда в углу раздавался писк. Роткина снова атаковали — на этот раз две крысы. Одна поползла по штанине спереди, вторая — сзади. Андрей подпрыгнул и что было сил ударил ногами по земле. Зверьки посыпались на пол. Схватив камень, Роткин наугад запустил его в темноту. Послышался хруст, одна из крыс пискнула и затихла.
Андрей почувствовал азарт. Он шарил ладонью по полу, пока не находил среди мусора что-нибудь тяжелое, и едва рядом с ним раздавался тихий стук лапок по полу, швырял свою ношу на звук. В какой-то момент он был уверен, что готов заниматься этим часами.
В таком состоянии его застал неизвестный гость. Кто-то спустился в подвал и прошел до конца коридора. Троица замерла на своих местах.
Каждый поворот ключа отдавался эхом. Когда замок был снят, дверь осторожно открыли, и в подвал заглянула темная фигура с фонарем. Неизвестный быстро посветил сначала налево, потом направо. Убедившись, что никто не поджидает его за дверью, ночной гость отворил ее пошире и осмотрел помещение. Его взгляд остановился на Роткине.
– Ты, – произнес он голосом омоновца, который остался обыскивать квартиру Лейна. – Живо за мной.
В руке у него Андрей разглядел пистолет. Роткин направился к выходу, с трудом перебирая негнущимися ногами. Едва он оказался на расстоянии вытянутой руки от омоновца, тот грубо ткнул его стволом в спину, протолкнул в коридор и закрыл дверь в подвал. Повесив обратно замок, он снова ткнул Роткина в спину.
– Давай наверх. Второй этаж, дверь направо.
– Куда вы меня ведете? – испуганно спросил Андрей. Он не знал, радоваться ему или трястись от страха.
Ответ омоновца подтвердил худшие опасения Роткина.
– Антон Красницкий хочет задать тебе несколько вопросов.
Глава 13
Видавшая виды лестница жалобно скрипела при каждом шаге. Андрей считал ступеньки, пытаясь унять гул в голове и представить, что его ждет. Снова и снова Роткин мысленно повторял слова Красницкого: живым нам нужен один. Андрей боялся, что ему поставят ультиматум: либо он помогает загнать в ловушку Лейна с Егором, либо умирает медленной мучительной смертью. Голодные крысы в подвале стерли черту, за которой разум не воспринимал догадки всерьез. Теперь Андрей был уверен, что возможно все.
Массивная железная дверь была как белая ворона среди обветшалых стен и сгнивших перил. Переступив высокий порог, Роткин оказался в хорошо освещенной прихожей. На полу лежал выцветший ковер, покрытый отметинами грязных ботинок. Слева вдоль стены громоздился шкаф, упиравшийся в потолок, напротив него стояла старенькая тумбочка с зеркалом. Древние обои были порваны у плинтусов, в воздухе витал запах ветхости. Приятное тепло резко контрастировало с могильным холодом подвала и прихожей. Андрей невольно вспомнил визиты к бабушке в детстве.
Омоновец остановился запереть дверь и снять ботинки, после чего махнул рукой в сторону тумбочки.
– Правый коридор. Первая дверь налево.
Андрей нырнул в полумрак, оставляя за собой грязные следы на полу. Разглядев по левую руку дверь, Андрей толкнул ее и медленно зашел в комнату.
В дальнем конце просторного помещения стоял массивный стол, за которым сидел Красницкий. Напротив него развалился в кресле мордоворот, который выводил Андрея из квартиры. Роткин мигом распознал свой мобильник у него в руках. Омоновец сосредоточенно смотрел в экран, не замечая ничего вокруг. Рядом с ним стоял стул, приготовленный, очевидно, для пленника. Андрей проследовал к нему, краем глаза разглядев знакомый интерфейс мессенджера друзей. Все контакты на экране были красными. Человек в полицейской форме тыкал в каждый из них, пялился секунду на пустое окошко чата и закрывал его. Ищет историю разговоров, подумал Роткин.
Красницкий был поглощен изучением краденого ноутбука. Шнур из USB-порта устройства тянулся к внешнему жесткому диску.
– Садись, – конвоир ткнул пальцем в сторону стула.
Роткин сел.
Внимание Красницкого по-прежнему было поглощено ноутбуком, второй омоновец продолжал изучать мессенджер. Андрею стало не по себе. Может, от него ждут реакции? Несколько секунд прошли в тишине, нарушаемой лишь раз тихими щелчками мыши.
Наконец следователь отодвинул ноутбук и посмотрел на пленника.
– У меня де жа вю, Андрей. Второй раз ты у меня на допросе.
Омоновец, изучавший телефон, положил его в шкаф у стены. Красницкий продолжал:
– Я пытался играть хорошего полицейского и допрашивать тебя без давления. Ничего путного из этого не вышло. Сейчас время мне дорого, так что мы изменим правила.
Амбал в кресле схватил правую руку Андрея и прижал ладонь к столу. После этого он стянул с полки внушительные садовые ножницы и зажал между лезвиями указательный палец Роткина.
У Андрея пересохло во рту. Он перестал воспринимать звуки вокруг, не в силах оторвать взгляд от ножниц. В голове бушевал ураган из беспорядочных мыслей. Страх боли перебивало чувство отчаяния. На мгновение Роткину стало действительно жутко потерять палец, но заочная жалость к инвалиду, каким он мог стать в ближайшем будущем, быстро заглушила страх.
Омоновец надавил на ручки ножниц, надежно зажав палец между лезвиями. Андрею не было больно, пока палец не двигался, но любая попытка освободиться стоила бы содранной кожи и пары глубоких порезов. Не говоря уж о том, что одно быстрое движение омоновца в любой момент могло превратить Андрея в инвалида.
– Вы здорово облегчили нам поиски, – продолжил Красницкий, кивнув в сторону ноутбука. – Тут тонна полезной информации. Но подозреваю, что не вся. В головах у вас ее еще больше.
Что-то в его действиях казалось Андрею странным, неестественным. Он не мог понять, что именно, но мысль назойливой мухой жужжала в мозгу.
– Все предельно просто: я задаю вопросы, ты на них отвечаешь. Пытаешься соврать – лишаешься пальца. Юлишь, мямлишь, уходишь от ответа – лишаешься пальца. Честно отвечаешь на все вопросы – выходишь из комнаты живой и невредимый. Усек?
Андрей не сразу понял, что от него ждут ответа. Быстро прокрутив в голове сказанное Красницким, он неуверенно кивнул, стараясь вынырнуть из омута собственных мыслей. Роткин лихорадочно обдумывал, о чем можно промолчать или соврать на допросе. Как Красницкий собрался проверять, где Андрей говорит правду, а где лжет?
– Отлично, – ответил оборотень в погонах. – Первый вопрос. Как ты оказался дома у Абрамцева?
Фамилия показалась Роткину знакомой, но он не сразу вспомнил, о ком идет речь.
– У Рюки Лейна, – раздраженно произнес следователь. – Ты хоть имя его знаешь?
Мессенджер, мелькнуло в голове у Андрея. Слова легко проверить, посмотрев историю чата с Лейном. Тут врать бесполезно.
– Он написал мне. Сказал, что нашел что-то по Хрусталеву.
– Как программа для их внутренней переписки оказалась у тебя в телефоне?
ОМОН прочесал территорию больницы, где держали Лейна, и Роткин не сомневался, что полицейские нашли схрон с одеждой и мобильником Андрея. Здесь тоже бессмысленно что-то скрывать.
Андрей вкратце поведал историю освобождения Рюки. Ему было не по себе от мысли, что теперь у Красницкого есть на один повод больше упечь его за решетку. Но палец в тисках садовых ножниц волновал Роткина куда больше.
– А в машине с ними ты как оказался?
Андрей боялся этого вопроса, хотя и понимал, что он неизбежен. Поверит ли Красницкий в историю со странными ссылками?
– Спам, который валился мне на почту, оказался не спамом вовсе. Странные ссылки указали на радиосигнал. Я пошел искать источник и наткнулся на Сергея с Григорием.
В этот раз во взгляде следователя не было той усмешки, что Андрей заметил на первом допросе. Красницкий слушал с интересом.
– Хорошо, – подвел он итог, когда Андрей замолчал. – Переходим к интересному. Что в архиве с флэшки?
– Там два файла, но…
– Это я и так знаю, – нетерпеливо перебил Красницкий. – Пароль какой? Что программа делает?
– Мы не успели подобрать, – произнес Андрей, с раздражением заметив дрожь в собственном голосе. – Перебор по словарям не принес результатов. А на полный брутфорс не хватило времени.
Красницкий перевел взгляд на амбала в кресле.
– Если Хрусталев действительно рассчитывал, что архив откроют брутфорсом, пароль не должен быть слишком длинным.
– Если пароль до семи символов, – отозвался омоновец, – мы его за ночь вскроем.
Андрей прикинул мощности. На ноутбуке с хорошей видеокартой и процессором брутфорсер едва-едва выдавал двадцать пять тысяч паролей в секунду. На подбор семисимвольной комбинации у такого уйдут годы. Чтобы справиться с архивом за часы, Красницкий должен держать в подвале целую стойку серверов. Или, что более вероятно, в участке.
Следователь продолжил допрос:
– Что делает AIPI?
Андрей не припомнил письменных упоминаний о программе. Но Красницкий наверняка запускал ее и получил то же самое сообщение. Нашел ли он связь с монографией Хрусталева?
– Запускает вебку, а потом намекает, что я умом тронулся. Больше ничего не знаю.
Красницкий нахмурился.
– Я тебя предупреждал насчет вранья…
Ножницы сжали палец Роткина ощутимо сильнее.
– Я правда не знаю! – в голосе Андрея появились нотки паники. Он уже не пытался скрывать страх, с которым смотрел на следователя. От пальца по руке потекла тонкая теплая струйка.
– Ты меня за идиота держишь?
Сердце Роткина было готово проломить грудную клетку. Где, в чем он прокололся?
– Лейн читал монографию, не я! Он говорит, что это проверка на личность, но я ничего не знаю!
На миг у Роткина хватило смелости бросить взгляд на ножницы. Лезвия зашли так глубоко в кожу, что казалось, они уже до кости достают. Мир в глазах Роткина поплыл, качаясь из стороны в сторону.
– Вы совершенно случайно нашли передачу, – на повышенном тоне ответил следователь. – Совершенно случайно расшифровали ее. И структура данных СОВЕРШЕННО, ТВОЮ МАТЬ, СЛУЧАЙНО идентична файлу, который нужен для работы AIPI. При этом ты ничего не знаешь о программе. Тебе совсем пальцы не нужны? Ты даже не пытаешься врать!
На мгновение Андрей забыл, где находится. Забыл про палец в тисках. Забыл про все, удивленно пялясь на следователя.
– Мы… оставили скрипт на ночь, – выдавил из себя Андрей, когда пауза затянулась. – Хотели утром посмотреть. Не успели.
На лице Красницкого мелькнула растерянность, но он быстро вернул самообладание.
– Какие были планы?
Хватка ножниц слегка ослабла. Андрей выдохнул.
– Сигнал – единственная зацепка. Дождались бы его расшифровки и работали с тем, что получилось.
Красницкий бросил взгляд на экран ноутбука. Судя по реакции, увиденное его не сильно обрадовало.
– Так, – сказал он, щелкнув мышью. – Этого в подвал. Ведите следующего. Время уходит.
Палец Роткина оказался на свободе. Андрей инстинктивно прижал его к груди, стараясь унять боль и остановить кровотечение. Конвоир схватил его за руку и рывком поднял на ноги. Андрей с ватными ногами побрел к выходу.
Путь в подвал прошел для него чередой коротких вспышек. Вот он выходит в коридор, вот переступает порог квартиры, вот в пятки врезаются покрытые плесенью кирпичи лестницы в подвал. Скрипит железная дверь, его толкают во мрак.
Попавшая под ноги разбитая бутылка вернула его в чувство. Пятку пронзила острая боль, Андрей услышал хруст бутылочного стекла. Роткин вскрикнул, одернув ногу и гадая, остались ли в ране осколки.
– Ты, – конвоир ткнул пальцем в Ирикса. – На выход.
Задержавшись на мгновение, Уайд зашагал к двери. Андрей поймал его вопросительный взгляд, но не рискнул что-то говорить в присутствии омоновца. Одного удара по голове ему хватило.
Дверь закрыли, и шаги двух пар ног, удаляясь, затихли. Андрей доковылял в темноте до стула, уселся на него и ощупал липкую от крови пятку. Крупных осколков в ноге не было, но несколько мелких впились в кожу и отдавались острой болью при ходьбе.
– Как прошло? – подал голос Сергей.
– Красницкий допрашивал. Он почему-то уверен, что мы знаем о Тихом Доме то, что не известно ему.
Сергей помолчал.
– Я начинаю понимать, – сказал наконец он, – откуда на карте две секты. Красницкий, похоже, очень хочет убедить ДНС, что у них одна общая цель – не дать никому пробраться к Тихому Дому. На самом же деле наш «следователь» тоже горит желанием туда попасть.
Теперь, когда SIGINT озвучил свои мысли, его версия казалась очевидной. Она разом объясняла многое.
– Думаю, – продолжал Сергей, – он втерся в доверие к ДНС, чтобы иметь доступ к их ресурсам, информации. Но что-то пошло не так, раз мы до сих пор на шаг впереди. Когда у нас в деле наметился прогресс, он понял, что действовать надо быстро.
– И дознаватель из него совсем хреновый, – ответил Роткин. – Допрос вел он, а что-то новое услышал я.
Во мраке подвала раздался смачный шлепок. Роткин представил Сергея в позе капитана Пикарда с фотографии, ставшей мемом.
– Что он выдал?
– У Красницкого было время изучить структуру данных радиосигнала. Он проболтался, что это файл для AIPI.
Возня со стороны Сергея затихла.
– Мы-то им тогда зачем? Раз он стащил ноутбук, то должен знать, что мы и об этом не в курсе.
– Как по мне, они снова в тупике.
Сергей не сразу нашелся, что ответить.
– У них все карты на руках, а они от нас что-то требуют? Как они с такими методами хоть до чего-то сами доперли?
Андрей не ответил. Слова товарища навели его на мысль, от которой даже боль в ноге уходила на второй план. Действительно, откуда Красницкому столько известно? Голосок в голове не уставал повторять: было что-то странное в словах следователя. У него есть доступ к ресурсам полиции и секты, но откуда он мог узнать, что друзья нашли передачу случайно?
Роткин видел только два возможных варианта: либо разговоры в квартире прослушивались, либо Красницкий узнал это от кого-то из Друзей.
Мысль о предателе засела глубоко в мозгу, Андрей никак не мог от нее избавиться. Он перебрал всю четверку, задаваясь вопросом, кто мог вести двойную игру. Егор? Маловероятно, ведь он был на дежурстве. Хотя кто угодно из команды мог написать ему в мессенджере, пока Лейн строчил скрипт расшифровки. SIGINT, Уайд, Рюки?
Возможность была у каждого.
Роткин мог поклясться, что услышал, как эти слова ему прошептали на ухо. Он инстинктивно оглянулся, хоть это и было бесполезно в кромешной тьме подвала. Из дальнего угла слышалась тихая возня Сергея. По полу тихо стучали серые когтистые лапки. Больше тишину не нарушало ничего.
Роткин затих. С каждой секундой ощущение присутствия постороннего становилось сильнее. Андрей отчаянно старался сохранить рассудок, но панические мысли жужжали в голове все сильнее. Время от времени он различал едва уловимый шепот где-то на самой границе восприятия. Он не мог разобрать отдельные слова в еле слышном бормотании. Звуки накладывались друг на друга, будто несколько человек говорили одновременно. Казалось, шепот идет издалека — люди не говорят настолько тихо. Но в то же время Андрей так четко различал начало и конец звуков, будто невидимые болтуны шептали прямо у него над ухом.
Андрей потерял ход времени. Он пытался считать секунды, но быстро сбивался. Ему казалось, что многие часы миновали с момента, как Уайда отвели наверх, хотя на самом деле могло не пройти и десяти минут. Подобрав с пола кусок арматуры, Андрей дубасил им по полу каждый раз, когда слышал рядом стук крысиных лапок.
Тихие шаги по ту сторону двери Роткин услышал не сразу. Кто-то осторожно спускался по лестнице, стараясь не шуметь.
– Ты тоже это слышишь?
Андрей подскочил на стуле, мгновением позже осознав, что голос ему знаком. SIGINT тихонько хихикнул.
– Ой, прости. Помешал твоему... уединению?
Неизвестный подобрался к двери и затих. Андрей навострил уши, ловя каждый шорох. Когда тишина затянулась, Роткин как можно осторожно поднялся со стула и на цыпочках направился ко входу. Он прильнул к двери, вслушиваясь в то, что происходит по ту сторону. До его ушей доносилась едва слышная возня. Кто-то был в коридоре, но очень не хотел быть обнаруженным.
Со стороны лестницы снова послышались шаги. У Роткина чуть сердце из груди не выскочило, когда он услышал шепот:
– Валим, Егор, кто-то идет.
Лейн! Андрей чуть не закричал от радости.
– Егор, мы тут, нас заперли!
Возня в коридоре на секунду затихла, после чего две пары ног помчались к выходу. Секунду спустя послышались другие шаги — тяжелые, уверенные. Омоновец вел пленника обратно в подвал. Зазвенел ключ, скрипнула дверь, и густой мрак подвала рассеял свет из коридора. В проеме Андрей разглядел контуры двух фигур. Омоновец толкнул сгорбленный силуэт Ирикса в подвал.
– Третий, – прогремел голос конвоира. – Живо сюда.
Сергей медленно отправился к выходу. Андрей услышал, как он оттолкнул ногой ту самую бутылку, осколки которой мешали Роткину ходить.
Того, что произошло следом, не ожидал никто. Внезапно омоновец охнул и отлетел в сторону, выронив ключ. Пока он пытался понять, в чем дело, к нему подскочила темная фигура.
– Эй, какого...
Договорить конвоир не успел. Фигура ткнула его в шею, и омоновец, вздрогнув, растянулся на полу. Ирикс наблюдал за короткой потасовкой ошалевшими глазами.
– Егор?!
– Да вот, проходили мимо, – развел руками товарищ, – решили заскочить...
– Валим, пока его не хватились, — поторопил Андрей, ковыляя к выходу. В руках у Егора он разглядел миниатюрный электрошокер, какие обычно продаются на вокзалах. Он бы никогда не подумал, что такой крохой можно вывести человека из строя.
Компания отправилась наверх, где их уже ждал Лейн.
– Как вы нас нашли? – на бегу спросил Ирикс. Вместо ответа Рюки поманил пленников рукой.
– Живее давайте. Потом поболтаем.
Компания выскочила на улицу. Андрей почувствовал облегчение, когда бетон под ногами сменился дворовой землей. Бежать стало чуть легче.
Протиснувшись через прутья ржавого забора, Роткин с компанией выбежал на уличный тротуар. Впереди около остановки маршрутных такси он заметил знакомые черты легковушки, на которой Ирикс забирал его из полицейского участка.
В этот же момент из подъезда послышались крики. У Роткина словно крылья за спиной выросли. Он припустил к машине с удвоенной скоростью, забыв про боль в ноге и голые пятки.
За руль сел Егор. Едва вся компания втиснулась в салон, он повернул ключ зажигания. Машина ожила. Зажав сцепление, Егор переключился на первую скорость и вдавил педаль газа, отпуская сцепление. Андрея впечатало в сидение. Машина помчалась по дороге с удивительным для нее ускорением.
Впереди на тротуар выбежал омоновец. Достав из кобуры пистолет, он выставил перед собой руки, прицеливаясь поточнее.
– Пригнись! – крикнул Ирикс. Андрей сжался в позу эмбриона и сполз вниз, насколько позволяло место в салоне. Секунду спустя правое боковое стекло разлетелось вдребезги. Пуля просвистела над головой Роткина и, срикошетив от потолка, вылетела через левое стекло. На Андрея посыпался град осколков.
Омоновец выстрелил еще несколько раз — Роткин насчитал три удара по корпусу. На мгновение он задался вопросом, почему омоновец не стреляет по колесам, но мысль быстро улетучилась. Возможно, застрелить одного из друзей стрелку было важнее, чем поймать живыми всех.
Легковушка свернула за угол. Выстрелы прекратились, но еще минуту никто не решался пошевелиться. Егор мчал по ночному городу, не обращая внимания на светофоры. Часы на приборной панели показывали шесть утра. Андрей задался вопросом, сколько времени прошло с тех пор, как их похитили. Три часа, четыре?
Егор бросил взгляд в зеркало заднего вида.
– Оторвались, кажется. Погони не вижу.
Андрей приподнялся на сидении, отряхиваясь от стекла и глядя назад. На дорогах было пустынно и спокойно. Сергей достал аптечку и протянул Андрею бинты, вату, бутылочку с медицинским спиртом. Андрей осмотрел стопу, покрытую коркой из запекшейся крови вперемешку с подвальной грязью и дворовой пылью. Мелкие осколки впились глубоко в кожу, и Андрей не представлял, как будет их доставать. Впрочем, в тот момент его это мало волновало.
– Так как вы нас нашли? – подал голос Ирикс. Его левый глаз заплыл, на лице прибавилось синяков и подтеков.
– По мобильнику, – отозвался Егор.
– Кое-у-кого, – добавил Рюки, – не хватило мозгов отключить интернет на телефоне Немезиса. Мне не верится, что это был Красницкий — скорее один из его мордоворотов. Он вышел в сеть, но видимо решил не светиться и тут же отключился. Я заметил, что твой контакт был онлайн, когда набирал сообщение Егору. Он отправил запрос сотовому оператору, и те, на наше счастье, быстро отреагировали.
– На НАШЕ счастье, – тихонько добавил Ирикс.
– Дом находится в зоне доступности сразу трех вышек. По данным с них техники провели грубую триангуляцию и нарисовали нам на карте круг радиусом в полкилометра. Мы колесили по этой местности, пока не наткнулись на машину, которую я заметил, когда удирал. А потом мы увидели, как Ирикса выводят из подвала.
– Так вы сразу могли меня спасти? – подал голос Уайд. – Чего ж ты ждал, Егор? У меня бы синяков поменьше было...
– Не было у нас еще шокера, – ответил товарищ. – Да я его кулаками хотел отметелить, но он же орать начнет, весь дом на уши поднимет. Кто знает, сколько их внутри. И кто из вас у них на мушке.
– Мы решили, что Ирикс — не последний, кого поведут на допрос, – продолжил Лейн. – Я остался на стреме, а Егор рванул в участок за средствами самообороны. Я пытался послушать, о чем они говорят, но с улицы ни слова не слышно. А лестница скрипела так, что я не рискнул подниматься.
– Они и не говорили, – ответил Ирикс. – Почти. Красницкий — тот еще садист. Ему явно нравилось наблюдать, как меня избивают.
– Даже я твои стоны слышал, – подтвердил Лейн. – Руки чесались невыносимо. Надо было того урода еще разок шокером ткнуть. Повалялся бы в собственной моче, подумал о своем поведении.
– У нас есть еще причина позлорадствовать, – вставил Андрей. Отражения глаз Лейна с интересом посмотрели на него. Роткин выложил все о связи радиосигнала и AIPI.
– Иронично, – прокомментировал Егор. – Мы еще год могли бы гадать о предназначении сигнала, если бы не их ярое желание нам помешать.
– Красницкий говорил, что время дорого. Похоже, ему некогда тщательно обдумывать свои планы.
– Или в этом нет необходимости, – добавил Егор. – Ведь он знает все, что знаем мы, и у него в тысячу раз больше ресурсов. А у нас – ни фотографий, ни архива, ни сигнала. И в квартиру Лейна мы вернуться не можем.
– Ну... – Лейн полез в карман, – флешку с архивом я прихватить успел. Копии фотографий должны быть у SIGINT’а. А скрипт я за полчаса набросаю. Только приемник нужен.
Андрей провел смоченной в спирту ваткой по стопе. Пятку тут же охватила жгучая боль. Андрей стиснул зубы, представляя, что ждет его дома. Впрочем, какой дом? У него даже ключей с собой не было. Все осталось в квартире Лейна, которую перевернули вверх дном. Возможно, мордовороты Красницкого прямо сейчас орудовали в жилище Андрея, превращая квартиру в свалку сломанной электроники и мебели. Закружилась голова. Андрей схватился за переднее сидение, стараясь унять разбушевавшийся вестибулярный аппарат.
– Какие планы?
– Домой нельзя, – ответил Егор. – Снимем номер в гостинице. Отдохнем. Потом найдем компьютер и сольем с форума исследователей все, что было на ноутбуке.
– Вы наизусть помните его b32-адрес? – искренне изумился Роткин.
– Нет. Мы надеемся, что ты не удалил письма со странными ссылками.
События последних дней начисто стерли из памяти Андрея содержимое его почтового ящика. На миг ему показалось, что еще не все потеряно.
– AIPI мы там не достанем, – напомнил Сергей, хмуро сдвинув брови и глядя в разбитое окно. Андрей заметил в его взгляде нарастающее беспокойство. Даже в полном крыс подвале он, казалось, не был так встревожен.
– Программы нет на форуме. Копии есть только у нас на домашних компах, ну и в квартире Хрусталева. И любое из этих мест сейчас как волчье логово. Пойдем качать — попадемся тепленькими, в полном составе.
– Рискнуть придется, – вздохнул Егор. – Больше AIPI мы нигде не найдем.
– Красницкий в опасном положении, – сказал Ирикс. – Он соврал большой шишке сектантов, и эта ложь вот-вот вскроется. Он пойдет на все, чтобы до рассвета мы не дожили. Наши адреса легко достать, если ты работаешь в полиции, и я не сомневаюсь, что к каждой двери он приставит круглосуточное наблюдение. Я согласен, что нет иного способа достать AIPI. Но появляться у кого-то из нас дома — самоубийство.
– Есть план получше?
Ирикс не ответил. На минуту в салоне воцарилось молчание. Все думали об общей проблеме, но каждый смотрел на нее со своей стороны.
– Красницкий в отчаянном положении, согласен, – подал голос Лейн. – Но он лажает на каждом шагу. Упустил всех, да еще инфой полезной поделился.
– Считаешь, это совпадение? – ответил Егор. Роткин потерял дар речи на секунду. Он не смотрел на происходящее в таком свете. Если его подозрения насчет предателя верны, ситуация очень даже выгодна оборотню в погонах. Зачем ломать голову самостоятельно, когда можно якобы случайно выдать зацепку и потом так же случайно «упустить» всю команду? Все, что после этого нужно делать — затариться поп-корном и с безопасного расстояния наблюдать, как друзья пыжатся с десятикратным усердием, выполняя за тебя всю грязную работу.
– Не исключаю. Красницкий мог и тут налажать. Если он потерял способность к холодному расчету, нужно этим пользоваться.
– Тут потеряешь, – ухмыльнулся Ирикс. – С одной стороны мы, с другой...
Забыв, о чем говорил, Уайд уставился в окно. Роткин буквально мог почувствовать, как шевелятся извилины в мозгу его товарища.
– ...секта, – закончил Ирикс, окинув взглядом салон. Его губы медленно растягивались в хитрой улыбке.
– У меня есть идейка, как нам избавиться от Красницкого.
На него уставились четыре пары удивленных глаз. Ирикс выждал паузу — должно быть, прокручивал в голове реплики, чтобы выбрать самый эффектный вариант. Найдя его, он наконец озвучил свой сумасшедший план:
– Давайте позвоним ДНС.
Глава 14
Вонь старых тряпок перебивала запах пота, что ударил в нос, едва Андрей оказался в номере. Несмотря на позднюю осень, в каморке на первом этаже задрипанной гостиницы царила духота. Хотелось открыть окно, но лучше от этого не становилось – злой осенний ветер выдувал наружу остатки тепла, заполняя могильным холодом и без того неуютное помещение. Даже сейчас, когда все окна были закупорены, Андрей слышал, как он завывает в стенах.
— Нас по номеру отследят за секунду, — твердил SIGINT.
— В такой дыре быстро не откопают, — ответил Ирикс.
Андрей взглянул на пейзаж за окном. Две многоэтажки в двадцати метрах впереди сиротливо жались друг к другу, спасаясь от вездесущего ветра. Окна номера выходили в самый дальний угол двора, где расположилась крохотная парковка на несколько машин и аварийный выход из дома напротив, заставленный мусорными контейнерами. Рядом с ними расселись двое бездомных, постелив под себя картонки и прислонившись к грязной стене, покрытой грубо нацарапанными свастиками. Пять минут назад бомжи сидели около окна гостиницы. Андрей вспомнил, как один из них с интересом разглядывал друзей, когда те проходили мимо. В глазах его не было ни намека на дружелюбие. Андрей опасался, что голод заставит бездомных напасть вдвоем на пятерых, но все обошлось. Тот из них, кто был в шапке, оглядел Роткина с головы до ног и буркнул что-то под нос. Андрей не разобрал слов, но раз за разом прокручивая ситуацию в голове, он все отчетливее слышал сказанное.
Из всей компании только Егор был обут и прилично одет. Он забронировал одноместный номер и впустил остальных через окно. Андрей боялся, что бездомная парочка, не без интереса наблюдавшая за процессом, побежит доносить дежурному. Но все обошлось и на этот раз.
Роткин был готов к тесноте, но размеры номера все равно неприятно его удивили. Тут даже в одиночку было тесновато, не говоря уж о пятерых гостях. В правилах гостиницы жирным шрифтом был выделен пункт, запрещавший ночевать в номере с одной кроватью более чем одному человеку. Андрей не был уверен, что все постояльцы соблюдают это правило, но такое вопиющее его нарушение, как казалось Роткину, было первым за долгое время. С другой стороны, так дешевле и надежнее. Дежурному незачем знать про всю компанию. Пятеро странных личностей, трое из которых даже не обуты, а один покрыт синяками с головы до пят – достаточно необычные постояльцы, чтобы вспомнить о них сразу, едва подручные Красницкого зададут вопрос.
На подоконник упала тень. Андрей заметил стоящего рядом Лейна.
— Как ты вообще узнал про эту дыру? – спросил Роткин.
— Не на улице же ночевать, пока денег совсем нет, — ответил Рюки. — Вон те двое бедняг подтвердят.
— Ты приходил сюда, когда сбегал из дома?
— Снимал тут номер почти полгода, — Лейн ностальгически улыбнулся. – Да, были времена…
— И этот отель был такой же развалиной?
— Хуже! – Рюки улыбнулся от уха до уха. – Сейчас они хоть мышей вытравили. И клопов. А тогда эти ребята тут себя как дома чувствовали. Я жил на последнем этаже. В сильный дождь не мог спать, потому что с потолка капало по всей комнате. Соседи орали по ночам, постоянно кто-то дебоширил. Однажды дошло до убийства. Полиция приезжала, опрашивала всех. Я весь вечер был как на иголках, боялся, что меня опознают и вернут домой. Но полицейские быстро убрались.
Лейн взглянул в окно.
— Не думаю, что дела о здешних преступлениях долго лежат у них на столах. Проще все списать на пьяную драку и забыть про это проклятое место.
— Да уж, — усмехнулся Андрей. — После такого и наркоманы-людоеды покажутся хорошими соседями.
Лейн кивнул.
— Сейчас я бы сюда не сунулся, будь у нас выбор. Но когда тебе девятнадцать и у тебя нет ни образования, ни паспорта, о мелочах вроде убийц за стенкой особо не думаешь.
— Девятнадцать? – ахнул Андрей. – Без паспорта? Как же ты на жизнь зарабатывал?
— Проводил дни напролет в интернет-кафе через дорогу. Смотрел рекламу, вбивал капчу за копейки. Приторговывал аккаунтами в стиме.
Андрей чувствовал всю безысходность ситуации, но Лейн говорил с такой теплотой в голосе, будто это были самые счастливые его воспоминания.
— Тогда я был уверен, что могу горы свернуть на пути к мечте. И что однажды все обязательно станет хорошо.
— Не похоже, что эта вера угасла. Я до сих пор удивляюсь, как человек с твоей судьбой может так часто улыбаться.
Лейн едва заметно погрустнел.
— Я просто смирился с тем, что хэппи энда не будет. Пока есть цель – попасть в Тихий Дом – получаю удовольствие от процесса. Да, лучше, чем совсем бессмысленное существование, но я цепляюсь за ТД как утопающий за соломинку. Это не тот чистый позитив, которым я был заряжен в девятнадцать. Тогда для счастья не нужно было ничего кроме мечты и крыши над головой. А теперь… даже думать не хочу, как бы все повернулось, не попадись мне в палате такой интересный сосед.
— Это он тебе рассказал о форуме?
— Он любил царапать всякий бред на стенах. Однажды добрался до ножа и нацарапал несколько фраз на руках товарищей. Больше я его художеств не видел — после такой выходки его закрыли в отделении для буйных. Врачи на эти писульки не обращали внимания, а мне было интересно. Никто ведь ничего не делает просто так. Даже у психов есть своя логика. Я хотел найти ее в этих записях. Они казались бессмыслицей, и каждый раз мой сосед собирал буквы и цифры в новые сочетания. Но был набор символов, который он повторил дважды. Думаю, для него это было особенно важно. Я выучил эту комбинацию наизусть и впервые задумался о побеге. У нас не было интернета, а я хотел поспрашивать людей на форумах. Сетевое сообщество может быть лучше тысячи Шерлоков Холмсов, если дать им интересную загадку и правильно мотивировать.
Андрей не мог не согласиться. Cicada 3301 и Do Not Believe His Lies были яркими тому примерами. В обоих случаях небольшая группа людей, сплоченная общей целью, добивалась таких успехов, на какие не мог рассчитывать даже самый талантливый одиночка.
— Этим набором оказался b32-адрес форума. Правда, я так и не узнал, откуда он был известен моему соседу по палате. В те времена жизнь на форуме кипела, но никто из обитателей не опознал его по описанию. Когда я снова попал в больницу, пациенты шептались, что соседа отправили в Могильник.
Андрей содрогнулся, вспоминая пленника в подвале психушки.
— Если б я был во вменяемом состоянии, — продолжил Лейн, — проверил бы камеры. Может, вы спасли бы двоих обреченных в ту ночь.
Андрей вспомнил, как Лейн приходил в себя в машине. Один вопрос никак не давал Роткину покоя, и он почувствовал, что сейчас подходящий момент, чтобы задать его.
— А что за история с шарфом? Мне показалось, он тебе дороже, чем просто элемент одежды.
— Он мне… — Рюки запнулся. Андрей гадал, может ли его друг сформулировать ответ хотя бы для себя самого.
— Он мне дает понять, что я не окончательно сошел с ума.
— А есть причины так думать?
Лейн посмотрел на Андрея с хитрой искоркой в глазах.
— У меня нет работы, образования, а теперь и дома. Ужасные трудности с социализацией. Личной жизни нет и не было никогда. И вместо того, чтобы решать свои проблемы, я гоняюсь за легендой из интернета. Это что, признак здравого рассудка?
Роткин промолчал. Он не видел ничего сумасшедшего в поступках Лейна.
— Все мы эскаписты в той или иной степени. Кто-то в меньшей, кто-то в большей.
— А еще, — продолжил Рюки, — я слышу голоса в голове. Просто сферический сумасшедший в вакууме.
— И долго?
— С детства. Я ж задротом рос. Друзей не было, гулять не любил. Родители хоть и волновались за меня, но были больше заняты ссорами друг с другом. Где-то в то время голоса и появились.
— И о чем говорили?
— Что учитель по химии воняет кошачьей мочой, — хохотнул Лейн. — Что приквелы Звездных Войн скучнее старых частей. Подсказывали мне на контрольных. Никаких призывов к насилию, если ты об этом. Может я и поехавший, но вполне мирный поехавший.
— Это из-за них тебя в дурку отправили?
Лейн неуверенно кивнул.
— Из-за них тоже. Со временем я их все четче слышал. Болтал с ними при других людях. Одноклассники к этому проще относились, а вот взрослые нервничали. Учителя говорили с матерью на собраниях. У нее после развода с отцом личная жизнь не складывалась, и она решила заняться мной. Водила по врачам, пичкала таблетками, от которых постоянно хотелось спать. Голоса тише не стали, но я четко уяснил: чем меньше знают окружающие, тем лучше. Говорил с голосами тихим шепотом, когда оставался один. Только вот шпион из меня никудышный – я постоянно палился. Ждал, пока маман заснет, чтобы говорить свободнее, а она слушала за стенкой, делая вид, что спит. Дозы таблеток увеличивались, сонливость и апатия становились сильнее. Правда, последней каплей стали даже не голоса.
— Что-то связанное с шарфом, — догадался Роткин. – Самое интересное.
Лейн кивнул, но продолжил рассказ не сразу. Ему нужно было время, чтобы увязать в одну историю осколки детских воспоминаний.
— Дело в том, что я кое-что помню. Помню, как познакомился с одной девушкой в аське. Ее звали Регина. Она была из другого города, в трехстах километрах от нашего. Не слишком далеко, но школьником я и помыслить не мог отправиться туда в одиночку. Помню, как мы с ней переписывались до утра, как я засыпал на полу, набирая ей сообщение. Как она присылала свою фотографию, где на ней был вот этот шарф. Как я рассказывал о ней родителям, когда они еще были вместе.
Лейн едва заметно помрачнел.
— Помню, как в один день она перестала выходить в сеть. Трубку не брала, на эсэмэски не отвечала. Помню, как накопил денег и решился-таки приехать в ее город. Что я там хотел найти, сам не знаю. Шатался по улицам, выискивая ее лицо среди прохожих. Помню, как нашел этот шарф на скамейке во дворе.
— И ты уверен, что он принадлежал твоей знакомой? – спросил Роткин, стараясь не выдавать сомнения в голосе.
— Абсолютно. На нем та же булавка, приколота в том же месте. Она сломана, ее не отцепишь уже. И я помню, как Регина про это говорила.
Аргумент Лейна был весьма убедителен, но Андрей все равно сомневался, что взял бы домой вещь с улицы.
— Я на той скамейке всю ночь просидел, — продолжил Рюки. – Регина так и не появилась. Когда приехал домой, получил таких люлей, каких никогда не получал. Я ж никого не предупреждал, что укачу в другой город. Помню, как отец в милицию звонил, говорил, что нашелся ребенок.
Роткин попытался представить, что сделали бы в детстве с ним, если бы он неожиданно пропал на сутки. Подсознание быстро подсунуло ему картину отца с ремнем в руках, и наружу полезли такие воспоминания, что Роткин поспешил от них отмахнуться.
— После этого на меня накатил гнев. Помню, как в одном порыве я удалил все, что хоть как-то напоминало о Регине. Убрал ее из друзей в аське, стер всю переписку, удалил номер из телефонной книги. Даже историю звонков почистил. Вот только шарф выкинуть рука не поднялась, и я спрятал его в самый дальний уголок шкафа. Там он пролежал несколько лет, пока как-то не попался на глаза маман.
— Она отправила тебя в психушку за то, что ты ездил к девушке в другой город?
Роткин никогда не привязывался к собеседникам в сети настолько, чтобы ехать к ним за три сотни километров, но не видел ничего плохого в отношениях на расстоянии. В эпоху доступного интернета они стали частым явлением. Но во времена детства Лейна их необычность придавала им романтики, сказочности.
— Тогда она уже понимала, что таблетки мне не помогают, и была на грани того, чтобы дать согласие на стационарное лечение. Я упомянул о Регине, потому что помнил их реакцию, когда вернулся из своей поездки.
— А она была уверена, что только психи ищут девушку дальше, чем в соседнем дворе?
— Она сказала, что такого никогда не было. Что я не говорил им про Регину, никогда не пропадал на сутки. А этот шарф – ее подарок мне на день рождения много лет назад.
Роткин потерял дар речи на секунду.
— Она утверждала, — продолжал Лейн, — что моя психическая болезнь развивается. Что я не только говорю с воображаемыми друзьями, а создаю ложные воспоминания. Налицо симптомы конфабуляции. Психиатры ей в один голос твердили, что если меня не отправить на лечение, я окончательно потеряю связь с реальностью.
Андрей начинал понимать смысл первой фразы Лейна про шарф.
— Я не верю в это. Не верю, что ЕЕ подарок может до сих пор приносить мне столько приятных эмоций. В нашем вечном споре о том, кто сошел с ума, этот шарф – мой самый весомый аргумент. Хотя бы для самого себя.
До Андрея донесся тихий звук телефона, вибрирующего в руке Егора. Друзья замерли, пока Егор сверлил взглядом маленький экранчик. Секунду спустя он кивнул.
— Прислали номер.
Андрей почувствовал, как бешено колотится сердце. Афера Ирикса казалась гениальной поначалу, но чем больше Роткин о ней думал, тем более мрачным казался ему исход. Он даже примерно не мог представить, как отреагирует на звонок лидер секты.
Егор глубоко вздохнул, оглядев товарищей.
— Звоню.
Медленно, цифра за цифрой, он набрал номер и нажал кнопку вызова, выставив громкую связь. Через пару секунд пошли долгие гудки. Ладони Андрея покрылись ледяным потом, ему было холодно и жарко одновременно. Он мог лишь догадываться, как чувствуют себя товарищи, которые знали главу сектантов со времен общения на форуме.
Один гудок. Второй. Третий. Андрей было подумал, что трубку никто не возьмет, но тут на другом конце раздался тихий щелчок. В номере воцарилась гробовая тишина.
Прошла одна мучительно долгая секунда. Невидимый собеседник молчал. Егор растерянно оглядывал товарищей, гадая, что делать дальше.
— Привет, do_not_scan, — выдавил он наконец со всей уверенностью, на какую был способен. — Это Друзья.
Ответом ему по-прежнему была тишина. Но и бросать трубку собеседник не торопился.
— Твоя личность обросла легендами на форуме.
Андрей услышал едва различимые звуки дыхания на том конце линии. Никто не торопился отвечать, но их внимательно слушали.
— Мы знаем, что ты отправил Красницкого по наши души. Знаем, что он рапортовал тебе о смерти троих из нас.
Дыхание из трубки стало чуть громче. Егор часто делал паузы, ожидая хоть какой-то реакции.
— Ребята, — сказал он, вытянув перед собой руку с телефоном, — поприветствуйте нашего бывшего товарища.
— Привет, — произнес SIGINT.
— Хай, — подхватил Ирикс.
— День добрый, — вторил Рюки.
Андрей предпочел промолчать.
— Мы все живы и на свободе, — продолжил Егор. — Возможно, тебе стоит внимательнее присмотреться к союзникам.
Андрей отчетливо слышал каждый вдох и выдох немого компаньона. Несколько секунд спустя лидер секты положил трубку.
Егор растерянно оглядел компанию.
— Ну, как вам разговор?
— Болтунишка он тот еще, — ухмыльнулся Ирикс.
— План действий?
— Нужно достать AIPI, — ответил Сергей. — Любыми способами. И как можно быстрее.
— Интернет-кафе по соседству все еще работает, — вставил Лейн. — Я давно там не был, но вряд ли что-то поменялось за эти годы. Хозяина знаю, как и админов местных. Засядем там, попросим у них приемник, попробуем поймать сигнал для AIPI. Я еще раз наберу скрипт по расшифровке.
— Кто-то еще ходит в компьютерные клубы? — искренне удивился Уайд.
Андрей оглядел товарищей. Обстановка в номере стала чуть более оптимистичной.
— Но сначала предлагаю отдохнуть, — продолжил Лейн. – И пойти кодить с новыми силами.
Идею поддержали единогласно. Егор убрал телефон в куртку и устроился на древней кровати. Ирикс примостился рядом. SIGINT лег на полу, подстелив одеяло. Андрей уселся на скрипучий стул, подложив под спину подушку, и закинул ноги на подоконник. Низкие облака, мерно летящие по небу, успокаивали его. Время от времени Андрей слышал, как за спиной ворочается Лейн, улегшийся на столе и подложивший под голову куртку Егора. Сергей заснул с трудом – очевидно, ему нелегко было отправиться в царство Морфея без плеера. К Андрею сон тоже не шел. Рана на пятке начинала неприятно ныть.
Снаружи доносились приглушенные хлопки дверей соседних номеров, то и дело кто-то проходил мимо по коридору. Пока друзья засыпали, отель постепенно возвращался к жизни.
Первое время шаги пугали Андрея. Он прислушивался к ним, анализировал походку и гадал, кто же это может быть. Потом стал прикидывать, сколько времени у него будет, приди кто-нибудь по их души. Дверь в номер заперта, и если ее станут выбивать, драгоценных секунд будет более чем достаточно. Впрочем, полицейским проще взять запасной ключ у дежурного. Тогда Друзьям поможет лишь чудо.
В минуты, когда за дверью было тихо, Андрей снова и снова проигрывал в голове разговор с лидером секты. Стало ли для ДНСа сюрпризом, что Друзья до сих пор живы? Даже если это он следил за облавой на квартиру Лейна, то не видел, что стало с пленниками после отъезда. Андрею казалось, что фигуру в плаще и капюшоне волновало другое – что-то, что осталось в доме после отъезда Красницкого. Или
Мысль о предателе в рядах следователя придавала истории привкус паранойи. Андрей уже не мог удержать в голове мотивы всех сектантов, да и отдельные факты никак не хотели складываться в общую картину, обрастая все новыми вопросами. Намного проще было признать, что безмолвный наблюдатель – не do_not_scan. А вот он ли регулярно отправлял Сергею записи зверских убийств? Несмотря на отсутствие хромоты, Андрей был склонен в это поверить. Не будь маньяк идиотом, – а он им не был – должен догадаться, что ролики будут скрупулезно изучать профессионалы, собаку съевшие на поимке серийных убийц. В таком случае, чем больше выдуманных деталей, тем лучше. Чего Андрей никак не мог понять, так это странного выбора одежды для прогулок. Если на видео плащ и капюшон помогали убийце оставаться инкогнито, то на улице такую личность запомнит любой встречный. Даже ночью.
Размышляя, Андрей не заметил, как провалился в дремоту, из которой его вырвал тихий щелчок входной двери. Оглянувшись, Андрей заметил, что место Лейна пустует. По нужде вышел, подумал Роткин и собрался устроиться поудобнее на стуле, как снова почувствовал хорошо знакомое чувство непонятной тревоги.
Что-то было не так.
Если Рюки вышел на пару минут, зачем он забрал с собой куртку и ботинки Егора?
Роткин подошел к двери и прислушался. Снаружи было тихо. Простояв минуту, Андрей вернулся к окну, стараясь разглядеть тротуар улицы, на которую вел парадный вход отеля. Он вглядывался в прохожих, стараясь разглядеть знакомую куртку, но безуспешно. В том, что Лейн свалил из номера, сомнений не оставалось. Куда именно – этот вопрос беспокоил Андрея все больше.
Боковым зрением он уловил знакомые черты в ком-то, кто шел по двору мимо окна, и подсознание тут же забило тревогу. Сон как рукой сняло. Андрей замер. Сбивчивые мысли растворились в холодном воздухе комнаты, и секунду в голове Роткина царила звенящая тишина.
Плащ, капюшон. Знакомый незнакомец не спеша шел вдоль стены отеля, поглядывая на тротуар.
Эта мысль вернула Роткина в чувство. Не спуская глаз с неизвестного, он стоял без движения, вцепившись в подоконник до боли в пальцах. От вопросов пухла голова. Неужели сектанты так быстро отыскали Друзей? Или кто-то успел им рассказать? Андрей склонялся ко второму варианту. И сомнения в том,
Роткин взглянул на спящих товарищей. Мог ли кто-то из них слить информацию? Исключено, у них ведь даже средства связи с собой нет. Мобильник был только у Егора, но и он не мог знать, куда отправится компания после побега из подвала. Лейн будто бы чудом спасся, когда его квартиру штурмовал спецназ. Мог ли он намеренно отправить за собой хвост, когда они с Егором поехали спасать товарищей?
Черт возьми, конечно мог.
Могли ли Друзья быть недостаточно осторожны и навести Капюшона на след по невнимательности? В теории – да, но Андрей не мог заставить себя в это поверить. Он потерял ощущение времени и понятия не имел, как долго просидел на стуле, погрузившись в мысли, прежде чем у самого уха раздался голос:
— Ты что, до сих пор не понял?
Андрей чуть не улетел на пол от неожиданности. Вскочив, он уставился на нежданного гостя.
— Чего тебе надо? – бросил он едва слышным шепотом, неумело скрывая страх в голосе. Андрей понимал, что его вторая личность безошибочно распознает все эмоции, но надеялся на чудо.
— А что так тихо? – издевательски произнес Артур. – Боишься друзей разбудить? Да брось, они сами психи конченые. Лейн же говорил, что нормальные в их компании не приживаются.
Роткин вспомнил периодическое ощущение присутствия в зале кого-то еще, когда Рюки рассказывал о судьбе Сергея. Артур едва заметно улыбнулся – или это был оскал, Андрей не мог распознать. Зато он хорошо помнил их предыдущий разговор и не верил, что такая личность может улыбаться из добрых побуждений.
— О, приятно, что даже ты признаешь меня личностью, — ответил Артур. Роткин молчал, но в голове его гремел один-единственный вопрос. Зачем ты пришел? Зачем ты, черт возьми, появился?
Артур вальяжно проследовал к стулу, на котором дремал Андрей, опустился на него и, закинув ноги на стол, принялся тихонько раскачиваться.
— Меня беспокоит этот твой Лейн. Он явно замыслил недоброе.
Невероятная проницательность, саркастично отметил Андрей. Никто бы не стал подозревать человека, который смывается неизвестно куда, пока все спят.
— Невероятная проницательность, — передразнил его Артур, – это подозревать Лейна в предательстве, упустив из виду того, кто на самом деле стучит в секту.
На секунду двойник Андрея перестал качаться.
— Тебе, Андрюша, в этом мозгу не место. Естественный отбор должен истреблять таких кретинов.
— Ну и кто по-твоему предатель? – Роткин выпучил глаза и чуть не выкрикнул вслух. – Поделись бесценным знанием, о, мудрейший!
Артур скинул ноги со стола, резко поднялся и подошел к Андрею. С минуту двойник Роткина смотрел ему в глаза, не произнося ни слова.
— Пытаюсь разглядеть хоть крохотную искру интеллекта, — ответил он на немой вопрос Андрея. — Тщетно.
Вынув из кармана маркер, Артур подошел к стене и большими буквами написал прямо на обоях:
Ты мне собрался доказывать, что нас благодаря ему схватили?
— Да, черт подери, именно так и есть! – Артур терял терпение. Нахальный самоуверенный тон сменялся неприкрытым раздражением. – Кто бы мог подумать, что так сложно донести мысль до того, кто сидит в твоем же мозгу!
Под огромной надписью на обоях Артур нацарапал еще одну, помельче:
IRIX
Андрей выжидающе смотрел на двойника, спрашивая себя, может ли сойти с ума воображаемая личность.
— Что, никаких идей?
Роткин покачал головой. Артур демонстративно хлопнул себя по лбу.
— Сделай одолжение – просто поверь на слово.
А тип в капюшоне? Как ты его в свою теорию впишешь?
Артур хмыкнул.
— Напряги свою извилину, Андрюша. Подключи воображение. Все факты у тебя под носом.
— Зачем ты вообще вылез? – Андрей повторил свой вопрос тихим шепотом, забывшись на секунду.
Артур защелкнул колпачок маркера, глядя на Роткина то ли с удивлением, то ли с интересом.
— Затем, что я волнуюсь за тело. Ты отвечаешь за инстинкты. И сейчас я ничего не могу с этим сделать. Ты чувствуешь себя расслабленно со своими друзьями. До добра это не доведет.
Андрей почувствовал, что слово «друзьями» далось Артуру сложнее всего. Роткин вспомнил их предыдущий разговор. Угрозами заставить Андрея прекратить общение не получилось. Может, в ход пошла хитрость?
Артур сделал несколько неторопливых шагов навстречу Роткину, глядя на него полным разочарования взглядом.
— Я когда-нибудь увижу границы твоего кретинизма? Каждый раз ты меня удивляешь.
Развернувшись спиной, Артур направился к закрытой входной двери. На мгновение Роткину показалось, что он разглядел недобрую ухмылку на его лице.
— Что, никаких угроз на этот раз? – с вызовом прошептал Андрей. Он почувствовал небывалый прилив азарта и недоброго веселья. Роткин не понимал, почему, но ощущал, что превосходство на его стороне. Этот напыщенный пустозвон может сколь угодно выеживаться, играя спектакль для одного зрителя. По его сегодняшним действиям понятно, что он сам до конца не знает, что ему делать. Безграничный пафос и самоуверенность уступали место растерянности.
— Не волнуйся, — бросил через плечо Артур в своей обычной самодовольной манере. – У меня найдется, чем тебя удивить.
Он щелкнул пальцами, и через мгновение Роткин понял, что пялится на пустую стену.
Андрей медленно уселся на стул, закинул ноги на подоконник и прикрыл глаза. Он понятия не имел, сколько просидел в такой позе. Время от времени он проваливался в забытье, но даже там его не отпускал ураган из мыслей. Он чувствовал себя в центре торнадо. Его швыряло то туда, то сюда, и мимо постоянно пролетали обрывки вопросов, неясных догадок. Лейн, Ирикс, Артур, Капюшон – все смешалось в один большой ком, и упорядочить мысли не получалось, как бы Роткин ни старался. Сказывалась усталость и нервное напряжение. Роткин понимал, что ему необходимо заснуть. Но с гудящей головой это было ох как непросто.
Призрачную пелену легкой дремоты как рукой сняло, когда Роткин снова услышал тихий лязг ключа во входной двери. Он поборол желание вскочить, оставшись на стуле. Кто-то прошел в номер и захлопнул дверь. Вышло явно громче, чем тот ожидал.
Андрей поднял голову и обернулся. На пороге стоял Лейн, держа в руках хорошо знакомый Роткину предмет, хоть Андрей и видел его всего раз в жизни.
— Ничего себе… — ахнул Андрей, стаскивая ноги с подоконника. Вопреки его ожиданиям онемевшие конечности рухнули на пол безжизненными плетьми, увлекая Роткина за собой. Мгновение спустя он едва не поцеловал след чьего-то грязного ботинка.
Лейн хихикнул. На шум подняли головы Сергей, Ирикс и Егор. Они слабо соображали спросонья и не сразу поняли, откуда в руках у Рюки ноутбук Хрусталева.
— Ты наведался к Ллойду? – выдавил наконец Егор. Лейн кивнул, улыбаясь от уха до уха.
— Позаимствовал твою машину и скатался. Ты ж не обидишься? Ах да, и куртку. И ботинки…
Разувшись, Рюки подошел к Роткину, растиравшему затекшие в неудобной позе ноги, и поставил ноутбук на стол.
— Вы знали, что у него TrueCrypt установлен?
Андрей уставился на товарища снизу вверх.
— Это… необычно, — протянул SIGINT. – Учитывая его паранойю. Софт уже два года как заброшен. Есть аналоги и получше.
— Именно, — щелкнул пальцами Лейн. Он нажал кнопку питания, и через минуту на экране высветился рабочий стол со знакомыми Андрею обоями.
— Есть у меня пара идей. Проверю, как разберемся с сигналом.
Егор поднялся с дивана и заглянул через плечо товарища.
— jvk1166z? Помню, как про эту штуку писали на форуме. Ему что, удалось подлинник откопать?
— А как ты в квартиру-то попал? – удивился Ирикс.
— Ключ у меня в бардачке лежит, — ответил за друга Егор. – Еще с прошлого визита.
— И никакого хвоста по пути? Секта совсем забыла про Ллойда?
— Думаю, сейчас их больше наши дома волнуют, — сказал Рюки, глядя в экран. — Мы все успели побывать у Хрусталева. С чего бы нам туда возвращаться? А больше ходить некому.
Ирикс поднялся с дивана и взглянул в окно.
— Значит, двигаем в клуб? Админы не выгонят троих босяков и человека-синяка? У нас вид, как будто мы месяц в запое провели.
— И запашок не лучше, — поморщился SIGINT.
Лейн оторвался от созерцания иконок на рабочем столе.
— На помойку не хотите?
Рюки оглядел удивленные лица друзей.
— Ну, помыться, в смысле. Тут на этаже душ есть. Правда, горячей воды на моей памяти никогда не было. Местные с любовью называют эти места помойками.
— Я за, — ответил Уайд.
— Поддерживаю, — отозвался SIGINT.
— И я бы сходил, — кивнул Андрей.
— Я пас, — поежился Егор.
— Дальше по коридору, вторая дверь налево, — сказал Рюки, поднимаясь из-за стола. – Только стучитесь, прежде чем зайти. Там даже шпингалетов нет, а публика может попасться нервная.
В кармане куртки коротенько прозвенел телефон: новое сообщение. Егор машинально направился к Лейну.
— Это меня, — ответил Рюки. Он уверенно достал из кармана гаджет, словно телефон был его собственный, и взглянул на экран.
Егор замер на полпути. Андрей разглядел его удивленное выражение лица. Недружелюбное удивление. Лейн перегибал палку.
Рюки пробежался по тексту сообщения, медленно отвел глаза и глубоко вздохнул. Убрав телефон в куртку, он секунду смотрел куда-то вдаль, кусая губу. Затем резким движением достал спрятанный за спиной пистолет и направил его на Ирикса.
— Руки прочь от ноутбука. Живо!
Глава 15
Ирикс отдернул руки от компьютера, пытаясь понять, что происходит. Егор дернулся в инстинктивном порыве выбить оружие из рук Лейна, но здравый смысл, оценив ситуацию, приказал ему не двигаться. Стоит Рюки нажать на курок, и в гостинице воцарится хаос.
— Лейн, не шути так, — голос Сергея едва заметно дрожал, выдавая фальшь напускной непринужденности.
Рюки быстро оглядел товарищей. Его глаза метали молнии.
— Где ты был до форума исследователей? – прорычал он, буравя взглядом Ирикса.
— Ты же знаешь, — едва слышно произнес Уайд. – В тюрьме си…
— Вранье свое другим идиотам впаривай!
Лейн вытащил из кармана куртки телефон и швырнул его на стол рядом с ноутбуком.
— Почему ни в одной полицейской базе нет заключенного с твоей фамилией? Почему в делах за тот год нет никаких упоминаний о ритуальных убийствах?
Уайд открыл рот, но так и не нашел, что сказать в ответ. Он медленно взял телефон и прочитал сообщение. Андрей заметил удивление на лице Егора. Неужели за все года полицейский не удосужился поискать дело Уайда?
— Не п-понимаю, — выдавил из себя Ирикс, белый как мел. – Я же помню все…
— И самое главное, — перебил его Лейн. Кривая усмешка, скользнувшая по лицу Рюки, выдавала его внутреннее ликование.
— Повернись лицом к остальным.
Уайд медленно развернул кресло и вопросительно взглянул на друга.
— Руки вытяни. Ладонями вниз.
Ирикс повиновался. Несколько секунд в номере царила тишина. Лейн очевидно ждал реакции товарищей, но ее не последовало.
— Вашу мать, я один что ли вижу?
— На что смотреть-то? – обрел дар речи Андрей.
— Да на руки же! На то, что на них написано.
— Не хочу тебя злить, — протянул Егор, не спуская глаз с пистолета, — но я вижу только его ник.
Лейн драматично закатил глаза.
— Кучка дегенератов.
Перекинув пистолет в левую руку, он полез в карман, после чего подошел к столу и хлопнул по нему ладонью. На столе остался смятый клочок бумаги. Уайд осторожно взял его, перевернул и просмотрел содержимое. Затем он вытянул бумажку так, чтобы текст на ней увидели остальные. Андрей нервно сглотнул, почувствовав, как тяжелеют ноги. Спиной он ощутил чье-то присутствие и расслышал едва уловимый недобрый смешок.
WIDE
+????
=IRIX
— Виженер, — ахнул Андрей.
Сергей взглянул на Лейна с немым вопросом в глазах.
— Ну давай, расшифруй, — отозвался тот. – Посмотри, что на самом деле значит его ник.
Ни карандаша, ни ручки в номере не было, Андрей начал расшифровку в уме. Он мысленно посчитал порядковые номера букв W и I, после чего в его голове сложилась элементарная арифметическая задачка на сложение по модулю 26:
Ответом было число 12. Запоминая результаты, Андрей нашел подобным образом остальные три:
После этого он подобрал буквы, чьи порядковые номера в английском алфавите соответствовали этим числам. От результата закружилась голова. Андрей схватился за подоконник, чтобы не упасть. Он повторил вычисления и пришел к тому же ответу. Ошибки быть не могло. За буквами никнейма Ирикса скрывалось именно это слово.
— Как это вообще понимать? – услышал Андрей свой голос, словно идущий через многометровую толщу воды.
— Подожди-ка, — нахмурился SIGINT. – И это твое главное доказательство?
На лице Лейна промелькнуло сомнение.
— То есть, вранья об отсидке тебе мало?
— Это не повод пушкой махать, — осмелел Егор.
— Но нас же явно кто-то выдал! – Лейн перешел на крик. – Ты можешь два и два сложить?
— Если это Ирикс, зачем ему такой ник? Зачем лишние подозрения?
В комнате снова воцарилась тишина. Лейн не знал, что ответить, но и пистолет опускать не торопился. Уайд затравленно смотрел то на Рюки, то на Егора. Мысли Андрея спутались в клубок. Он никак не мог поверить, что это всего лишь совпадение. Но действительно, зачем? Зачем сообщать всей команде о своих истинных намерениях?
— Например, если он сам хотел, чтобы мы догадались.
На секунду SIGINT стал центром внимания компании. Друзья оценивали, насколько адекватно звучит его теория.
— Бред какой-то, — покачал головой Лейн. Роткин заметил, как по лицу Егора скользнула гримаса разочарования. Когда человек с пистолетом в руках растерян, его легче обезоружить. Но момент был упущен.
— Я думаю, кто-то хорошенько поковырялся в его мозгах, — продолжил SIGINT. – И татуировка была единственным способом нас предупредить. Если он и сдает что-то, то против воли.
К всеобщему удивлению, Лейн опустил пистолет. Но на Ирикса по-прежнему смотрел с подозрением.
— Ллойд выдвигал похожую гипотезу в своей работе. Но из твоих уст она все равно звучит бредово. Если Красницкому и без того все известно, зачем вас допрашивать?
— Потому что это не его рук дело. В его распоряжении грубая сила, но и только. Для таких манипуляций с мозгом нужен высококлассный нейрохирург. Простому следователю такого не найти. А вот ДНС вполне способен.
— Расспрашивать сектантов про Тихий Дом Красницкий тоже не мог, — догадался Андрей. – Do_not_scan его мигом раскусил бы. Теперь понятно, зачем он соврал про наше убийство. И почему так торопился на допросе.
SIGINT кивнул.
— Никто из нас не должен был выйти из подвала живым.
Что-то щелкнуло в голове Андрея, и он понял, что кусочки пазла начинают выстраиваться в общую картину. Многое до сих пор было непонятно, но Роткин был рад и такому проблеску.
Лейн положил пистолет на столик. Егор нервным движением схватил оружие, разрядил его и спрятал обойму в карман брюк. Пистолет он убрал в ящик стола.
— Я вот чего не пойму, — протянул Рюки. – Если ДНС и правда что-то замкнул в ириксовой башке, когда он это сделал? Еще до нашей первой встречи?
— Задолго, — обрел дар речи Уайд. – Я помню, как писал про татуировку на форуме, когда мы даже в сети друг друга едва знали.
Лейн взглянул на него, но обратился демонстративно к Сергею.
— Но если верить слухам, ИСКОПАЗИ продвинулись в поисках намного дальше нас. На кой черт секте засланный казачок в рядах лузеров, которые сами бы не прочь узнать то, что давно известно ДНСу?
— Ты забываешь об их цели, — ответил SIGINT. – Они ничего не ищут. Они разбираются с теми, кто идет по их стопам. Возможно, именно поэтому столько групп сворачивало в самом начале пути. Превратив одного из нас в доносчика, ДНС всегда будет в курсе нашего прогресса. Если зайдем слишком далеко, нам пригрозят. Или устранят.
Это объясняло, почему перед смертью Хрусталев написал Роткину, а не кому-то из Друзей. Он мог знать про предателя, но не знать, кто именно их сдает. Андрей не мог сдержать улыбки. Когда в истории с Тихим Домом находится ответ, не несущий в себе десять новых вопросов, это всегда праздник.
Лейн с шумом выдохнул и плюхнулся на диван. Минуту он сидел в полной тишине, закрыв лицо руками.
— У Хрусталева много интересного на эту тему, — произнес наконец он. — Мозг поразительно избыточен. Его отделы могут дублировать большинство жизненно важных функций. Ллойд приходит к выводу, что человек может существовать даже с одним полушарием. Он ссылается на эксперименты, в которых людям намеренно разделяли полушария и наблюдали за результатом. Знаешь, в чем было различие до и после?
— Э-э… — задумался SIGINT. – Могу предположить, что речевые центры…
— Ни в чем, — прервал его Лейн. – На первый взгляд различий не было вообще. После операции подопытный внимательно слушал врача, мог поддержать разговор и вел себя так же, как и до. Странности возникали потом.
Сергей молча ждал продолжения. Как врачу, ему нечего было добавить. Лейн, должно быть, чувствовал себя королем. Всегда приятно, когда знаешь то, что даже профессионалу неизвестно.
— За большую часть наших действий отвечает левое полушарие. Человек способен словами объяснить причины этих поступков — просто потому что речевой центр в левом полушарии. Но есть и действия, инициированные правым. Для подопытных это всегда сюрприз. Когда левой рукой обнимаешь жену, меньше всего ожидаешь, что правая ударит ее против твоей воли.
— То есть… — протянул Сергей. – После разделения полушарий в мозгу рождается вторая личность?
— Она всегда там есть. Но пока импульсы свободно путешествуют по всему мозгу, она никак себя не проявляет. Левая часть больше склонна к логическому анализу, и решения чаще всего принимает она. Когда связи между полушариями нет, похоже, что в правом зарождается собственная воля. И желания половинок мозга порой противоречат друг другу.
Сергей молча кусал губы. Должно быть, пересматривал собственный опыт и определял, насколько хорошо его эмпирические данные вписываются в теорию Лейна-Ллойда.
— А ДНС, значит, пошел еще дальше, — подал голос Андрей. – И смог внушить правому полушарию нужные ему установки.
Сергей кивнул, рассеянно глядя перед собой.
— Предлагаю отвезти Уайда ко мне в больницу. Проведем полное обследование мозга и проверим на аномалии. Для изоляции полушарий ему должны были рассечь мозолистое тело. Это мы заметим.
— Идея хорошая, — согласился Егор.
— Просто отличная, — усмехнулся Лейн. — Куча возможностей угодить в лапы Красницкого.
— Придется рискнуть, — ответил Сергей. — Другого способа я не вижу. А в больнице всегда людно и полно моих знакомых. Не думаю, что следователь, который вынужден играть хорошего полицейского, решится на убийство там.
— Нет конечно, — сказал Лейн, вставая с дивана. — Он сядет нам на хвост и перестреляет уже здесь.
Рюки снял куртку и протянул ее Егору.
— Выведешь нас?
Егор кивнул и открыл окошко. В комнату ворвался холодный осенний ветер. Андрей поморщился, представив, как будет босиком шагать по промерзшему асфальту.
— А вида нашего народ не испугается? — спросил Лейн.
— О, ты давно в городской больнице не был, — улыбнулся SIGINT. — Там в любое время полно пациентов, по сравнению с которыми Уайд – красавчик без единой ссадины. На нас никто не обратит внимания.
Четверо друзей осторожно выбрались на улицу. Рюки зажал под мышкой ноутбук. Роткин почувствовал хорошо знакомое ощущение пронизывающего до костей холода. Минута ожидания Егора показалась Андрею вечностью. Когда к выходу из закоулка подкатила легковушка, Андрей первым забрался в салон. Впрочем, внутри было едва ли теплее. Ветер свободно гулял меж разбитых окон. Андрей свернулся калачиком, пока на заднее сидение протискивались Ирикс и Лейн. SIGINT сел рядом с водителем. Егор открыл бардачок и убрал туда пистолет. В другой руке у него была обойма. С ней он тоже потянулся к бардачку, но, взглянув на Лейна, передумал и спрятал ее в кармане куртки.
— Добираться будем долго, учтите. Я не хочу везти по людным улицам машину со следами от пуль на корпусе.
Ирикс кивнул. Весь его вид выражал то ли горечь, то ли сожаление. Андрей мог поклясться, что этого не было, когда они сидели в номере. Неужели его друг успел поверить в собственную вину? Или знает что-то, что никому из Друзей пока неизвестно?
Эти мысли донимали Роткина всю дорогу. Сквозь шум ветра в ушах иногда пробивались тихие щелчки по клавишам – Сергей выклянчил у Лейна ноутбук и был поглощен его изучением. SIGINT старался сидеть спокойно, но Андрей отлично видел, как он нервничает, когда нет орущей в уши музыки, что заглушала бы мрачные мысли. Егор петлял по дворовым улочкам, порой выезжая на дороги, но совсем ненадолго. Когда навстречу вывернул полицейский бобик, у Андрея сердце замерло. К счастью, мужчины в салоне были слишком увлечены разговором, чтобы замечать машины вокруг.
Заехав на территорию больницы, Егор припарковался вплотную к стене дома, надежно спрятав вмятины на корпусе от посторонних глаз. В багажнике отыскался грязный пакет, куда Лейн спрятал ноутбук. Андрея распирало от желания пуститься в больничный корпус бегом. Одна мысль о том, что там будет теплее, уже грела его душу.
Несмотря на утро выходного дня, больница была полна народа. Кто-то ждал своей очереди на скамейке, кто-то спорил с регистратором, кто-то искал свой кабинет. Бабушка в шерстяном платке ковыляла в другой конец коридора, презрительно оглядываясь на чихающего соседа по очереди. Молодая женщина пыталась успокоить плачущего навзрыд сына. Никто не обращал внимания четверых на оборванцев, заглянувших в отделение.
— Ждите у моего кабинета, — сказал SIGINT, направляясь в регистратуру. — Я скоро буду.
На третьем этаже было тихо и безлюдно. Лишь изредка кто-то проходил мимо. Ирикс уселся на скамейку у кабинета, да так и сидел без движения, уткнувшись в пол. Вид у него был такой, будто он сейчас расплачется. Егор глазел по сторонам, Лейн уткнулся в ноутбук. Андрей прикрыл глаза и постарался унять гул в голове.
Его беспокоил человек в капюшоне. Действительно ли Лейн ничего о нем не знает? Или его обвинения – всего лишь попытка отвести внимание? До сегодняшнего утра никто не говорил о предателе вслух, но Андрей с легкостью верил, что мысль о нем жужжала не только в его голове. Только к чему такие методы? Да, на какое-то время подозрения с Рюки сняты. Но если МРТ покажет, что с мозгом Ирикса все в порядке, титул главного подозреваемого снова перекочует к Лейну. Что он тогда предпримет?
Ничего хорошего. Учитывая, что угрозы пистолетом – пройденный для него этап.
На лестнице показался SIGINT.
— Егор, мне нужна твоя обувь, — сказал он, отпирая кабинет.
— ...одежда и мотоцикл? — усмехнулся Егор, снимая ботинки. Сергей забрал их и скрылся в кабинете. Скрипнула дверца шкафа, послышалась тихая возня. Через минуту SIGINT снова предстал перед друзьями, одетый в белый халат и бледно-зеленые брюки.
— МРТ сегодня не работает, но я попробую одолжить в регистратуре ключи от кабинета. Ждите здесь.
Он ушел. Несколько минут тишину в коридоре нарушали лишь тихие щелчки по клавишам. Андрей прислушался к биению сердца. В голове поубавилось сумбура. Дав волю потоку мыслей, Андрей не заметил, как задремал.
В фантасмагории быстрого сна смешались в кучу события последних дней. Андрей удирал от полицейских, чтобы через секунду оказаться в квартире Хрусталева. В подвале, вырытом прямо в одной из комнат, сидел Рюки. Он тараторил без остановки, но Роткин различал в его тарабарщине лишь одно слово: TrueCrypt. Андрей подходил все ближе к яме, пытаясь разобрать бубнеж товарища, но речь Лейна так и оставалась для него бессвязным набором звуков.
— Ты можешь говорить громче? — крикнул Роткин, подойдя к самому краю. Лейн не обратил внимания на его просьбу, но краем сознания Андрей почувствовал, что абракадабра, долетавшая до его ушей, стала чуть более осмысленной. Андрей по-прежнему не мог разобрать ни слова, но звуки складывались теперь во что-то больше похожее на слова. Роткина переполняло любопытство. Он наклонился над бездной, стараясь расслышать еще больше, и в следующий момент понял, что летит в яму.
Чувство падения вырвало его из дремы. Вздрогнув, Андрей разлепил глаза и огляделся. Лейн убирал выключенный ноутбук, стараясь как можно меньше шуршать пакетом. Егор, закусив губу, рассеянно смотрел куда-то перед собой. По щеке Уайда текла слезинка. Почувствовав на себе взгляд, Ирикс поднял глаза, и на секунду их с Андреем взоры встретились. Роткин поспешил отвернуться. Реакция Ирикса не переставала его удивлять. Уайд всеми силами старался сохранить невозмутимое выражение лица, но чем больше Андрей за ним наблюдал, тем сильнее казалась ему депрессия, в которую впадал его друг. Ирикс вел себя так, словно его вина уже была доказана.
Замечают ли это остальные? Да запросто. Но Егор был не из тех, кто станет утешать плачущего мужика, а Лейн, возможно, находил в этом лишь доказательство своих обвинений.
Андрей не знал, сколько времени прошло, прежде чем на лестнице снова показался Сергей. Удивление скользнуло по его лицу, едва он увидел Ирикса, но, заметив безразличие остальных, SIGINT предпочел не говорить на эту тему.
— Пойдем, — поманил он Уайда. Тот со страхом взглянул на Егора и медленно поднялся со скамейки.
— Процедуры займут минимум полчаса, — предупредил Сергей. — Придется подождать.
Двое Друзей ушли вниз по лестнице. Лейн подошел к окну в конце коридора. На этаже было тихо и спокойно, но Андрей кожей ощущал царившее в воздухе напряжение. Каждый был погружен в свои мысли. Все хотели ответов и хотели их сейчас.
Из глубин памяти Андрея вынырнул недавний разговор про TrueCrypt. В самом деле, зачем такому параноику, как Хрусталев, пользоваться устаревшим много лет назад софтом? Что отличает TrueCrypt от других систем?
Первое, что приходило на ум – убедительная отрицаемость. Последовательность бит, из которых состоял зашифрованный программой том, была статистически неотличима от случайной. Это давало право все отрицать, даже если дяди из правительственных структур находили криптоконтейнер и требовали пароль от него всеми законными и незаконными методами. Учитывая, что Красницкий мог проводить допросы вполне легально, это было проблемой для Хрусталева. Само по себе отрицаемое шифрование не было фишкой исключительно TrueCrypt, но в сочетании со скрытыми контейнерами без сигнатур софтина была настоящим спасением и давала возможность эффективно скрывать информацию, даже если все ее носители ежедневно прочесываются людьми, для которых нахождение зашифрованного архива равносильно его вскрытию.
Не думал ли Хрусталев про Красницого, набирая это предложение?
У Андрея затряслись руки. Ему срочно нужно было проверить свою догадку.
— Лейн!
Друг молча оглянулся.
— Можно флэшку позаимствовать?
Рюки дошел до скамейки, на ходу выуживая из кармана хрусталевский носитель информации, и протянул его Роткину. К удивлению Андрея, он даже не спросил, зачем он его другу.
Роткин открыл ноутбук, подключил флэшку и щелкнул по значку TrueCrypt. В окне программы он выбрал нужный раздел и нажал на Auto-Mount Devices. Всплыло окошко ввода пароля.
Роткин почесал подбородок. Если они действительно идут по пути, намеченному Хрусталевым, пароль уже мог встречаться где-то раньше. Андрей прокрутил в голове события последних дней. Может, та строка на неизвестном сайте, на которую его навели странные ссылки? Она прочно въелась в память Роткина:
Задумавшись на секунду, TrueCrypt ответил, что не может смонтировать диск. Это остудило запал Андрея. В конце концов, дошло до него, флэшка ведь даже не зашифрована. Если и есть на ней скрытый криптоконтейнер, TrueCrypt не обнаружит его просто так.
Андрей вспомнил свои эксперименты на начальных курсах. Сначала он шифровал всю флэшку, превращая ее в один большой криптоконтейнер. При этом часть объема носителя оставалась неразмеченной, куда TrueCrypt сохранял резервные копии заголовков разделов. Затем Андрей создавал внутри контейнера еще один, скрытый без сигнатур. Внутрь он помещал то, что должно остаться в секрете.
Быстрое форматирование флэшки обнуляло шифрование внешнего контейнера, стирало таблицу файловой системы и заголовки разделов TrueCrypt. Однако данные скрытого диска оставались в своих кластерах в целости и сохранности. Сохранялась и резервная копия его заголовка, по которой Андрей мог найти и восстановить раздел на носителе. В итоге Роткин получал самую обычную флэшку, доступную для чтения и осторожной записи, а также скрытый криптоконтейнер, открыть который мог только TrueCrypt.
Андрей еще раз нажал на Auto-Mount Devices и отметил в настройках галку «Use backup header embedded in volume if available». Слегка дрожащими руками он ввел тот же пароль. Программа задумалась на несколько секунд, а затем...
Андрей тихонько выругался. Криптоконтейнер, скрытый в недрах неиспользуемого пространства флэшки, был идеальным ответом на вопрос, зачем Хрусталеву вообще понадобился TrueCrypt. Неужели это лишь догадка?
Андрей закусил губу. Был еще один странный набор символов, смысл которого Друзья так и не разгадали. Сообщение, что после визита в подвал стал транслировать передатчик Немезиса. Андрей столько раз слышал его на повторе в квартире Лейна, что мог вспомнить даже сейчас. Нахмурив лоб, Роткин медленно, символ за символом, ввел:
Снова неудача. Без особого энтузиазма Андрей попробовал английскую интерпретацию чисел:
Через секунду в окне программы появилась информация о размере открытого контейнера. Андрей чуть не подскочил на скамейке. Он почувствовал мощный прилив адреналина, от которого руки задрожали так, что сложно стало попадать по клавишам.
Ровно половина объема флэшки. С точностью до байта. И внутри лежит архив с тем же названием, что и на общедоступной части.
Мир вокруг Андрея сжался до размеров ноутбука. Архив был без пароля. Те же два файла внутри: edb.ef и passage.exe. Роткин запустил второй.
Ноутбук показал на экране небольшое окошко с текстовым полем:
Снизу был выпадающий список, где Андрей мог выбрать заранее заданные настройки. В списке было всего одно значение, от которого у Роткина пересохло во рту.
Когда прошло оцепенение, Андрей выбрал пресет. Поле с настройками заполнилось автоматически:
Роткин инициировал подключение. Подумав еще секунду, программа показала другое окошко:
Ну конечно, мысленно хлопнул себя по лбу Андрей. У ноутбука отключен Wi-Fi. Роткин включил беспроводной адаптер и через пару секунд увидел список сетей. Среди десятка запароленных точек выделялась одна, напротив которой не было иконки замка. Общедоступная. Уровень сигнала колебался от плохого до едва уловимого. Должно быть, стоит недалеко от регистратуры.
Для доступа в интернет нужна была авторизация. К радости Андрея, идентифицировать себя можно было не только по номеру телефона, но и через соцсети. Едва браузер показал главную страницу гугла как доказательство работы интернета, Андрей переключился обратно на программу и снова попробовал подключиться.
Подумав минуту, за которую Андрей, как ему показалось, поседеть успел, программа показала другое окошко.
Еще одна загадка! И Роткин понятия не имел, где искать решение. За полчаса он перепробовал десятки комбинаций, так и не подобрав нужную. Окошко с ошибкой авторизации с каждым появлением раздражало его все больше. Роткин чувствовал себя ослом из детского мультфильма, перед носом которого повесили морковку.
На лестнице снова показался Сергей. По его лицу Андрей понял, что дела плохи.
— У Ирикса действительно рассечено мозолистое тело, — сказал SIGINT, едва переступив порог коридора.
На секунду вокруг воцарилась тишина.
— Значит, это он сдавал нас, — озвучил Лейн то, что вертелось в головах у всех.
Сергей кивнул.
— И делал это не по своей воле.
— Но с памятью-то у него все в порядке? — спросил Егор.
— Насколько могу судить, да.
— Тогда почему он молчал все это время? Он же понимал, чем занимается!
— Тут все не так просто, — ответил Сергей. — У изолированных полушарий нет возможности делить между собой информацию. Все, что приходит в правое полушарие от зрительных, осязательных, слуховых, проприоцептивных рецепторов, обрабатывается только им. Левое никак об этом не узнает. Говоря простым языком, Ирикс мог сидеть дома и смотреть котиков в ютубе, пока другое его полушарие строчило на нас доносы. И если при этом оно действовало достаточно скрытно, Ирикс мог никогда об этом не узнать.
— Мы можем все обследоваться? — спросил Лейн. — Кто знает, до скольких из нас добралась секта.
— За этим я и здесь, — кивнул SIGINT. — Спускайтесь на второй этаж, дверь в конце коридора направо. Вещи можете оставить тут в кабинете.
Егор и Лейн отправились за Сергеем. Андрей оставил ноутбук и поспешил за ними.
Уайд сидел на выдвижной части аппарата для МРТ, подперев ладонью голову. На друзей старался не смотреть. Андрею было неловко молчать, но он не знал, с чего и как начать разговор.
— Это и правда я, — произнес Уайд неестественно бодрым тоном, когда молчание затянулось. — Через меня за нами следили.
— И квартиры я лишился... — начал Рюки, но, взглянув на лица товарищей, решил не продолжать.
— Пока мы ничего не можем утверждать, — попытался приободрить друга SIGINT. — Возможно, хирурги ДНСа поработали не только с тобой. Скоро узнаем.
Егор лег на место Ирикса.
— Обследование продлится минут пятнадцать, — сказал Сергей. — В кабинете будет шумно.
SIGINT нацепил Егору на голову наушники и задвинул его внутрь аппарата. Лейн и Уайд вышли в коридор. Андрей вышел через минуту, когда аппарат МРТ загудел как турбина самолета.
Ирикс стоял у окна, Лейн сидел на скамейке поодаль и внимательно изучал свои ноги. Андрею показалось, что Рюки стыдно за недавний инцидент с оружием, но он старался не показывать этого.
— Ты правда ничего не помнишь? — спросил он Ирикса. Тот покачал головой.
— Более того, я помню, что такого не было.
— Ты просто не осознавал, что творишь.
— Да, — кивнул Ирикс. — Работал за компом левой рукой, а правая в это время думала, как бы в тайне от хозяина отправить отчет секте. Забавно наверно со стороны наблюдать. Я б посмотрел.
Андрей улыбнулся. Картина представлялась комичной, как ни взгляни. Он сел рядом с Лейном, и за следующую четверть часа никто не произнес ни слова. Андрей думал о секретном архиве и о том, стоит ли говорить о нем друзьям. Он старался гнать от себя тревожные мысли, но они упрямо возвращались, жужжа в голове и сводя на нет попытки Роткина сосредоточиться на чем-то другом.
Артур – вот кто действительно беспокоил Андрея. Могла ли ожившая тульпа быть следствием такой операции? Минуты тягостно тянулись одна за другой. Андрей не мог дождаться своей очереди, но и не был уверен, что хочет знать результаты. Что он будет делать, если его мозг тоже располовинен?
С командой придется попрощаться. Андрею было бы грустно рвать контакты с теми, кого он впервые за много лет мог назвать друзьями, но больше всего его страшило другое. Придется забыть о поисках Тихого Дома. Роткин понимал, что одному человеку это не по силам. Секта уничтожит его при первой возможности, а Красницкий сделает все возможное, чтобы отвести подозрения от ДНС и его паствы.
Андрей ухмыльнулся. Интересно, что сейчас творится в секте? Правда ли, что do_not_scan не понимал истинных мотивов Красницкого? Если так, то весело сейчас всем.
— Не перестаю удивляться, — сказал Рюки, когда аппарат в кабинете затих. Уайд взглянул на него, удивленно подняв брови.
— Твоя... хм... травма. И последствия. Все строго по монографии Ллойда. Он будто знал о тебе, когда ее писал. Как такое может быть?
Уайд пожал плечами.
— Я не верю, что он сотрудничал с ДНС, если ты об этом. Он же сам все это начал. Работал вдесятеро больше, чем мы все вместе взятые. Зачем ему идти к человеку, чей смысл жизни – противостоять таким, как Ллойд?
— Да чтоб я знал, — развел руками Лейн. — Нейробиологию в мире изучают не один десяток лет. Я уважаю заслуги Ллойда, но он далеко не самый умный человек в этой области. Каким же, черт возьми, образом, за столь короткий срок он умудрился получить такие результаты? Как вообще можно изучать нейробиологию в чистой теории, совершенно без практики?
Ответов не было ни у кого.
Из кабинета вышел Егор. Вид у него был куда более расслабленный, чем когда он ждал Сергея на третьем этаже.
— Следующий.
— Все в порядке? — спросил Андрей, вскакивая со скамейки.
— SIGINT говорит, поводов волноваться нет. Мои полушария свободно общаются друг с другом.
Андрей прошел в кабинет и улегся на выдвижную часть аппарата.
— Тебе раньше МРТ делали? — спросил Сергей, одевая на голову Роткина пластмассовую штуку, похожую на медвежий капкан из «Пилы».
— Не-а.
— Клаустрофобией страдаешь?
— Не замечал такого.
— Хорошо. Металл в теле есть?
Андрей покачал головой, насколько это было возможно в его фиксированном положении.
— Отлично. Процедуру ты уже видел. Заедешь внутрь и полежишь минут пятнадцать.
Нацепив на Роткина наушники, SIGINT завез его внутрь аппарата и ушел к компьютеру. Через секунду прибор загудел.
Пока шло обследование, Андрей развлекал себя, нагнетая едва заметные страхи непонятного шума и замкнутого пространства. Он представлял, что будет, если выдвижная часть откажется выходить или если в поликлинику ворвутся люди Красницкого. Будет ли Сергей спасать его, рискуя собственной жизнью? Роткин представил, как остается один в кабинете, прикованный к аппарату, без возможности двинуть головой. Пока вся больница мчится на улицу, а люди оборотня в погонах прочесывают кабинет за кабинетом, он сможет только ждать и надеяться на быструю смерть.
Наконец аппарат затих. SIGINT выкатил Андрея наружу и высвободил его голову из импровизированных тисков. Лицо его выражало озабоченность.
— Ну что?
— С мозолистым телом у тебя все в порядке, — ответил Сергей, глядя в экран. — Но мозговая активность зашкаливает. И она... странная. Раньше я такого не видел. Ты ничего необычного у себя не замечал? В смысле, до того, как мертвецы начали с тобой по СМС общаться.Андрей покачал головой, гадая, насколько убедительно выглядит его реакция.
— Навязчивые идеи? Проблемы со сном? Обрывочность мыслей?
— Не больше, чем у других.
SIGINT хмыкнул и пожал плечами.
— У меня все. Зови Лейна.
В коридоре было необычно тихо. Из троих Друзей остался только Рюки.
— Ну как?
— Мой мозг работает как единое целое. А куда Уайд с Егором подевались?
— Егор по нужде отошел, — Рюки рассеянно ткнул пальцем куда-то в сторону. — А Ирикс наверно на третьем этаже. Можно заходить?
Андрей кивнул. Когда за Лейном захлопнулась дверь, он подошел к окну, стараясь воспользоваться моментом одиночества и упорядочить мысли.
Каков следующий шаг? Очевидно, радиосигнал. На данный момент это был единственный не тупиковый путь. Кроме того, Андрею не давал покоя пароль от Перевала. Рассчитывал ли Хрусталев, что Друзья подберут его, исходя из того, что уже знают?
В одиночку можно гадать месяцами. Андрей понимал, что ему придется рассказать о находке на флэшке. Впрочем, Лейн тоже говорил, что у него есть идеи. Рано или поздно команда к этому придет в любом случае.
От батареи под подоконником исходило приятное тепло. Андрей поймал себя на мысли, что больше всего на свете ему хотелось бы остановить этот момент. Застрять во временной петле, где он годами ждал бы Лейна, глядя на улицу. Роткин представил себе, как проходит время в таком ожидании. Он либо спит на скамейке, либо обнимает батарею. Роткин улыбнулся: какой-то Хатико получается. Впрочем, он даже немного завидовал псу. Для него жизнь была простой и понятной, а умей он говорить, мгновенно сформулировал бы все свои желания любому встречному. Андрей этим похвастаться не мог. В любом своем стремлении он видел нюансы, зная которые, даже при встрече с джинном сто раз подумаешь, прежде чем озвучивать желание.
Краем глаза Андрей уцепился за знакомый силуэт на улице. Улыбка мигом исчезла с его лица: не успев разглядеть, он уже понял, кого распознал в толпе. Неизвестный в длинном плаще шагал по тротуару, нисколько не стесняясь прохожих. Те в ответ не обращали на него внимания. Неужели все настолько привыкли к людям, шастающим по улице в натянутом до самого носа капюшоне? Андрей уставился на него, вытянув голову как коршун, заметивший добычу. Тот направлялся на площадку прямо перед окнами больницы, где располагался вход на местный рынок. Андрей шагнул назад, стараясь затеряться в темноте оконных проемов.
Встав напротив входа, неизвестный огляделся. Ждет, подумал Андрей. У него встреча с кем-то? В голове Роткина проскочила фраза, сказанная Лейном несколько минут назад. Он не знал, куда подевался Ирикс. Роткин пожалел, что рядом нет Егора с телефоном. Фотография встречи Уайда с неизвестным впечатлила бы Сергея куда больше, чем ириксовы снимки МРТ.
От того, что неизвестный сделал в следующий момент, у Роткина волосы встали дыбом. Капюшон посмотрел на второй этаж больницы, точно в то окно, где стоял Андрей. Следом он поднял правую руку, разжал кулак и продемонстрировал небольшой предмет в ладони. Нет смысла скрываться, подумал Андрей. Он подошел вплотную к окну и сощурился, разглядывая, что хочет показать ему человек в плаще.
— Да это же...
Роткин почувствовал, как сердце уходит в пятки. Словно в трансе он ввалился обратно в кабинет. SIGINT удивленно уставился на него, забыв про пульсирующие на экране магнитограммы.
— Ты к-кабинет свой з-запирал? — бросил Роткин, заикаясь от волнения.
SIGINT покачал головой.
Роткин выругался. Выбегая в коридор, он налетел на Егора.
— Эй, ты чего?
— Там на улице хрен в плаще, — затараторил Андрей. — Он флэшку стащил показал мне я за ним поможешь?
— Кто стащил? — никак не мог понять Егор, но смысл фразы постепенно доходил до него, пока Андрей мчался к ступенькам, забыв про рану на пятке. Спустившись на этаж, Андрей услышал, как Егор бежит следом.
Роткин выскочил на улицу и побежал огибать здание со всей прытью, на которую был способен. На площадке неизвестного не было, но Андрей успел заметить темный плащ, мелькнувший в проходе к рынку. Роткин кинулся за ним как ужаленный. Ему казалось, что каждый нейрон в его голове сейчас бьет тревогу. Если они потеряют флэшку, Андрей был уверен, что о дальнейших поисках можно забыть.
Продавцы бросали удивленные взгляды вслед полураздетому психу, мчавшему неизвестно куда по морозу. Один даже попытался его остановить. Андрей налетел на него всем весом, повалив на землю, вскочил и помчался дальше. Единственным его желанием было не потерять из виду темный плащ. Он мелькал в толпе то тут, то там, но неизвестный лавировал среди прохожих настолько умело, что Роткин, перебиравший ногами на пределе своих возможностей, совсем не сокращал разрыв. Где-то за спиной он слышал тяжелое дыхание Егора.
Толпы народа редели, и в какой-то момент погоня перешла на открытую дорогу. Теперь Андрей четко видел перед собой неизвестного, удиравшего с флэшкой в кулаке. На миг в голове Роткина проскочила мысль, что со стороны человека в капюшоне было бы глупо демонстрировать флэшку, если она действительно была ему интересна, но Андрей быстро отмел догадку. Сейчас не было времени разбираться в мотивах.
Мимо пролетали старые двухэтажные дома, доживающие свои последние года. Неизвестный пробежал через один из них, благо во многих были сквозные подъезды. Андрей заметил, как погоню провожают взглядом старушки, сидевшие на лавочке во дворе. Вырулив на тропинку, неизвестный перемахнул через ряд автомобильных шин, врытых в землю вдоль дороги, и снова помчался в подъезд.
Едва забежав за ним, Андрей понял, что беглец в тупике. Когда-то подъезд был сквозным, но на двери в другом конце дома висел большой амбарный замок. Человек в капюшоне стоял рядом. Он дернул дверь, но старый замок и не думал поддаваться.
— Попался, урод! — с азартом прошептал Роткин. Его сердце выбивало автоматные очереди, но в душе Роткин ликовал. Он не рискнул подходить к неизвестному ближе, пока в подъезде не показался Егор.
— Ну, где он? — бросил тот, едва переступив порог. Роткин махнул рукой в сторону закрытого выхода и медленно, шаг за шагом, направился к беглецу. Тот так же не спеша повернулся и смахнул с головы капюшон.
На лице человека в плаще сиял торжествующий оскал. Мгновение потребовалось Андрею, чтобы понять: все прошло именно так, как и задумал беглец. Мир завертелся вокруг Роткина, он ухватился за стену, чтобы хоть как-то устоять на ватных ногах.
— Как... — выдавил он из себя. — Как ты...
Человек в капюшоне был хорошо ему знаком. Даже больше, чем просто знаком. Его улыбка стала еще шире. Он сделал пару шагов навстречу Андрею, который буквально по кусочкам пытался собрать воедино свой рассудок.
— А я ведь тебя предупреждал, Андрюша.
— Как тебе удалось? — прошептал Роткин, когда к нему вернулся дар речи. — Как, черт возьми, ты стал настолько реальным?!
Оскал на лице Артура стал еще шире.
— Ты отказался решать нашу проблему полюбовно, и я стал искать обходные пути. К счастью, твоя зрительная система проста как две копейки. Немного тренировок, практики, и вот я могу подсовывать ей все что захочу.
Андрей почувствовал, как немеет его левая рука. Он попытался вспомнить, когда последний раз был настолько взволнован. На первых курсах? В школе?
Артур подошел к Роткину вплотную.
— Давай-ка я тебе напомню. Последний раз твоя рука немела в детстве, когда твой отец избивал мать на твоих глазах. Ты это помнишь?
Плод воображения Роткина слегка наклонил голову и пододвинулся к Андрею так близко, что тот почувствовал его замогильное дыхание.
— Ты ЭТО помнишь?!
— Пошел к черту! — заорал Роткин, махая кулаками в том месте, где стояла проекция его второй личности. Артур расхохотался.
— Ты прост и предсказуем, Андрюша. Довести тебя до ручки не сложнее, чем устроить дополненную реальность без очков и шлема.
Андрей замер на месте. Чего добивался его злой двойник? С чего вдруг он решил раскрыть карты?
Вместо ответа Артур махнул рукой в сторону. Из темноты, скрывающей все вокруг, вынырнул Егор, удивленно шаривший по карманам.
— Иначе он обнаружил бы пропажу раньше.
— Что... — начал Роткин, но в голове уже забрезжила догадка. И она совсем, совсем его не радовала. К горлу подкатил ком.
— Нет... — выдавил он, кидаясь к открытой входной двери, что скакала в его глазах то влево, то вправо. — Нет, нет, нет, быть не может...
Андрей не помнил, как добрался до больницы. Он натыкался на прохожих, шагал по грязи, расталкивал покупателей на рынке. Вслед ему неслись ругательства, тычки, один раз кто-то пнул его в спину. Андрей полетел на землю, увлекая за собой несколько человек. Падение не вызвало в нем абсолютно никаких эмоций. В звенящей тишине, что царила в его голове, горела красным неоном одна-единственная мысль.
Миновав рынок, Андрей направился к парковке, где стояла машина Егора. Вокруг нее собралась толпа зевак, подтвердив худшие опасения Роткина.
— Что... что там... — бормотал он, вяло пробираясь сквозь толпу. Люди расходились, пропуская его вперед. Краем сознания Роткин заметил, насколько они все взволнованы. Когда объект всеобщего внимания возник перед ним, сердце Андрея ушло в пятки. Какое-то время он просто смотрел, забыв обо всем.
Ирикс в неуклюжей позе лежал на земле рядом с машиной. У его ног валялся пистолет Егора. По дверце легковушки стекали капли крови вперемешку с крошевом костей черепа и частичками мозга.
Андрей схватился за капот. Он никак не мог поверить в это, даже когда увидел своими глазами. Он чувствовал, что его вот-вот вывернет наизнанку. Среди толпы Роткин разглядел знакомое лицо, наполовину скрытое капюшоном. Артур говорил вдалеке, но Андрей слышал его голос так, словно тот стоял совсем рядом.
— Я же говорил, Андрюша. У меня найдется, чем тебя удивить.
Глава 16
Скрипнула дверь, и в комнату зашел мужчина средних лет в полицейской форме. Резкий запах пота ударил Андрею в нос. Его немало удивило, как Егору в таком состоянии вообще разрешили допрос. Выглаженный пиджак и свежая рубашка не сочетались с бледным лицом и отстраненным взглядом полицейского.
Егор уселся напротив, пристально глядя на Роткина. Минуту в комнате царила тишина.
— Рассказывай, — бросил полицейский. – Все как есть. Кого ты там увидел в окне?
— Егор Артемович, я не понимаю, о чем…
— Камера выключена, — прервал его Егор.
Андрей с сомнением покосился в дальний угол комнаты.
— Я сам ее отключил. Только что.
Роткин как мог кратко обрисовал своего двойника и погоню за ним.
— Давно ты его видишь?
Андрей покачал головой.
— Пару дней. После поста на форуме исследователей.
— Почему плащ, почему капюшон?
Андрей ответил не сразу.
— Сначала он был одет как я. Думаю, метаморфозы связаны с роликами, что раз в год приходят Сереге. Точнее, с их главным героем. Я не знаю мотивов человека в плаще, и для меня он стал эдаким воплощением тьмы. Тем, кто творит зло, просто потому что может. Артуру этот образ приглянулся.
— Что он хочет? Какие цели у него?
— Стать доминирующей личностью, как мне кажется. Получить контроль над телом и упрятать меня так глубоко, как только возможно.
— Что значит «мне кажется»? – отозвался Артур из темного угла комнаты. – Ты что, до сих пор сомневаешься?
Андрей подавил инстинктивный порыв ответить двойнику.
— Причём тут Ирикс?
Роткин прокрутил в голове поездку в участок. Он пытался все объяснить, но тогда Егор не хотел слушать. Сейчас полицейский выглядел спокойнее, хотя Андрей не мог не заметить, как он борется с желанием заехать Роткину по лицу.
— Наши поиски отвлекают меня от одиночества. Мозг постоянно занят вопросами группы. Это мешает Артуру развиваться.
— Значит, этот твой воображаемый друг застрелил Уайда, чтобы, видите ли, его одиночеству ничего не мешало. Он и нам такой исход готовит?
— Застрелил?!
Артур заглянул в глаза Егору.
— Андрей, ты посмотри на него. Ему же не нужна правда! Ему нужен козел отпущения. Груша для битья.
Егор потрясен, сказал про себя Андрей. Такое бывает, когда теряют друзей. Тебе не понять.
— Он его еще выгораживает, — фыркнул Артур.
— Не застрелил, — ответил Андрей вслух. — Скорее, воспользовался ситуацией.
Егор глубоко вздохнул, но ничего не сказал.
— Что с нами будет? – спокойным тоном спросил Андрей, хотя внутри у него все сжалось в ожидании ответа.
Егор пожал плечами.
— Вы тут надолго не задержитесь. Показания возьмут и отпустят.
Он сделал заметный акцент на слове «вы».
— У полиции куча свидетелей, которые видели, как все произошло. Обвинять вас никто не намерен.
— Меня второй раз за неделю привозят с места убийства. И обе жертвы друг друга знали. Даже после этого отпустят?
Егор хмыкнул.
— Не так уж много человек про это в курсе. Допрос Красницкого никак не отражён в деле по Ллойду. У диспетчера, что дежурила в тот вечер, сегодня выходной, патрульные выйдут во вторую смену. Пока тебе везет.
— Одежда и мобильник в больнице?
Егор покачал головой.
— В рапортах написано, что операция закончилась, как только группа поймала маньяка. Про Рюки ни слова, как и про находки в подвале.
Артур уселся на стол, глядя на Егора.
— Рассказали бы про Лейна, пришлось бы и про Могильник рассказывать. Логично же.
Андрей заерзал на стуле. Ему стоило немалых трудов не терять нить разговора с Егором, когда в диалог постоянно влезал Артур.
— Красницкий вот так просто позволит нас отпустить?
— Он сегодня не вышел на службу. Дружки его тоже. Думаю, сейчас у них проблемы поважнее нас.
— Как бы отчитаться перед ДНСом, — кивнул Роткин. – И голову на плечах оставить.
Андрей представил, как босого Красницкого ведут из обжитого крысами подвала на допрос к лидеру секты. Роткин невольно улыбнулся. Он бы с радостью на это посмотрел.
— Им придется постараться, — ответил Егор. — Красницкий облажался в эпических масштабах. Опергруппа уже выехала к дому, где вас держали ночью. Квартиры наши тоже проверят. Когда показания подтвердятся, Красницкий немедленно станет главным подозреваемым. Полиция начнет копать под секту. Если повезет, это даже станет ее концом.
— Надо же, какой оптимист, — усмехнулся Артур. – В квартире Лейна блюстители закона наткнутся на фотографии выпотрошенных детей. Как вы им ЭТО объясните?
Андрей повторил вопрос вслух. Егор задумался.
— Они попробуют сделать то, что когда-то пытался я – опознать жертв. И у них это не выйдет. Детей нет ни в одной базе, ни один наш поиск по фотографиям их не узнает. Этих малышей будто вообще не существует.
— Только это не объясняет, откуда фото взялись у нас.
— Они все в интернете доступны. Я могу даже место показать, где Ллойд на них наткнулся. По правде говоря, они нам только на руку. Сложно объяснить полицейским, зачем мы тратим столько сил на поиски мифического Тихого Дома, но мотивы, по которым люди стремятся разузнать больше о жертвах, могут быть им понятны.
— А ты не думал, — щелкнул пальцами Артур, — почему этот твой Егор вообще здесь сидит? Жертва застрелена из его служебного пистолета. Кто дал ему право тебя допрашивать? Ему же самому статья светит.
Андрей нервно сглотнул и поднял глаза на Артура. Порождение подсознания смотрело на него с искренним беспокойством. Секунду спустя голосок в голове напомнил Роткину, что нужно продолжать диалог с Егором, и Андрей поспешно вернулся к изучению своих ногтей.
— А Друзья? Что будет с группой?
Егор пожал плечами.
— Секта приложила все усилия, чтобы не дать нам идти дальше. Что бы ты сделал, если бы узнал, что ей конец?
Роткин чуть не подскочил на стуле. Артур нахмурился.
— Значит, никто не собирается прекращать поиски?
Егор покачал головой.
— Не похоже, что Лейн или SIGINT намерены отступать. А я не хочу думать, что смерть Ирикса была напрасной.
— Им что, одного трупа мало? – прорычал Артур.
— Я больше всего боялся, что вас это остановит, — выдохнул Роткин. – Рад, что опасения были напрасны.
— Придержи коней, — осадил его Егор. – Твой Артур слишком опасен для всех нас. Не думаю, что после случая с Ириксом тебе найдется место в команде.
На самом деле Роткин боялся именно этого ответа.
— Мне не справиться одному, — взмолился он. — Если поиски Тихого Дома уйдут из жизни, эта вот тварь, — Андрей собрался ткнуть пальцем в Артура, но вовремя опомнился, — житья мне не даст.
— А иначе житья не будет нам всем, — ответил Егор. – В прямом смысле.
— Мужик дело говорит, — вставил Артур. – Ты же не хочешь наблюдать, как все твои друзья подыхают один за другим?
— Я могу ему сопротивляться! – выкрикнул Андрей. – Он не в состоянии причинить вред намеренно. Черт его знает, почему Ирикс решил вышибить себе мозги, но он сделал бы это и без меня. Ты же не думаешь, что Артур способен на других людей влиять?
Егор вздохнул.
— Я понятия не имею, чему сейчас верить. Если на свете существует псих, который может убивать одного и того же человека каждый год, снимая это на видео, почему не может быть тульпы, которая подталкивает к суициду окружающих?
Артур обнажил свой злобный оскал.
— И правда, Андрюша. Хочешь проверить, на что я способен? Вперед. Рискни еще одной жизнью.
Роткин не нашел, что на это ответить. Егор поднялся со стула и вышел из кабинета, оставив Андрея наедине с двойником. Артур уселся на стул, в точности повторяя позу Егора.
— На твоем месте я бы не был так уверен в моей безобидности.
— Ты никого не убил сам, — бросил Андрей. – Ты просто заметил то, чего не видел я. ДНС копался в мозгах Уайда задолго до тебя. Я скорее поверю, что это была подготовленная заранее реакция, забитая Ириксу в прошивку. Но никак не твоих рук дело.
Артур медленно отодвинул стул, влез на стол и на четвереньках двинулся к Андрею, повторяя движения глота из Сайлент Хилла. Роткин раз за разом повторял себе, что это лишь игра воображения, но справиться со страхом не мог. Паника окутывала его с головы до ног. В нос ударила вонь разложившихся трупов. Артур подполз к нему так близко, что Андрей мог заметить маленького червячка, копошащегося в его волосах.
— Ты уверен, Андрюша?
Клацнула входная дверь. С трудом оглянувшись, Андрей заметил бледного как мел Егора. В руке он держал пистолет. Подойдя к столу, полицейский направил оружие на Роткина.
— Больше ты никого не убьешь, тварь.
Андрей инстинктивно закрыл лицо руками, но выстрела не последовало.
— Мой лучший друг убит по твоей вине, а тебя отпустят как простого свидетеля. Я этого так не оставлю.
Приоткрыв глаза, Роткин увидел, что Егор направил пистолет себе в висок.
— Стой, стой, стой… — затараторил Андрей. – Егор, пожа…
Его слова прервал выстрел. Андрей подскочил на стуле. Егор упал на пол, дергаясь в конвульсиях. Роткину казалось, что его сердце сейчас пробьет грудную клетку. Он ожидал, что на шум вот-вот примчатся другие полицейские, но голоса за дверью были спокойны, как и до выстрела.
Роткин взглянул на Артура. Тот, хохоча, вернулся обратно на стул.
— Видел бы ты свою рожу сейчас! Да тебя чуть инфаркт не хватил.
Андрей снова оглядел пустую комнату. Стены в момент очистились от крови, труп на полу исчез. Роткин почувствовал, как его наполняет ярость. Артур захохотал еще громче.
— Все ещё думаешь, что я никому не могу причинить вред? – спросил он, отсмеявшись. — У меня полный контроль над твоими органами чувств. Я могу внушить тебе что угодно. Не удивляйся, если друзья твои вдруг превратятся в кровожадных чудовищ, жаждущих твоей смерти. Я изрядно повеселюсь, наблюдая, как ты пытаешься ЭТО игнорировать.
Роткин промолчал. На несколько секунд в комнате повисла тишина.
— Я бы на твоем месте задумался еще кое-о-чем, — добавил Артур. – Насколько иллюзорен тот мир, который ты считаешь реальностью?
Двойник поднялся со стула и медленно подошел к Андрею, нависнув над ним.
— Может быть, все твои друзья УЖЕ кормят червей. А может, их и не было никогда на самом деле.
— Бред! – Андрей едва не перешел на крик. – Ты не стал бы придумывать себе соперников.
— Это ты так считаешь, — оскалился Артур. – Для меня нет большего удовольствия, чем смотреть на твои страдания. А когда судьбы всех твоих друзей зависят от меня…
Артур наклонился еще ближе к Андрею. Его оскал растянулся от уха до уха.
— Вот что я назвал бы счастьем.
Он врет, врет, врет, тараторил про себя Роткин, чувствуя, как мир вокруг шатается из стороны в сторону. Андрей вцепился в ручки стула. Звон в ушах усилился, очертания предметов расплылись. Роткин почувствовал приступ тошноты. Его бы вырвало, если бы желудок не был пуст. Андрей глубоко и мерно задышал, стараясь хоть как-то нормализовать состояние. По вискам текли капли пота, но у Роткина не было сил поднять руку и смахнуть их.
Услышав щелчок двери, Андрей с трудом повернул голову. К столу подошел знакомо одетый человек, и хоть Роткин уже не мог различать лица, он сразу узнал Егора по запаху пота. Полицейский что-то сказал, но Андрей мог различить лишь беспокойные интонации. Уши словно ватой заткнули.
— Мне бы прилечь, — постарался произнести Роткин, но язык его не слушался. Рядом с Егором возникло яркое круглое пятно. Среди потока непонятных звуков Андрей различил слово «зрачки». Кто-то взял его за руку. Подняв глаза, Роткин заметил еще одного человека, сидевшего напротив. Он сразу узнал знакомый бежевый свитер и темно-русые волосы, заплетенные в хвост. На ее лице застыло выражение беспокойства.
— Привет, — улыбнулся Роткин. На душе сразу стало спокойнее. Андрей моргнул, с трудом разлепив веки. – Я так по тебе…
Мир снова закружился волчком. Андрей попытался ухватиться за стул, но никак не мог нащупать его ручки. Яркое пятно исчезло, вокруг стало светлее. Сверху вниз проскакивали огоньки. Бежевый свитер в их свете выглядел белым.
— Откуда тут лифт? – промямлил Андрей.
Он прикрыл глаза, чтобы все обдумать, и через мгновение замахал руками, чувствуя, как вертится в пространстве. Когда вестибулярный аппарат успокоился, Андрей почувствовал под головой пропитанную потом подушку. Он медленно открыл глаза. Прямо перед ним стояла женщина в белом халате, не сводя с него глаз.
— Слышишь меня? – спросила она. – Слова различаешь?
Андрей кивнул. Он заметил приколотый к халату бейдж. Врача звали Татьяной.
— Говорить можешь?
— Да, я… — Роткин запнулся на полуслове. В горле было сухо. – Попить бы.
Женщина вышла из кабинета, цокая каблуками. Минуту спустя она вернулась с пластиковым стаканом в руках и поставила его на столик у кровати. Андрей медленно принял сидячее положение. В дальнем конце кабинета он разглядел еще одну женщину, сидящую за столом. Голова гудела. Роткин потянулся к стакану и залпом осушил его, почувствовав облегчение.
— Я в обмороке был, да?
Татьяна посветила в лицо Андрею фонариком.
— Зрачки реагируют на свет, — произнесла она монотонным голосом, но с заметным облегчением. Ее коллега зашуршала ручкой по бумаге.
– Дыхание в норме, судороги отсутствуют. Узнаешь меня?
Андрей покачал головой.
— Галлюцинации прекратились, — продолжила Татьяна. – ФИО? Год рождения?
Андрей назвался.
— Ты помнишь, как попал сюда?
Роткин постарался разложить спутанные воспоминания в хронологическом порядке.
— Помню, что был в полицейском участке. Там мне стало плохо, и кто-то вызвал доктора.
— Поразительно, — покачала головой Татьяна. — Похоже, он в норме. Из комы вышел без нашей помощи.
— Чего-чего? – уставился на врача Роткин.
— Поверхностная кома первой степени без осложнений, — ответила женщина в халате. – Травмы головы были?
— Нет. Не помню такого.
— Диабетом страдаешь? Проходишь курс лечения чем-нибудь?
— Нет и нет.
— Тогда рекомендую сходить к невропатологу. Иногда причиной неглубокой комы может быть… инородное образование в мозгу.
— Вы про рак говорите?
— В том числе, — нехотя согласилась Татьяна. – Или лопнувший сосуд. Ты раньше времени не волнуйся, у тебя возраст не тот. Но чем скорее мы это исключим, тем лучше.
Андрей бросил взгляд на часы над входной дверью.
— Восемь вечера?! Сколько я пробыл без сознания?
— Ты поступил полвторого, — ответила врач. – Пару раз приходил в себя, но ненадолго. Первая степень обычно так и проходит.
— Мне бы домой поскорее, — сказал Андрей, вставая с койки. Голова снова пошла кругом, но он смог удержаться на ногах.
— Ты точно в порядке? Идти сможешь?
В голосе врача слышалось искреннее удивление.
— Как видите. А не должен?
Татьяна покачала головой.
— Людям нужно время, чтобы восстановиться после комы. Даже такой поверхностной. Я за пятнадцать лет ни разу не видела, чтобы кто-то сразу мог ходить и строить осмысленную речь. И помнил все, что случилось.
Андрею на ум пришли слова Артура про иллюзорность реального мира. Роткин осмотрел кабинет и к своему облегчению нигде не заметил двойника. Голос в голове тоже молчал.
— Я могу идти? – спросил Андрей. Он хотел убедиться, что полицейские не дали Татьяне указания держать подозреваемого в палате.
Врач кивнула.
— Но можешь остаться до утра здесь. Если приступ повторится, мы поможем.
— Нет, спасибо, — отмахнулся Роткин, выходя из палаты. На секунду он замер в дверном проеме, заметив в коридоре сразу два знакомых лица.
— Очнулся, — поприветствовал его SIGINT. – Семь часов пролежал. Как по учебнику. Но я удивлен, что ты уже ходишь.
Андрей неопределенно махнул рукой.
— Где мы находимся?
— Ближайшая к участку больница, — ответил Лейн. Андрей мысленно нашел ее на карте города.
— А где Егор? Остался?
— Вряд ли его скоро выпустят, — ответил Сергей. – Ему придется тонны бумаги исписать, чтобы избежать обвинений в халатности.
Андрей плюхнулся в кресло рядом с Сергеем.
— Какой план у нас?
— Отвезем тебя домой, — ответил SIGINT.
— Уже можно?
Сергей кивнул.
— Егор говорит, квартиры проверили. К нам ко всем забирался кто-то из дружков Красницкого. Все вверх дном перевернули, но ценные вещи не тронули.
SIGINT полез в карман и протянул Роткину связку ключей от его каморки.
— Спецназ нашел их в доме, где нас держали.
— Что они искали у меня дома? – недоумевал Андрей. – Мало им было крота среди нас?
— Им не хватает этого, чтобы понять мотивы Ллойда, — ответил Лейн. – Возможно, они решили, что Хрусталев до сих пор жив, раз связался с тобой после своей якобы смерти.
Андрей вспомнил карту уровней сети. Ступень под названием «смерть» была не последней на пути к Тихому Дому. Если Хрусталеву удалось обскакать сектантов, приоритеты ДНСа могут поменяться. Поймать чересчур умного нетсталкера важнее, чем сдерживать других, которых и так почти не осталось.
Роткин усмехнулся. Интернет-секта гоняется за человеком через неделю после его смерти. В какой момент он перестал считать подобные вещи бредом?
SIGINT поднялся с кресла, дошел до регистратуры и заговорил с женщиной по ту сторону стойки. Один раз он оглянулся, указав на Андрея. Выражение лица Сергея было дружелюбным, но женщина в окошке смотрела на него со смесью страха и подозрения. Наконец она неуверенно кивнула. Сергей зашел за стойку регистратуры. С той стороны что-то тихонько клацнуло, и SIGINT поднес к уху трубку древнего телефона. Короткий разговор длился не больше минуты. Кивнув пару раз, SIGINT положил трубку и вернулся к товарищам.
— Заказал нам такси, — сказал он. — Раз ценные вещи из квартиры не прихватили, таксисту я наскребу.
Андрей внезапно понял, что после того, как друзья разъедутся по домам, он может никогда больше их не увидеть.
— Мне с вами теперь нельзя?
По лицу Сергея Роткин увидел, что тот уже думал об этом. Тем не менее, ответил SIGINT не сразу.
— Ты здорово всем нам помог, вытащив Лейна. Мне бы не хотелось после такого выгонять тебя из команды.
— Да кому бы хотелось, — отозвался Рюки. Его голос звучал дружелюбно. Андрей задался вопросом, когда Лейн стал подозревать в предательстве Ирикса. Было ли это до встречи в лесном доме? В ином случае странно, что подозреваемым стал не новичок, который вылез непонятно откуда.
— Но, — продолжил SIGINT, — Об Артуре в твоей голове я тоже знаю. Пока мы не поймем, что заставило Ирикса вышибить себе мозги, я немного боюсь за всех нас, когда… твой двойник бродит неподалеку.
— Когда я рядом с вами нахожусь, — озвучил Андрей то, что Сергею не позволила вежливость. Тот кивнул, поджав губы. Андрей вздохнул с облегчением: из чата и с форума его выгонять не собирались.
— Артур не просто берет надо мной верх. Он убивает меня как личность. Я уверен, что кома это еще одна попытка выдворить меня из головы. Пока его старания не увенчались успехом, но он быстро учится. И единственное, чего он боится – загруженности мозга, когда я занят поисками Тихого Дома. Если это отнять, у него не останется препятствий. Либо в один момент Артур сотрет меня из собственной головы, либо я угожу в психушку. И после того, что мы видели в Могильнике, я даже не знаю, какой исход лучше.
Сергей не нашел, что ответить. Он уселся в кресло, кусая губы в раздумьях. Андрей откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза, стараясь успокоить рой беспорядочно жужжащих мыслей. Щелкнула дверь кабинета, в коридоре показалась Татьяна. Протянув Роткину направление к невропатологу, она ушла в сторону регистратуры. На этаже было тихо. До Андрея доносились тихие щелчки по клавишам из кабинета по соседству, чья дверь была приоткрыта. Женщины в приемной говорили друг с другом едва ли не шепотом. Андрей вспомнил шумное людное утро в больнице, где работал SIGINT. Если здесь такой же поток пациентов, волей-неволей научишься ценить тишину.
В регистратуре зазвонил телефон.
— О! – вскочил Сергей. – Приехало наше такси.
Он добежал до аппарата, снял трубку и, узнав номер машины, вернулся к друзьям.
— Синий Логан, — сказал он. – Ждет на площадке у входа.
Почувствовав холодный асфальт под ногами, Роткин задрожал всем телом. Каждая клеточка его организма требовала вернуться в уютный коридор и сидеть там хоть до наступления лета. Роткин ускорил шаг. Заметив припаркованный Логан, Андрей пустился к нему едва ли не бегом. Открыв заднюю дверь, он проскользнул в салон. Водитель с подозрением посмотрел на троих оборванцев, в конце октября шныряющих по улице с голыми ногами.
— Я заплачу, — поспешил заверить его SIGINT. – Только деньги у меня дома.
Секунду поколебавшись, таксист махнул рукой и завел машину, явно жалея, что ответил на вызов. Легковушка вырулила на дорогу и помчалась по ночному городу.
Ехали молча. Логан летел по дорогам, обгоняя всех на пути. Таксист резко тормозил, резко разгонялся, и при каждом маневре Андрея то вжимало в сидение, то кидало носом в спинку водительского кресла. На поворотах он елозил туда-сюда по сидению, ухватившись за ручку над дверью.
Таксист завернул во двор, с трех сторон обрамленный широкой девятиэтажкой в форме буквы П. SIGINT отстегнул ремень и вылез из салона.
— Я мигом, — бросил он и скрылся в подъезде. Несколько минут спустя Сергей вылетел на улицу, успев за это время обуться и накинуть куртку. Подбежав к машине, SIGINT протянул водителю несколько купюр. Тот забрал их с удивленным лицом. Он и не думал наверно, что кто-то ему заплатит, мысленно усмехнулся Андрей. С лица водителя исчезла гримаса презрения. Три странных пассажира только что выросли в его глазах с халявщиков-оборванцев до обычных честных людей, попавших в трудную ситуацию.
— Куда теперь? – спросил он с воодушевлением. Лейн назвал адрес, моментально остудив пыл таксиста. В районе, где жил Рюки, никто не хотел появляться без необходимости.
На этот раз дорога заняла куда больше времени. Водитель выбрал не самый короткий, но самый безопасный путь. Ехал спокойно, не привлекая внимания.
Окно в квартире Лейна по-прежнему было распахнуто настежь. Никто из отряда спецназа не потрудился его закрыть.
— Приехали, — сказал водитель, даже не заезжая во двор. Лейн открыл дверь и вышел из машины.
— Я забегу вещи забрать? – спросил водителя Роткин.
— Я тут ждать не собираюсь.
— Сейчас вынесу, — ответил Лейн. – Полминутки.
Хлопнув дверью, он помчался к дому так быстро, как позволяли его голые стопы. Водитель беспокойно озирался по сторонам. В напряженной тишине прошло несколько минут.
— Ну где там товарищ твой, заснул что ли?
Моментом позже фигура Лейна обозначилась на дорожке от дома до такси. Он был все так же без обуви и в одной водолазке, а в руках тащил охапку верхней одежды Андрея. Рюки запихнул ее в салон через открытое окно.
— В карманах телефоны, кошелек, ключи от машины, документы. Давай, уда…
Договорить Лейн не успел. Водитель сорвался с места и помчался по дороге.
— Куда едем? – спросил он, не сбавляя скорости. Роткин продиктовал свой адрес. Водитель выскочил на оживленную трассу. Пока он гнал к дому, Андрей обулся, накинул куртку и проверил телефон. Он был немало удивлен, не увидев ни одного пропущенного звонка. По его ощущениям, с момента визита к Лейну прошел год, не меньше. На самом деле даже суббота не успела закончиться.
Андрей включил мессенджер Друзей. Лейн и SIGINT были в сети. Роткин вспомнил, что так и не рассказал им про секретный раздел на флешке. Он прокрутил в голове события дня. Неужели никому не интересно, зачем ему в больнице понадобился носитель?
Роткин помнил, что у Лейна были схожие догадки, но в тот момент Андрею страшно хотелось оказаться полезным команде. Хоть в чем-то. Выбрав в списке контактов Лейна, Андрей отправил ему сообщение:
Минуту спустя пришел ответ от Рюки:
Роткину на ум пришло сообщение Хрусталева. Стойкость шифрования не имеет значения – они в один момент вскроют любой криптотекст. Если это действительно так, стоит ли отправлять пароль через публичные каналы?
Впрочем, Хрусталев не боялся передавать информацию намеками. Видимо, такие сообщения сектанты отловить не могли. Андрей отправил ответ:
Лейн не ответил. Роткин доехал до дома, поднялся на свой этаж, поглядывая на телефон. После суток, проведенных без куртки и ботинок, верхняя одежда казалась ему невероятно удобной. Ноги не каменели от холода, Андрей больше не был бессилен перед промозглым осенним ветром.
Дверь его квартиры была закрыта, в тамбуре царил такой же порядок, как и сутки назад. Андрей медленно отпер дверь, почувствовав прилив спокойствия от запаха родной квартиры. Пол в коридоре был испещрен следами грязных ботинок. Разувшись, Андрей запер дверь и прошел в комнату оценить масштабы погрома.
Увиденное его приятно удивило. На заваленном бумагами полу стоял открытый ноутбук. Должно быть, неизвестный обшарил его вдоль и поперек, пытаясь найти другие сообщения Хрусталева. Андрей улыбнулся. Пароли от соцсетей, почтовых ящиков и форумов он хранил в голове, а браузер был настроен на полную очистку истории посещений, кук и кэша при выходе. Роткин был искренне рад, что его паранойя хоть раз принесла пользу.
На диване лежал системный блок без боковой крышки, рядом Роткин заметил охапку жестких дисков. Из открытого комода выпало несколько футболок. Старая настольная лампа лежала разбитая на полу.
Андрей отправился в ванную. Включив воду, он оглядел повязку на ноге и осторожно разрезал бинты. К его радости, несмотря на ужасные условия, рана начинала заживать.
Пока набиралась ванна, Роткин ушел на кухню. Он вытащил из холодильника все, что не нужно было готовить, и накинулся на еду. Самые безвкусные булочки и печенья, неделями томящиеся в кухонном шкафчике, заиграли новыми вкусовыми красками.
С набитым желудком лежать в ванне было вдвое приятнее, но глаза у Роткина слипались, и его помывка заняла от силы пять минут. Выйдя из ванны, Андрей обработал рану на ноге и наложил новую повязку. Запихнув грязную одежду в стиральную машинку, он вернулся в комнату и добрался до дивана, осторожно шагая по нагромождению бумаг. Кутаясь в одеяло, Андрей подумал, что неплохо было бы хоть системник убрать на пол. Но эта мысль исчезла, едва он закрыл глаза.
Ночь пролетела за одно мгновение. Роткин не просыпался, не видел снов. Он просто лег на диван, и через пять секунд уже открыл глаза, удивленный, что в комнате светло как днем. Часы на стене показывали ровно полдень. Андрей повернулся на другой бок, наслаждаясь тишиной. После субботних похождений ему хотелось впитать каждую секунду этого покоя, проникнуться им. Получилось хуже, чем два дня назад. Подброшенная памятью картинка с машиной, забрызганной мозгами Ирикса, разрушила атмосферу безмятежности. Роткин поморщился, открыл глаза и потянулся к телефону.
Остатки сна как рукой сняло, когда Андрей увидел сообщение от Лейна. Пришло три часа назад.
Роткин настрочил в ответ, что будет через час, и кинулся одеваться, забыв про планы привести квартиру в порядок. Наскоро перекусив, он выскочил из дома и поспешил к остановке маршрутных такси.
Путь до дома Лейна оказался длиннее, чем в прошлый раз. Роткин петлял, стараясь не встречаться с местными жителями. В подъезде было тихо. О наркоманах-людоедах напоминал лишь кровавый след, тянувшийся к подвалу с площадки, где позапрошлой ночью лежал бездомный с перебитым позвоночником. Андрей залетел на второй этаж, пытаясь не думать о дальнейшей судьбе несчастного, и торопливо постучал в железную дверь. Замок лязгнул сразу, будто в прихожей его уже ждали. Дверь приоткрылась, и в проеме показался Лейн. Торопливо оглядев площадку, он кивнул и распахнул дверь настежь. Андрей скользнул в прихожую.
По ту сторону железной двери царил порядок. Пол не был покрыт следами грязных ботинок, на месте дыры в дверном косяке забили доску. В руках у товарища Андрей заметил половую тряпку.
— Разувайся, проходи, — пригласил Лейн. – Куртку можешь не снимать. В зале свежо и сквозит до сих пор.
Сняв ботинки, Андрей прошел в зал.
В комнате царил полумрак. Разбитое окно было заставлено фанерой и оклеено непрозрачным скотчем. Холодный осенний ветер со свистом пробирался через крохотные отверстия между окном и клейкой лентой. Техники на столах стало заметно меньше. На диване развалился SIGINT с ноутбуком Хрусталева, вытянув ноги на стул.
— Честно признаться, я не был уверен, что вы захотите меня видеть.
SIGINT оторвался от экрана.
— Егор написал утром. Патологоанатом что-то нашел на теле Уайда. Никто не горит желанием делиться с Егором подробностями, но он говорит, версию с тульпой можно исключить.
Андрей по инерции оглядел комнату. Артура нигде не было.
— Флэшку смотрели?
SIGINT кивнул.
— Пароль к Перевалу не подобрали. Как и ты, полагаю.
Роткин кивнул в ответ.
— Лейн написал, вы собрали файл, что передавался по радиоканалу.
Сергей озорно улыбнулся.
— О, да. Лейн наваял скрипт, пока ждали тебя в больнице. Вечером подключил приемник к аудиовыходу. Сигнал передавался восемь часов, прежде чем начал повторяться. Чуть больше гигабайта. Мы скормили его той странной программе, и… в общем, сам посмотри.
SIGINT протянул Андрею ноутбук. В комнату зашел Лейн.
— Хочу видеть твое лицо, когда ты запустишь AIPI, — сказал он, усевшись рядом с Сергеем.
Андрей поставил ноутбук на стол и запустил программу. В этот раз загрузка шла намного дольше. Мигнул огонек веб-камеры, но вместо ошибки на экране появилось совсем другое сообщение.
Андрей уставился на экран, затем перевел удивленный взгляд на друзей.
— Ответь ему, чего ты, — сказал Рюки, улыбаясь от уха до уха.
Роткин набрал короткий ответ:
На экране мгновенно появилось ответное сообщение:
Роткин снова взглянул на друзей. Лейн продолжал улыбаться. Пустая строка с мигающим курсором призывала написать что-то еще. Подумав немного, Андрей повернул ноутбук, чтобы камера могла захватить всех троих, и набрал:
Программа размышляла не больше секунды.
— Ничего себе, — ахнул Роткин. – Она понимает вопросы на человеческом языке?
— Точно, — кивнул Рюки. – У нас тут аналог Кортаны, которая знает русский. С одним небольшим отличием.
Рюки подтащил к Андрею стул и уселся рядом.
— На мой взгляд, AIPI — это аббревиатура от «AI Pattern Interpreter».
В голове Роткина забрезжила догадка.
— Интерпретатор нейронных сетей?
— Так точно. NNI — расширение файла, с которым он работает – не что иное, как neural network image.
— И что делает нейронка с радиоканала?
— Отвечает на вопросы, по большей части. Если мы молчим, он никак себя не проявляет, кроме лампочки на вебке. Интереснее другое.
Андрей молчал, ожидая продолжения.
— Вернемся к Кортане. Ты помнишь ее предысторию? Помнишь, почему она всегда в образе голой женщины?
— Это ее личность, — ответил Андрей с хвастливыми нотками в голосе. Ему всегда нравилось блеснуть гиковскими познаниями. – Чтобы смущать людей, побеждать их в споре.
— Именно. Личность. Нейронка, запущенная сейчас, намного проще по строению, да и гигабайт памяти – не очень-то много по нашим меркам. У виртуального собеседника крайне ограниченный кругозор, но зачатки личности присутствуют. Ты легко в этом убедишься, спросив его имя.
Андрей послушно напечатал вопрос:
От ответа он долго протирал глаза, спрашивая себя, реально ли написанное.
Глава 17
Некоторые вопросы, как казалось Андрею, заставали врасплох искусственный интеллект. Роткин не мог избавиться от навязчивого ощущения, что порой электронное воплощение Хрусталева раздумывает над ответом чуть дольше, чем обычно.
Роткин попробовал подыграть.
Виртуальный собеседник отсылку не распознал.
— Мы так уже пробовали, — сказал Лейн. – Как только ни формулировали. Я не думаю, что у него трудности с восприятием речи. На общие вопросы, как видишь, он отвечает адекватно. И уж если заводит шарманку про «правильно задавай вопросы», это скорее значит, что ответ действительно ему неизвестен.
— Очень расплывчатая формулировка, — ответил Андрей. — Он ни разу еще не сказал «не знаю».
— Ай, да понял, понял, — раздраженно произнес Андрей.
Электронный Хрусталев оставил реплику без ответа.
— Ты хотел у него эмоции вызвать? – спросил Лейн, с интересом глядя на экран.
— Ну, он среагировал не так, как обычно.
— Может, просто не видит смысла отвечать, если в конце не стоит вопросительный знак?
— Интересно было бы обозначить границы его… гуманизации. Какие нужны условия, чтобы активировать в мозгу этого искина нейронные связи, ответственные за человеческое поведение.
— Не думаю, что в нем осталось так уж много от человека, — вмешался SIGINT. — Сложные паттерны поведения в гигабайт данных не влезут.
— И то верно, — согласился Роткин. Подумав немного, он напечатал:
На этот вопрос ИИ ответил моментально.
На секунду комнате повисла тишина.
— Вы его не спрашивали про Перевал? – спросил Андрей, когда к нему вернулся дар речи.
Рюки озадаченно покачал головой.
— Даже не подумал об этом. Мне казалось, раз программа называет себя Хрусталевым, значит, должна что-то знать о его жизни...
— Так и есть, — ответил Андрей. – Только данные не совсем очевидны.
Андрей взглянул на Лейна, улыбаясь от уха до уха. В душе Роткин ликовал, хотя тихий голосок на задворках сознания не переставал нашептывать мрачные мысли о том, что при таком способе передачи данных есть огромная вероятность совершить ошибку – как случайную, так и намеренную.
Андрей нашел на рабочем столе нужный архив, открыл его и запустил passage.exe. Забив данные, он нажал на кнопку подключения. Через несколько мгновений программа свернулась в зеленый значок в трее, оповещая, что подключение прошло успешно. Открылось окно браузера. В адресной строке Роткин увидел лишь одно слово: passage.
Браузер показал содержимое страницы. Белый фон, черный текст, таблицы, стандартный системный шрифт. Верстка Перевала была еще более спартанской, чем у форума исследователей.
Наверху страницы красовался заголовок:
Следом шел список доступных тем, который оказался на удивление коротким – всего десять элементов. В большей их части последнее сообщение было оставлено либо самим Хрусталевым, либо человеком с ником MRX. В названиях тем часто мелькала аббревиатура ВН, написанная то большими, то маленькими буквами. В правом верхнем углу Роткин увидел выпадающий список, озаглавленный названием группы – FR1ENDS. В списке был только Citizen Four.
— Как-то тут совсем тухло, — пробормотал Андрей. – Десять тем на весь форум?
— Это лишь то, что было видно Хрусталеву, — ответил Лейн. — Думаю, общее число топиков тут просто огромно.
— Зачем скрывать их от других?
— Это специфика Перевала. На форуме об этом говорили те, кому якобы удалось тут побывать.
Рюки взял с соседнего стола покрытый пылью ноутбук и уселся с ним на диван.
— По слухам, Перевал задумали как альтернативу форуму, когда поползли слухи о сектантах, будто бы они мониторят топики и следят, кто каких успехов достиг на пути к Тихому Дому. На Перевале темы изначально видны лишь членам твоей группы. Доступ к отдельным топикам можно открыть другим людям, группам – если ведешь совместную работу или хочешь о чем-то их спросить. С такой схемой исследователи могли координировать действия, не боясь открыто сообщать друг другу о результатах. Секта же лишилась своего главного источника информации.
Андрей отсортировал темы в хронологическом порядке и открыл самую старую.
Неприметная плашка на верху страницы сообщала, что топик виден лишь членам FR1ENDS и CLAY, но среди отвечавших были и ники людей из других групп. Похоже, Хрусталев менял настройки видимости топика, открывая доступ то одной, то другой группе. В шапке Андрей увидел знакомую фотографию с мертвым ребенком и вопрос от Ллойда.
Ответы не представляли большого интереса. Исследователи упоминали Суицид Сквидварда, говорили про связь фотографии с видео Mereana Mordegard Glesgorv. Андрей не находил для себя ничего нового. Чем больше ответов набирал топик, тем неохотнее отвечали люди. Подобный массовый опрос явно вызывал подозрения на Перевале.
Сообщения MRX выделялись на общем фоне. Их тексты были столь же лаконичны, как и у других, но по его ответам Андрей видел, что MRX знает о фотографии куда больше, чем говорит. Одно из его сообщений было последним в теме. Хрусталев создал новый топик, видимый только ему и CLAY, и они с MRX продолжили переписку там.
Аноним из CLAY обитал на Перевале далеко не первый год и знал многих, кто отписался в прошлой теме. Он рассказал Хрусталеву про паранойю местных. Многим не повезло столкнуться с сектой до прихода на Перевал, и это знакомство всегда имело печальные последствия. После этого сектанты мерещились им в каждом незнакомце. Неудивительно, что никто не стал раскрывать подробности о фотографии. Хотя связанную с ней легенду знают многие.
Говорят, человек, снявший это фото, когда-то сам обитал на Перевале. Он оказал неоценимую помощь некоторым группам. Кто-то утверждал, что Х0Д без него никогда не продвинулись бы так глубоко. В лицо фотографа никто не видел, но это неудивительно: даже участники одной группы частенько были разбросаны по всему миру, и встречи лицом к лицу – редчайшее событие. На вопросы о мотивах он отвечал что-то про искупление грехов, но детали раскрывал крайне неохотно. Говорил, что сделал нечто ужасное в прошлом и хочет это исправить. Обитатели Перевала тогда не знали, что кадры из Суицида Скивдварда – его рук дело, и о грехах могли лишь строить догадки.
MRX ни разу не говорил с фотографом лично, но когда выяснилось, что тот пропал с Перевала в одно время с Х0Дом, в лидере CLAY проснулось любопытство. Он загорелся идеей раздобыть переписку незнакомца и узнать, куда тот исчез вместе с группой.
MRX, очевидно, был достаточно состоятелен и мог посвящать нетсталкингу все свое время. Несколько дней он изучал фронтенд Перевала, выискивая потенциальные слабые места. Результаты его не обрадовали — код, который выдавала система, был прост как две копейки и работал надежно как швейцарский банк. Попытки вставить в сообщения SQL-инъекции тоже не увенчались успехом. Бэкенд тщательно фильтровал все, что приходило извне.
Бросив попытки найти дыры в скриптах, CLAY решили копать глубже. MRX настроил у себя в системе файрволл, чтобы тот пропускал во внешнюю сеть только запросы от программы соединения с Перевалом. Затем лидер CLAY запустил снифер TCP пакетов. MRX отправил на Перевал сообщение, просмотрел несколько топиков, после чего заглянул в логи снифера.
Как он и предполагал, коннектор с Перевалом поднимал в системе локальный веб-сервер, перенаправляя все запросы домена passage на адрес 127.0.0.1. Сервер подхватывал их, шифровал на лету и посылал на внешний адрес.
Тут начиналось интересное. Локальный сервер постоянно менял адреса, по которым обращался во внешнюю сеть. Каждый запрос страницы, каждая отправка данных формы направлялась на адреса разных серверов, разбросанных по всему миру. Вместе с ответом на запрос сервер присылал новый адрес и открытый криптографический ключ, которым нужно было шифровать следующее сообщение.
MRX продолжил бродить по Перевалу, мониторя логи. Спустя несколько сотен запросов адреса серверов начали повторяться. В конце концов MRX составил полный их список, и члены CLAY просканировали каждый IP. Результаты заставили MRX не раз чесать затылок в растерянности.
Сервера были немы как могила. Любой запрос, будь то работа сканера портов или простой пинг, оставались без ответа. Оживал сервер лишь тогда, когда Перевал решал поставить его следующим в цепочке. И даже тогда игнорировался любой запрос, отличный от стандартного HTTP POST или HTTP GET, зашифрованного выданным открытым ключом. MRX и команда перебирали сервера, каждый раз получая одни и те же результаты.
Удача улыбнулась группе ближе к концу списка: на удалённой машине обнаружился открытый порт. NMap углядел за ним сервер SSH, версия которого была едва ли моложе самого Перевала. CLAY отыскали список известных уязвимостей, и первая же сработала. У MRX и команды появился доступ до сервера.
Андрей оторвался от экрана. Даже простой пересказ событий взволновал его до дрожи в коленках. Остается только гадать, что чувствовал MRX, когда консоль SSH-клиента показала приветственное сообщение с сервера-молчуна.
Определив тип и версию операционной системы, друзья-исследователи откопали несколько подходящих руткитов. Первый не сработал, второй тоже. А вот третья попытка оказалась успешной: группа смогла зайти в систему под рутом.
Лидер CLAY вспоминал, что ликование его друзей ощущалось даже по тем сдержанным сообщениям, что они отправляли в секретных чатах Телеграмма и WhatsApp. Роткина удивило доверие группы к публичным мессенджерам. С другой стороны, не каждая команда могла позволить себе разработку собственного аналога аськи с оконечным шифрованием.
MRX был уверен, что компьютеры из списка – лишь прокси-сервера, главная цель которых – передавать запросы на настоящий сервер Перевала. Посовещавшись, члены CLAY решили рискнуть и оставить на сервере снифер TCP пакетов. Это решение пришлось по душе не всем. До установки нюхача команда могла замести все следы своего присутствия, почистив и подправив где надо серверные логи, но висящий в процессах монитор трафика выдал бы их любому внимательному сисадмину.
MRX уговорил команду оставить снифер на два часа. Все это время члены CLAY серфили доступные темы на Перевале, генерируя трафик. Едва таймер на часах MRX отсчитал семь тысяч двести секунд, он снова залогинился на сервер.
Если верить системным логам, человеческая активность за это время была нулевой. Отключив снифер, MRX стер его исполняемый файл и заглянул в историю перехваченных пакетов.
Большая часть исходящего трафика была направлена на один и тот же адрес. Это и в самом деле были запросы посетителей Перевала. Догадка MRX подтвердилась на все сто: сервера из списка были ширмой, скрывающей настоящий IP Перевала от слишком любопытных нетсталкеров. Они отправляли запросы на основной сервер, меняя в заголовках HTTP одну незначительную деталь: имя хоста. Оригиналы приходили от локальных серверов с заголовком
Андрей уставился в экран, открывая и закрывая рот словно рыба на берегу. Байки о void.net он слышал еще до знакомства с Друзьями, но никогда не придавал им значения. Роткин обожал теории заговоров, однако градус нездоровой конспирологии в рассуждениях обитателей имиджборд и форумов переходил грань, за которой лихо закрученная история превращается в бред. Андрей и представить не мог, что выдумки на хидденчане имели под собой реальную основу.
— Так void.net на самом деле существует?
Лейн нехотя оторвался от экрана.
— Ходила такая байка на форуме. Кое-кто даже скриншоты выкладывал. Правда, слишком уж они были похожи на неумелый фотошоп. Почти никто не верил тем, кто утверждал, что побывал там.
Рюки вздохнул и снова посмотрел на экран.
— Хотя переписка Ллойда на Перевале подорвала мой скептицизм.
— О чем те люди говорили? Какую картину можно собрать, сопоставив их рассказы?
Лейн задумчиво почесал затылок. Роткин знал некоторые детали легенды про сверхсекретную сеть, но ему хотелось услышать полную версию из уст Рюки.
— По слухам, — начал Лейн, — правительство некоего государства – многие утверждают, что это Германия — инициировало постройку сети аварийных бункеров на случай ядерной войны или схожей по масштабу катастрофы. Никто на форуме не знал их точного местоположения, но многие сходились во мнении, что бункеры вырыты глубоко под землей или в горах. Для общения между ними была организована сеть, узлы которой обменивались сигналами как по проводам – пока это было возможно – так и по радиоканалам. Располагались узлы в бункерах, а питались от выходящих наружу солнечных батарей. Говорили, что при отказе основного источника питания в работу включилась аварийные дизельные генераторы и преобразователи энергии подземных вод. Давным-давно, еще на заре форума, по нему гуляла картинка – якобы скриншот веб-заглушки системы. По словам того, кто выложил его первым, отображение такой заглушки в браузере означало, что вам открыт доступ к работе с клиентской частью ВН. Не совсем понятно, что это давало. Тот же человек – сейчас уже не вспомню его ник — говорил о void.net лишь как об альтернативном средстве связи на случай, если основные перестанут работать.
— Можно сейчас откопать эти топики?
— Сомневаюсь, — покачал головой Рюки. — В те дни форум не отличался стабильной работой. Хост регулярно падал по самым разным причинам. Иногда сбои ломали базу, и некоторые темы безвозвратно терялись. Со временем местный админ настроил регулярные бэкапы, но многие топики остались лишь в памяти старожилов.
Андрей не смог сдержать улыбку. Он вспомнил времена городских локальных сетей, когда абоненты на чистом энтузиазме открывали местные трекеры, форумы, мини-соцсети. Сказать, что эти сервисы работали нестабильно – ничего не сказать. Но многие пользовались ими из интереса. Тестировали внедренные авторами фишки, писали багрепорты. С появлением ютуба, рутрекера и безлимитного интернета те времена ушли безвозвратно, но Андрей до сих пор вспоминал о них с теплотой.
— История анонима со скриншотом широкого распространения не получила, — продолжил Лейн. — Он ушел с форума, но некоторое время спустя вернулся с другой историей. Он утверждал, что его знакомому нетсталкеру удалось не только добраться до веб-морды, но и найти уязвимость в алгоритмах void.net. Эксплуатация дыры помогла получить доступ к админке ВН, а затем и к файловой системе одного из серверов.
— Один человек вот так просто взял и хакнул правительственную систему? С трудом верится.
— Мы ему то же самое говорили. Аноним утверждал, что сервера давно заброшены, и пока нет реальной угрозы катастрофы, никто о них не вспомнит. Исследуя систему, на которой работают сервера, он и его друг могли не бояться обнаружения. Это здорово им помогло.
— И что они там нашли?
— Огромную свалку информации. Произведения классиков, исторические документы, научные труды – все свалено в кучу, без намека на порядок и классификацию. Кроме того, сервера по возможности дублировали данные. Пока каналы связи надежные, данные на узлах идентичны. Это логично, учитывая назначение сети. А вот в то, что аноним рассказал дальше, верилось с трудом.
Лейн сделал небольшую театральную паузу.
— Среди гор информационного хлама неизвестный хакер откопал нечто действительно интересное. Программку с неприметным названием, которая работала с прорвой различных сетевых протоколов. Во встроенном мануале были перечислены сотни, если не тысячи. HTTP, FTP, Gopher – это только верхушка айсберга. Многие протоколы были незнакомы ни человеку с форума, ни его хакеру — тот же Gwayin, о котором потом вспоминали Навусор и A1021.
Дальше пошли совсем уж фантастические вещи. Форумчанин утверждал, что софтина позволяет гулять по сетям, которые уже не существуют в реальности. Что-то вроде вызова духов, только из мира интернета. Тогда форумного сказочника окончательно перестали воспринимать всерьез. Доказательств у него не было, кроме слов того самого хакера, которого он наотрез отказался раскрывать – ни личность, ни хотя бы ник в сети. Даже связаться с ним напрямую не было возможности. Все общение шло исключительно через анонима. Неудивительно, что почти все признали эту историю выдумкой.
— Выходит, он все-таки говорил правду, — пробормотал SIGINT, не отрываясь от экрана.
Андрей вернулся к истории MRX.
Заглянув в /etc/hosts на взломанном сервере, лидер CLAY увидел, что домен void.net ассоциирован с адресом, на который удаленная машина пересылает запросы с Перевала. Все говорило о том, что «территория свободного общения» хостится на одном из серверов ВН.
Андрей снова оторвался от чтения. Цели людей, стоявших за созданием секретной правительственной сети, никак не сочетались в его голове с идеологией нетсталкеров. Как тогда получилось, что Перевал находится на сервере ВН? У Роткина было две версии: либо создавший Перевал нетсталкер работал в госструктуре, причастной к разработке void.net, либо он был достаточно умен, чтобы получить доступ к ее серверам. Рассказ Лейна склонял Андрея ко второй версии.
Разумеется, с компьютеров CLAY сервер void.net не отвечал на запросы и не пинговался. Но у группы оставался доступ к взломанному прокси, и даже несколько недель спустя серверные логи утверждали, что никто кроме них туда не заглядывает. MRX с товарищами продолжили осторожные исследования.
Долгое время никто не мог понять, по какому признаку сервер void.net определяет, стоит ли отвечать на внешний запрос. Пакеты, отправленные с прокси вручную, тоже оставались без ответа. В конце концов, MRX провел реверс-инжинирнг всего софта, который не ставился вместе с системой, и дело сдвинулось с мертвой точки.
Во-первых, сервер проверял, что запрос идет именно по домену void.net. Для этого прокси модифицировал заголовки. Во-вторых, после получения запроса сервер ВН опрашивал порт 49406 на удаленном IP, задавая ряд «вопросов» в форме двоичной последовательности. Ответом была эта же последовательность, измененная хитрым алгоритмом. Программа-преобразователь постоянно обращалась к аудиовыходу, подсчитывая характеристики звукового потока за очень короткий промежуток времени, и значения многих констант в алгоритме зависели от этих характеристик.
К тому времени рассеялись последние сомнения в том, что взломанный сервер никто не проверяет. Уходя из системы, MRX перестал затирать логи, мусорил в домашних папках пользователей. Всякий раз, когда кто-то из CLAY возвращался на сервер, система сообщала, что с их прошлого коннекта в систему никто не заходил. Затем лидер CLAY превратил взломанный прокси в онлайн-радиостанцию. MRX арендовал виртуальный сервер и настроил передачу аудиопотока с прокси на него. Оттуда звук стримился на домашние компьютеры CLAY.
После подключения к радиостанции MRX услышал лишь белый шум. Он десять раз проверил и перепроверил настройки, качество соединения, идентичность потока, но ошибки нигде не было. С прокси действительно передавались данные, больше похожие на работу генератора случайных чисел, чем на звуковые сэмплы.
Через какое-то время MRX заметил слабые колебания в уровне громкости сигнала. Порой шум плавно нарастал, порой совсем стихал. Пару раз лидеру CLAY удалось расслышать едва различимые голоса, что пробивались через плотную пелену помех. MRX не смог разобрать, о чем они говорят, но подчеркнуто нейтральный тон и четкий выговор наводили на мысль о дикторах на радио. Выходит, прокси Перевала слушал радиосигнал на определенной частоте.
Пока MRX вникал в детали алгоритма соединения с ВН и писал под это дело программу, его друзья искали частоту, которую слушал прокси. Поскольку с void.net соединялись сервера по всему миру, логично было предположить, что передача идентична в любой точке планеты. Однако поиски не принесли результата. Членам CLAY удалось очистить голоса от помех и определить, что дикторы говорили на китайском языке, но это никак не сужало диапазон поиска. Простой перебор частот тоже не принес результатов. Когда MRX дописал программу, CLAY плюнули на поиски.
Несколько первых попыток соединения не увенчались успехом, и MRX на их примере доводил до ума последние мелочи в алгоритме. Когда же от ВН наконец пришел ответ, MRX мысленно откупорил бутылку шампанского. Им удалось найти то, что даже на Перевале считалось легендой. Осознание этого факта окрыляло.
Андрей проскроллил страницу ниже и с удивлением отметил, что дочитал до конца топика. Переписка MRX и Хрусталева оборвалась на самом интересном месте.
В последующих топиках Хрусталев снова расспрашивал исследовательские группы про фотографию. На этот раз он подходил к делу осторожнее, избегая массовых опросов. Старожилы рассказывали легенду, упомянутую MRX, но никто не говорил про вклад CLAY в дело поиска void.net.
Исследователь Enigma вспоминал, как сам переписывался с фотографом-убийцей. У того был странный ник и своеобразная манера построения предложений. Энигма отмечал его подкованность в вопросах религии и техники, но в то же время собеседник был поразительно некомпетентен во многом, что касается обычной жизни. Сообщения часто напоминали поток сознания. Временами у Энигмы создавалось впечатление, что он говорит с ребенком.
В какой-то момент Андрей подумал, что серийному убийце детей и впрямь удобно самому быть ребенком. Легко познакомиться с жертвой, легко заманить ее куда угодно. Тяжело попасть под подозрения полиции. Только вот тень и рука на фотографиях никак не были похожи на детские.
Последний топик из списка был создан значительно позже остальных. После переписки с Энигмой Хрусталев два месяца не проявлял никакой активности. Созданная после этого тема была видна лишь ему самому.
В топике было всего одно сообщение – исходник на C++. Беглого взгляда на код Роткину хватило, чтобы понять: это была программа для соединения с void.net.
Два часа потребовалось Андрею, чтобы скомпилировать исходник и запустить исполняемый файл. По черному экрану консоли побежали строчки:
Программа спряталась в трей. Подождав минуту, Андрей запустил браузер и набрал в адресной строке:
Доли секунды спустя браузер отрендерил страницу:
Андрей повернул ноутбук, демонстрируя экран друзьям.
— Ничего себе! – ахнул Лейн. – Это ж та самая веб-заглушка.
Роткин ликовал. Сеть явно была очередной хлебной крошкой, брошенной Хрусталевым на пути к Тихому Дому. Но каков следующий шаг?
Андрей снова обратился к AIPI.
ИИ обдумывал ответ целую секунду. Вечность по меркам несложного электронного разума.
Роткин уточнил вопрос:
Электронный Хрусталев снова ответил не сразу.
Андрей обдумал его слова. Что могла означать эта фраза? Было ли это абстрактное напутствие не прекращать поиски или тут спрятан более конкретный смысл?
Сквозь фанеру в оконном проеме пробивались яркие лучи заходящего солнца. За раскрытием истории void.net прошел целый день. Впрочем, сейчас Андрею было совершенно плевать на время. Он помнил про работу в понедельник, но мысль о том, что до вечера исследования придется прекратить, страшила его больше, чем угроза увольнения за два прогула подряд.
Андрей еще раз пробежался глазами по переписке Хрусталева с MRX. Получил ли в итоге Ллойд доступ к админке ВН? И если да, как это проверить?
Андрей задал новый вопрос искусственному интеллекту.
ИИ не раздумывал над вопросом ни мгновения. Андрей подумал, что тех миллисекунд, что прошли между нажатием на кнопку отправки и выводом ответа, не хватило бы даже на вдумчивый парсинг фразы, не говоря уже об осознании смысла написанного. Ответ словно был вшит в сознание искина на уровне инстинктов.
Или он мог наблюдать за фразой по мере набора? Андрей подумал, что для программы, которая может понимать человеческий язык и различать людей на видео, не составит труда делать скриншоты активного окна и вычленять из них еще не отправленный текст.
Во второй раз предложение заканчивалось точкой вместо вопроса, но ИИ не стал его игнорировать. Над ответом он снова размышлял около секунды.
Андрей убил процесс коннектора с ВН и запустил программу еще раз. Пока шло соединение, Хрусталев по ту сторону экрана не проявлял признаков жизни, но вместе с успешным коннектом он выдал ответ:
Андрей набрал адрес ВН. В ответ ему прилетела та же веб-заглушка. Почесав затылок, Роткин снова спросил ИИ:
Хрусталев размышлял над ответом больше трех секунд. Роткин было подумал, что алгоритм электронных мозгов застрял в бесконечном цикле, но в конце концов на экране появился ответ:
Мигающий курсор словно призывал Андрея задать виртуальному собеседнику новый вопрос. Но вместо фразы на русском языке Роткин отправил Хрусталеву по ту сторону экрана команду:
ИИ ушел в себя почти на минуту. Когда он снова ожил, Андрей открыл рабочую папку AIPI и мгновенно отыскал глазами files.txt. Список файлов в домашнем каталоге void.net занимал двадцать мегабайт.
Роткин вспомнил слова Лейна. Огромная свалка информации – точнее не скажешь. Андрей вновь почувствовал до боли знакомое ощущение Тайны. Открыв files.txt в редакторе, он побежал глазами по списку.
Глава 18
Имена большей части файлов представляли собой бессмысленный набор букв, цифр и спецсимволов. Андрей пропускал бесчисленные 3Jp_(.txt, a8-hd6$.mp3 и av_t6MX.zip, выискивая названия, которые имели хоть какое-то значение. В бесконечной веренице строк его взгляд натыкался на имена barbie.avi, biohazard.ico. Андрей пропускал и их. Он горел желанием проверить еще одну легенду с форума.
Через полчаса в глазах стало рябить от безостановочного потока слов. Андрей оторвался от экрана и размял затекшую шею. SIGINT и Рюки уткнулись в ноутбук, общаясь с void.net через свою копию электронного разума Хрусталева. Интересно, подумал Роткин, что будет, если заставить два таких клона общаться друг с другом? Поймет ли электронный Хрусталев, что говорит со своим близнецом?
Андрей в этом сомневался. Он представлял, по каким алгоритмам работает распознавание лиц и понимание смысла человеческой речи у AIPI, но осознание собственного «я» выходило за рамки того, что Роткин мог превратить в набор строк кода. Попытки запрограммировать такой интеллект привели бы к созданию китайской комнаты, но никак не истинного разума.
Устав скроллить весь список, Андрей решил ускорить процесс и отсеял лишь те строки, где встречалось буквосочетание «net». Поиск выдал сотни результатов, но Роткин не нашел среди них нужного. Следующим фильтрующим словом стало «protocol». Минуту спустя Андрей понял, что отыскал наконец то, что хотел.
В середине списка находился файл с неприметным названием protocols. Флаг Х указывал на то, что файл исполняемый. Ради интереса Андрей попытался прочитать содержимое:
В ответ AIPI заполнил экран символами всей таблицы ASCII, разбросанными без видимого порядка. Как и ожидал Андрей, файл оказался не консольным скриптом, а собранным дистрибутивом программы. Андрей скопировал ее на ноутбук:
Проверить работу утилиты за пределами сервера ВН Андрей не мог: визит Красницкого пережило лишь два ноутбука Лейна, и на обоих была установлена Windows. Маленький исследователь на правом плече Роткина предлагал поставить VirtualBox и попробовать запустить бинарник на разных дистрибутивах Linux. Если программа запустится на каком-то одном из них, у Андрея появится примерное представление об архитектуре ОС на серверах void.net. Воплощение здравого смысла на левом плече утверждало, что с вероятностью, близкой к единице, для такого серьезного проекта написали свою операционку, и структура ее бинарников может разительно отличаться от общепринятого стандарта. Маленький скептик был уверен, что программа запустится только на компьютерах ВН.
Прежде всего Андрея интересовал список протоколов, с которыми могла работать утилита.
Руководства в системе не нашлось, и Роткин попробовал другой вариант:
Список и вправду оказался огромным. Роткину пришлось проскроллить не один десяток экранов, прежде чем нашлось то, что он искал.
Андрей вспомнил разговор в машине по дороге из леса. Если истории с форума, о которых говорил Ирикс, были правдой, есть шанс, что Роткин получит наконец ответы на многие загадки, что мучают его с самого первого вечера.
На клавиатуру легла тень.
– Мне вот интересно, а что ты потом делать будешь?
Роткин сжал кулаки, сдерживая импульсивный порыв заорать на весь дом.
– А я очень рад, – пропел Артур. – Всем вам. Особенно тебе, Андрюша.
Счастливые нотки в голосе двойника нагоняли на Андрея куда больше страха, чем самые грозные интонации Артура.
– У меня аж две хороших новости, – близнец улыбнулся от уха о уха. – Хороших для меня, разумеется. Ты как никогда близок к ответам, которые занимают твой мозг с момента нашей первой беседы. Понимаешь, что это значит?
Артур присел на край стола, вопросительно глядя на Роткина. Андрей еле заметно пожал плечами.
– О, да ты оптимист, – хохотнул близнец. – Когда ты доберешься до финала этой истории, в твоем мозгу освободится куча ресурсов. Угадаешь, на что я их пущу?
Артур захихикал, карикатурно потирая руки. Андрей не мог понять, истинные ли это эмоции или двойник играет спектакль для одного зрителя.
– Давай, убеждай себя дальше, – ответил Артур, не переставая улыбаться. – Если хочешь жить, тебе не нужны ответы. Ты должен БЕЖАТЬ от них куда подальше, удалять эти все коннекторы с Перевалом и затирать их Гутманом в несколько подходов. Это чуток отсрочит твой неизбежный конец.
Андрей взглянул на двойника с удивлением. С каких пор он стал давать советы, как самому себе ставить палки в колеса?
– А потому что я знаю, Андрюша, – приторным голосом ответил Артур. – Знаю тебя, может быть, лучше тебя самого. Ты не остановишься. Ты запустишь свою магическую утилитку, даже если от этого будет зависеть твоя жизнь. Жажда ответов настолько глубоко засела в твоем мозгу, что я сам не могу до нее докопаться. Это самая основа многих твоих поступков – и до, и после моего рождения.
Артур обнажил зубы, то ли в улыбке, то ли в оскале.
– Обожаю смотреть, как угасает надежда в твоих глазах.
Андрей еле сдержался, чтобы не фыркнуть вслух.
– Ты еще вторую новость не знаешь, – захихикал двойник. Андрей почувствовал, как кровь отхлынула от лица.
– Я тут копался в твоих мозгах и понял наконец принцип работы некоторых физиологических процессов. Дыхания, например. Можно долго разъяснять тонкости, но человеку с твоими умственными способностями… будет трудновато понять и осмыслить все. Поэтому позволь я продемонстрирую.
У Андрея возникло желание вдохнуть полной грудью. Он сделал глубокий вдох, но не ощутил знакомого чувства насыщения кислородом. Следом за удивлением в голове сверкнула искорка зарождающейся паники. Роткин спешно выдохнул и второй раз набрал полную грудь воздуха, но легкие будто отказывались насыщать им кровь. Паника разгоралась.
Артур наблюдал за Роткиным с неизменной улыбкой. Казалось, он старается запечатлеть каждое мгновение, пока его сосед по мозгу отчаянно борется за существование. Андрей схватился за стол, дыша то часто и неглубоко, то редко и во весь объем легких.
Артур спрыгнул со стола и навис над ухом Роткина.
– Твоя жалкая жизнь останется при тебе, если выполнишь одну простую просьбу.
Краем глаза Андрей заметил, как с беспокойством смотрит на него Лейн. Звуки внешнего мира утихли. Когда двойник снова заговорил, Роткин слышал его голос так четко, что, казалось, тот передает информацию напрямую в мозг, минуя слуховые каналы.
– Я конечно могу ошибаться, но по-моему ты не в том положении, чтобы диктовать условия.
– Хочешь проверить? Валяй.
Андрей вскочил со стула, делая лихорадочные вдохи. Перед глазами заплясали звезды.
Артур схватил Роткина за плечо и надавил с такой силой, что Андрей снова рухнул на стул.
– Прогони меня, – отчеканил близнец, глядя Роткину в глаза. – Просто скажи: «пошел вон».
– Не-не-не, – покачал головой Артур. – Вслух. Чтобы все в этой комнате услышали.
Андрей попытался встать и почувствовал, как подкашиваются ноги. Секунду спустя он всей спиной ощутил холодный линолеум пола. Свет от лампочки на потолке загородило круглое темное пятно.
– Проваливай из моей головы! – закричал Андрей в полную силу легких. Однако наружу вырвался лишь нечленораздельный хрип.
– Что-что? – наклонился над ним Артур. – Повтори, пожалуйста. Я не слышу.
– Оставь меня в покое! – Андрей почувствовал, как из глаз потекли слезы. Его надежда гасла вместе с голодающим по кислороду мозгом. Он почувствовал такое отчаяние, которого не испытывал с глубокого детства. Все человеческое ушло на второй план. Извиваясь на полу, Роткин уступил инстинктам право принимать все решения.
– Не слышу! – повторил двойник. – Громче!
– Пошел вон пошел вон пошел вон ПОШЕЛ ВОН!!!
Андрей ревел как умирающий медведь. Мысли в его голове перестали обретать словесную форму. Он прекрасно понимал: еще секунда, и ему конец. Но сказать этого не мог, даже мысленно.
Артур сделал шаг назад. Роткин вновь ощутил, как воздух наполняет легкие. Несколько лихорадочных вдохов, и он почувствовал, как возвращается сознание. Паника отступала.
Минуту Роткин лежал без движения, уткнувшись лбом в пол и слушая, как сердце замедляет свой бешеный ритм.
– Все в порядке? – услышал он обеспокоенный голос Лейна. Андрей кивнул, собираясь с мыслями. Во рту было горько и сухо. Прошла еще пара секунд, прежде чем к нему вернулся дар речи.
– Он ушел.
– Кто? – спросил SIGINT. – Артур?
Роткин снова кивнул. В комнате повисла тишина. Он представил, как его друзья озадаченно переглянулись, беззвучно спрашивая друг друга, почему этот псих с раздвоением личности все еще в их команде.
– Что ему было нужно?
Андрей поднялся на четвереньки, дополз до стены и уселся, облокотившись на грязные обои. Каждый вдох он делал осторожно, прислушиваясь к ощущениям. Ему то и дело казалось, что организм снова теряет способность забирать кислород из легких.
– Бесится, что я до сих пор с вами, – голос был скрипучий, как старая дверь. – Ищет способы напомнить вам о себе.
SIGINT вышел из комнаты и вернулся со стаканом воды в руках. Андрей благодарно кивнул, осушив его жадными глотками.
– Передай ему, что мы в курсе: Ирикса убил не он.
– Артур знает. Он хочет, чтобы я прекратил поиски Хрусталева.
– Не понимаю, – протянул Лейн. – Егор говорил, что ему нужен твой мозговой ресурс. Неужели при этом логично оставлять тебя с нерешенной загадкой? Да он помогать тебе должен. Меньше вопросов в голове – больше вычислительной мощности на его… развитие.
– Он утверждает, что без возможности искать ответы я быстро забуду о Тихом Доме.
– Ну да, – ухмыльнулся Рюки. – Допросы, Могильник, похищение… о чем тут вообще помнить?
Андрей кивнул, бросив мимолетный взгляд на Артура. Двойник сидел на опрокинутом стуле, кусая губы и не сводя глаз с Роткина. На его лице не осталось ни тени улыбки.
– Думаю, он просто боится. Видит на пути к разгадке что-то, что угрожает его существованию. Для нас оно безопасно, иначе бы он все уши мне прожужжал. Зато для него…
У двойника дернулась верхняя губа.
Артур вскочил со стула, схватил ноутбук, за которым сидели SIGINT с Лейном, и запустил им в Роткина. Тот инстинктивно поднял руку в защитном жесте, но вовремя опомнился. Ноутбук пролетел сквозь Андрея, и Роткин услышал, как тот с треском разваливается на части у него за спиной. Андрей едва заметно улыбнулся, чтобы только Артур это заметил.
– Продолжаем работу?
SIGINT кивнул, и они с Лейном вернулись к ноутбуку. Андрей поднял стул, уселся на него и посмотрел на экран. Электронное воплощение Хрусталева ждало ввода очередной команды.
На несколько секунд ИИ ушел в себя и в конце концов выдал результат: найдено два совпадения. Андрей выбрал первый вариант. Экран заполнился текстом – сообщение, оставленное Ллойдом где-то в сети.
Не обращаюсь ни к кому конкретно, потому как не знаю, кого это заинтересует. Некоторое время назад я донимал многих из вас вопросами про фотографию с мертвым ребенком. Почти никто не захотел мне помочь, приняв, видимо, за разведчика секты. Мне пришлось копать самому, и в итоге я нашел кое-что интересное. Открываю вам доступ в качестве извинения за свою бестактность.
Еще на форуме исследователей многие говорили, что фотография связана с Мереаной, но никто не знал, как именно. FR1ENDS подозревали, что связь обнаружится на более глубоких уровнях сети. Так думал и я, пока мне в руки не попал один крайне интересный документ. Как несложно догадаться по датам в начале абзацев, это дневник. Его вел человек, который произвел на свет ту самую фотографию.
Следующий абзац отделялся разрывом в несколько десятков строк. Судя по всему, в оригинале сообщения здесь были фотографии страниц документа. Андрей достал из кармана куртки телефон, с которым был в квартире Хрусталева, и просмотрел последние фотографии. Он был уверен, что запечатленный листок с текстом на неизвестном языке – страница из того самого дневника, о котором писал Хрусталев.
Язык, на котором написан дневник, не был известен ни одному из моих друзей-лингвистов. С их слов, некоторые иероглифы похожи на тайские, другие – на японские кандзи, третьи напоминают арабицу. Многие символы представляли собой искаженные буквы английского языка. Автор добавлял им декоративные элементы, зеркально отражал некоторые части, ломал прямые линии, но специалисты по работе с языками распознали в них знакомые формы. И лингвисты, и криптографы приходили к выводу, что язык выведен искусственно. Статистические свойства текста никак не сужали круг поиска, и на какое-то время я оказался в тупике. К счастью, один мой хороший знакомый здорово помог в расшифровке. В конце концов, я смог прочитать дневник.
Автор придумал свой алфавит, где каждый символ заменял букву, слово или целую фразу. Смысл символов менялся в зависимости от места в предложении, символов слева и справа. Кроме того, автор добавил элементы шифра Виженера, циклически сдвигая символы по придуманному алфавиту. В качестве ключа он использовал текст предыдущего абзаца.
Андрей задумался. Зачем изобретать столь громоздкий алгоритм, когда один только Виженер с достаточно большим и случайным ключом обеспечил бы куда большую криптостойкость?
Исходный текст, написанный, судя по всему, англоговорящим человеком, от первого лица повествует о мальчике, чье имя узнать так и не удалось. Мне до сих пор неизвестно, было ли оно вообще у него. Зато была очень своеобразная мать. Она всегда боялась остаться одна в старости, и когда из семьи ушел отец, бросив ее с четырехлетним сыном, этот страх стал расти с каждым днем. Год спустя он превратился в помешательство. Мамаше казалось, что сынок, который через несколько месяцев должен был пойти в начальную школу, тоже ее бросит. Как и свойственно сумасшедшим, она решила ситуацию кардинально. Отыскав неподалеку крошечный полумертвый городок, она выкупила небольшой дом на отшибе. Несколько недель она обкладывала самое маленькое помещение в подвале толстым слоем звукоизолирующего материала. Когда работа была готова, мать заперла там своего сына.
Автор вспоминает, что первый день был привязан за руки к двум огромным кольцам, вмурованным в стену. Его матери это не понравилось – сыночку ведь больно, когда руки привязаны. Достав где-то массивную железную цепь, она разделила ее на четыре части, приварила к ним самодельные браслеты и посадила сына в самые настоящие кандалы. Они были достаточно свободными, чтобы не мешать кровообращению в руках, но шанса выбраться на свободу у мальчика не было.
Он пишет, что мог перемещаться в пределах тесной комнатушки и справлять нужду в крошечный слив в полу. Под самым потолком висела маленькая лампочка, но свет мать включала только на время своих визитов. Вероятно, не хотела вызывать подозрений у коммунальных служб. На время ее отсутствия пленник оставался один в полной темноте и тишине.
Мальчик мало помнит из раннего детства. Он пишет, что мать навещала его раз в пару дней, приносила еду и много говорила с ним. Рассказывала, что происходит в мире. Иногда пыталась объяснить, почему заковала в подвале собственного сына. Временами приносила чистую одежду и притаскивала в комнатушку шланг, прикрученный к системе водопровода, чтобы мальчик мог помыться. Горячая вода и чистая одежда стали главными удовольствиями в его жизни.
Первое время пленник пытался спастись. Звал на помощь, ковырял браслеты, колотил ими по стене в попытке разбить. Звуконепроницаемая комната заглушала его крики, и никто не пришел на помощь, даже когда мальчик кричал в сливное отверстие. Мама же, заметив царапины на браслетах, стала тщательно следить за их целостностью в каждый свой визит. Мальчик пытался вымолить свободу слезами, но скоро понял, что это бесполезно. Мать была добра, но непреклонна.
Раз в год – в день рождения – мальчика освобождали от кандалов. Мама кидала ему ключи, и пока он расстегивал браслеты, запирала дверь в комнатушку. В первый такой день мальчик переломал все ногти, пытаясь раскопать отверстие для слива. От попыток выломать дверь ноги и руки покрылись синяками. Мальчик пытался выдернуть из стены кольца, на которых крепились его цепи, но и тут его постигла неудача. У пленника катастрофически не хватало сил.
Возвращение в кандалы было самым болезненным событием за год. Мама отказывалась открывать дверь и приносить еду, пока мальчик не заковывал сам себя и не оставлял ключи у двери. Естественно, пленник сопротивлялся, пока мог. Его свобода продлевалась на несколько темных дней, пока мысли не становились путанными от голода, и мальчик не сдавался. Навещая его в следующий раз, мама включала свет и осторожно приоткрывала дверь, чтобы через узенькую щелку убедиться, что сын действительно сидит на цепи в дальнем углу импровизированной камеры. Затем она заставляла его показать браслеты, проверяя, что все они застегнуты.
Мальчик пытался хитрить. Он ждал мать под дверью, притворяясь, что одел кандалы. Эти попытки успехом не увенчались. Мама едва-едва приоткрывала дверь, а со стороны мальчика не было ручки, чтобы дернуть ее на себя. Раскусив обман, мать уходила на день, оставляя истощенного пленника реветь от бессилия.
Так прошло семнадцать лет.
– Мама дорогая! – присвистнул Артур. – Тесная комнатка, плен, попытки выбраться… не напоминает ничью историю?
Они с Андреем обменялись долгими взглядами. Роткин смотрел на двойника, стараясь скрыть волнение, в его же глазах он видел озорные искорки. Артур снова ощущал себя хозяином положения.
Андрей продолжил чтение.
Даже автору дневника цифра кажется невероятной с высоты краткого охвата всей истории. Но тогда, проживая этот срок день за днем, мальчик просто не думал о проведенных в подвале месяцах и годах. Его часто посещали мысли о самоубийстве. Первое время он боялся. Потом стал искать способ уйти безболезненно. На свой десятый день рождения мальчик решил совсем не возвращаться в кандалы. Он протянул почти неделю, после чего мама сама заковала истощенного сына, у которого не осталось сил сопротивляться. Поставив перед ним тарелку его любимого куриного супа и большой кусок праздничного торта, мама выключила свет и ушла. Когда запах бульона заполнил всю камеру, мальчик сдался. Он решил пожить еще немного.
Как и раньше, он долго спорил с самим собой, решая, что делать дальше. Описывая эти события в дневнике, он полагает, что примерно в то время спорщик в его голове стал обрастать внешними чертами.
Мальчику был нужен друг. Кто-то, с кем он проводил бы время с удовольствием, забыв про кандалы. В реальной жизни такой возможности не было, и мозг потихоньку заполнял эту брешь самостоятельно. Со временем мальчик стал проговаривать свои реплики, представляя, что друг сидит рядом. Заточение стало чуть менее тоскливым. Мальчик не хотел, чтобы воображаемый товарищ покидал его. Даже в моменты визитов матери он просил его остаться. Маме это очень не нравилось.
Автор пишет дневник, будучи уже взрослым, и на его страницах частенько размышляет о мотивах матери. О том, что могло повлиять на ее психологическое состояние. Как ей удавалось так часто навещать его и так долго держать это в тайне. Делилась ли она с кем-нибудь своим секретом. Были ли ее близкие с ней заодно. Автор рассуждает об этом в тридцать, но тогда, в подвале, для десятилетнего мальчика все было предельно просто. Злая мама хочет, чтобы добрым детям было плохо. Злая мама узнала, что добрым детям весело, когда они говорят друг с другом. Злая мама оставила их без еды на несколько дней, чтобы мальчик, не закованный в кандалы, ушел навсегда.
Настоящего пленника это должно было расстроить, но вместо этого он внезапно обрел смысл жизни. Первый раз за все время заточения мальчику выпала возможность сделать что-то наперекор родителю. Мама могла сколь угодно подвергать своего сына телесным страданиям, но разум пленника оставался для нее неприступной крепостью. Возвращаясь в подвал, она снова слышала дружескую болтовню сына.
Условия жизни стали еще более жесткими. Мальчика кормили небольшими порциями раз в два-три дня, только для того, чтобы поддерживать в нем жизнь. Мать очень хотела, чтобы ее пленник выбросил из головы все мысли о друге, но голод был только на руку воображаемому двойнику. В условиях постоянного сильного стресса организм из последних сил цеплялся за соломинку, что удерживала на плаву сознание мальчика. Друг не только не исчез, но и обрел смутные визуальные черты живого человека.
Именно ему пришла в голову идея игры. Мальчики придумают свой язык и будут говорить на нем в присутствии матери. Она не только не сможет прогнать друга, но и не будет знать, о чем их разговор.
Злая мама будет вне себя от ярости. Мальчику этого было достаточно, чтобы не сомневаться ни секунды.
На первой итерации их новый язык был обычным шифром подмены. Они поменяли произношение каждой буквы, комбинируя их все в те же слова на английском языке. По схожему принципу ввели письменность. В полной темноте Андрей выводил фразы в пыли на полу и стенах. Когда приходила мать, он говорил ей, что друг включает свет во время визитов. Он не уверен, что мать в это верила, но хорошо помнит, что именно тогда впервые увидел страх в ее глазах.
Она с маниакальным усердием принялась за разгадку посланий в пыли. Переписывала на листочек каждую букву, затем начисто оттирала от пыли весь подвал и уходила. Мальчиков это искренне забавляло.
Им стало не до смеха в тот вечер, когда мать неожиданно заговорила на их языке. Оказалось, разглядеть знакомые слова за нагромождением закорючек гораздо легче, чем делить на буквы разговорную речь. Первым разгаданным словом стало «мама». Затем, по принципу Холмса в Пляшущих Человечках, она подобрала остальные буквы.
Мальчики приняли вызов. На втором витке развития их языка они заменили иероглифами некоторые слова и придали им разный смысл в зависимости от места в предложении. Этот шифр отнял у матери намного больше времени, но в конце концов она расколола и его.
– Ну просто сказочка со счастливым концом, – прокомментировал Артур. – У всех внезапно появилась цель в жизни. Поехавший крышей мальчуган играет в словесные прятки, а его чокнутая мамаша тратит жизнь на их разгадку. Зуб даю, простыня твоего научника закончится словами «и жили они долго и счастливо».
Третья версия шифра была ближе к языку, на котором написан дневник. Похоже, матери так и не удалось его вскрыть, но мальчики – к тому времени уже парни – боялись, что она сделала это втихомолку, предпочитая беспрепятственно слушать и читать все, о чем они говорят. Время от времени парни меняли детали языка, добавляли новые слои шифрования, усложняли старые. В конце концов, их алгоритм вырос в то, что можно видеть в дневнике.
По мере того, как воображаемый друг превращался в полноценную личность, его все больше раздражало, что единственный близкий человек относится к нему как к порождению фантазии. Он не раз спрашивал, что нужно сделать, чтобы доказать мальчику свою реальность. Долгое время пленник не решался озвучить свое заветное желание, но в конце концов рассказал о нем.
«Я стану считать тебя настоящим, если ты убьешь мою мать»
Он ожидал, что невыполнимое задание остудит пыл его собеседника. Но никак не мог подумать, что воображаемый друг окажется способен на это.
Тот день остался в памяти автора дневника набором коротких фрагментов. Он помнит, как мать включила свет и заглянула к нему в подвал. Помнит, как она говорила про сюрприз, который приготовила сыну. Как друг схватил ее за волосы и колотил о пол до тех пор, пока лицо женщины не превратилось в кровавую кашу. Помнит ярость, которую тот вкладывал в каждый удар. Это была его, мальчика ярость. Смутно помнит, как сам рвался с цепи. Как его разум обволакивала тьма, пока он наблюдал, как человек, приносивший ему еду, бьется в предсмертных судорогах.
Дальше был только шепот. Друг освободил пленника от кандалов и тащил его на себе, когда у того не осталось сил подниматься по лестнице. Наверху он заставил мальчика открыть глаза и посмотреть в окно, отчего у того чуть не остановилось сердце. Впервые за семнадцать лет он увидел настоящий закат. Впервые за семнадцать лет провалился в сон не на холодном полу подвала.
Засыпая, мальчик все еще слышал шепот своего спасителя. Тот поблагодарил его за веру, ведь именно она окончательно сделала собеседника реальным. Он пообещал, что не оставит мальчика в беде и поможет ему выжить.
На следующее утро друг исчез. Автор дневника понимал, что оставаться в доме с трупом – плохая идея. Он выгреб все деньги, которые смог найти, забрал все съестное, что поместилось в рюкзак, прихватил ключи от городской квартиры. После двух десятков лет, проведенных в бетонной коробке, выход на улицу стал для мальчика подвигом. Несколько дней он не решался на это, но в конце концов пересилил себя и поздним вечером отправился в путь. На общественном транспорте добрался до городской квартиры, обчистил ее, после чего отправился на автобусах на другой конец страны.
Там он снял квартирку в неблагополучном районе местного городка. Условия были не ахти, зато хозяин не требовал паспорт. Расположившись в тесной каморке, наш пленник попрятал свои богатства по укромным уголкам жилища и стал думать, что делать дальше.
Из разговоров с матерью у него были кое-какие знания о мире. Он понимал, что еду и одежду нужно покупать в магазинах. Что рано или поздно деньги закончатся, и мальчику придется искать работу. Для этого нужно было победить страх перед улицей и страх перед другими людьми. Мальчик решил начать именно с этого.
Он пишет, что у него неплохо получалось. Он купил подержанный ноутбук, узнал про интернет, а хозяин квартиры подключил его к точке бесплатного вайфая, что стояла в забегаловке этажом ниже. Процесс познания сильно ускорился, ведь любой вопрос теперь можно было задать гуглу и тут же получить исчерпывающий ответ. Дела постепенно пошли в гору.
А потом вернулся друг, и жизнь нашего пленника снова покатилась в ад.
Другу очень понравилось убивать. Пока автор дневника мчался со скоростью автобуса подальше от места своего заточения, его подвальный собеседник забирал жизни невинных людей. Убийства стали для него искусством. Он фотографировал всех своих жертв и с гордостью демонстрировал снимки мальчику.
Он искал той же остроты ощущений, что и при первом убийстве, но не мог добиться этого в одиночку. В поисках адреналина воображаемый двойник переключился на детей. Он хвастался, что нашел облик, который до одури пугал всех его маленьких жертв. Перед каждым убийством он перевоплощался в невероятно тощего человека в деловом костюме – без волос, лица и с пепельно белой кожей.
– Так вот чья рука была на фотографии с мертвым ребенком, – задумчиво произнес Артур. – Выходит, снимки сделало чересчур разыгравшееся воображение пленника из подвала.
Он покачал головой и посмотрел на Андрея.
– Бред какой-то. Ты веришь, что выдуманный друг может стать настолько реальным, что будет способен убивать самостоятельно?
Роткин фыркнул. Артур захихикал.
Фотографии очень беспокоили мальчика. Каждое новое убийство двойника было ужаснее предыдущего. Существо, которое когда-то было его единственным другом, превращалось в монстра. И оно все настойчивее звало мальчика с собой.
Автор дневника провел кучу времени, размышляя, как ему избавиться от чудовища, которое он сам же породил. Вернулись мысли о самоубийстве, но мальчик уже не был уверен, что с его смертью исчезнет и плод его фантазии.
Автор не пишет, откуда ему стало известно о Перевале. Но к тому моменту, как он там оказался, в его голове уже сформировался план, как стереть с лица земли свое темное воплощение.
Он верил, что где-то там, в глубинах сети, есть уровень, с которого можно манипулировать самой реальностью. В своей последней записи в дневнике он говорит, что намерен переписать прошлое, исключив из него себя. Если он не появится на свет, мать не заточит его в подвале, и на свет не появится существо, что получает удовольствие, фотографируя распотрошенные тела.
Роткин украдкой бросил взгляд на Артура. Тот уткнулся в экран, нервно покусывая губу.
– Бред сивой кобылы, – бросил Артур, на этот раз без иронии в голосе. – Чувствую себя героем второсортного фанфика. Будто я не твоей фантазии плод, а графомании нашего с тобой автора, который достает рояли из кустов, потому что не видит более элегантного способа вытащить сюжет из тупика. Манипулирование реальностью… подумать только.
Андрей вернулся к тексту.
Тут начинается самое интересное. Мне удалось разыскать мальчика с фотографии. Он жив и здоров, живет в Оклахоме. У его мамы есть канал в Инстаграме, и сынок частенько мелькает на ее фотографиях. Ребенок из Суицида Сквидварда и ребенок из Инстаграма – не просто похожие как две капли воды близнецы. Это один и тот же человек, я уверен. Девочка из Суицида живет в соседнем штате, и с ней тоже все в порядке.
Это наводит на мысль, что автору дневника все же удалось каким-то образом поменять реальность. С одной стороны, он спас минимум две жизни. С другой, его план очевидно сработал не так, как он задумывал. Раз на Перевале до сих пор о нем помнят, а я могу прочитать его дневник, значит, автор до сих существует где-то в нашей действительности. Кроме того, сложно не узнать образ, про который говорил его двойник. Интернет полон легенд о тощем убийце в деловом костюме. Значит, порождение его фантазии тоже не было вычеркнуто окончательно.
Более того, я не могу понять, откуда фотографии мертвых детей взялись в мире, где эти самые дети живы. Связано ли это с wish.zip? Если я нашел в нем дневник и вторую фотографию мальчика, значит ли это, что кто-то мог таким же образом получить оригиналы?
Думаю, ответы ждут меня на более глубоких уровнях.
На этом первое сообщение завершалось. Андрей взглянул на забитое окно, встраивая новые кусочки мозаики в общую картинку происходящего.
– Вы знаете что-нибудь о wish.zip? – спросил он друзей. Лейн нехотя оторвался от экрана.
– Что, прости?
Роткин повторил вопрос.
– Да, еще одна легенда с форума, – ответил Рюки. – Архив с длиннющим сверхсложным паролем. Говорят, тот, кому удается его подобрать, находит внутри воплощение своего самого заветного желания.
– Были ли такие счастливчики на форуме?
– Я помню лишь одного. Некий IC3PEAK. У него был доступ к огромным вычислительным мощностям в научных центрах, и он утверждал, что подобрал пароль полным перебором на суперкомпьютерах. Говорил, что сам архив желание не исполняет, но внутри обязательно найдется то, что этому поспособствует. Через несколько дней тема на форуме утонула от вопросов о пароле. Многим было интересно, что IC3PEAK нашел в архиве. Но он больше не появлялся на форуме.
– Хрусталев тоже узнал пароль. Вторую фотографию мальчика он нашел в архиве.
На Роткина уставились две пары удивленных глаз.
– Onelon отыскал кое-что интересное про Ллойда.
– Так он существует? – хором воскликнули SIGINT и Лейн. Подскочив к Роткину, они склонились над экраном его ноутбука.
– Мне он выдал два результата, – ответил Андрей. – Первый – рассказ Ллойда о том, откуда взялись фотографии из Суицида Сквидварда.
Роткин вернулся в начало сообщения и быстро пролистал текст до конца.
– Внушительная простыня, – присвистнул SIGINT.
– А вернись-ка к первым строкам, – попросил Лейн. – Кажется, он там говорил, что донимал вопросами про… ага, так и есть. Про фотографию.
– Это сообщение с Перевала, – щелкнул пальцами Сергей. – Но мы не видели его, когда заходили под аккаунтом Ллойда.
– Тут два варианта, – протянул Лейн. – Либо этот Onelon умеет находить даже удаленную информацию, либо Хрусталев писал из-под другого аккаунта.
Андрей скопировал в файл историю про мальчика в подвале, после чего открыл второй результат.
И снова сообщение от Хрусталева. Но на этот раз куда более лаконичное.
– Ему все-таки удалось, – выдохнул Лейн.
Андрей догадался, что Хрусталев оставил новые настройки для коннектора, но он понятия не имел, куда они приведут. А вот Рюки, похоже, был в курсе дела.
– Удалось что? Ты знаешь, куда мы попадем с этими настройками?
– О, да, – хищно улыбнулся Лейн. – На Сервер 211. Легендарное место.
– Проще говоря, – разъяснил SIGINT, – прямиком в помойную яму гугла.
Глава 19
– Дай-ка угадаю, – кислым тоном процедил Андрей. – Очередная легенда с форума?
Лейн кивнул.
– От людей, которые работали в гугле. Хотя даже в стенах компании о Сервере 211 говорят неохотно. Очень немногие слышали о нем что-то конкретное.
– Если там хранится полная версия Мереаны, я бы тоже молчал на их месте.
– А вот один из уволенных модераторов ютуба молчать не стал. Он пришел на форум и слил нам кучу ценных инсайдов.
– Мне казалось, ютуб давно модерирует искусственный интеллект. Они же столько лет об этом пишут.
– В те времена их ИИ только учился отличать видео с котиками от ролика, где этих котиков варят живьем. Он без труда выявлял в общем потоке порнографию, расчлененку, но более «нормальные» с визуальной точки зрения видео – монологи фашистов, бескровные убийства – отбирать приходилось вручную.
– Откуда вообще находились желающие этим заниматься?
– За пятнадцать долларов в час от них отбоя не было. К тому же, гугл осознавал влияние подобной работы на психику. Наш информатор утверждал, что у руководства был негласный срок – два года – по истечении которого модераторов, умудрившихся сохранить душевное здоровье, увольняли по надуманной причине. Он не знал ни одного случая, когда модеров переводили в другой отдел или снова брали на работу через какое-то время.
– Отличная завязка для The Internship, будь он фильмом ужасов, а не комедией.
– Интереснее то, – продолжил Лейн, – что случается с видео, которое модеры помечают к удалению. Весь этот контент архивируется в системе, которую сотрудники ласково называют помойной ямой. Думаю, именно там потом их искин учится отличать хорошее от плохого. Сервер 211 выделяется среди них особняком. Та его итерация, о которой нам известно – trash server 39302 – до недавнего времени была хранилищем роликов, помеченных как «непонятная чертовщина».
– И что с тех пор поменялось? Чертовщина в сети закончилась? Нет, в это я не поверю.
– Говорят, trash server 39302 переполнен. На этапе планирования инженеры закладывали объем жестких дисков с расчетом на десятилетия вперед, но похоже, в те времена они не подозревали, насколько разрастется ютуб. Несколько лет назад гугл приступил к разработке более современной альтернативы, и совсем недавно она заменила сервер 39302 – как раз к его закрытию.
– Несколько лет? – воскликнул Андрей. – Транснациональной корпорации потребовалось несколько лет, чтобы поставить лишнюю стойку в серверной?
Лейн кивнул.
– Ты бы не удивился, если б знал, где эта серверная находится.
Андрей развел руками, глядя на Рюки с немым вопросом в глазах.
– Инженеры гугла любят тестировать новые разработки на таких вот серверах для внутреннего пользования. На форуме была группа, которая занималась вопросами Trash Deep. Они утверждали, что ts 39302 хостится на дне океана. У компании даже есть команда дайверов, которые в случае неполадок смогут доставить туда технарей. С сушей подводная база связана двумя каналами связи, что тянутся под землей до ближайшей наблюдательной станции в Бостоне. Когда кто-то в мире запрашивает соединение с ts 39302, станция отправляет запрос по первому, традиционному каналу. По второму приходит ответ с огромным ключом шифрования сессии. Что происходит с ним дальше, мы не знаем, но полагаю, он передается запросившему доступ каким-нибудь Диффи – Хеллманом. И дальше наблюдательная станция работает как прокси, передавая то, что приходит с обоих концов линии.
– Пока ничего необычного, – заметил Андрей. – За исключением неоправданных сложностей с передачей ключа.
– Это самое интересное. Когда проектировался первый Сервер 211, инженеры тестировали передачу данных по протоколу BB84. К моменту, когда была готова станция, им удалось создать первый работающий прототип канала связи. Именно по нему станция передает ключ.
– Квантовая криптография? – ахнул Андрей. – Я подозревал, что это уже не фантастика, но столько лет назад…
– Не совсем криптография, – покачал головой Лейн. – На тот момент лишь передача с помощью пучков фотонов. И даже ее реализация была далека от идеала. В теории, для передачи ключа нужен хороший оптоволоконный кабель, один фотонный излучатель и один детектор. Гуглу пришлось усложнить систему. В тестах процент ошибок при передаче был неприлично высок. На канале постоянно обрывалась связь. Чтобы не откапывать каждый раз весь кабель, по пути его следования к нему подключили два десятка фотонных детекторов. Улавливая запрос ключа на традиционном канале связи, они отсчитывали микросекунды до момента, когда на наблюдательную станцию полетит пучок фотонов. Если это время систематически выходило за пределы интервала, заложенного в детекторы как нормальное, они сообщали инженерам, на каком именно участке канала неполадки.
Андрей прикусил губу.
– Компания потратила кучу денег на разработчиков, фотонные детекторы, оптоволокно и в итоге получила канал с огромным процентом ошибок. В чем их выгода от BB84?
– Это была первая ласточка. Думаю, инженерам было важно доказать принципиальную возможность практической реализации алгоритма. Отладка помогла им выявить слабые стороны конструкции, чтобы следующие итерации – а я не сомневаюсь, что они есть – были надежнее, дешевле и не столь громоздки. К тому же, BB84 со всеми этими детекторами мгновенно просекает попытки перехватить данные. Это особенно важно, когда дело касается доступа к содержимому Сервера 211.
– Боюсь представить, какое чудо техники представляет собой сам сервер.
Лейн ухмыльнулся.
– Морально устаревшая железяка, которая работает на модифицированном софте восьмидесятых. Для гугла первым приоритетом была надежность – неудивительно, учитывая, что любой физический доступ к серверу требует снаряжения дайверской экспедиции.
– Судя по скриншоту, – вставил Сергей, – там старый как кости мамонта юникс и файловая система вроде ADFS.
– Скриншот? Кому-то из нетсталкеров удалось получить доступ?
Лейн снова кивнул.
– Даже целой группе. Через нашего инсайдера они вышли на других сотрудников гугла и в конце концов получили доступ к системе удаленной диагностики одного из детекторов фотонов. Это дало им возможность перехватывать все данные, проходящие через оба канала.
Андрей почесал четырехдневную щетину.
– Интересно, как детекторам удается измерять поляризацию фотонов, не влияя на процент ошибок и общее время передачи.
– Думаю, каждый бит в канале передается пучком фотонов, и детектор отводит часть из них, не трогая остальные.
– Но это же убивает главное достоинство протокола. Какой смысл морочиться с BB84, если ключ способен перехватить кто угодно?
– Для этого нужно портативное устройство, способное отвести часть фотонов из пучка и измерить их поляризацию. Согласись, даже в масштабе государств такими владеют единицы. К тому же, это был лишь первый блин гугла в построении квантовых каналов. Если верить слухам о действующей итерации Сервера 211, компания учится на ошибках и не перестает совершенствоваться.
– Что на этот раз? – хихикнул Андрей. – На спутник его запульнули?
Лейн кивнул с абсолютно серьезной миной.
– В точку. Cессионный ключ передается на наблюдательную станцию с помощью квантовой телепортации.
– Ну да, – хохотнул Артур. – Следующий сервак они на темной стороне Луны поставят. А ключ он будет передавать телепатически.
– Слишком фантастично, – покачал головой Андрей. – Откуда на спутнике столько квантово запутанных частиц, чтобы долгое время обеспечивать связь? Даже если передается только ключ.
Рюки пожал плечами.
– Я бы сам не воспринимал эти слухи всерьез, если б не знал, сколько лет назад компания баловалась с BB84.
Андрей помолчал, обдумывая рассказ Лейна. Чем дальше, тем больше он казался Роткину выдумкой. С другой стороны, Андрей легко верил, что компания с ресурсами гугла может воплотить любую технологичекую сказку.
– А что было на том скриншоте? Что именно удалось перехватить группе?
– Страничку тамошнего веб-интерфейса. Пару зашифрованных TCP пакетов, после которых передача прекратилась, а несколько секунд спустя оборвалось соединение с детектором. Скорее всего, кто-то из админов заподозрил неладное, заметив, как долго детектор находится в режиме диагностики.
– Алгоритм шифрования был известен заранее?
– Нет, но группа достаточно быстро его восстановила, имея на руках ключ, шифртекст и примерное понимание того, что должны представлять собой исходные данные. Получили вариацию Blowfish, ничего сложного. Расшифровав содержимое пакетов, группа получила HTML странички, которая, судя по всему, является отправной точкой для посетителей. Продемонстрировать не могу, ноутбук с картинкой не пережил визита Красницкого. Но на форуме найдешь без труда.
– Что на нем изображено?
– Интерфейс а-ля биос девяностых, четыре папки… а впрочем, запускай коннектор. Если повезет, своими глазами увидим.
Андрей скопировал настройки в программу для соединения с Перевалом. Он недоумевал, как такая небольшая комбинация символов может определять все множество настроек столь универсальной софтины. Роткин ощущал себя героем голливудского боевика про хакеров, которые взламывают Пентагон, набирая «hack Pentagon» огромными буквами в терминале.
– Лейн. Ты сказал, группа получила возможность лишь перехватывать данные. Значит, нам придется ждать, пока кто-то со стороны гугла не инициирует соединение?
Рюки пожал плечами, не сводя глаз с экрана монитора.
– Мы едва ли успеем что-то сделать в этом случае. После прошлого вторжения бдительность системы безопасности наверняка была выкручена на максимум. Если Хрусталев действительно хотел добраться до Мереаны, ему нужно было продвинуться на несколько шагов дальше. Научиться имитировать пользователя со стороны наблюдательной станции.
Открылось окошко браузера, явив друзьям синюю страницу с белым заголовком и лаконичным меню из четырех пунктов:
– Господа, добро пожаловать в сокровищницу.
Андрей расплылся в улыбке, глядя на очередную нетсталкерскую легенду.
– Нам стоит поспешить, – сказал SIGINT. – Меры безопасности, конечно, смягчились, когда сервер стал архивным, но я бы не рассчитывал, что дядя админ и его цепные нейронные сети долго будут щелкать клювами.
Роткин кликнул на нижнюю папку, и короткий список из четырех пунктов сменился длинным перечнем имен файлов, большая часть которых ни о чем не говорила Андрею. Список был отсортирован по алфавиту. Роткин зажал Page Down, подбираясь к букве M. Он понятия не имел, сколько нетсталкерских мифов разглядел Рюки, пока названия файлов мельтешили перед глазами. Андрей буквально кожей чувствовал, как у Лейна чешутся руки выкачать все содержимое папки и разом проверить десятки, если не сотни форумных легенд. Андрей же горел желанием разглядеть очередную хлебную крошку на извилистой цифровой тропинке, протоптанной когда-то Хрусталевым.
Ллойд ясно дал понять, что на пути к финалу основного сюжета не стоит отвлекаться на сайд-квесты.
Наконец на экране замелькали файлы на букву M. Пролистав еще два десятка экранов, Андрей выловил среди общего потока вожделенную Мереану и нажал на ссылку. Браузер начал закачку. Андрей уставился на полоску прогресса, кусая губы от напряжения. Интересно, подумал он, сколько законов нарушила группа, вторгшись в это сверхсекретное хранилище?
Полоска прогресса доползла до восемнадцати процентов и остановилась. Друзья нервно переглянулись. Андрей открыл вторую вкладку с тем же адресом, но вместо синей страницы браузер известил о том, что не может соединиться с сервером.
– Засекли, – выдохнул SIGINT.
Андрей перезапустил коннектор. Попытавшись восстановить связь, программа на минуту ушла в себя, после чего сообщила, что попытки соединения безуспешны.
Артур расхохотался.
– Засекли, Андрюша. Жди еще одного визита полицейских. И никакой Егор тебя в этот раз не вытащит.
У Роткина задрожали руки. Он с надеждой посмотрел на Лейна:
– Что делать-то будем?
– У нас есть Onelon. Попробуем через него достать.
Роткин развернул окошко консоли AIPI и ввел новую команду:
Электронный Хрусталев задумался. Несколько секунд спустя AIPI завершилась системной ошибкой. Андрей выругался и перезапустил программу. Вместо приветствия на экране показалось хорошо знакомое ему сообщение:
– Да что не так с этим софтом!
– Погоди-ка… – SIGINT нажал Alt-Tab, развернув окно со списком файлов в папке AIPI.
– SRC.nni пропал.
– Что за… – Андрей сжал губы, силясь подобрать цензурную замену слову, которое так и рвалось с языка.
Лейн достал из ящика стола древнюю, перемотанную скотчем флешку и вставил в свой ноутбук.
– Скопирую SRC.nni сюда. Пока копируется, попробуем запустить AIPI с моего ноута.
Компания переместилась на диван. Лейн запустил интерпретатор нейронных сетей. К огромному облегчению Андрея, ошибки AIPI не выдал.
Лейн набрал ответ.
– Нужен коннектор с Void.net, – напомнил SIGINT.
– Флешку? – протянул руку Андрей.
Лейн снова полез в стол, достал из ящика провод и протянул Роткину.
– Сбрось на телефон, потом на мой ноут.
Три минуты спустя программа была на ноутбуке Лейна, а Рюки набирал нужную фразу.
На несколько секунд ИИ ушел в себя, затем выдал ответ:
Лейн запустил коннектор с void.net.
Вся команда не сводила глаз с окошка со списком файлов в папке с AIPI. Секунду спустя файл с образом сознания Хрусталева исчез. Лейн сформулировал вопрос искусственному интеллекту:
Вместо ответа AIPI снова завершилась системной ошибкой.
– Он не только удаляет файл, – догадался Лейн. – Он и из памяти себя стирает. Зачем, черт возьми?
– Что-то происходит, когда он получает доступ в админку, – ответил SIGINT. – Может, нас и там засекли?
– Как они могут дистанционно заставить ИИ совершить самоубийство? Что они ему присылают?
Следующие несколько попыток подтвердили теорию Сергея. Электронный Хрусталев начисто стирал себя из памяти, едва получив доступ в админку. Он ничего не мог сказать на этот счет. Сколько ни формулировали друзья вопросы, о самоубийственных замашках искина им ничего не удалось выяснить. Либо к убийству электронного Хрусталева был причастен сам AIPI, либо ИИ намеренно что-то скрывал.
Отчаявшись получить доступ, Друзья сместили фокус на частично скачанное видео.
– Восемнадцать процентов это около двадцати трех секунд, – сказал Лейн. – Чуть дольше, чем общедоступная версия, но до самой страшной части мы не доберемся. Она начинается с сорок шестой секунды.
Рюки переименовал скачанную часть в Mereana.avi.
– Андрей, готов? Мы-то уже видели…
Роткин кивнул, и Лейн запустил видео. Андрей увидел того самого мужчину с фотографий в квартире Хрусталева, только глаза его были целы.
Роткин нервно сглотнул, почувствовав, как учащается его пульс. Видео было статично, если не считать небольшой тряски и скачущих по экрану помех, будто кто-то снимал фотографию на камеру старого мобильника. Звук отсутствовал.
– Закрой глазки, – захихикал Артур у него над ухом. – Деткам нельзя такую бяку смотреть.
Андрей отмахнулся от тульпы, глядя на экран как завороженный. Он не мог объяснить внезапный приступ паники, от которого потели ладони, а из стула будто иголки выросли. В ролике не было ничего объективно страшного. Любой знакомый с видеоредактором любитель сварганит такое за полчаса. Но страх не отступал. На десятой секунде Андрею стало физически больно смотреть. Но в то же время он просто не мог заставить себя оторваться.
На двадцать первой секунде изображение резко сменилось. Роткин подпрыгнул от неожиданности, заметив ту же реакцию у друзей. Фотография на экране поменялась. На ней был тот же человек, но снятый немного ближе. Он едва заметно улыбался.
Ролик оборвался. Роткин сделал несколько глубоких вдохов, стараясь нормализовать пульс. Страх сменялся огорчением. За три коротких секунды Андрей не смог разглядеть ничего, что намекало бы на то, где искать следующую хлебную крошку Хрусталева.
– Чуть-чуть…
Лейн с шумом выдохнул и попробовал снова:
– Чуть-чуть приоткрыли завесу тайны с Мереаной.
– И что нам это дало? – раздраженно бросил Андрей.
– Никаких улик, тут ты прав.
– Делать-то что дальше?
– Тщательнее исследуем три новых секунды, – в тоне Сергея читалось «мужик, успокойся». – Я залью ролик на форум, может, другие группы что-то заметят.
Лейн развернул окошко браузера, где все еще красовался список видео на букву M, и нажал на PrintScreen.
– Еще одно доказательство, что Сервер 211 существует. Мы весь форум на уши поднимем.
Артур уселся на стол перед Андреем.
– Честно говоря, Андрюша, я не верю, что вы что-то найдете. Хрусталев был о вас слишком высокого мнения.
Тульпа расплылась в злорадной улыбке.
– Вы не можете понять мотивы даже простейшего массива электронных нейронных связей. А уж облажаться с простым скачиванием файла – это еще постараться надо. Эй, Лейн! Не забудь об этом упомянуть на форуме. Да вас там с дерьмом смешают.
Рюки посмотрел на Андрея. На мгновение Роткину показалось, что его друг услышал все сказанное Артуром.
– Какой план? – нарушил затянувшееся молчание Андрей.
– Отдохнуть. Сегодня мы и так далеко продвинулись. Выспимся и продолжим с утра.
– С вечера, – поправил его SIGINT. – У меня прием завтра. У Андрея тоже работа, учеба.
Понедельник. Никаких расследований большую часть дня. Для Роткина это звучало как приговор.
– Давайте хоть на форум запостим, – предложил он. – Может, за ночь кто-то ответит.
– Я напишу, – кивнул SIGINT. – Ты как, тут останешься?
Роткину неимоверно хотелось вернуться в тепло и уют своей квартиры.
– Дома переночую.
– Такси сюда мы не дождемся, – Лейн поднялся с дивана. – Пойдем, провожу тебя до остановки.
Одевшись, два друга вышли в подъезд. Пока Лейн запирал входную дверь, звон ключей в замке разносился по всему подъезду.
– На улице стемнело, – полушепотом сказал Андрей. – Подвальные жители не придут на шум?
– Я их не видел и не слышал с визита Красницкого, – ответил Рюки. – То ли его группа всех перебила, то ли у них теперь столько еды, что можно месяц не высовывать нос.
Андрея передернуло. Он вздохнул с облегчением, когда душная вонь подъезда сменилась уличной свежестью.
– От Егора вестей не было?
– Он пишет нам в мессенджере время от времени, – ответил Лейн. – Говорит, удалось краем глаза взглянуть на отчет о вскрытии.
– Что-то интересное?
– У Ирикса нашли контактную линзу на одном глазу. Егор слышит, как об этом перешептываются в участке, но подробностей не знает. Подозревает, что линза могла быть каналом связи между сектой и, хм, темной стороной Ирикса.
– Если она способна принимать внешние сигналы…
– Это несложно провернуть, учитывая размер современных передатчиков. Главный вопрос – как ДНСу удавалось держать связь так, что настоящий Ирикс ни о чем не подозревал.
Артур хихикнул.
– Ты бы глазки проверил, как домой придешь. И уши. А то мало ли что…
– В монографии Хрусталева про это ничего нет?
Лейн покачал головой.
– Пару раз он мельком затрагивает эту тему, но вместо ее развития ссылается на очередную научную статью и скачет дальше.
Рюки вздохнул.
– Материал этой монографии на нобелевку тянет. Не понимаю, почему Ллойд решил оформить это все в виде одной захудалой книжонки. Он в таких подробностях рассказывает о структуре мозга, о принципах его работы, что ведущие мировые нейробиологи изгрызли бы все ногти от зависти. Тем удивительнее, как он достиг таких успехов за столь короткий срок. Монография написана за пару месяцев – как раз с тех пор, как он стал… еще более странным, чем обычно.
– Нелегальные опыты? Испытания на живых людях за закрытыми дверями подвала университета? Я ничему не удивлюсь.
– Все мировое сообщество за пять лет не достигло тех результатов, какие он получил за несколько недель. Тут никакие опыты не помогут. Дело в чем-то другом.
– Интересно, – протянул Артур, – помогли ли твоему преподавателю знания с более глубоких уровней сети. Или наоборот, опыт в нейробиологии позволил ему спуститься глубже.
– Стало быть, AIPI – попытка практического применения его результатов?
Лейн кивнул.
– В работе он часто подводит к мысли, что такое возможно. Хоть и не пишет об этом напрямую.
Тень улыбки скользнула по лицу Роткина.
– Узнаю стиль Хрусталева.
На мгновение Андрея посетила дикая мысль, что вся монография – одна большая хлебная крошка, детали которой призваны помочь друзьям продвинуться на шаг дальше. Как фотография из подъезда Ллойда.
Друзья зашли в парк. Андрей прислушивался к каждому подозрительному шороху, готовя себя к опасности, но Рюки шагал спокойной расслабленной походкой. Будто Лейн и Роткин шли по главной улице города, а не по темной тропинке в место, чью дурную славу когда-то раздували все местные газетенки.
– Давно хотел спросить кое-что про Егора, – нарушил тишину Андрей, когда молчание затянулось.
Рюки с любопытством взглянул на товарища.
– Ты как-то говорил, что здоровые в нашей команде не приживаются. Мы трое – я, ты и SIGINT – отлично подходим под это определение. Ирикс, судя по всему, тоже. Но что не так с Егором?
Лейн помедлил с ответом, словно подбирая нужные слова.
– Он уверен, что мы все – персонажи придуманной кем-то истории, финал которой уже известен существу, эту историю создавшему.
– Я читал об этом. Синдром… синдром…
– …инсценировки, – подсказал Артур.
– Точно! Он самый. Отклонение, при котором человек уверен, что все вокруг – лишь глобальная театральная постановка, где он играет главную роль.
Рюки усмехнулся.
– Егор не сомневается, что он лишь пешка в этом спектакле. Персонаж второго плана, который никак не повлияет на финал истории. И его это жутко бесит.
Секунду друзья шагали по парку в тишине.
– Концепция свободы воли способна разнести в пух и прах подобные рассуждения.
– Это как посмотреть, – ответил Лейн. – Мне все чаще кажется, что в нашей истории именно события определяют дальнейшие действия группы. События, которые зачастую не зависят от нас.
– Многие события не произошли бы сами собой. В конце концов, я мог принять сообщение с хэшем за розыгрыш и остаться дома в тот вечер.
– Уверен, что мог бы? – Лейн хитро улыбнулся. – Была ли у тебя возможность оставить сообщение без внимания? Мог ли ты остановиться, когда обстоятельства потребовали вломиться в чужую квартиру? Мог ли, в конце концов, не опрокинуть стакан на ноутбук, не заметить странный дом на карте или не совершить хоть что-то в цепочке событий, которые свели тебя с нами?
Андрей переиграл в голове события вечера среды. Артур развел руками.
– Да даже я не могу понять, какого рожна ты полез в ту квартиру. Инстинкт самосохранения в тебе сильнее любопытства.
– Хорошо, другой пример, – ответил Роткин. – Твое спасение. Мы все были на волоске, но именно наши активные действия помогли спасти твое душевное здоровье.
Лейна передернуло.
– Вы мне жизнь спасли, а не только здоровье. Но может, это именно тот путь, по которому должна развиваться история. Тебе, Андрей, не кажется странным, что маньяк-людоед сбежал именно в ту ночь, когда Ирикс на эмоциях кинулся меня спасать?
Андрей развел руками.
– Каждый увидит здесь то, во что верит сам.
– Я бы не сказал, что разделяю точку зрения Егора. Но глядя на события под определенным углом, сложно не заметить, как нас будто бы подталкивают в нужном направлении. И это не самое плохое объяснение для всех чудесных совпадений, что случились за последние несколько дней.
– Хорошо. Допустим, все, что мы делаем, происходит по указке какого-то божка-графомана. А как же свобода мысли? Могут ли ей обладать выдуманные персонажи?
Лейн усмехнулся.
– Может, божки-графоманы тоже любят повеселиться. Почему бы не вставить в рассказ персонажа, который будет уверен, что он – герой рассказа? Авторы Дэдпула отлично развили эту идею. Что не отменяет того факта, что каждая мысль наемника в красно-черном трико прописана заранее.
– Для человека, который не принимает точку зрения Егора, ты слишком усердно ее защищаешь.
– Я не могу отрицать логику в его рассуждениях, хотя сама идея не вызывает радости. Неприятно думать, что финал нашего пути давным-давно предрешен. Любое желание действовать пропадает, когда понимаешь, что никак не можешь повлиять на события.
Друзья вышли на людную улицу. Тишина заброшенного парка растворилась в гуле проезжающих машин и обрывках голосов прохожих.
– Я еще посижу сегодня с Мереаной, – сказал Рюки. – Может, разгляжу что интересное в трех новых секундах.
– Хорошо бы. Похоже, это наша последняя зацепка.
– Еще AIPI. Попробую выяснить, откуда растут суицидальные наклонности у нашего электронного друга. Поймем, как их обойти – вернем доступ в админку Void.net. А там Onelon подскажет, куда двигаться дальше.
Этот вопрос не давал Роткину покоя до самого дома. Убирая бардак, который устроили дружки Красницкого, мысленно Андрей был с этим загадочным протоколом. Готовя нехитрый ужин, он размышлял о том, какие возможности дает Onelon. Это же, черт возьми, просто волшебная палочка. Андрей был уверен, что у каждого в команде чешутся руки завалить вопросами утилитку для работы с протоколами. Кто присылает видео с пытками Сергею, где сейчас его девушка? Какие мотивы были у Ирикса, когда он нажимал на курок? Что, в конце концов, на самом деле случилось с Хрусталевым?
Вопросы роились в голове, стараясь перекричать друг друга.
Андрей вернулся в комнату. На диване восседал Артур. Роткину показалось, что тульпа напряжена. Выражение его лица было необычно серьезным.
– У нас тут намечается очередной разговор, Андрюша.
– Чего тебе на этот раз надо? – вознес глаза к потолку Роткин.
– Вся твоя компашка должна сдохнуть, и в глубине души ты это понимаешь. Я долго думал, каким способом отправить к праотцам Лейна. Пустить его под колеса машины? Разлить воды на скользком полу душа?
Артур расплылся в натянутой улыбке.
– Я натравил бы на него полицейских. Они вернут его в ту самую психушку, где ему прямая дорога обратно в Могильник. Теперь, когда спасать твоего дружка некому, этот ледяной подвал оправдал бы для него свое название. А Сергея…
– Ближе к делу, кусок воображения! – перебил его Роткин. – Ты же прекрасно видишь, о чем я думаю. Будь все так просто, ты издевался бы надо мной в своем привычном стиле, а не разыгрывал этот жалкий спектакль.
На лице Артура не осталось и тени улыбки.
– Догадываюсь, как ты среагируешь, когда я дойду до сути.
– Тряпка, – фыркнул Андрей – Сказать напрямую яиц не хватает?
У тульпы дернулась губа.
– Предлагаю компромисс. Никто из твоих «друзей» больше не получит билет на тот свет, пока ты не будешь выходить из квартиры. Никаких мессенджеров. Никакого общения. Никаких убийств с моей стороны.
Артур старался, очень старался скрыть неуверенность в голосе, но Андрей нутром понимал, что тульпа темнит. Воображаемый двойник Роткина изо всех сил старался навязать ему изоляцию, потому что… боялся? Что такого страшного произойдет с его второй личностью, если физическая оболочка немедленно не запрется в четырех стенах?
Что бы ни случилось, Андрей готов был мчаться к этому на всех парах.
Схватив ключи с полки в прихожей, Андрей отпер дверь и вышел на лестничную площадку. Артура он не видел, но буквально кожей ощущал, как двойник пристально за ним наблюдает.
– Доволен? – ликующим тоном выкрикнул Роткин. – Теперь ты понимаешь, какой болтище я клал на все твои предложения?
Андрей побежал вниз по лестнице. Тапочки и домашняя одежда были не самым подходящим облачением в осенний мороз, но Андрея это не волновало.
На третьем этаже его встретил Артур.
– Холодно там, Андрюша.
– Плевать, – бросил Роткин, не сбавляя хода. Тульпа проследовала за ним.
– Ты все больше меня радуешь.
Андрей замер на первой ступеньке пролета, едва не скатившись кубарем вниз.
– Что ты сейчас сказал?
Посмотрев на тульпу внимательнее, Андрей даже в темноте подъезда различил то самодовольное выражение, столь характерное для его двойника.
– Все это время ты от меня отмахивался. Игнорировал. Даже когда я убил Ирикса, ты отказывался признавать мое существование. Черт возьми, да я тебя до комы довел! Сделай ты уже хоть что-нибудь, чтобы меня остановить!
Артур подошел к Роткину вплотную.
– Но я… ты же боялся…
– Ну вот опять, – закатил глаза Артур. – Умирает мужик и просыпается мямля.
– Ты боялся, что мы продолжим поиски, – выдавил из себя Роткин со всей уверенностью, на которую был способен.
– Тихий Дом не спасет от меня, Андрюша! – Артур перешел на крик. Роткин вздрогнул.
– Я хотел увидеть твою реакцию, – продолжила тульпа. – Посмотреть, что ты предпримешь, когда я явно продемонстрирую свою слабость. Тогда ты не сделал ничего. Но сейчас… это именно та черта характера, которую я хотел в тебе видеть.
Артур щелкнул пальцами, и Андрей внезапно понял, что не чувствует ног.
– Какого?..
Роткин ухватился за перила, чтобы не улететь вниз по лестнице. Еще один щелчок Артура, и у Роткина отнялись руки.
Андрей покатился по ступенькам. Конечности болтались безвольными плетьми, Роткин был способен лишь наблюдать за своим полетом. Свалившись с последней ступеньки, он замер на площадке в позе, которая показалась бы забавной стороннему наблюдателю. Артур не спеша спустился, глядя на безжизненное тело. Он щелкнул в третий раз, и мир вокруг Роткина окутала тьма. Разом стихли звуки вокруг, ушло ощущение холодного бетона под головой. Пропало чувство времени. Андрей был заперт в ментальной тюрьме, изолированный от всех внешних сигналов. Мысли – все, что у него осталось – потекли в полном беспорядке. Роткина захватило отчаяние.
Время от времени до него доносились отголоски внешних ощущений. На мгновение Андрей почувствовал твердую землю под ногами, увидел размытый образ родной квартиры.
Ощущения накладывались друг на друга, создавая причудливый микс. Легкое дуновение ветерка плавно перерастало в жужжание дрели, металлический лязг. Шум бьющего молотка сменился холодом бетонной стены за спиной. Роткин почувствовал усталость. Он инстинктивно попытался смахнуть каплю пота, что поползла по виску, и с удивлением обнаружил, что снова чувствует руки. На место гробовой тишины пришли едва различимые звуки уличной жизни. Нос уловил такой знакомый аромат родной квартиры. Витавший в воздухе запах перегретого металла вызывал ассоциации с ремонтом.
Андрей прислушался к тактильным ощущениям, отметив, что контроль над телом вернулся к нему в полной мере. Он разлепил глаза и огляделся.
В родной прихожей царил полумрак, но Андрею хватило мгновения, чтобы понять, что что-то изменилось. Входная дверь была утыкана вбитыми в нее мощными металлическими кольцами, через которые протянули устрашающего вида массивную цепь. Опутывая дверь, она проходила через такие же кольца в стене, потолке и в полу.
– Ну вот, – кивнул на дверь Артур, отряхивая руки. – Не хватает только дыры в стене, через которую ты бы наблюдал за милой соседкой с ее плюшевым зайцем.
– Зачем… – устало промямлил Андрей. – Зачем ты вообще возвратил мне контроль над телом?
Артур облизал губы, точно тигр, заметивший добычу.
– Я хочу увидеть отчаяние в твоих глазах. Довести до такого состояния, чтобы ты даже сопротивляться перестал. Надежды у тебя все равно нет, и если ты думал иначе, ну… что ж, добро пожаловать в реальный мир. Физически ты уже уничтожен. Я доломаю тебя морально.
Злой двойник Роткина опустился на пол там, где стоял.
– Хотя, было б что ломать. Твоя любовь тебя ненавидит, друг убит по твоей вине, а в деле Хрусталева ты зашел в тупик. Куда ни глянь, везде провал.
Андрей безвольно свесил голову, слушая тульпу краем уха. Он повторил про себя короткую фразу, стараясь максимально прочувствовать ее смысл.
Отчаяние пропитывало Андрея, забиралось в каждую клеточку его тела. Это было уже не то отчаяние, при котором руки чешутся что-то сделать. Голова казалась Андрею тяжеленным чугунным шаром, а руки словно весили тонну каждая.
– А может, ты так и не вышел из комы? – с озорными нотками в голосе продолжил Артур. – И весь последний день – плод фантазии твоего умирающего мозга. Этим можно было бы объяснить ваши внезапные успехи с Тихим Домом.
Андрей всхлипнул. Первая слезинка, прокатившаяся по щеке, словно откупорила клапан, что сдерживал его эмоции, и секунду спустя Роткин уже ревел навзрыд. Больше всего на свете сейчас он хотел остаться один. Андрей заполз в комнату, неуклюже перебирая конечностями, забился в угол и свернулся в позу эмбриона, ощутив наконец спасительное одиночество. Теперь его рыдания ничего не сдерживало.
Андрей потерял счет времени. По личным ощущениям, он провел в таком положении часы, а то и дни. Время шло, вечер сменился ночью, за которой пришло утро, но солнце никак не хотело вставать. За окном едва-едва занималась заря.
Постепенно Андрей выплакал все слезы и затих. Временами он проваливался в забытье. В такие моменты ему являлись обрывочные видения, словно он лежит на кушетке, а над ним склонились люди с врачебными повязками на лицах. Андрей уверял себя, что это всего лишь сны, хотя в глубине души сам в это не верил. Порой ему казалось странным, что по прошествии долгих дней не появляется ни голод, ни жажда, а утро словно замерло на полпути к дому Роткина. Артур в голове твердил ему, что Андрей меняется.
– Тобой стало сложнее помыкать. Впрочем, это уже неважно. Я вижу, что твой внутренний конфликт достиг точки невозврата, и внешняя стимуляция тебе больше не нужна. Ты и так исчезнешь из реального мира.
Приступ отчаянной жалости к себе прошел, но Андрей по-прежнему отдал бы все, чтобы не выходить из комнаты и не отворачиваться от стены. Внешний мир представлялся ему адом, и на этом контрасте угол тесной комнатушки казался еще уютнее.
Проснувшись после очередного видения, Андрей спиной почувствовал чье-то присутствие. Он хотел отмахнуться от назойливой тульпы, но, повернув голову, увидел рядом совсем другого человека.
– Аня?
Андрей загорелся со стыда, вжавшись в стену. Меньше всего ему хотелось предстать перед девушкой в таком жалком состоянии.
– Рад тебя видеть, – хотел сказать Роткин, но изо рта вырвался лишь несуразный набор звуков.
Аня села на колени рядом с Роткиным, глядя на него теплым дружелюбным взглядом, в котором не читалось ни злобы, ни отвращения.
– За каждой ночью приходит рассвет, Андрей. Помнишь это?
– Погоди, – к Андрею вернулся дар речи. – Как ты попала в квартиру?
Артур подал голос из дальнего угла комнаты.
– Значит, так она тебе говорила? Ночь и день как метафора плохого и хорошего. Большую банальшину сложно представить.
Андрей понимал, что образ Ани скорее всего навеян самим Артуром. Но крохотная надежда на то, что девушка настоящая, все еще теплилась где-то на задворках сознания Роткина, и он по привычке старался не обращать внимания на двойника, чтобы не опозориться перед ней еще больше.
Аня провела рукой по щеке Андрея. Чувство прикосновения было на удивление правдоподобным. Роткин дотронулся до ее руки, почувствовав приятное живое тепло.
– Проблема в том, Андрей, что само время застыло в темнейший момент твоей душевной ночи.
– Как мне снова увидеть рассвет? – прошептал Андрей, чувствуя, что сейчас снова расплачется.
Аня переглянулась с Артуром.
– Время финального шага, – бесстрастным тоном сказал двойник. Девушка тяжело вздохнула.
– Боюсь, для тебя все кончено, Андрей, – обреченно изрекла она. – Тебе не спастись. И больше ничего от тебя не зависит.
Аня встала на ноги и отправилась к выходу из комнаты.
– Не уходи, пожалуйста, – всхлипывая, умолял Андрей. Он неуклюже пополз за девушкой на четвереньках и свалился в центре комнаты, почувствовав, что силы его покинули. Аня растворилась в темноте коридора, закрыв за собой дверь в комнату.
– Зачем ты привел ее?! – взвыл Роткин. – По-твоему, я недостаточно отчаялся?
– Кого привел? – притворно удивился Артур.
– Ее… – Роткин попытался вспомнить имя ушедшей девушки и… не смог. Артур улыбнулся своим фирменным хищным оскалом.
– У тебя была стройная картина мира, Андрюша. Цепочка воспоминаний, жизненного опыта, на котором строилась твоя личность. Пытаясь менять самую твою суть, я выяснил одну любопытную деталь: личность – штука самовосстанавливающаяся. В этом смысле память избыточна, и избыточность служит, как бы сказать, проверкой на целостность. Стоит мне поменять какую-то мелочь, и твое сознание замечает нестыковку. Более того, по оставшимся данным оно способно откатить мои изменения.
Двойник подошел к Андрею и опустился на пол рядом с ним, облокотившись о стену.
– Разве не иронично, Андрюша? Даже в таком чисто человеческом изобретении, как криптография, природа умудрилась нас обскакать. Человек изобрел код Рида-Соломона в двадцатом веке. Природа встроила его в наш мозг за миллионы лет до этого.
Роткин трясся на полу, стараясь унять рыдания.
– Сейчас, когда ты окончательно перестал отличать реальность от вымысла, твоя картина мира валится как карточный домик. Сознание понимает, что твой жизненный опыт бесполезен в условиях, в которых ты оказался. Пытаясь приспособиться, твоя личность стала рыхлой, податливой как пластилин. Теперь я могу творить с ней все что угодно. Например, красть твою идентичность кусочек за кусочком, превращая твои воспоминания в свои собственные.
– Ты и так хозяин в этом теле, – Андрей уже не понимал, произносит он это вслух или лишь мысленно. – Зачем тебе все это?
– Потому что при всей свой любви к Тайне, Андрюша, фантазер ты весьма посредственный. Несмотря на потуги твоего подсознания, я до сих пор остаюсь примитивным злодеем, который ставит вам палки в колеса, просто потому что может. Я хочу характер. Хочу настоящую личность со своим прошлым, со своими тараканами, причинами творить зло. И раз ты не можешь выдумать ничего путного, я соберу свою идентичность из кусочков твоей, немного их модифицировав. А ты… ну, тебе остается расслабиться и получать удовольствие. Твой последний жизненный опыт… нет, прости, жизнью это уже не назовешь. Последний опыт твоего
– Я не могу вспомнить ее лицо, – ломаным голосом пролепетал Роткин.
– Я тебе больше скажу, Андрюша. Попробуй вспомнить имя своей матери. А внешность отца? Может, что-то из раннего детства?
Андрей послушно попытался. Он помнил, как в ностальгических порывах доставал из глубин памяти воспоминания о детских годах. Но сейчас не мог припомнить ни малейшей детали.
– Теперь это часть моего жизненного опыта. А ты… я даже не знаю, кто ты сейчас.
Артур поднялся на ноги.
– Счастливо оставаться в этой тюрьме, Андрюша. Тебе недолго осталось.
Двойник вышел из комнаты. Едва за ним хлопнула дверь, Андрей ощутил такой приступ одиночества, какой не испытывал никогда ранее. Рыдания утихли, Роткин перелег на спину и обреченно уставился в потолок. На миг ему показалось, что именно так чувствуют себя старики с прогрессирующей деменцией. Вокруг была гробовая тишина, и Роткин пролежал в таком состоянии – по собственной оценке – несколько долгих часов, прежде чем заметил, что в комнате что-то изменилось.
Стало едва светлее. Повернув голову, Андрей увидел включенный монитор компьютера, чей системный блок еще недавно лежал распотрошенный на диване. На экране красовался рыжий заголовок, но Андрей не мог различить буквы со своего места. Приложив неимоверные усилия, он заставил себя подняться и доковылять до стола, упав в кресло перед монитором. Теперь заголовок был хорошо различим.
Глава 20
Андрей проскроллил тред. Следом шла целая вереница ответов других обитателей имиджборды. Роткин читал их один за другим, и в его голове зрела теория, которая подкреплялась с каждым новым постом.
Люди попадали на малач самыми разными путями, но во всех рассказах было кое-что общее. Аноны приходили сюда, теряя последнюю надежду в жизни. История каждого из них была историей отчаяния, смирения с худшими кошмарами. Один из отписавшихся утверждал, что уже много лет прячется по квартире от собственной матери. Болезни, что начались еще до рождения анона, сделали ее инвалидом. Она с трудом вставала с кровати, с трудом передвигалась и порой говорила таким голосом, что у маленького анона коленки тряслись от страха. Поначалу за ней присматривал отец рассказчика, но когда понял, что дело безнадежно и недуг будет прогрессировать, в один день просто исчез, никому не сказав ни слова.
Потом надежда покинула самого анона. Он смирился с тем, что у него никогда не будет своей собственной жизни. В которой не придется вкалывать по ночам и выходным, чтобы сложить заработанное с крошечной пенсией бабушки и купить лекарства для едва живой матери. Время анона остановилось глубокой ночью, а самый ужасный кошмар – образ родителя, каким он представлял ее в детстве – воплотился в реальность. Его мать превратилась в настоящего монстра.
Анон рассказывал, как первое время пытался звать на помощь. Пытался сбежать из дома, швыряя стулья в окна и разыскивая ключи от входной двери. Все было безуспешно – стекла выдерживали удар любой силы, а ключи, похоже, монстр носил при себе. Анон писал, что непроглядная полуночная тьма в квартире – единственное, что сохраняет ему жизнь и рассудок. За все года он ни разу не видел монстра своими глазами, выключая подсветку на телефоне, когда тот ковылял мимо. Но даже сейчас, спустя невообразимое количество времени, его до смерти пугала тяжелая хромая походка, нездоровое сопение и громкое нечленораздельное бормотание, в котором порой он мог расслышать слово «сынок».
Андрея передернуло. Он был в отчаянии, чувствуя, как набирающий силу Артур постепенно стирает его из реальности, но до уровня безысходности подростка, заточенного в одной квартире с чудовищем, ему было далеко.
Другой анон рассказывал, что пишет из собственной могилы, обнаружив телефон в кармане похоронного пиджака. Третий описывал свои игры со снотворными после того, как в один вечер погибли все его друзья. Анон был уверен, что это произошло по его вине, хоть и не вдавался в подробности. На малач его привело чувство вины. Анон корил себя за то, что не смог вовремя помочь друзьям, что струсил и тем самым обрек их на мучительную смерть в полном одиночестве. Среди товарищей анон мельком упоминал человека с ником A1021. Тут Андрею стало действительно интересно.
По пути в больницу, где держали Лейна, Ирикс поведал, что человек с таким ником состоял в группе Х0Д, члены которой якобы сгинули на подходах к Тихому Дому. Если пост написал кто-то из группы, выходило, что один Х0Довец выжил, пусть его состояние и сложно было назвать жизнью. Андрею захотелось расспросить Х0Довца об их путешествии, о том, что стало с группой на самом деле. Роткин собирался написать ему в треде, но потом понял, что незнакомец может вообще сюда не заглядывать. Чтобы привлечь его внимание, Андрей создал новый тред и набрал приветственное сообщение:
Когда ответит Х0Довец и ответит ли он вообще, Андрей не знал. Оставив вкладку открытой, он решил время от времени обновлять ее, надеясь рано или поздно увидеть-таки весточку от друга A1021.
Краем глаза Андрей заметил в окошке адрес нового топика, и мгновение спустя интерес разгорелся в нем настоящим пожаром.
Андрей мог поклясться, что уже видел нечто подобное раньше. Странные письма! Вот что значил набор букв и цифр на сайте, куда вела ссылка с одного из них. Андрей запустил почтовый клиент, но тот известил его, что машина не подключена к интернету. Роткин бросил взгляд в правый нижний угол экрана, заметив, что значок вайфая в трее посерел. Приемник не мог найти ни одной доступной сети в радиусе охвата. Список обнаруженных беспроводных сетей был пуст.
Все соседи внезапно отключили роутеры? Или это Артур постарался?
Индикатор связи телефона тоже был на нуле. Мобильник не мог найти сотовую вышку поблизости. Андрей махнул рукой и постарался восстановить последовательность по памяти.
Он помнил, что число из письма напоминало ему дату – то ли в предыдущем году, то ли день в далеком-далеком прошлом. В другой эпохе — той, где Андрей еще верил в будущее. Где рядом с ним был самый близкий человек. Воспоминания о девушке унес с собой Артур, но Роткин до сих пор помнил чувство тепла и покоя, которое ощущал рядом с ней.
Двенадцатый. То был две тысячи двенадцатый год. Андрей достал листок бумаги и записал на нем две даты: восьмое мая две тысячи двенадцатого и пятое декабря две тысячи шестнадцатого.
Одна дата наложилась на другую, и Роткин вспомнил наконец число в ссылке. Стерев номер топика в адресной строке, он ввел новый набор цифр:
В треде, представшем перед его глазами секундой позже, было всего одно сообщение. Краем глаза Андрей заметил прикрепленное к нему знакомое изображение карты уровней сети. Роткин впился глазами в текст.
Андрей открыл прикрепленный файл, размер которого был подозрительно большим для простой картинки. На первый взгляд карта ничем не отличалась от версии, показанной ему Друзьями, но, вглядевшись внимательнее, Роткин заметил, что Onelon здесь находится ниже Перевала и форума. На эту ошибку в оригинале указывал Ирикс.
Открыв окно с метаинформацией, Роткин увидел длиннющий набор букв и цифр в поле с комментарием. Одного взгляда на последовательность ему хватило, чтобы распознать base64. Набросав элементарный скрипт, Андрей забил в качестве входных данных комментарий к картинке и запустил процесс перекодировки. Результат оказался белибердой, ничуть не похожей на текст, но два первых символа итоговой последовательности — PK — подсказали Роткину, что Хрусталев запрятал в картинке ZIP архив.
Последовательность действительно оказалась архивом. Внутри Андрея ждали два файла:
Роткин запустил бинарник. Открылось пустое консольное окно с мигающим курсором внизу. Программа ждала ввода, но никак не поясняла, каких именно команд ожидает. Андрей вслепую оттарабанил на клавиатуре абракадабру, но программа никак на это не отреагировала. Роткин закрыл консоль и дважды щелкнул по второму файлу, чье название обещало пролить свет на предназначение софтины.
По объему текста руководство не уступало роману. Развернув текстовый редактор на весь экран, Андрей углубился в чтение.
В долгом вступлении автор начинал с азов квантовой механики, выдвигая постулат о фундаментальности информации в устройстве мира. В его понимании, именно биты информации были строительными кубиками, из которых состояло все в нашей вселенной – от кварков до радиоволн. Автор утверждал, что манипуляции с определенной информацией позволяют вмешиваться в квантовые процессы и при определенном навыке даже менять физические свойства частиц, их характеристики – заряд, спин. Изменения параметров волновой функции позволяли перемещать частицу в пространстве и времени. Теоретически, возможности открывались безграничные. Опыт и нужный инструмент позволяли изменять любой момент, причем не только в настоящем, но и в прошлом. А знания алгоритмов помогали моделировать возможное будущее.
Андрей вспомнил пересказ записей из дневника Мереаны. Выходит, именно эта программа помогла пленнику из подвала переписать прошлое, сохранив жизни невинных детей.
На практике, продолжал автор мануала, все не так радужно. Софт позволял лишь манипулировать данными, не вмешиваясь в работу алгоритмов, и давал очень смутное представление о последствиях, которые несет изменение. Встроенный скриптовый язык позволял извлекать значения параметров и обновлять их в любой момент времени, но осязаемые последствия эффекта бабочки приходилось выстраивать самостоятельно, собирая информацию о миллиардах и миллиардах частиц, находящихся в нужных областях пространства-времени. Программа не давала возможности пофантазировать на тему «А что если...», откатить неудачные правки. Любые изменения вносились в тот же момент, воздействуя на прошлое, настоящее и будущее. Изменения в параметрах одиночных частиц не были заметны в мире макрообъектов, но неконтролируемая правка в прошлом могла привести к совершенно иному настоящему. Автор не давал однозначного ответа, как будет реагировать мир, если случайно убить своего деда в прошлом. Изменятся ли вещи вокруг? Или, поменяв параметр, мы просто направимся по иному перекрестку в континууме всех возможных вариантов, как утверждает многомировая интерпретация?
Автор осознавал, насколько важно открытие, но вместе с тем он признавал, что прикладная ценность инструмента на данный момент стремится к нулю. Детальное изучение всех процессов займет время, не сопоставимое с человеческой жизнью, а путь к умению целенаправленно изменять прошлое, добиваясь определенных результатов в настоящем, может занять и вовсе тысячи лет. Описывая сложнейший язык вероятностных конструкций языка программы, автор не давал пояснений даже о том, как выделить нужную частицу среди всего их множества во Вселенной. Чуть больше Андрею стало понятно из пояснений, дописанных в конце мануала Хрусталевым. Он рассказывал, как после долгих попыток ему наконец удалось поменять процессы в собственном мозгу, в нужный момент направив мысли в иное русло. В прошлом это дало бывшему преподавателю Роткина ту самую одержимость фотографией, о которой упоминали Друзья. Которая в конце концов привела его на форум исследователей.
Роткин снова и снова перечитывал электронный талмуд, понимая, насколько он, при всем своем объеме, поверхностен и куц. Минуты складывались в часы, дни и года, пока Андрей изучал работу программы. Поначалу его удивляло отсутствие естественных потребностей, но он быстро к этому привык. Есть не хотелось, спать тоже. Солнце за окном остановилось, а замершие стрелки часов на стене намекали, что время в этом месте потеряло свой смысл. Андрей мог отсчитывать секунды в голове, но его реальность, похоже, застряла в одной точке на временной оси. Он не знал, почему, да и не сильно интересовался. Круг его интересов сузился до одной-единственной программы.
По ощущениям Роткина, прошел не один миллиард лет, прежде чем он стал понимать. Стол завалило листами, исписанными мелким почерком с обеих сторон и в несколько слоев, стены с пола до потолка были оклеены ими же. Андрей выстраивал многоэтажные формулы, считал и пересчитывал, шажок за шажком подбираясь к пониманию принципа устройства мира. Приведенные Хрусталевым пояснения помогли ему найти среди всего множества частиц ту область, в которой существовал его научный руководитель в определенный момент времени. Несколько миллионов лет спустя он нашел себя. Сопоставляя квантовые процессы в мозгу со смутными воспоминаниями о далеком прошлом, Андрей научился определять собственные эмоции. Он видел радость, детское горе, юношеский страх и даже нечто, способствующее особенно сильным выбросам эндорфинов в кровь. То, что по химическим признакам напоминало ему влюбленность. Реакции усложнялись по мере развития мозга, появления новых нейронных связей. Роткин-прошлый взрослел, все ближе подбираясь к Роткину-настоящему.
Порой Андрею казалось, что за ним наблюдают. Он кожей ощущал незримое присутствие Артура, но за все время тот ни разу не дал себя обнаружить. Роткин старался не обращать на него внимания. В голове звенели сотни вопросов, на которые он надеялся найти ответы в программе, пусть это займет еще миллиарды лет. Кто отправил ему сообщение с хэшем от слова help? Почему застрелился Ирикс? Что в конце концов случилось с Хрусталевым? Роткин чувствовал себя Итаном Марсом, который вырвался за пределы мира Heavy Rain и теперь мог прокручивать собственную жизнь от чекпоинта к чекпоинту, выбирая лучший результат. Узнав все ответы, он собирался изменить ключевые моменты своей жизни, убрав все то, о чем когда-то жалел.
Его пыл угас на последних днях настоящего, когда он не обнаружил в собственной голове никаких признаков интереса. Пытаясь выявить неточность в вычислениях, Андрей пересмотрел всю свою жизнь с самого начала, но ошибки так и не нашел. Если верить программе, реальность была совсем не такой, какой Андрей ее помнил.
По версии софта, Андрей принял СМС с номера Хрусталева за розыгрыш. Сообщение с аккаунта преподавателя в соцсети впечатлило его, но не пошатнуло уверенности в том, что это шутка кого-то из одногруппников. Некоторое время спустя Роткин-настоящий увидел радость от завершения университета Роткиным-прошлым, радость полной надежд жизни, которая вскоре сменилась унынием. Тот Андрей устроился на работу, завел семью и прожил совершенно обычную жизнь, умерев одиноким стариком, преисполненным сожалений.
Что-то не сходилось. Андрей провел неисчислимое количество времени в поисках ответа, попутно найдя в общем потоке некоторых Друзей. Роткин очень смутно понимал мысли товарищей из-за индивидуальности процессов мышления, но более-менее сносно научился распознавать их эмоции. Тут реальность удивила его во второй раз. Данные, предоставленные программой, утверждали, что никто из обнаруженных Друзей никогда не был на форуме исследователей. Более того, они ничего не знали друг о друге, так ни разу и не встретившись. Жизнь Лейна угасла в Могильнике, Егору и Сергею удалось дожить до преклонных лет.
Что-то снова не сходилось. Полное совпадение в далеком прошлом доказывало, что программа действительно работает. Но как это сочеталось с такими кардинальными различиями в настоящем? Андрей провел года, размышляя на эту тему. Из всех пришедших в голову объяснений правдоподобным казалось одно. Кто-то намеренно поменял естественный порядок вещей, чтобы Друзья встретились, и Роткин в конце концов оказался на маленькой имиджборде. Было ли это делом рук Хрусталева? Андрей не мог сказать точно, но эта версия объяснила бы многое.
В какой-то момент, обновив в очередной раз вкладку с посланием ХОДовцу, Андрей заметил ответ на свое сообщение. К огромной простыне текста в посте была прикреплена бессмысленная на первый взгляд картинка:
Забыв на время про нестыковки в реальности, Андрей погрузился в чтение.
Незнакомец представился Навусором. В письме — здесь это слово казалось Андрею более уместным, учитывая размеры сообщения — Х0Довец рассказывал, как они нашли карту уровней сети в Gwayin, попав туда с помощью программы с сервера void.net. Группа знала, что форум под наблюдением секты, и Х0Довцы старались не распространяться о своих целях в i2p, но на Перевале их план проникновения в Тихий Дом не был тайной ни для кого, кто с ними контактировал. Но даже там группа раскрывала не все карты. Пока члены Х0Д не без помощи людей с Перевала искали вход на нижние уровни, внутри группы зрел еще один план, о котором не знал никто за ее пределами. План возвращения. Х0Довцы собирались не только добраться до мифической глубочайшей точки сети, но и вернуться оттуда в реальный мир. Свой план они назвали первым Исходом. Его успешное воплощение не только открыло бы дорогу в Тихий Дом для других исследователей, но и дало бы им возможность поделиться своим опытом здесь, в мире живых.
Навусор много писал о том, как группа разрабатывала самые разные способы связи друг с другом на любой аварийный случай. У них был свой язык, похожий на азбуку Морзе, где каждый символ кодировался бинарной последовательностью и мог быть передан как угодно — хоть дуновениями ветерка, хоть кругами по воде. Каждому члену группы присвоили порядковый номер, которыми договорились называть друг друга в случаях, когда обращение по нику могло скомпрометировать Х0Д. Навусору достался номер шесть.
Когда стало понятно, что попадание на следующий уровень сети значит смерть в реальном мире, несколько исследователей покинуло группу. Те, кто остался верен своей цели, договорились принять смертельную дозу снотворного в одно и то же время, тем самым увеличив шансы оказаться вместе после смерти. В их числе был Навусор. Но когда пришло время глотать таблетки, ему не хватило смелости на это. Он надеялся, что утром в чат группы снова заглянут его друзья, однако никто не появился. Все кроме Навусора отправились в мир иной.
Х0Довцу оставалось только строить догадки, что случилось с группой дальше. По собственному признанию, он лелеял надежду, что за границей жизни его товарищам откроется лишь вечная тьма, пустота и холод. Что вся группа погибла зря. Эта надежда и алкоголь заглушали чувство его вины, пока в один вечер на почту не пришло послание от группы. Прикрепленная к посту картинка была вложена в письмо. Навусор приводил текст сообщения дословно:
Группа добралась до конечной точки пути, но что-то пошло не так, когда они стали приводить в действие план по возвращению. Навусор не знал, кто такие Путешественник и Друг, но предполагал, что это исследователи из другой группы, добравшиеся до ТД раньше. Что именно произошло там, на самом дне сети, оставалось для выжившего Х0Довца загадкой. Он понятия не имел, каким чудом группе удалось отправить весточку из Тихого Дома. Навусор потратил годы на изучение фотографии, но так и не понял причин, по которым друзья прикрепили ее к письму. Чувство вины росло, как и отчаяние. В конце концов, они и привели его на маленькую имиджборду.
Андрей еще раз внимательно рассмотрел фотографию. На первый взгляд она была похожа на поделку, слепленную за полчаса в фотошопе с целью потешить любителей крипипаст. Изучение шума на картинке тоже ничего не дало — его распределение было очень близко к распределению естественного шума на фотографии плохого качества. Из обрывков фраз складывалась вполне осмысленная картина сумасшедших докторов, проводивших бесчеловечные опыты, но Андрей не верил, что исследователей, добравшихся Тихого Дома, кто-то станет пугать столь примитивными вещами. Если у фотографии действительно есть смысл, он закопан куда глубже.
Оставив безуспешные эксперименты, Роткин вернулся к программе Хрусталева. С большим трудом ему удалось отыскать научника, но чем ближе подходил Андрей по временной шкале к настоящему моменту, тем меньше определенности оставалось в жизни Ллойда. В вечер его смерти вокруг преподавателя творился настоящий квантовый хаос. Волновые функции элементарных частиц, казалось, перестали зависеть от их положения в пространстве, выдавая одинаковую вероятность нахождения в любой точке Вселенной. Хрусталев и частицы вокруг него заняли положение суперпозиции, существуя в каждой точке пространства и вместе с этим не существуя нигде. Что предстало бы глазам Роткина в тот вечер, загляни он в гости к научнику? Привыкший к определенности мозг отказывался это понимать. Роткин скорее поверил бы в баг программы, чем в то, о чем говорили результаты.
Вернувшись на несколько дней в прошлое, Андрей составил список вариантов, которые по его мнению могли бы привести к лучшему настоящему. Затем он попытался смоделировать будущее на их основе. Первые секунды после изменений все шло хорошо, но чем дальше, тем туманнее становилась судьба измененных частиц. Некоторые варианты приводили к тому, что будущее частично моделировалось таким, каким его помнил Роткин, и частично таким, каким Андрей пытался его сделать. Порой эти варианты были взаимоисключающими. Например, убирая присутствие секты на форуме, Роткин приходил к реальности, в которой все еще существовал Перевал, разработанный для защиты от секты. Каков бы ни был вариант, со временем по расчетам Роткина он приводил к одному из трех исходов — временной парадокс, полная неопределенность или и то и другое вместе. До настоящего момента он мог проследить лишь один вариант развития событий — тот, который сам наблюдал.
В конце концов, Андрей сдался. Из всего множества возможных исходов он выбирал между двумя — менять ли прошлое так, чтобы тот Роткин через какое-то время оказался здесь же, или оставить все как есть, подарив прошлому себе право на самую обычную жизнь? Второй вариант привлекал Роткина куда больше — ему совсем не хотелось обрекать другие версии себя на муки медленной потери рассудка от проделок буйной тульпы. Но письмо Хрусталева сеяло в нем сомнения.
Ллойд подразумевал, что сделать правильный выбор будет непросто. Поскольку вариантов осталось только два, и один из них был явно предпочтительнее, Роткин пришел к выводу, что Хрусталев намекал на первый вариант. Подкорректировать прошлое, замкнув временную петлю.
Чем больше Андрей размышлял об этом, тем страшнее становился выбор. Неизвестность пугала его все больше. Ангел на правом плече не уставал повторять, что шанс избавиться от всех сожалений разом слишком уникален, чтобы вот так пренебрегать им. В левое ухо тараторил чертик, тыкая пальцем в сообщение Хрусталева и в полную неизвестность, куда вели все расчеты Андрея. Припомнил он и Мереану. Его эксперименты с прошлым привели лишь к исчезновению его доброй половины. Темная же сущность осталась жить, несмотря ни на что. И даже обрела мировую известность.
В конце концов Андрей решился. Он четко видел все моменты в прошлом, где ему нужно было вмешаться, чтобы история развивалась по уже известному сценарию. Сначала подбросить Х0Довцам карту уровней сети. Роткин решил эту задачу, материализовав карту в далеком-далеком прошлом, когда на планете еще не появились первые люди. Оригинал карты не видело ни одно разумное существо, но его копия появилась в Gwayin. Миллиард лет спустя Х0Довцы найдут ее и вбросят на форум.
Изучив процесс формирования и хранения воспоминаний, следом Роткин добавил мотивации друзьям. Ориентируясь на то, что уже знал, Андрей снизил градус жестокости, искренне желая лучшей судьбы другим членам FR1ENDS. Роткин стер память о прошлом Ирикса, и ее место заняли воспоминания о преступлениях, куда менее жутких, нежели те, о которых рассказал когда-то сам Уайд. Память о тюрьме Роткин оставил, как и татуировку на руках Ирикса. Андрей не рискнул повернуть в ту реальность, где друзья не догадывались о предателе в голове их друга.
Сергею Роткин подкинул воспоминания о девушке, сдобрив их чувством счастья и семейной теплоты. В реальности Андрея SIGINT влюбился в человека, которого даже не существовало на самом деле. Ее поиски привели Сергея на форум. Егору, как истинному полицейскому, Андрей подбросил фотографию — ту, что сам когда-то увидел в квартире Хрусталева. Версия Лейна осталась без изменений — он поверил в буйно помешанного, который нацарапал на стене b32-адрес форума. Дальше вступило в дело обсессивно-компульсивное расстройство Рюки. Он не успокоился, пока не выяснил, чей это адрес и что там находится. Тихий Дом стал его идеей фикс.
Оставался последний штрих — подкорректировать собственную мотивацию. В вечер, когда пришла эсэмэска, Роткин заставил себя воспринять все достаточно серьезно, чтобы заглотить наживку и двинуться дальше по истории. Второй раз пришлось поменять свои мысли у входа в квартиру научника. По расчетам Роткина, в тот момент Андрей поворачивал домой, спасовав перед необходимостью лезть в чужую квартиру. Роткин-настоящий добавил ему решительности.
Пересчитав все еще раз, Андрей удостоверился, что глобально история движется к той же точке, в которой Роткин находился сейчас. Ценой меньших жертв — на этой сюжетной развилке Ирикс оставался жить, хоть и по-прежнему чувствовал себя предателем. По мере приближения к настоящему программа выдавала все более туманные прогнозы, но все, что Роткин мог разглядеть за пеленой неопределенности, сходилось с тем, что они с друзьями уже пережили. Петля была замкнута, как того и хотел Хрусталев.
Сквозь занавески пробились первые лучи осеннего солнца. Сообщение Хрусталева подарило Роткину надежду, а возможность повлиять на жизни друзей вырвала его из пучины безнадеги, которая когда-то привела на маленькую имиджборду. Роткин встал из-за стола, краем глаза заметив, что компьютер выключен. Двери маленькой имиджборды были открыты только для тех, в чьей жизни не осталось надежды. Андрею отныне путь туда был заказан.
Роткин взглянул на копию карты уровней сети, где он собственноручно исправил опечатки, переместив Onelon и Перевал на причитающиеся им места. В следующей итерации временной петли в руках Х0Довцев окажется более точная карта. Кто знает, к чему это приведет в итоге?
Андрей прошелся глазами по списку, вспоминая, с каким недоумением смотрел на нее первый раз, в машине Ирикса. Многие названия с уровня С были ему незнакомы, а уровень В казался одной сплошной тайной. Роткин шел по списку, чувствуя себя старым дедом, разглядывающим детские фотографии. Перевал, Void, YouTube уровня B... Андрей прикинул, на какой ступеньке он стоял сейчас. Где-то между маленькой имиджбордой и чертой, обозначенной на карте как Holes. Топтался у самого края зоны, закрашенной красным – это вполне могло означать, что обратного пути оттуда нет. В какой-то момент Андрей пожалел, что не расспросил Навусора подробнее про план побега из Тихого Дома. С другой стороны, если целая команда опытных исследователей не смогла его воплотить, каковы были шансы у новичка-одиночки?
Первая ступенька красной зоны на карте была размазана до полной нечитаемости, но теперь, зная историю Навусора, Андрей без труда разглядел в месиве пикселей слабые очертания первой и последней буквы.
Хрусталев повторил подвиг Х0Довцев, намереваясь во что бы то ни стало дойти до самого глубокого места на карте. Он не стал звать за собой Друзей, вероятно, будучи уверенным в том, что сможет связаться с ними оттуда и во всех подробностях поведать о своем путешествии. Неудачный опыт Х0Да мог быть еще одной причиной, по которой Ллойд держал свои успехи в тайне. Но почему, едва получив возможность черкануть весточку в мир живых, он связался с человеком, которого едва знал? Неужели он боялся предателя в рядах FR1ENDS даже после смерти?
Андрей кивнул своим мыслям. Весть о том, где находится Ллойд, могла бы поставить под угрозу жизни всей команды. А расскажи он что-нибудь о месте своего обитания, секта наверняка перехватила бы его сообщение, после чего исследования Друзей потеряли бы для них всякую пользу. Роткин ни секунды не сомневался, какая судьба ждала бы в этом случае всю команду.
Были ли эти догадки близки к истине? В конце концов Роткин решил, что спросит об этом Хрусталева лично.
Подойдя к окну, Андрей широким жестом раздвинул занавески. Впервые за многие годы комнату залило солнечным светом. Андрей зажмурился, прикрывая рукой слезящиеся глаза. Насколько можно отвыкнуть от естественного света, когда неисчислимое количество лет пространство перед тобой освещает лишь холодный свет монитора?
Едва Андрей переступил порог балкона, изо рта повалил пар. Морозная свежесть прояснила его мысли. Роткин узнал хорошо знакомое чувство: так он много раз приходил в себя после марафонов по написанию диплома или многочасовых забегов в очередную сюжетную бродилку. Подобная чистка возвращала его на землю, выветривая бредовые мысли из головы, но сейчас это лишь добавило Андрею решимости.
– Э-эй, ты куда там намылился?
Роткин отодвинул шпингалет и открыл окно на балконе. В лицо ударил порыв морозного воздуха.
– Давно тебя не видел, – промямлил он одеревеневшим языком, ловя себя на мысли, что провел в молчании столько времени, что почти разучился говорить.
– Отойди от окна.
Голос двойника звучал спокойно, но Андрей без труда разобрал в нем нотки тревоги.
– А то что?
– Оттащу тебя силой.
– Валяй, – махнул рукой Андрей.
Артур кинулся к Роткину, но Андрей почти не ощущал его тычки и удары.
– Какого черта? – прорычал Артур, пыхтя от натуги.
– Ты появился, потому что я никак не мог отпустить прошлое. Полагаю, это и поддерживало в тебе силы. Недаром ты постоянно вызывал у меня видения той… девушки, которую я любил.
Артур отступил на шаг. Андрей был уверен, что двойник давным-давно прочитал в его мыслях все, что он хотел сказать. Но растерянность тульпы придавала Роткину решимости. Он хотел озвучить все свои догадки.
– К счастью, ты был слеп в своем желании придумать для меня еще более изощренные пытки. Там, – Роткин махнул в сторону комнаты, – аноны с маленькой имиджборды на собственном примере дали мне понять, что смириться можно со всем. Думаю, это мне помогло. Прошлое не вернуть, я понял это и больше туда не стремлюсь. Твоя безграничная власть надо мной тает без эмоциональной подпитки.
Отмахнувшись от двойника как от назойливой мухи, Андрей уселся на подоконник, свесив ноги на улицу.
– Признаться, ты меня удивил, – улыбнулся он. – Не думал, что тебе до сих пор нужно наше тело, чтобы оставаться в этом мире.
Тульпа не сводила глаз с Андрея. Лицо двойника раскраснелось, по вискам текли струйки пота.
– Дебила кусок! – выплюнул Артур. – Как ты собрался искать своего научника, лежа в могиле?
– Ты что, карту сети не видел? Мне именно туда и нужно. Вниз.
В глубине сознания Роткина мелькнула мысль, что Артур снова разыгрывает перед ним спектакль, но Андрей отбросил ее. Ему хотелось насладиться чувством победы, даже если оно было ложным.
Андрей медленно поднялся на ноги, держась за раму.
– Ты ведь хотел стать живым человеком, Артур. Хотел свое прошлое, характер. Сейчас это все у тебя есть, а мы, похоже, поменялись местами. Выдуманный персонаж теперь я, а не ты.
Роткин оглянулся, балансируя на самом краю. До этого момента он не чувствовал никакого беспокойства, но сейчас его сердце выбивало чечетку в груди, а ладони вспотели, соскальзывая с рамы.
– Знаешь, в чем преимущество таких картонных персонажей, каким стал я? Эту жизнь совсем не жаль терять.
Роткин шагнул в пустоту.
Ветер зазвенел в ушах.
Андрей невольно вспомнил, как прыгал с парашютом, будучи на пару лет моложе. Тогда, выпрыгивая из самолета, он чувствовал то же самое, морально подготовив себя к тому, что парашют не раскроется.
Андрей инстинктивно вытянул перед собой руки, балансируя в воздухе. В последний момент он даже успел пожалеть о своем решении.
Момент удара в памяти не отпечатался. Андрей понял, что уже не летит, когда разом взвыло все тело. Роткин буквально почувствовал, как ребра раскрошились об асфальт. Как осколки костей врезались в легкие. Левая нога вывернулась под неестественным углом, сверкая открытыми переломами. Секунду спустя боль ушла. Сквозь разномастный хор сотен голосов до Андрея донеслась последняя разумная мысль: он не чувствовал ничего ниже шеи. Инстинктивно пытаясь вдохнуть, он ощущал нарастающий шум в голове, перекрывающий собой все звуки внешнего мира. Кровь хлестала из ран фонтаном, забирая с собой последние крупицы сознания Роткина.
В поле зрения попал до боли знакомый ботинок. Его собственный ботинок. Артур наступил в самый центр липкой красной лужи, растекающейся по асфальту.
– Кажется, я встал на пятно. Иронично звучит, не находишь?
Присев на корточки, тульпа взглянула в остекленевшие глаза Андрея. Улыбка двойника была последним, что отложилось в памяти Роткина. Мгновение спустя все вокруг накрыла тьма.
Глава 21
16, 48, 5, 3, 59, 245, 193, 192, 62, 60, 46, 18, 6, 192, 0, 31, 244, 0, 248, 210, 10, 37, 196, 233, 3, 10, 24, 0, 54, 36, 191, 35, 242, 242, 194, 254, 6, 47, 243, 2, 4, 185, 208, 24, 254, 64, 251, 8, 252, 195, 211, 33, 200, 45, 9, 6, 219, 246, 14, 48, 240, 12, 242, 210, 47, 7, 3, 64, 9, 1, 253, 193, 206, 250, 50, 3, 247, 1, 248, 8, 250, 196, 230, 203, 244, 205, 252, 0, 16, 4, 255, 14, 60, 223, 4, 1, 9, 3, 4, 2, 228, 18, 50, 193, 253, 6, 2, 206, 1, 248, 18, 205, 4, 3, 13, 207, 54, 255, 253, 200, 9, 252, 2, 254, 61, 190, 192, 20, 251, 59, 46, 10, 4, 206, 254, 13, 62, 0, 241, 251, 211, 210, 253, 0, 250, 209, 244, 64, 6, 206, 51, 253, 208, 254, 255, 31, 46, 242, 215, 36, 252, 0, 13, 50, 12, 2, 194, 194, 238, 249, 50, 194, 52, 1, 255, 200, 252, 252, 23, 250, 3, 210, 250, 254, 76, 59, 225, 246, 8, 250, 201, 62, 164, 255, 254, 47, 66, 59, 7, 251, 19, 23, 0, 11, 240, 18, 244, 236, 194, 0, 12, 5, 7, 250, 76, 64, 191, 56, 254, 3, 242, 197, 1, 48, 239, 14, 247, 52, 180, 206, 8, 204, 253, 244, 13, 11, 5, 34, 0, 242, 209, 1, 6, 14, 251, 3, 19, 64, 0, 8, 254, 13, 252, 247, 14, 13, 252, 237, 0, 241, 15, 247, 3, 197, 1, 242, 253, 254, 68, 244, 205, 1, 50, 196, 227, 240, 255, 206, 54, 15, 251, 208, 2, 3, 7, 229, 255, 56, 207, 254, 250, 254, 12, 244, 10, 220, 61, 37, 240, 64, 248, 228, 249, 239, 204, 50, 247, 245, 64, 0, 250, 19, 56, 248, 242, 195, 241, 240, 77, 15, 14, 51, 195, 211, 45, 0, 4, 243, 194, 251, 245, 242, 250, 70, 46, 161, 192, 16, 0, 237, 200, 3, 56, 54, 59, 8, 250, 216, 15, 59, 207, 2, 246, 12, 253, 206, 242, 208, 227, 250, 4, 244, 12, 49, 249, 252, 10, 8, 25, 243, 241, 191, 192, 53, 64, 3, 192, 51, 12, 211, 3, 247, 13, 247, 206, 4, 207, 12, 30, 1, 244, 6, 5, 57, 4, 243, 245, 223, 0, 3, 11, 0, 208, 11, 253, 4, 0, 10, 197, 3, 242, 254, 1, 247, 10, 248, 255, 252, 252, 234, 57, 242, 174, 17, 254, 242, 52, 233, 250, 56, 204, 238, 206, 252, 4, 16, 61, 36, 191, 41, 235, 251, 196, 0, 2, 223, 3, 52, 238, 192, 56, 4, 11, 210, 250, 49, 250, 59, 254, 22, 10, 9, 247, 6, 50, 3, 199, 52, 8, 244, 243, 62, 244, 206, 3, 249, 247, 239, 5, 17, 0, 252, 255, 46, 195, 10, 14, 207, 2, 27, 55, 4, 45, 250, 206, 251, 211, 45, 7, 8, 13, 253, 46, 193, 203, 49, 18, 18, 0, 14, 243, 0, 244, 253, 209, 249, 254, 0, 249, 13, 250, 248, 33, 207, 244, 209, 13, 11, 4, 197, 69, 64, 254, 240, 229, 243, 31, 255, 0, 244, 205, 242, 252, 10, 200, 51, 14, 7, 4, 242, 251, 210, 3, 13, 62, 0, 9, 11, 5, 17, 62, 19, 243, 0, 3, 205, 0, 44, 0, 0, 250, 4, 50, 252, 238, 240, 205, 246, 251, 250, 48, 254, 3, 13, 15, 16, 230, 0, 0, 14, 203, 23, 66, 59, 250, 46, 194, 1, 247, 5, 244, 59, 244, 3, 230, 209, 189, 0, 0, 247, 5, 206, 7, 0, 250, 3, 56, 245, 209, 249, 253, 249, 8, 0, 9, 213, 62, 6, 251, 0, 247, 233, 46, 202, 3, 239, 4, 9, 4, 206, 251, 48, 15, 249, 255, 253, 252, 59, 1, 244, 0, 242, 194, 73, 252, 2, 242, 6, 11, 197, 9, 64, 62, 224, 2, 242, 210, 196, 248, 52, 223, 60, 5, 19, 0, 0, 255, 9, 195, 6, 45, 1, 243, 1, 211, 1, 18, 247, 250, 20, 44, 1, 244, 12, 3, 62, 1, 1, 246, 219, 250, 252, 5, 63, 248, 59, 2, 0, 12, 208, 204, 247, 250, 50, 1, 242, 211, 3, 2, 251, 47, 46, 227, 0, 11, 244, 59, 187, 205, 242, 222, 53, 59, 254, 192, 235, 211, 15, 56, 252, 251, 194, 204, 39, 51, 10, 208, 4, 12, 3, 5, 37, 17, 197, 10, 64, 15, 1, 0, 193, 8, 243, 255, 0, 250, 62, 0, 3, 240, 248, 244, 56, 243, 245, 203, 235, 46, 246, 206, 13, 13, 253, 245, 193, 197, 5, 50, 214, 243, 6, 249, 73, 48, 209, 206, 49, 242, 255, 3, 200, 51, 2, 20, 64, 10, 209, 1, 2, 251, 178, 203, 25, 50, 12, 7, 9, 210, 46, 4, 2, 252, 197, 210, 53, 46, 249, 205, 225, 215, 245, 11, 63, 64, 8, 244, 194, 242, 0, 46, 15, 1, 253, 17, 15, 246, 239, 253, 242, 220, 51, 9, 16, 252, 9, 15, 4, 22, 51, 243, 197, 210, 57, 203, 251, 5, 47, 253, 59, 11, 3, 6, 18, 200, 6, 251, 1, 253, 42, 244, 200, 2, 14, 4, 253, 68, 0, 225, 252, 4, 251, 249, 5, 7, 209, 1, 238, 76, 53, 207, 253, 0, 243, 242, 253, 4, 249, 0, 0, 255, 0, 69, 0, 220, 19, 57, 255, 6, 209, 0, 39, 206, 0, 6, 252, 237, 13, 14, 223, 33, 205, 241, 246, 248, 254, 248, 0, 48, 230, 191, 59, 13, 13, 1, 245, 1, 62, 12, 51, 6, 241, 247, 0, 253, 3, 50, 253, 4, 22, 192, 27, 255, 255, 13, 56, 200, 60, 255, 197, 51, 9, 247, 206, 182, 211, 57, 15, 15, 254, 4, 252, 239, 245, 233, 210, 23, 39, 24, 210, 11, 7, 45, 14, 13, 13, 206, 0, 3, 0, 255, 246, 249, 253, 0, 255, 247, 211, 60, 27, 31, 1, 224, 18, 224, 19, 27, 31, 18, 21, 4, 8, 18, 23, 224, 13, 15, 21, 13, 29, 27, 210, 224, 52, 19, 27, 224, 19, 13, 26, 19, 18, 224, 22, 18, 27, 211, 9, 14, 18, 224, 14, 27, 31, 27, 224, 17, 27, 16, 27, 28, 32, 14, 4, 210.
Глава 22
– Да иди к черту, – по привычке отмахнулся Андрей и вдруг понял, что Артура рядом нет. Это была его собственная мысль.
– А у меня был выбор? Почему ты решила, что я — первая итерация в этом цикле?
– Погоди секунду. Ты надиктовала мне этот числовой ад?
– Да что ж ты... разрыв петли мог сделать все еще хуже. Со временем шутки плохи, Мереана тому хороший пример.
Если бы у Андрея были глаза, он бы раздраженно их закатил.
– Как же ты, совесть, не вовремя... так, стоп. Откуда эти связные мысли?
Роткин помнил, как уходила боль во всем теле, как растекалась лужа крови на асфальте. Помнил кость, торчащую из ноги. Сломанный позвоночник. Торжество на лице Артура. А потом... что было потом?
Крик. Роткин с трудом отыскал этот момент в недрах памяти. Сознание в нем едва теплилось, когда где-то вдалеке закричала женщина. Что если она заметила самоубийцу? Что если скорая приехала вовремя, и врачи его спасли?
Чушь. У Андрея не было шансов выжить после прыжка. Однако и мертвым он себя назвать не мог.
От органов чувств не приходило никакой информации. Роткин ничего не видел, не слышал, не ощущал и не мог пошевелиться. Андрей пришел в ужас при мысли о том, что проведет в этом состоянии вечность. Он почувствовал себя мальчиком Рикки из Долгого Джонта.
Роткин потерял чувство времени. Он не представлял, сколько провел в этой пустоте — годы или может, несколько минут. В конце концов он заметил, что вокруг стало едва заметно светлее.
– Я что, снова могу видеть?
К Андрею вернулось ощущение языка, зубов и способность говорить. Из серого ничего вокруг проступали бледные границы стен и предметов.
Спасли-таки, подумал Андрей. Однако чем четче становились неясные образы, тем меньше обстановка походила на больничную палату. Это было место, хорошо знакомое Андрею.
Его собственная ванная. Правда, с одним отличием — право и лево в этом мире поменялись местами, словно в зеркальном отражении. Возникшие цвета лишь усилили сходство. Роткин разглядел на кафельном полу царапины, оставленные тяжелой стиральной машинкой. Вне всяких сомнений, это была его квартира.
Неведомая сила потянула Роткина к умывальнику. В зеркале над раковиной он увидел свое отражение. Андрей потерял контроль над телом, механически повторяя любое действие своего двойника по ту сторону зеркальной поверхности.
– Что происходит?! – мысленно завопил Андрей. Он попытался сопротивляться, но невидимый кукловод пресекал все его попытки, дергая лишь за нужные ниточки.
Догадка свалилась на Андрея неожиданно. Он не повторял действия за своим отражением – он сам и был отражением.
Человек по ту сторону зеркала открыл холодную воду, умылся и взглянул на застывшего в немом ужасе Роткина.
– Ну, что скажешь? Час назад мы собирались посвятить вечер диплому и завалиться спать в девять. И вот я намылился черт знает куда, искать черт знает что. Не имея представления, зачем все это мне. Мудрое решение, а?
Нет. Нет-нет-нет, ты умрешь, не прожив и недели! Роткин приложил неимоверные усилия, стараясь закричать во все горло, но не выдавил из себя ни звука. Собрав всю волю в кулак, он сконцентрировался, пытаясь отрицательно помотать головой. Это ужасная идея!
В какой-то момент ему показалось, что он смог повернуть голову на едва заметный миллиметр. Роткина по ту сторону зеркала это не убедило. Вытерев лицо, он вышел из ванной, пока Андрей дублировал его действия.
Контроль над телом вернулся у самой двери. Андрей не понимал, какая цепочка странных событий привела его в зазеркалье, но реальный мир был совсем рядом — по ту сторону хрупкой перегородки. Андрей вознамерился во что бы то ни стало туда попасть.
Он бил по зеркалу кулаком, швырял в него банные принадлежности, ведро и швабру. На идеально гладкой поверхности не появилось ни трещинки. Обманчиво тонкая преграда была непреодолимой.
Очертания ванной снова стали расплываться. Роткин схватил увесистый кусок мыла, но оно исчезло прямо у него в руках. Само пространство словно утекало в огромную сливную трубу. Пол ушел из-под ног Андрея, и он полетел в серую неизвестность.
Зрение не пропало, но Роткин не мог описать словами то, что видел. Он словно вышел за пределы карты уровня, и движок, который рендерил реальность, не знал, как отобразить эту пустоту. Андрей огляделся, пытаясь разобрать хоть что-то в мерцающем сером мареве. Он вспомнил, как летал за пределами первого уровня Unreal, набрав в консоли GHOST, и даже нашел две странных комнаты, куда нельзя было попасть без читов. Андрей помнил всю бурю эмоций, что принесла ему находка. Даже Артур не смог вырезать этот клочок из его памяти.
В пустоте снова проступили смутные очертания комнаты. Роткин распознал ее мгновенно. Квартира Хрусталева была погружена во тьму, как и в день визита Андрея. Роткин с удивлением отметил, что до сих пор волен распоряжаться своим телом как угодно. Он полагал, что двойник из реального мира вот-вот наведается в гости, но, осторожно заглянув в зеркало, увидел на той стороне совсем не то, что ожидал.
За столом сидел живой Хрусталев. Он уставился в экран ноутбука, отодвинув стул в сторону и повернувшись к монитору боком. Его пальцы выстукивали барабанную дробь на клавиатуре. Из-за неестественной позы преподавателя Андрей мог видеть все, что происходило на экране. Хрусталев набирал сообщение, и Роткин не без удивления отметил, что оно адресовано лично ему.
Хрусталев сделал паузу, приводя в порядок мысли. Несколько раз он начинал печатать слово, но тут же стирал его. Объяснение давалось ему с трудом. Возможно, тогда он еще не оставлял попыток расписать все так, чтобы это не звучало как бред сумасшедшего.
Хрусталев снова сделал паузу, прикрыв ладонями лицо и нервно раскачиваясь в кресле.
Подумав немного, Хрусталев стер последнее слово, поставив вместо него точку.
В какой-то момент Хрусталев машинально чуть не взглянул в зеркало. Он вовремя себя одернул, и даже в темной комнате, освещенной лишь светом монитора, Роткин заметил, как Артем побледнел.
Дописав предложение, Хрусталев указал пальцем на закрытую дверь в коридор. Пару раз он заносил руку над клавиатурой, намереваясь дополнить свое послание, но в итоге не набрал ни слова. Он закрыл редактор, поднялся со стула и осторожно, стараясь все время находиться спиной к зеркалу, вышел из комнаты. В ночной тишине, которую нарушал лишь разогнавшийся кулер старого ноутбука, Андрей расслышал, как Хрусталев открыл пузырек с лекарством. Минуту спустя он вернулся в комнату с горстью таблеток в ладони. Роткин не видел его лица, но неуклюжие попытки сесть на стул и дрожащие руки выдавали нерешительность тогда еще не бывшего преподавателя. Сделав несколько глубоких вдохов, Хрусталев резко отправил в рот все таблетки разом. Андрей услышал, как Артем тихо всхлипнул. Выключив ноутбук, он лег на диван и затих.
У Андрея тряслись руки. Голова гудела от вопросов человеку по ту сторону зеркала. Хрусталев явно знал больше, чем изложил в своем послании. Но раз его потянуло на откровения, почему он не рассказал все?
Андрей тихонько постучал по зеркалу, но Хрусталев не отреагировал. Преподаватель был неподвижен как статуя. Даже грудь не вздымалась в такт дыханию. Время по ту сторону зеркала словно замерло на одном моменте.
Роткин сел за зеркально отраженный стол и уставился в экран ноутбука. В сообщении Хрусталева он разглядел любопытный посыл: преподаватель не боялся менять прошлое. В каждый новый виток временной петли он передавал больше информации, чем в свое время получил сам. Прошлое каждый раз немного менялось, хоть в итоге и приводило Хрусталева в ту же конечную точку. Но какова была его цель? Что он надеялся получить в итоге, промотав нужное число итераций?
Андрей предположил, что Хрусталев искал способ объяснить себе из прошлого, что представляет собой Тихий Дом. Тогда близнецам из будущих итераций не пришлось бы пить снотворное, чтобы пройти этот путь самостоятельно. Кто-то из них сделает рассылку на Перевале, напишет о Тихом Доме на форуме исследователей или даже выпустит еще одну монографию. Когда нетсталкеры узнают, что конечная точка пути реальна и достижима, секта больше не будет помехой. А открытость результатов может привлечь официальную науку.
Игры Хрусталева с временной петлей наводили еще на одну интересную мысль. Случится ли что-то с Андреем-настоящим, если у него получится спасти самого себя в прошлом? Сидя на маленькой имиджборде, Роткин не мог дать точный ответ. Он боялся, что все усилия могут пойти прахом из-за одной необдуманной правки, но сейчас, прочитав послание Хрусталева, склонялся к иной версии. Спасение жизни себе из следующего витка значит только то, что в свое время на месте Роткина не окажется его близнеца из прошлого. Временная петля будет разорвана, развитие событий пойдет по другому сценарию, но и настоящий Роткин никуда не исчезнет. Отличная возможность убить двух зайцев разом — добраться до Тихого Дома и подарить самому себе полноценную долгую жизнь.
Среди ярлыков на рабочем столе Андрей не нашел никаких намеков на резонанс Шумана, но, открыв папку с их списком в файловом менеджере, сразу же обратил внимание на файл sshuman.exe. Он лежал среди других ярлыков, но Роткин не мог найти его, глядя на рабочий стол. Похоже, Хрусталев утащил его за границы экрана. Андрей выстроил ярлыки по сетке, рассортировал их в алфавитном порядке, и sshuman.exe встал на свое место между ярлыками на букву R и T.
Интерфейс программы был минималистичным, насколько это возможно. Текстовое поле для ввода частоты результирующей волны, еще одно поле для передаваемых фраз и выпадающий список пресетов, в котором было всего два значения: Хрусталев и...
Кто добавил в программу нужные Андрею частоты? Неужели Хрусталев предусмотрел и это?
Выбрав пресет, Андрей попытался сформулировать словами то, что собирался передать. Ему очень хотелось спасти жизнь будущему себе, оградив от поисков Тихого Дома. Но какие слова могут заставить передумать Роткина из следующей петли? Андрей прекрасно помнил, насколько важны были для него поиски конечной точки пути. Та самая Тайна, ради которой он забыл про работу и учебу. Спуск на нижние уровни сети стал его смыслом жизни, идеей-фикс. Роткин-настоящий не был уверен, что в принципе способен подобрать нужные слова.
Можно описать свои приключения, но остановит ли будущего Роткина неизбежность смерти? Андрей не был уверен. К тому же, если верить словам Хрусталева, не было резона передавать длинные послания. Будущий Роткин просто не поймет их смысл, уловив кусками в случайные моменты времени. Если Андрей хотел донести до себя связную мысль, нужно сформулировать ее кратко.
План зрел в голове Роткина постепенно, пока он, повернув кресло боком к ноутбуку, всматривался в непроглядный мрак за окном. Было ли там вообще хоть что-то? Связаны ли все зазеркалья в один большой мир или каждое из них — своя крохотная изолированная вселенная?
Наконец Андрей подвел мысленный итог. Как бы печальна ни была ситуация в целом, его радовало одно: время, похоже, потеряло свою важность за пределами реальности. Андрей провел миллиарды лет на маленькой имиджборде и не постарел ни на секунду. Он сколь угодно долго мог сидеть, утонув в своих мыслях. Время услужливо ждало, пока он сделает следующий шаг. Если бы Андрей знал, что путь назад существует, он с радостью остался бы здесь еще на миллиард лет, подчистив бесконечно длинную очередь земных дел. Столько книг, которые хочется прочесть. Столько игр пройти. Разве можно уместить это все в жалкую сотню лет, что отведены ему в реальном мире?
Вернувшись за ноутбук, Андрей вбил в текстовое поле три коротких фразы:
Близнец из прошлого наверняка получит этот текст полностью. А если нет, каждая фраза имела смысл сама по себе, в отрыве от других. Все три предложения доносили одну и ту же мысль, что должна будет возникнуть в голове Роткина, когда он начнет охоту за Тихим Домом. Андрей не рассчитывал, что три коротких фразы остановят его, но, дойдя до этой точки, его следующая итерация точно будет знать, что передача возможна. Кроме того, у него будет личный опыт получения такого послания, он будет помнить свою реакцию на него. Будущий Роткин сможет подкорректировать послание так, чтобы оно звучало убедительнее. Андрей был уверен, что закон больших чисел работает и для временных петель. А значит, бесконечность попыток рано или поздно приведет к тому, что на какой-то итерации Роткин останется жив.
Андрей вспомнил письмо Навусора на маленькой имиджборде. С его слов было ясно, что членам Х0Д удалось отправить ему сообщение прямиком из Тихого Дома. Если это действительно возможно, получится ли связаться с тем самым выжившим Роткиным в будущем и передать ему все, что Андрей узнает о доме? Короткое послание от Х0Д было полно туманных намеков и ничего не объясняло напрямую. Почему именно в такой форме? Если у них был канал связи с человеком, которому они доверяли, почему не изложить все то, что они увидели на дне сети?
Андрей видел два варианта: либо послание было очень сложно отправить, и члены группы постарались выделить главное, либо просто не захотели раскрывать все карты. Оба исхода были в равной степени любопытны, и в обоих случаях Андрей не видел легкого способа связаться с выжившим близнецом. Но если время там настолько же вязкое и неторопливое, как на маленькой имиджборде, у Роткина будет вечность, чтобы все хорошенько обдумать.
Андрей нажал на кнопку отправки. Программа предупредила, что сообщение будет передано приблизительно на пять дней в прошлое, но разброс может быть очень большим. Андрей подтвердил, что согласен на отправку. Все равно другой возможности нет.
Встав со стула, он размял затекшие ноги. Хрусталев по ту сторону зеркала по-прежнему лежал в той же позе. Похоже, пока Роткин разрабатывал план и отправлял себе предупреждение, в реальности не прошло и мгновения.
Глубоко вздохнув, Андрей медленно подошел к двери в коридор. Он ощущал значимость момента, словно стоял перед судьбоносным выбором на перепутье дорог. Что ждет его по ту сторону? Доберется ли Андрей до Тихого Дома, найдет ли там Хрусталева? Увидит ли Х0Довцев? Роткина трясло крупной дрожью, но вопросы манили вперед.
Андрей дернул ручку и рывком отворил дверь.
В лицо дохнуло прохладной свежестью, тишина зазеркалья растворилась в шелестящем звуке дождя. Издалека донеслись глухие раскаты грома. Ливень шел стеной, перекрывая обзор. Андрей моментально промок до нитки. На полу образовалась стремительно растущая лужа. Такими темпами часа не пройдет, как комнату затопит до потолка, и компьютер, тарабанивший бесконечный цикл отправки трех простых фраз в прошлое, загнется, едва начав работу. Этого Андрей допустить не мог.
Он вышел под дождь, захлопнув за собой дверь. Порывы ветра, едва не сносившие Роткина с ног, говорили о том, что он стоит на большой открытой местности. Стена дождя скрывала все подробности, а над головой нависли тяжелые свинцовые тучи. Они неестественно быстро плыли по небу, словно висели так низко, что Роткин мог до них дотянуться.
Андрей бросил последний взгляд на уютную комнатку в зазеркалье и... не увидел за спиной ничего кроме вездесущих капель. Дверь, которую он закрыл секунду назад, исчезла, отсекая обратный путь и оставив Роткина один на один со стихией.
– Кто ж знал, – пробормотал Андрей, – что перед прыжком с балкона стоило шлепанцы надеть.
Сняв с себя противную липкую одежду, он завязал ее в узелок, перекинул через плечо и двинулся в первом попавшемся направлении.
Глава 23
Температура дождя падала. Андрей трясся от холода, бредя по бесконечной равнине. Редкие порывы ветра забирались в самую душу Роткина, унося с собой живительное тепло. В реальном мире Андрей был бы не на шутку встревожен, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь плотный водный поток. Хоть одно небольшое деревце или камень, под которым можно спрятаться от дождя и высушить одежду. В нынешнем состоянии он задавался этими вопросами лишь из чистого любопытства. Андрею было интересно, возможно ли умереть в этом мире. Если здесь он перестал чувствовать голод, усталость и не хочет спать, может, теперь и смерть над ним не властна?
Странный мир. Слишком странный, чтобы быть реальным. Может, его и не существует вовсе? Может, история с маленькой имиджбордой лишь очередной плод его фантазии, агония умирающего мозга в замурованной квартире?
Андрей мысленно прокручивал в голове события последних дней, пытаясь найти точки, в которых он мог потерять связь с действительностью. Если его история это роман, когда именно читатель заподозрит в лице Роткина ненадежного рассказчика?
Временами Андрею казалось, что дождь затихает. Порывы ветра уже не сносили с ног, а поток падающих капель ослабевал, давая Роткину возможность держать голову прямо и не задыхаться. Молнии сверкали чуть реже, раскаты грома становились тише. Со временем ощущение проходило, но по мере того, как Роткин наматывал километр за километром, неизменно возвращалось вновь. Из раза в раз изменения становились заметнее.
Вокруг действительно что-то менялось.
Разгадка пришла не сразу, медленно, но верно укореняясь в разуме Андрея. Огромная туча стояла на месте, и если достаточно долго идти в одну сторону, гроза действительно прекратится. Проблема в том, что Роткин ходил кругами, не встречая на пути никаких ориентиров. Осознав это, Андрей стал забирать чуть правее, когда дождь снова стал затихать. Это не помогло, ливень словно быстрее вернулся к своему обычному состоянию. В следующий раз Роткин отклонялся влево, и эта тактика сработала. Постепенно, шажок за шажком, гроза отступала. В какой-то момент из-за тучи осторожно выглянуло солнце. Роткин, с трудом волочивший ноги от холода, обрадовался ему как ребенок. Дождь остался позади, и плотная темная стена вдалеке стала для Роткина первым ориентиром. Помимо нее, Андрею не за что было зацепиться глазом. Везде, куда ни глянь, до самого горизонта простиралось лишь бескрайнее море песка.
Чем дальше Андрей уходил от грозы, тем ярче светило солнце. Едва ощутимое тепло, что не давало Роткину окоченеть, перерастало в жару, от которой кружилась голова. Ветерок, даже едва заметный, ушел вместе с дождем. Песок под ногами накалился, обжигая стопы. Роткин разорвал футболку на три части, две из которых повязал на ноги, а последнюю намотал на голову, соорудив самодельный тюрбан. Идти стало немного легче.
Полное отсутствие ветра даже радовало. Андреевы следы не заметало песком, и начни он снова ходить кругами, это быстро стало бы понятно. Солнце палило нещадно. Голову припекало даже под тюрбаном, а самодельная обувь едва спасала от горячего песка. У Роткина кружилась голова. Несколько раз он падал в обморок, но раскаленный песок быстро приводил его в чувство. На руках и лице появились ожоги. В реальном мире такое пекло убило бы любого путника, даже самого стойкого. Похоже, решил Андрей, эта реальность была вне досягаемости костлявой старухи.
Временами Роткин видел самого себя, идущего далеко впереди. Он пытался окликнуть двойника, но тот ни разу не отреагировал, упорно двигаясь к своей цели. Был ли это на самом деле Роткин? Голос в голове подсказывал Андрею, что галлюцинации — нормальное явление после нескольких месяцев или даже лет под пустынным солнцем. С другой стороны, кто знает, какие еще странности свойственны этому миру? Время здесь могло быть циклично, а путник — действительно возвращаться в прошлое. Границы между реальным и воображаемым размылись до предела. Андрей перестал задаваться вопросом, является ли вся пустыня плодом его фантазии. Он старался отличить, что реально хотя бы в этой пустыне.
Обжигающий песок в очередной раз привел Роткина в чувство. Он открыл глаза и внезапно увидел вторую тень рядом с собой.
– Ты никогда не закончишь этот путь.
– Опять ты, – фыркнул Андрей, с трудом поднимаясь на ноги. – Здесь-то ты как оказался?
Артур смотрел на него с победной улыбкой.
– Думал, я после смерти тебя оставлю? Черта с два, приятель.
Мир в глазах Андрея кружился волчком, и ему стоило немалых усилий встать прямо. Двойника он узнал скорее по голосу. Вместо Артура перед глазами было лишь мутное пятно телесного цвета.
– Ты нереален, Артур, – прошелестел Роткин, едва ворочая языком. – Ты плод моей фантазии в том, настоящем мире. Ты не можешь быть здесь, если только…
Андрей расслышал пренебрежительный смешок.
– Мое существование можно было поставить под сомнение в том мире. Здесь, в этой богом забытой пустыне, я настолько же реален, как ты или песок под твоими ногами.
Интересно, подумал Андрей, умеет ли этот Артур читать мысли. Роткин украдкой взглянул на двойника, но тот, кажется, проигнорировал вопрос.
– Что тебе нужно, Артур?
– Остановить тебя, конечно. Сделать каждый твой шаг настолько трудным, насколько это возможно. Я для этого даже друзей привел.
– Привет, неудачник! – услышал Роткин, сразу узнав когда-то родной голос.
– Привет, – едва слышно просипел Андрей и невольно улыбнулся. Он постарался разглядеть второй силуэт, но тот расплывался как и все перед глазами.
– Ненавижу тебя! – фыркнула девушка. – Самый последний слизняк повел бы себя со мной достойнее, чем ты. Тебя никогда никто не полюбит. Никогда, слышишь? И только ты в этом виноват!
– Пытаешься задеть меня? – ухмыльнулся Роткин, обращаясь к Артуру. Но на месте двойника теперь стояло другое пятно.
– Здорово, убийца! – пятно приветливо махнуло рукой. – Как ты там, в мире еще не мертвых?
– Привет, Ирикс, – Роткин улыбнулся еще шире, на миг забыв об изнуряющей жаре. – Прости, что позволил тебе умереть.
Роткин огляделся, заметив наконец нечеткий силуэт двойника.
– Странные способы мешать мне идти. Почему бы просто...
Осознание приходило постепенно.
Артур молчал. Так был ли он способен читать мысли своего бывшего соседа по мозгу? Сейчас Роткин сильно в этом сомневался.
– Верю, – сказал наконец Андрей. – Ты стал настоящей личностью. Со своим телом и сознанием. Только настоящий другой человек может знать меня настолько плохо.
Артур промолчал. Даже Ирикс с девушкой притихли, ожидая, что Андрей скажет дальше. Роткин приготовился к длинному монологу.
– Ты строишь догадки на основе того, что знал обо мне еще в том мире, Артур. До того, как я провел миллиард лет на маленькой имиджборде. До того, как я шлепнулся на асфальт под окном своего дома. То был во многом другой человек.
Андрей выдержал паузу, собираясь с мыслями. Ему казалось, что за это время он несколько раз падал в обморок. В голове была каша. Роткину стоило немалых трудов сосредоточиться.
– В прошлой жизни у меня коленки тряслись от мысли, что я встречу на улице... ее и даже имя не вспомню. А Ирикс являлся бы мне в кошмарах каждую ночь, проживи я хоть на неделю дольше. Ты привел их сюда, чтобы сломать меня, но вышло наоборот. Возможность попросить прощения у Ирикса бесценна для меня, пусть это лишь иллюзия моего друга. А девушка... что ж, в том мире меня ужасала встреча с ней. Здесь я боялся лишь того, что больше никогда ее не увижу, не скажу ей привет. Ты развеял и этот мой страх.
Роткин остановился. Вокруг было подозрительно тихо. Он огляделся, не заметив рядом ни одного темного пятна. Артур ушел, забрав своих друзей.
Андрей продолжил движение. На горизонте возник очередной оазис, правда, на этот раз дрожание раскаленного воздуха формировало вовсе не картину зеленого уголка, где можно отдохнуть под тенью дерева и напиться ледяной воды. На горизонте медленно вырастали башни, словно Андрей приближался к странному пустынному дворцу. Из-за желтой линии бескрайнего песка вырастали все новые и новые каменные пики, и вот замок превратился в целый город. Что больше всего удивляло Андрея, башни не таяли по мере приближения, как обычный оазис. Пустыня играла с ним очередную шутку. Андрею стало интересно, что будет с призрачным городом дальше, и он ускорился бы, если бы был способен идти быстрее чем больная черепаха-инвалид.
Очертания города становились все четче. Андрей смог разглядеть огромную каменную стену, окружающую башни. Ноги подкосились, он рухнул на песок.
Первый раз за две жизни вижу такой странный оазис, подумал Роткин, теряя сознание.
Поток невнятных образов стал совсем неуправляемым, и Андрей сдался, оставив попытки сконцентрироваться. Временами ему казалось, что он плывет по песку как рыба, отталкиваясь руками и ногами от плотного воздуха. Порой у него получалось ненадолго взлететь. Андрей полностью расслаблялся, подставляя лицо едва уловимому ветерку. Падая обратно на песок, он перевернулся на спину и поплыл над самой землей, то и дело задевая ее тем, что осталось от одежды. Все проблемы ушли, на душе полегчало. Роткин почувствовал себя пушинкой, готовой метнуться к самому небу от малейшего дуновения. Когда ветерок подхватил его и понес к облакам, Роткину стало страшно, но лишь самую малость. Он помнил, что смерть не властна над этим миром. Его подгонял исследовательский азарт. Если в этом мире время замерло, а по пустыне можно бродить без капли воды, значит ли это, что теперь он мог добраться до любой звезды, до которой мог дотянуться взглядом? Что ждет его там, за пределами наблюдаемой вселенной?
Приземление случилось неожиданно. Чувство умиротворения ушло вместе с бескрайней пустотой космоса. Изнуряющая жара сменилась приятной прохладой. Андрей почувствовал, что лежит не на рыхлом песке. Пахло сухим деревом и квартирной пылью. Вокруг царила вязкая гробовая тишина, безмолвная даже по меркам пустыни.
Андрей открыл глаза.
Его окружали стены небольшого деревянного домика, аскетично обставленного старомодной мебелью. Справа расположился диван, по обе стороны от которого стояли высокие книжные шкафы. Чуть поодаль высились большие каминные часы, стрелки которых застыли на полуночи. Их маятник не шевелился. Картину дополняли два больших окна, свет из которых заливал все вокруг. Из комнаты вели три двери, одна из них была приоткрыта.
Роткин медленно поднялся на ноги, осматривая потемневшие от ожогов конечности. Лицо горело огнем. Кряхтя как старый дед, Андрей снял импровизированную обувь для пустыни и рухнул на диван, где так кстати обнаружилась мягкая подушка.
После пометки «Трудный Путь», подумал Роткин, было бы уместно поставить на карте «Долгий Отдых». Он улыбнулся своим мыслям и в тот же момент провалился в глубокий сон.
Андрей понятия не имел, сколько проспал в загадочном доме, но когда он открыл глаза, от ожогов не осталось и следа. Мысли снова обрели ясность, вернулось любопытство. Андрей наконец задался вопросом, где он находится и как тут оказался.
Вокруг по-прежнему стояла абсолютная тишина. Каждое движение Андрея, каждый шаг босых ног по деревянному полу производил четкий, различимый в мельчайших деталях звук. Доски приятно поскрипывали при ходьбе. Все, что нарушало безмолвие, звучало здесь так, словно Роткин попал в АСМР видео. За окнами раскинулось уже знакомое море песка. Как дом умудрялся поддерживать прохладу, находясь посреди пустыни, Андрей не знал. С одной стороны, это было нарушение законов физики, многие из которых, казалось, работали даже здесь. С другой, Андрей до сих пор не был уверен, что пустыня и дом существуют на самом деле.
Каждый элемент обстановки, казалось, старался успокоить, расслабить путника. Роткин быстро понял, что он единственный гость в этом доме. Эта мысль отбросила последние крупинки беспокойства. Впервые с начала пути Андрею не хотелось бежать вперед, искать ответы на вопросы, клубком жужжащие в голове. Хотелось просто расслабиться, закрыть глаза и посидеть в тишине. Застывшие стрелки часов словно говорили, что торопиться некуда. Трудный Путь остался за спиной, а впереди ждала лишь вечность тишины и покоя.
Так вот каков ты, подумал Андрей, оглядывая комнатку. Он много размышлял о том, как выглядит конечная точка пути, но почему-то не предполагал, что Тихий Дом окажется буквально тихим домом.
Годы спустя, Андрей медленно поднялся на ноги. Умиротворяющей обстановке дома не удалось до конца заглушить его любопытство, и он наконец приступил к осмотру.
Приоткрытая дверь вела в еще одну крохотную комнату с компьютером. Монитор показывал лишь открытое окошко чата, в котором сидел один-единственный собеседник под ником Anon. На все попытки Андрея завязать разговор он отвечал молчанием. Отчаявшись добиться от незнакомца хоть слова, Андрей вернулся в гостиную. Он подергал входную дверь, но та словно приросла к стене. В шкафах рядом с диваном лежали самые разные книги, от классики французской литературы до современных учебников. Андрея удивило, что все ни были напечатаны на русском. Совпадение? Или границы языков в этом мире настолько же расплывчаты, как чувство реальности?
За третьей дверью скрывалась лестница вниз, что привела Роткина в просторное подземное помещение, в котором ровными рядами стояли забитые доверху книжные шкафы. Книги были расставлены в идеальном порядке, одна к одной, но некоторые ряды слегка накренились, будто на полке не хватало одной-двух книг. Вероятно, они сейчас лежат в шкафах наверху. Подвешенные под потолком лампочки едва слышно гудели, и в полной тишине дома Андрей слышал их даже когда покидал библиотеку.
Гуляя меж шкафов, Андрей нашел в дальнем конце помещения еще одну лестницу вниз. Она привела его на этаж ниже, в другое такое же помещение с рядами шкафов. В его дальнем конце, как и ожидал Роткин, обнаружилась новая лестница. Маленький тесный домик вел в огромное подземное хранилище книг, и Андрей задавался вопросом о его истинных размерах, преодолевая этаж за этажом.
На сотом этаже ему стало не по себе. Насколько глубоко простирается это гигантское хранилище? Есть ли у него вообще конец? Казалось, здесь было собрано абсолютно все, что когда-либо написано или напечатано. Среди бледных корешков сборников классики порой мелькали цветастые названия знакомых Андрею журналов. Пару раз он замечал тонкие тетрадки с написанными от руки названиями. Похоже, в этот книжный рай попадали даже фанфики, запертые в столе автора.
На сто двадцать первом подземном этаже Андрей обнаружил нечто интересное. Привыкнув к идеальному порядку вокруг, он был немало удивлен, обнаружив одну из книг лежащей на полу. Еще больше он удивился, взглянув на обложку.
Как они могли напечатать книгу, будучи запертыми в Тихом Доме?
Андрей снова почувствовал знакомый зуд. Любопытство требовало ответов. Роткин помчался вверх по лестницам, борясь с одышкой. Вернувшись на диван, под пятно ласкового пустынного солнца, Андрей раскрыл книгу и погрузился в чтение.
Это был своеобразный коллективный дневником, соавторами которого значились все члены Х0Д. Исследователи описывали свои Трудные Пути. Многовековая дорога к Тихому Дому отличалась в деталях у каждого из друзей, но было и кое-что общее. Сначала все брели наугад, потом находили ориентир и в конце концов оказывались под палящим солнцем пустыни. Рано или поздно на горизонте появлялся город-мираж, и, в очередной раз упав в обморок от жары, друзья приходили в сознание уже в доме.
Отдельной главой друзья сбивчиво описывали, как были на седьмом небе от счастья, когда снова встретились в Тихом Доме. Андрей улыбнулся, представив, как они всей толпой стоят перед компьютером и отнимают друг у друга клавиатуру, чтобы написать следующий абзац от своего имени.
Своими глазами друзья лицезрели Святой Грааль всех нетсталкеров. Бесконечным спорам про реальность Конечной Точки Пути пришел конец. Дело было за малым — найти способ вернуться.
Ликование друзей омрачало лишь отсутствие Навусора. Кое-кто предполагал, что он потерялся на Трудном Пути, но в конце концов друзья сошлись во мнении, что у него попросту не хватило смелости выпить снотворное. Х0Довцы решили что так даже лучше. Если они найдут способ связаться с реальным миром, Навусор быстрее всех распознает и расшифрует их сообщение, вне зависимости от того, сколь необычным будет способ передачи.
Многие страницы дневника были посвящены чату и его единственному обитателю. Друзья вводили все известные им фразы, пытались даже брутфорсить. Анон оставался нем как могила. Чат нельзя было закрыть, а у системного блока не было даже вилки для включения в сеть. Как и на чем работал компьютер, друзья не имели ни малейшего представления.
Следом члены Х0Д принялись за исследование библиотеки. Они пришли к выводу, что при таких размерах там находятся все книги на свете. На сто двадцатом этаже один из друзей наткнулся на свой недописанный фанфик, что подтолкнуло группу к еще более интригующей догадке: в библиотеке появляются даже незавершенные произведения. Х0Довцы решили выяснить, как далеко простираются возможности подземного хранилища книг. Собрав свои воспоминания, они превратили их в историю, настолько связную, насколько могли. Финальный вариант друзья учили наизусть по частям. Поставив последнюю мысленную точку, Х0Довцы превратили устный рассказ в серию сообщений, которые отправили Анону в чате. Разумеется, он ничего не ответил, но теперь история Х0Да существовала не только в головах группы нетсталкеров.
Следом друзья приступили к поискам. Прочесывая этаж за этажом, друзья просматривали обложку каждой книги в надежде найти ту самую историю.
Удача улыбнулась им на сто двадцать первом этаже. «История группы Х0Д». Едва увидев обложку, друзья поняли, что их догадки подтвердились.
Чего они никак не ожидали, так это того, что книжная история будет развиваться дальше. Там, где группа поставила последнюю точку, книга не обрывалась. Раскрыв рты от удивления, Х0Довцы читали, как ищут свою книгу, как находят ее на сто двадцать первом этаже библиотеки. Все было описано удивительно правдоподобно, словно сам Дом наблюдал за ними, дописывая историю группы.
Книжная история шла еще дальше. Главу спустя друзья уже читали про будущие события. Про то, что только должно было произойти с ними.
Х0Довцы приходили к выводу, что книги появляются в библиотеке еще до того, как на чистом листе перед автором возникает первая буква первой главы. Если книге будет написана когда-то в будущем, она уже лежит в библиотеке Тихого Дома.
Дневник завершался крайне любопытным послесловием. В нем говорилось о тайнике на последнем этаже библиотеки, что оставили члены группы Семеро, более ранние гости из реального мира.
Андрей оторвался от чтения. Семеро – одни из первых нетсталкеров, чья история покрыта непроглядным мраком. Даже Ирикс, ветеран форума исследователей, не знал о них почти ничего. По слухам, они были здесь и даже помогали Х0Ду. Неужели Тихий Дом раскроет и эту тайну?
О том, что было в тайнике, друзья не писали, но по их намекам Андрей понял, что его содержимое до сих пор там, на самом нижнем этаже. Роткин вернулся в библиотеку и начал свой долгий спуск.
Шагая по лестницам, Андрей снова пролистывал дневник, останавливаясь на некоторых моментах. Он представлял, как дрожали руки того Х0Довца, что держал ее там, под землей. Как вся группа столпилась вокруг книги, пытаясь читать при тусклом свете лампочки. Тихий Дом мог удивить даже видавших виды нетсталкеров.
На триста седьмом этаже Андрей кое-что заметил. Его догадка подтверждалась по мере спуска. Чем дальше под землю уходила библиотека, тем скуднее становилось освещение. Первые несколько сот этажей это было незаметно, но спускаясь сразу в самый низ, Андрей невольно замечал, как в наступающей темноте все труднее было отыскать лестницу на этаж ниже.
Он сбился со счета на двух тысячах. Лампочки под потолком почти не излучали света, а проходы меж стеллажей будто становились уже, подпитывая андрееву клаустрофобию. От умиротворения, присущего первому этажу ТД, не осталось и следа. Неспокойные мысли сбились в клубок, и вскоре по стенкам черепа Андрея скреблась настоящая паника.
Что если Х0Д никуда не пропадали? Что если они пошли за тайником и сгинули в подвалах дома? Есть ли вообще конец у библиотеки? Что если дом специально подкинул им дневник, чтобы завести всю группу в ловушку? И кто тогда отправил сообщение Навусору?
Андрей не мог выстроить все факты в связную картину, но от смутных догадок становилось не по себе. Здравый смысл требовал мчаться наверх что есть сил, забыв про тайник, и голос его становился громче с каждой минутой. Но любопытство вело Андрея вперед. В конце концов, поздно было поворачивать назад после того, как пожертвовал жизнью ради ответов.
Когда на каком-то из этажей не оказалось лестницы вниз, Роткин долго не мог в это поверить. Лампы под потолком светили так тускло, что Андрей мог передвигаться лишь наощупь. Его спасала одинаковая планировка этажей, которую он успел выучить наизусть. Лестницы в привычном месте не было. Андрей обошел весь этаж, так и не найдя ее. Убедившись, что ниже уже некуда, Роткин стал осторожно прощупывать стены, стеллажи и пол в поисках тайника.
Роткину казалось, что он провел в поисках месяцы, прежде чем удача наконец ему улыбнулась. Одна из досок в полу отошла, и в небольшом углублении под ней Роткин нащупал книгу. Схватив ее дрожащими пальцами, Андрей припустил вверх, в темноте то и дело натыкаясь на стеллажи. Любопытство гнало его вперед, но он старался не бежать слишком быстро, представляя, какой путь ему предстоит. Через несколько сотен этажей ноги горели огнем, и Роткин вынужден был сделать передышку. Лампы здесь светили чуть ярче, чем в подвале, и находку можно было разглядеть в подробностях.
На мягкой синей обложке не было никаких подсказок к тому, о чем сама книга. Раскрыв ее на первой странице, Андрей обнаружил вложенную фотографию. Он сразу узнал искаженное лицо человека в докторском халате и буквы, сложенные в совершенно бессмысленные конструкции. Именно эта фотография была в письме Навусору.
Сама книга оказалась написанным от руки дневником. Примерно половина ее была исписана красивым ровным почерком. Пробегая глазами по тексту, Андрей то и дело цеплялся глазом за слова «Город», «Анон» и «Тихий Дом». Автор, похоже, потерял счет времени задолго до того, как начал свой дневник. Вместо дат он ставил на полях число дуновений ветра. Отсчет в дневнике начинался с нуля, а последняя запись была датирована числом 49406.
Читать при свете ламп было нелегко. Поборов любопытство, что требовало ответов сию минуту, Роткин закрыл дневник и продолжил путь наверх. Он не возвращался к записям до самого первого этажа, пока не вернулся в залитый солнцем зал. Упав на диван, Андрей смахнул с лица пот и погрузился в чтение.
Дневник принадлежал одному из членов группы Семеро. Первая запись в нем описывала события, произошедшие задолго до нулевого дуновения. Автор рассказывал, как члены Семеро искали путь наружу из Тихого Дома. Поначалу их очаровала атмосфера тишины и покоя. Они исследовали библиотеку, запоем проглатывали книги одну за другой и не торопились наружу. Автор описывал те времена с теплотой, будто вспоминал о беззаботном детстве.
Но вскоре идиллия была нарушена. Чувство отрешенности от мира постепенно покидало стены дома. Вместо него зал наполнялся ощущением смутной тревоги, причину которой автор смог понять далеко не сразу. Страх проходил со временем, а когда возвращался, острее всего чувствовался в комнате с компьютером. Будто что-то невидимое глазу то появлялось, то исчезало рядом с монитором. Нечто нематериальное, чье присутствие можно было заметить лишь неким шестым чувством, которое било тревогу.
Автор пропускал то время, что друзья потратили на поиски ответов. Андрей вспомнил бесчисленные века, проведенные на маленькой имиджборде, и воображение легко развило то, что скрывалось за скромным словосочетанием «многие годы исследований». Далее автор сразу разъяснял суть.
Чат был своего рода порталом, через который в Тихий Дом попадали существа из-за границы материального мира. Анон играл роль Харона, что перевозил их с той стороны межмирового Стикса. Автор приводил свои догадки, что Анон реагирует на определенные фразы, написанные в чате. Никто из Семеро не нашел нужных слов, чтобы перебраться на ту сторону, и автор сомневался, что такие вообще существуют. Портал вполне мог работать лишь в одну сторону.
Перерыв сотни этажей библиотеки, друзья не нашли ни одной зацепки о том, кто построил этот портал и что лежит по ту сторону. Однако некоторые прочитанные дневники приблизили их к пониманию того, что представляют собой путешественники из других вселенных.
В нашем языке нет слов, чтобы в точности описать их суть. Автор именовал их «сгустками информации». Проникая в Тихий Дом, они находили дорогу в реальный мир, приходя к нам в форме страшных видеороликов, крипипаст или нездоровых извращенных идей. Они обретали бесчисленные формы, но всех их объединяло одно: стремление вызвать ярчайшие отрицательные эмоции у тех, кому не повезет с ними столкнуться.
Андрей отложил чтение. Выходит, именно эти существа были тем самым «чем-то», что по мнению Ирикса стояло за всеми сетевыми страшилками. Демонофобия, Death Cargo… Теперь Андрей понимал, что именно лежит в их основе. Были ли они результатом людского труда или просто появились в один момент из ничего, как воплощение чистой эмоции? В голове зажужжал целый рой вопросов. Была ли вторая личность Мереаны проявлением этих существ? По их ли воле детский мультфильм превратился в Суицид Сквидварда? В конце концов, был ли Артур одним из них?
Андрея смутили описанные автором «сотни» исследованных группой этажей. Если теория Х0Довцев о появлении книг верна, их дневник уже должен был лежать на сто двадцать первом этаже. Семеро должны были его найти, узнать о тайнике, достать из него свой же дневник и… что потом? Андрей терялся в догадках, но был уверен, что автор отразил бы это в своих записях. Тем не менее, в дневнике не было ровным счетом ничего про это.
К тому моменту, как Семеро нашли выход из Тихого Дома, их планы по возвращению домой были отброшены. Друзья решили встать на пути гостей с той стороны чата и не давать им добраться до реального мира. Выйдя за пределы дома, они построили в пустыне город и огромную неприступную стену, отделяющую его от остальной пустыни. Автор утверждал, что ни одно существо не сможет проникнуть через эту стену, не зная тайного пути, известного только членам Семеро. Это касалось и сгустков информации. Автор утверждал, что Тихий Дом похож на черную дыру, таким же образом искривляя пространство вокруг себя. Любой путь из дома приведет путника в город. Значит, размышлял нетсталкер, ни у кого из дома не будет иного пути в реальный мир, кроме как через стену.
Андрей повел бровью. Несколько человек голыми руками воздвигли целый город посреди пустыни? Как такое возможно? Как они могли найти способ задержать сгустки информации, если знания о них стремились к нулю? Автор обходил стороной технические детали, видимо посчитав, что они лишь усложняют историю.
Время от времени в пустыне появлялись одинокие нетсталкеры в конце Трудного Пути. Они слабо соображали, что происходит, а измученное жарой сознание принимало любую странность как данное. Члены группы переводили их через стену и помогали попасть в ТД, но тех, кто смог из него выйти, обратно в пустыню не пускали. Семеро не хотели, чтобы люди нашли путь из Тихого Дома в наш мир. Если это знание станет общеизвестным, сюда придут не только нетсталкеры. Правительства многих стран отдадут любые деньги за возможность приручить сгустки информации и превратить их в оружие. Семеро старались не допустить этого.
Автор рассказывал про членов Х0Д, которых они перетащили в дом. Тридцать тысяч дуновений спустя они вернулись в город всем составом, зная подозрительно много про город и про защиту от сгустков информации. Исследователи из Х0Д попросили лидера Семеро отправить сообщение в реальный мир.
Семеро отказались наотрез. Х0Довцам они раз за разом повторяли, что это невозможно, однако на самом деле группа просто не желала идти на сопутствующие отправке жертвы. Они знали, как можно отправить в реальный мир сообщение, но в качестве почтовых голубей пришлось бы использовать сгустки информации. Одна такая отправка, и в мире станет на одно убийственное видео больше.
Члены Х0Д были непреклонны в своей просьбе. Автор не уточнял, сколько шел спор, но в конце концов Семеро согласились отправить сообщение. При одном условии: они приложат к тексту фотографию доктора с искаженным лицом, а Х0Д сделает приписку, в которой попросит Навусора обратить внимание на фото. На самом деле в фотографии не было никакого смысла. Семеро намеренно направляли Навусора по ложному следу, чтобы исключить его появление в Тихом Доме.
Х0Довцы согласились.
Андрей посмотрел в окно. Теперь, прочитав дневники обеих групп, он мог составить общую картину происшедшего. Х0Довцы пришли к Семеро, зная все то, о чем было написано в тайном дневнике. Они уговаривают лидера отправить сообщение в наш мир, потому что к тому моменту точно знают, что это возможно. Но они также знают и про то, что этим посланием пускают своего друга по ложному следу. Почему они все равно решились на это?
Андрей почесал в затылке.
Вероятно, группа не нашла другого пути. Для них было важно дать Навусору знать, что они тут, в Тихом Доме, и это не конец пути. Вероятно, их не покидала надежда, что рано или поздно нетсталкер докопается до истины. Слишком уж странным был контраст их слов и действий. Потратить столько сил, чтобы отправить сообщение с текстом «не ищи нас»? Дураку понятно, что за этим последует.
Андрей захлопнул дневник.
Что же случилось с Х0Дом в итоге? Осталась ли группа в городе или друзьям удалось улизнуть за стену? Дневник про это молчал. Андрея же интересовал другой, не менее интересный вопрос.
Автор утверждал, что определенные фразы заставляют Анона в чате совершать некоторые действия. Возможно ли, что именно так Семеро в итоге открыли дверь дома? Стены выглядели хрупкими, а окна, казалось, можно выбить голыми руками, но Андрей был уверен, что это первое, что попытались сделать и Семеро, и Х0Д. И раз обе группы далеко не сразу вышли наружу, значит, все было не так просто.
Андрей припомнил карту уровней сети. В его памяти рядом с Резонансом Шумана стояла пометка «Ценная фраза». Значит ли это то, что набор чисел в его голове имеет какой-то смысл? Роткин отлично помнил его наизусть, хоть и не мог понять, почему.
Зайдя в комнату с компьютером, Андрей уселся перед монитором и набрал все числа через пробел, дрожащей рукой шлепнув по клавише Enter.
Несколько секунд прошло в томительном ожидании. Анон оставался безмолвен.
Андрей набрал числа через запятую, снова получив в ответ лишь молчание. Андрей уставился на последовательность, и через некоторое время заметил одну любопытную закономерность.
Все числа лежали в интервале от единицы до двухсот пятидесяти пяти. Роткин хлопнул себя по лбу.
– Ну конечно!
Это были ASCII коды, которые нужно превратить в символы. Зажа Alt, Андрей набрал первый код, получив в поле ввода именно тот символ, который был на нужном месте в таблице в квартире Лейна. Таким образом Андрей набрал остальные символы, перепроверил сообщение и аккуратно нажал на Enter.
В доме ничего не поменялось, но Роткин сразу заметил изменения в себе. К горлу подкатил ком, а в животе словно разыгралась буря. Ощущения были ему знакомы – именно это он чувствовал в последние моменты жизни.
Андрей вцепился в ручку стула, чувствуя, как бешено колотится сердце. Пространство вокруг словно потяжелело, каплями стекая Андрею под ноги. Роткин взглянул на свою руку, но вместо пяти пальцев, кисти и предплечья увидел лишь пеструю россыпь разноцветных треугольников. Они летали вокруг, постоянно меняя форму. Роткин потерял контроль над телом, улетая в черную бездну, разверзшуюся под полом в доме. Потеряв мысли, ощущения и память, он плыл по бесконечному черному морю, не осознавая, что происходит и как долго он дрейфует в пустоте. Голос забвения напевал ему песню о том, что Роткин проведет здесь вечность. Сквозь пелену полного безразличия пробилось что-то, отдаленно похожее на страх, но и оно исчезло без следа, едва в тишине вокруг раздался спокойный голос.
– Здравствуй, Андрей.
Голос был хорошо знаком Роткину. Андрей сразу узнал говорившего, хоть с их последней встречи и прошли миллиарды лет.
– Артем Геннадьевич?
Глава 24
– Чтобы ты лучше это понимал, сначала стоит объяснить, где мы находимся.
Андрей не мог разобрать, на каком языке говорит Хрусталев. Их беседа вообще не была похожа на разговор. Ллойд словно вливал поток определений и понятий напрямую в мозг Роткина, минуя стадию передачи голосом.
– Анон в Тихом Доме – не живое существо и не чат-бот, как ты мог подумать. Это ворота. Подобрав к ним ключ, ты получаешь возможность выйти за границы родного четырехмерного мира. То, где мы находимся сейчас, можно назвать мета-вселенной. Здесь нет пространства и времени, хотя поначалу ты будешь по привычке воспринимать события от прошлого к будущему. Все наши миры отсюда выглядят как экземпляры виртуальных машин, запущенные на компьютере невообразимой мощности. А мы сами – программные артефакты, которым удалось проскользнуть в хостовую операционку.
Говоря «мы», Хрусталев явно имел в виду кого-то помимо Андрея и самого себя.
– Кто такие «мы»?
– Да, ты уже спрашивал.
Краем сознания Роткин понимал, что чуждая манера общения существа, которое когда-то было его научным руководителем, должна вызывать удивление. Но Андрей не чувствовал ничего. Все эмоции будто стерлись по щелчку пальцев. Среди того, что осталось, Андрей ощущал лишь слабые отголоски любопытства.
– Нет, – возразил он. – С момента выхода из Тихого Дома я назвал лишь ваше имя.
– Значит, еще спросишь. Мне сложно воспринимать время в той его форме, к которой привык ты.
– Так кто такие «мы»? Каких существ Анон постоянно пропускает в наш мир?
Хрусталев не раздумывал над ответом. Андрею показалось, что он «заговорил» даже раньше, чем Роткин сформулировал вопрос.
– Если знать… куда смотреть, отсюда можно разглядеть бесконечное число вселенных. Каждую из них определяет свой набор базовых констант. Они формируют образ вселенной, ее физику. Кое-где цепочки случайностей способствуют появлению того, что мы назовем наблюдателем. Тот, кто привнесет немного порядка в абсолютный квантовый хаос. Развиваясь, наблюдатели находят способ покинуть свою вселенную и в конце концов оказываются тут. Если бы это… место было комнатой, ты, Андрей, увидел бы тут целую плеяду причудливых существ. В своих мирах они передадут/передавали информацию в самых неожиданных формах, от колебаний локального пространства до температурных аномалий. Попав сюда, они не могут больше общаться привычными способами и вынуждены приспосабливаться к универсальному языку, выработанному существующей тут группой. Ты и сам можешь их услышать, Андрей. Если прислушаешься.
– Почему именно наш мир? Чем он их так заинтересовал?
– Как они оказываются здесь? Я услышу, как они говорят об этом там, что ты назвал бы прошлым. Прежде чем разглядеть путь в это место, они развиваются в своих мирах до уровня, принципиально недоступного индивидуальному организму/наблюдателю. Они объединяются. Сначала в масштабах мелких структур, вроде наших планет, которые сами потом становятся частью более крупных кластеров. В той вселенной откуда ты, это звездные системы, галактики, сверхскопления галактик. Процессы отличаются в деталях, но конечный результат один: все что мы назвали бы разумной жизнью, объединяется в один сверхразум невероятной мощи. Только он способен выйти за границы своего мира.
– С нашей вселенной, очевидно, все не так.
– Известно, что Тихий Дом и Анон спроектирован одним человеком. Разум, запертый в тесной черепной коробке, оказался способен на то, что под силу не всем мегамозгам из других вселенных. Им известно, что архитектор был/есть здесь, но никто не слышит его, и принято считать, что он покинул это место. Произнося его имя, другие выражаются неоднозначно, и я не могу точно разобрать, как его звали – то ли Rau, то ли Ran. Насколько возможно понять, интерпретируя их язык/способ передачи, они вещают о незнакомом состоянии, в котором он был, попав сюда. Архитектор Тихого Дома испытывал жуткий страх. Другие приняли это за привычный способ контакта в нашей вселенной и пытались говорить с ним на его же языке. Что вызывает у него еще больший ужас. Я слышу, что он вернулся в нашу вселенную и спрятался в мире по ту сторону Анона. Там, что ты назвал бы пустыней.
– Стало быть, сейчас он обитает где-то на финальном отрезке Трудного Пути, – подытожил Андрей.
– Другие пытаются докричаться до него, отправляя послания через Анона – то, что чувствовали Семеро в Тихом Доме. То, ради чего они возвели Город. Отголоски самых громких криков добирались до материального мира, превращаясь в Демонофобию, Suicide Mouse, вторую личность Мереаны.
– Тот самый вопрос, что не давал вам покоя с самого начала путешествия. Что объединяет все сетевые страшилки. Вы наконец нашли на него ответ.
Хрусталев молчал, но Роткин чувствовал его согласие.
– У меня есть вопросы по следам, которые вы мне оставили. Прежде всего, почему я?
– Ты уже знаешь ответ. Я знал, что среди Друзей есть предатель, а может и не один. Не мог доверять им. Нужен был человек со стороны. В тебе я увидел ту самую искру, жажду неизведанного, которой был переполнен сам и которая помогла мне оказаться здесь.
– В письме вы говорили, что не знаете, по своей ли воле погибли. Откуда эта неуверенность?
– До самого конца материальной жизни я не был уверен, что общался с самим собой. Если это правда, выходит, я действительно погиб по собственной воле, пусть она и возникла где-то в будущем. Но это могла быть и хитрая уловка секты.
– СМС-сообщение пришло мне через неделю после вашей смерти. Вы поменяли код реальности, подстроив отправку?
Роткин снова почувствовал молчаливое согласие собеседника.
– Мне было интересно, как вы нашли дом в форме знака вопроса, где оставили передатчик. Это случайность или вы и тут подтюнили реальность?
– Совпадение. Но я был/есть просто счастлив, заметив его на карте.
– В записке, оставленной у себя в квартире, вы упоминали сектор G37. Что это значит?
Роткин почувствовал замешательство. Похоже, к этому вопросу Хрусталев был не готов.
– Это было не для тебя, а… для них. Наблюдателей, что неусыпно следят за нами с самого начала. Теперь эта фраза будет им полезна.
Роткин мысленно перебрал вопросы. Их по-прежнему был миллион, но прямо сейчас Роткина волновал тот, что не был связан с прошлым.
– Хорошо. Мы тут, с лучшими умами из бесконечного числа вселенных. Есть ли у них/нас глобальная цель или мы выбрались просто чтобы потусить тут до скончания веков?
– Возвращаясь к виртуальным машинам. Мы ищем способ объединить разумы и пробраться еще на уровень выше. Туда, где сидит сущность, разработавшая операционку. Хочешь с нами? Присоединяйся.
Если бы Андрей мог что-то чувствовать, он наверняка был бы счастлив. Несчетные мириады Тайн окружали Роткина в этом безвременье. И он намеревался найти ответы на каждую из них.