Глава 13

Видавшая виды лестница жалобно скрипела при каждом шаге. Андрей считал ступеньки, пытаясь унять гул в голове и представить, что его ждет. Снова и снова Роткин мысленно повторял слова Красницкого: живым нам нужен один. Андрей боялся, что ему поставят ультиматум: либо он помогает загнать в ловушку Лейна с Егором, либо умирает медленной мучительной смертью. Голодные крысы в подвале стерли черту, за которой разум не воспринимал догадки всерьез. Теперь Андрей был уверен, что возможно все.

Массивная железная дверь была как белая ворона среди обветшалых стен и сгнивших перил. Переступив высокий порог, Роткин оказался в хорошо освещенной прихожей. На полу лежал выцветший ковер, покрытый отметинами грязных ботинок. Слева вдоль стены громоздился шкаф, упиравшийся в потолок, напротив него стояла старенькая тумбочка с зеркалом. Древние обои были порваны у плинтусов, в воздухе витал запах ветхости. Приятное тепло резко контрастировало с могильным холодом подвала и прихожей. Андрей невольно вспомнил визиты к бабушке в детстве.

Омоновец остановился запереть дверь и снять ботинки, после чего махнул рукой в сторону тумбочки.

– Правый коридор. Первая дверь налево.

Андрей нырнул в полумрак, оставляя за собой грязные следы на полу. Разглядев по левую руку дверь, Андрей толкнул ее и медленно зашел в комнату.

В дальнем конце просторного помещения стоял массивный стол, за которым сидел Красницкий. Напротив него развалился в кресле мордоворот, который выводил Андрея из квартиры. Роткин мигом распознал свой мобильник у него в руках. Омоновец сосредоточенно смотрел в экран, не замечая ничего вокруг. Рядом с ним стоял стул, приготовленный, очевидно, для пленника. Андрей проследовал к нему, краем глаза разглядев знакомый интерфейс мессенджера друзей. Все контакты на экране были красными. Человек в полицейской форме тыкал в каждый из них, пялился секунду на пустое окошко чата и закрывал его. Ищет историю разговоров, подумал Роткин.

Красницкий был поглощен изучением краденого ноутбука. Шнур из USB-порта устройства тянулся к внешнему жесткому диску.

– Садись, – конвоир ткнул пальцем в сторону стула.

Роткин сел.

Внимание Красницкого по-прежнему было поглощено ноутбуком, второй омоновец продолжал изучать мессенджер. Андрею стало не по себе. Может, от него ждут реакции? Несколько секунд прошли в тишине, нарушаемой лишь раз тихими щелчками мыши.

Наконец следователь отодвинул ноутбук и посмотрел на пленника.

– У меня де жа вю, Андрей. Второй раз ты у меня на допросе.

Омоновец, изучавший телефон, положил его в шкаф у стены. Красницкий продолжал:

– Я пытался играть хорошего полицейского и допрашивать тебя без давления. Ничего путного из этого не вышло. Сейчас время мне дорого, так что мы изменим правила.

Амбал в кресле схватил правую руку Андрея и прижал ладонь к столу. После этого он стянул с полки внушительные садовые ножницы и зажал между лезвиями указательный палец Роткина.

У Андрея пересохло во рту. Он перестал воспринимать звуки вокруг, не в силах оторвать взгляд от ножниц. В голове бушевал ураган из беспорядочных мыслей. Страх боли перебивало чувство отчаяния. На мгновение Роткину стало действительно жутко потерять палец, но заочная жалость к инвалиду, каким он мог стать в ближайшем будущем, быстро заглушила страх.

Омоновец надавил на ручки ножниц, надежно зажав палец между лезвиями. Андрею не было больно, пока палец не двигался, но любая попытка освободиться стоила бы содранной кожи и пары глубоких порезов. Не говоря уж о том, что одно быстрое движение омоновца в любой момент могло превратить Андрея в инвалида.

– Вы здорово облегчили нам поиски, – продолжил Красницкий, кивнув в сторону ноутбука. – Тут тонна полезной информации. Но подозреваю, что не вся. В головах у вас ее еще больше.

Что-то в его действиях казалось Андрею странным, неестественным. Он не мог понять, что именно, но мысль назойливой мухой жужжала в мозгу.

– Все предельно просто: я задаю вопросы, ты на них отвечаешь. Пытаешься соврать – лишаешься пальца. Юлишь, мямлишь, уходишь от ответа – лишаешься пальца. Честно отвечаешь на все вопросы – выходишь из комнаты живой и невредимый. Усек?

Андрей не сразу понял, что от него ждут ответа. Быстро прокрутив в голове сказанное Красницким, он неуверенно кивнул, стараясь вынырнуть из омута собственных мыслей. Роткин лихорадочно обдумывал, о чем можно промолчать или соврать на допросе. Как Красницкий собрался проверять, где Андрей говорит правду, а где лжет?

– Отлично, – ответил оборотень в погонах. – Первый вопрос. Как ты оказался дома у Абрамцева?

Фамилия показалась Роткину знакомой, но он не сразу вспомнил, о ком идет речь.

– У Рюки Лейна, – раздраженно произнес следователь. – Ты хоть имя его знаешь?

Мессенджер, мелькнуло в голове у Андрея. Слова легко проверить, посмотрев историю чата с Лейном. Тут врать бесполезно.

– Он написал мне. Сказал, что нашел что-то по Хрусталеву.

– Как программа для их внутренней переписки оказалась у тебя в телефоне?

ОМОН прочесал территорию больницы, где держали Лейна, и Роткин не сомневался, что полицейские нашли схрон с одеждой и мобильником Андрея. Здесь тоже бессмысленно что-то скрывать.

Андрей вкратце поведал историю освобождения Рюки. Ему было не по себе от мысли, что теперь у Красницкого есть на один повод больше упечь его за решетку. Но палец в тисках садовых ножниц волновал Роткина куда больше.

– А в машине с ними ты как оказался?

Андрей боялся этого вопроса, хотя и понимал, что он неизбежен. Поверит ли Красницкий в историю со странными ссылками?

– Спам, который валился мне на почту, оказался не спамом вовсе. Странные ссылки указали на радиосигнал. Я пошел искать источник и наткнулся на Сергея с Григорием.

В этот раз во взгляде следователя не было той усмешки, что Андрей заметил на первом допросе. Красницкий слушал с интересом.

– Хорошо, – подвел он итог, когда Андрей замолчал. – Переходим к интересному. Что в архиве с флэшки?

– Там два файла, но…

– Это я и так знаю, – нетерпеливо перебил Красницкий. – Пароль какой? Что программа делает?

– Мы не успели подобрать, – произнес Андрей, с раздражением заметив дрожь в собственном голосе. – Перебор по словарям не принес результатов. А на полный брутфорс не хватило времени.

Красницкий перевел взгляд на амбала в кресле.

– Если Хрусталев действительно рассчитывал, что архив откроют брутфорсом, пароль не должен быть слишком длинным.

– Если пароль до семи символов, – отозвался омоновец, – мы его за ночь вскроем.

Андрей прикинул мощности. На ноутбуке с хорошей видеокартой и процессором брутфорсер едва-едва выдавал двадцать пять тысяч паролей в секунду. На подбор семисимвольной комбинации у такого уйдут годы. Чтобы справиться с архивом за часы, Красницкий должен держать в подвале целую стойку серверов. Или, что более вероятно, в участке.

Следователь продолжил допрос:

– Что делает AIPI?

Андрей не припомнил письменных упоминаний о программе. Но Красницкий наверняка запускал ее и получил то же самое сообщение. Нашел ли он связь с монографией Хрусталева?

– Запускает вебку, а потом намекает, что я умом тронулся. Больше ничего не знаю.

Красницкий нахмурился.

– Я тебя предупреждал насчет вранья…

Ножницы сжали палец Роткина ощутимо сильнее.

– Я правда не знаю! – в голосе Андрея появились нотки паники. Он уже не пытался скрывать страх, с которым смотрел на следователя. От пальца по руке потекла тонкая теплая струйка.

– Ты меня за идиота держишь?

Сердце Роткина было готово проломить грудную клетку. Где, в чем он прокололся?

– Лейн читал монографию, не я! Он говорит, что это проверка на личность, но я ничего не знаю!

На миг у Роткина хватило смелости бросить взгляд на ножницы. Лезвия зашли так глубоко в кожу, что казалось, они уже до кости достают. Мир в глазах Роткина поплыл, качаясь из стороны в сторону.

– Вы совершенно случайно нашли передачу, – на повышенном тоне ответил следователь. – Совершенно случайно расшифровали ее. И структура данных СОВЕРШЕННО, ТВОЮ МАТЬ, СЛУЧАЙНО идентична файлу, который нужен для работы AIPI. При этом ты ничего не знаешь о программе. Тебе совсем пальцы не нужны? Ты даже не пытаешься врать!

На мгновение Андрей забыл, где находится. Забыл про палец в тисках. Забыл про все, удивленно пялясь на следователя.

Радиопередача – это файл для AIPI.

– Мы… оставили скрипт на ночь, – выдавил из себя Андрей, когда пауза затянулась. – Хотели утром посмотреть. Не успели.

На лице Красницкого мелькнула растерянность, но он быстро вернул самообладание.

– Какие были планы?

Хватка ножниц слегка ослабла. Андрей выдохнул.

– Сигнал – единственная зацепка. Дождались бы его расшифровки и работали с тем, что получилось.

Красницкий бросил взгляд на экран ноутбука. Судя по реакции, увиденное его не сильно обрадовало.

– Так, – сказал он, щелкнув мышью. – Этого в подвал. Ведите следующего. Время уходит.

Палец Роткина оказался на свободе. Андрей инстинктивно прижал его к груди, стараясь унять боль и остановить кровотечение. Конвоир схватил его за руку и рывком поднял на ноги. Андрей с ватными ногами побрел к выходу.

Путь в подвал прошел для него чередой коротких вспышек. Вот он выходит в коридор, вот переступает порог квартиры, вот в пятки врезаются покрытые плесенью кирпичи лестницы в подвал. Скрипит железная дверь, его толкают во мрак.

Попавшая под ноги разбитая бутылка вернула его в чувство. Пятку пронзила острая боль, Андрей услышал хруст бутылочного стекла. Роткин вскрикнул, одернув ногу и гадая, остались ли в ране осколки.

– Ты, – конвоир ткнул пальцем в Ирикса. – На выход.

Задержавшись на мгновение, Уайд зашагал к двери. Андрей поймал его вопросительный взгляд, но не рискнул что-то говорить в присутствии омоновца. Одного удара по голове ему хватило.

Дверь закрыли, и шаги двух пар ног, удаляясь, затихли. Андрей доковылял в темноте до стула, уселся на него и ощупал липкую от крови пятку. Крупных осколков в ноге не было, но несколько мелких впились в кожу и отдавались острой болью при ходьбе.

– Как прошло? – подал голос Сергей.

– Красницкий допрашивал. Он почему-то уверен, что мы знаем о Тихом Доме то, что не известно ему.

Сергей помолчал.

– Я начинаю понимать, – сказал наконец он, – откуда на карте две секты. Красницкий, похоже, очень хочет убедить ДНС, что у них одна общая цель – не дать никому пробраться к Тихому Дому. На самом же деле наш «следователь» тоже горит желанием туда попасть.

Теперь, когда SIGINT озвучил свои мысли, его версия казалась очевидной. Она разом объясняла многое.

– Думаю, – продолжал Сергей, – он втерся в доверие к ДНС, чтобы иметь доступ к их ресурсам, информации. Но что-то пошло не так, раз мы до сих пор на шаг впереди. Когда у нас в деле наметился прогресс, он понял, что действовать надо быстро.

– И дознаватель из него совсем хреновый, – ответил Роткин. – Допрос вел он, а что-то новое услышал я.

Во мраке подвала раздался смачный шлепок. Роткин представил Сергея в позе капитана Пикарда с фотографии, ставшей мемом.

– Что он выдал?

– У Красницкого было время изучить структуру данных радиосигнала. Он проболтался, что это файл для AIPI.

Возня со стороны Сергея затихла.

– Мы-то им тогда зачем? Раз он стащил ноутбук, то должен знать, что мы и об этом не в курсе.

– Как по мне, они снова в тупике.

Сергей не сразу нашелся, что ответить.

– У них все карты на руках, а они от нас что-то требуют? Как они с такими методами хоть до чего-то сами доперли?

Андрей не ответил. Слова товарища навели его на мысль, от которой даже боль в ноге уходила на второй план. Действительно, откуда Красницкому столько известно? Голосок в голове не уставал повторять: было что-то странное в словах следователя. У него есть доступ к ресурсам полиции и секты, но откуда он мог узнать, что друзья нашли передачу случайно?

Роткин видел только два возможных варианта: либо разговоры в квартире прослушивались, либо Красницкий узнал это от кого-то из Друзей.

Мысль о предателе засела глубоко в мозгу, Андрей никак не мог от нее избавиться. Он перебрал всю четверку, задаваясь вопросом, кто мог вести двойную игру. Егор? Маловероятно, ведь он был на дежурстве. Хотя кто угодно из команды мог написать ему в мессенджере, пока Лейн строчил скрипт расшифровки. SIGINT, Уайд, Рюки?

Возможность была у каждого.

Роткин мог поклясться, что услышал, как эти слова ему прошептали на ухо. Он инстинктивно оглянулся, хоть это и было бесполезно в кромешной тьме подвала. Из дальнего угла слышалась тихая возня Сергея. По полу тихо стучали серые когтистые лапки. Больше тишину не нарушало ничего.

Роткин затих. С каждой секундой ощущение присутствия постороннего становилось сильнее. Андрей отчаянно старался сохранить рассудок, но панические мысли жужжали в голове все сильнее. Время от времени он различал едва уловимый шепот где-то на самой границе восприятия. Он не мог разобрать отдельные слова в еле слышном бормотании. Звуки накладывались друг на друга, будто несколько человек говорили одновременно. Казалось, шепот идет издалека — люди не говорят настолько тихо. Но в то же время Андрей так четко различал начало и конец звуков, будто невидимые болтуны шептали прямо у него над ухом.

Андрей потерял ход времени. Он пытался считать секунды, но быстро сбивался. Ему казалось, что многие часы миновали с момента, как Уайда отвели наверх, хотя на самом деле могло не пройти и десяти минут. Подобрав с пола кусок арматуры, Андрей дубасил им по полу каждый раз, когда слышал рядом стук крысиных лапок.

Тихие шаги по ту сторону двери Роткин услышал не сразу. Кто-то осторожно спускался по лестнице, стараясь не шуметь.

– Ты тоже это слышишь?

Андрей подскочил на стуле, мгновением позже осознав, что голос ему знаком. SIGINT тихонько хихикнул.

– Ой, прости. Помешал твоему... уединению?

Неизвестный подобрался к двери и затих. Андрей навострил уши, ловя каждый шорох. Когда тишина затянулась, Роткин как можно осторожно поднялся со стула и на цыпочках направился ко входу. Он прильнул к двери, вслушиваясь в то, что происходит по ту сторону. До его ушей доносилась едва слышная возня. Кто-то был в коридоре, но очень не хотел быть обнаруженным.

Со стороны лестницы снова послышались шаги. У Роткина чуть сердце из груди не выскочило, когда он услышал шепот:

– Валим, Егор, кто-то идет.

Лейн! Андрей чуть не закричал от радости.

– Егор, мы тут, нас заперли!

Возня в коридоре на секунду затихла, после чего две пары ног помчались к выходу. Секунду спустя послышались другие шаги — тяжелые, уверенные. Омоновец вел пленника обратно в подвал. Зазвенел ключ, скрипнула дверь, и густой мрак подвала рассеял свет из коридора. В проеме Андрей разглядел контуры двух фигур. Омоновец толкнул сгорбленный силуэт Ирикса в подвал.

– Третий, – прогремел голос конвоира. – Живо сюда.

Сергей медленно отправился к выходу. Андрей услышал, как он оттолкнул ногой ту самую бутылку, осколки которой мешали Роткину ходить.

Того, что произошло следом, не ожидал никто. Внезапно омоновец охнул и отлетел в сторону, выронив ключ. Пока он пытался понять, в чем дело, к нему подскочила темная фигура.

– Эй, какого...

Договорить конвоир не успел. Фигура ткнула его в шею, и омоновец, вздрогнув, растянулся на полу. Ирикс наблюдал за короткой потасовкой ошалевшими глазами.

– Егор?!

– Да вот, проходили мимо, – развел руками товарищ, – решили заскочить...

– Валим, пока его не хватились, — поторопил Андрей, ковыляя к выходу. В руках у Егора он разглядел миниатюрный электрошокер, какие обычно продаются на вокзалах. Он бы никогда не подумал, что такой крохой можно вывести человека из строя.

Компания отправилась наверх, где их уже ждал Лейн.

– Как вы нас нашли? – на бегу спросил Ирикс. Вместо ответа Рюки поманил пленников рукой.

– Живее давайте. Потом поболтаем.

Компания выскочила на улицу. Андрей почувствовал облегчение, когда бетон под ногами сменился дворовой землей. Бежать стало чуть легче.

Протиснувшись через прутья ржавого забора, Роткин с компанией выбежал на уличный тротуар. Впереди около остановки маршрутных такси он заметил знакомые черты легковушки, на которой Ирикс забирал его из полицейского участка.

В этот же момент из подъезда послышались крики. У Роткина словно крылья за спиной выросли. Он припустил к машине с удвоенной скоростью, забыв про боль в ноге и голые пятки.

За руль сел Егор. Едва вся компания втиснулась в салон, он повернул ключ зажигания. Машина ожила. Зажав сцепление, Егор переключился на первую скорость и вдавил педаль газа, отпуская сцепление. Андрея впечатало в сидение. Машина помчалась по дороге с удивительным для нее ускорением.

Впереди на тротуар выбежал омоновец. Достав из кобуры пистолет, он выставил перед собой руки, прицеливаясь поточнее.

– Пригнись! – крикнул Ирикс. Андрей сжался в позу эмбриона и сполз вниз, насколько позволяло место в салоне. Секунду спустя правое боковое стекло разлетелось вдребезги. Пуля просвистела над головой Роткина и, срикошетив от потолка, вылетела через левое стекло. На Андрея посыпался град осколков.

Омоновец выстрелил еще несколько раз — Роткин насчитал три удара по корпусу. На мгновение он задался вопросом, почему омоновец не стреляет по колесам, но мысль быстро улетучилась. Возможно, застрелить одного из друзей стрелку было важнее, чем поймать живыми всех.

Легковушка свернула за угол. Выстрелы прекратились, но еще минуту никто не решался пошевелиться. Егор мчал по ночному городу, не обращая внимания на светофоры. Часы на приборной панели показывали шесть утра. Андрей задался вопросом, сколько времени прошло с тех пор, как их похитили. Три часа, четыре?

Егор бросил взгляд в зеркало заднего вида.

– Оторвались, кажется. Погони не вижу.

Андрей приподнялся на сидении, отряхиваясь от стекла и глядя назад. На дорогах было пустынно и спокойно. Сергей достал аптечку и протянул Андрею бинты, вату, бутылочку с медицинским спиртом. Андрей осмотрел стопу, покрытую коркой из запекшейся крови вперемешку с подвальной грязью и дворовой пылью. Мелкие осколки впились глубоко в кожу, и Андрей не представлял, как будет их доставать. Впрочем, в тот момент его это мало волновало.

– Так как вы нас нашли? – подал голос Ирикс. Его левый глаз заплыл, на лице прибавилось синяков и подтеков.

– По мобильнику, – отозвался Егор.

– Кое-у-кого, – добавил Рюки, – не хватило мозгов отключить интернет на телефоне Немезиса. Мне не верится, что это был Красницкий — скорее один из его мордоворотов. Он вышел в сеть, но видимо решил не светиться и тут же отключился. Я заметил, что твой контакт был онлайн, когда набирал сообщение Егору. Он отправил запрос сотовому оператору, и те, на наше счастье, быстро отреагировали.

– На НАШЕ счастье, – тихонько добавил Ирикс.

– Дом находится в зоне доступности сразу трех вышек. По данным с них техники провели грубую триангуляцию и нарисовали нам на карте круг радиусом в полкилометра. Мы колесили по этой местности, пока не наткнулись на машину, которую я заметил, когда удирал. А потом мы увидели, как Ирикса выводят из подвала.

– Так вы сразу могли меня спасти? – подал голос Уайд. – Чего ж ты ждал, Егор? У меня бы синяков поменьше было...

– Не было у нас еще шокера, – ответил товарищ. – Да я его кулаками хотел отметелить, но он же орать начнет, весь дом на уши поднимет. Кто знает, сколько их внутри. И кто из вас у них на мушке.

– Мы решили, что Ирикс — не последний, кого поведут на допрос, – продолжил Лейн. – Я остался на стреме, а Егор рванул в участок за средствами самообороны. Я пытался послушать, о чем они говорят, но с улицы ни слова не слышно. А лестница скрипела так, что я не рискнул подниматься.

– Они и не говорили, – ответил Ирикс. – Почти. Красницкий — тот еще садист. Ему явно нравилось наблюдать, как меня избивают.

– Даже я твои стоны слышал, – подтвердил Лейн. – Руки чесались невыносимо. Надо было того урода еще разок шокером ткнуть. Повалялся бы в собственной моче, подумал о своем поведении.

– У нас есть еще причина позлорадствовать, – вставил Андрей. Отражения глаз Лейна с интересом посмотрели на него. Роткин выложил все о связи радиосигнала и AIPI.

– Иронично, – прокомментировал Егор. – Мы еще год могли бы гадать о предназначении сигнала, если бы не их ярое желание нам помешать.

– Красницкий говорил, что время дорого. Похоже, ему некогда тщательно обдумывать свои планы.

– Или в этом нет необходимости, – добавил Егор. – Ведь он знает все, что знаем мы, и у него в тысячу раз больше ресурсов. А у нас – ни фотографий, ни архива, ни сигнала. И в квартиру Лейна мы вернуться не можем.

– Ну... – Лейн полез в карман, – флешку с архивом я прихватить успел. Копии фотографий должны быть у SIGINT’а. А скрипт я за полчаса набросаю. Только приемник нужен.

Андрей провел смоченной в спирту ваткой по стопе. Пятку тут же охватила жгучая боль. Андрей стиснул зубы, представляя, что ждет его дома. Впрочем, какой дом? У него даже ключей с собой не было. Все осталось в квартире Лейна, которую перевернули вверх дном. Возможно, мордовороты Красницкого прямо сейчас орудовали в жилище Андрея, превращая квартиру в свалку сломанной электроники и мебели. Закружилась голова. Андрей схватился за переднее сидение, стараясь унять разбушевавшийся вестибулярный аппарат.

– Какие планы?

– Домой нельзя, – ответил Егор. – Снимем номер в гостинице. Отдохнем. Потом найдем компьютер и сольем с форума исследователей все, что было на ноутбуке.

– Вы наизусть помните его b32-адрес? – искренне изумился Роткин.

– Нет. Мы надеемся, что ты не удалил письма со странными ссылками.

События последних дней начисто стерли из памяти Андрея содержимое его почтового ящика. На миг ему показалось, что еще не все потеряно.

– AIPI мы там не достанем, – напомнил Сергей, хмуро сдвинув брови и глядя в разбитое окно. Андрей заметил в его взгляде нарастающее беспокойство. Даже в полном крыс подвале он, казалось, не был так встревожен.

– Программы нет на форуме. Копии есть только у нас на домашних компах, ну и в квартире Хрусталева. И любое из этих мест сейчас как волчье логово. Пойдем качать — попадемся тепленькими, в полном составе.

– Рискнуть придется, – вздохнул Егор. – Больше AIPI мы нигде не найдем.

– Красницкий в опасном положении, – сказал Ирикс. – Он соврал большой шишке сектантов, и эта ложь вот-вот вскроется. Он пойдет на все, чтобы до рассвета мы не дожили. Наши адреса легко достать, если ты работаешь в полиции, и я не сомневаюсь, что к каждой двери он приставит круглосуточное наблюдение. Я согласен, что нет иного способа достать AIPI. Но появляться у кого-то из нас дома — самоубийство.

– Есть план получше?

Ирикс не ответил. На минуту в салоне воцарилось молчание. Все думали об общей проблеме, но каждый смотрел на нее со своей стороны.

– Красницкий в отчаянном положении, согласен, – подал голос Лейн. – Но он лажает на каждом шагу. Упустил всех, да еще инфой полезной поделился.

– Считаешь, это совпадение? – ответил Егор. Роткин потерял дар речи на секунду. Он не смотрел на происходящее в таком свете. Если его подозрения насчет предателя верны, ситуация очень даже выгодна оборотню в погонах. Зачем ломать голову самостоятельно, когда можно якобы случайно выдать зацепку и потом так же случайно «упустить» всю команду? Все, что после этого нужно делать — затариться поп-корном и с безопасного расстояния наблюдать, как друзья пыжатся с десятикратным усердием, выполняя за тебя всю грязную работу.

– Не исключаю. Красницкий мог и тут налажать. Если он потерял способность к холодному расчету, нужно этим пользоваться.

– Тут потеряешь, – ухмыльнулся Ирикс. – С одной стороны мы, с другой...

Забыв, о чем говорил, Уайд уставился в окно. Роткин буквально мог почувствовать, как шевелятся извилины в мозгу его товарища.

– ...секта, – закончил Ирикс, окинув взглядом салон. Его губы медленно растягивались в хитрой улыбке.

– У меня есть идейка, как нам избавиться от Красницкого.

На него уставились четыре пары удивленных глаз. Ирикс выждал паузу — должно быть, прокручивал в голове реплики, чтобы выбрать самый эффектный вариант. Найдя его, он наконец озвучил свой сумасшедший план:

– Давайте позвоним ДНС.