Глава 2

Из квартиры дохнуло ветхостью. За стенкой мерно тикали часы. Со всей возможной осторожностью я шагнул в прихожую. Вокруг по-прежнему было темно и тихо, даже соседский ребенок перестал визжать. Я прикрыл дверь, опасаясь, что кто-нибудь не вовремя появится на лестничной клетке, и остался один на один с кромешной тьмой квартиры.

Прошло несколько минут, прежде чем я решился шелохнуться. Осторожно достал из кармана телефон и включил фонарик. На полу было порядком натоптано. Следы грязных ботинок тянулись дальше, в комнаты слева и справа. Кто-то исходил тут все вдоль и поперек, не особо заботясь о чистоте. Если квартиру действительно подготовили для меня, стараясь придать ей жилой вид, то почему не позаботились о такой заметной детали?

Ступая как можно тише, я двинулся в комнату по правую руку. Пол предательски скрипел при каждом шаге. Если сосед успокоил визжащую дочку, он наверняка услышит странные звуки из квартиры, которая должна пустовать.

Комната была обставлена довольно скромно. В углу стоял старенький диван, в дальнем конце у стены находился письменный стол с разложенным ноутбуком. Напротив стола висело небольшое зеркало и те самые тикающие часы. Справа к стене была прибита доска, в несколько слоев покрытая стикерами и приколотыми фотографиями. Привычный элемент фильмов про сбрендивших детективов, но в жизни я такого еще не встречал.

Компьютер не подавал признаков жизни. Слева от него на столе угадывались контуры пустого стакана, справа лежала пара листов бумаги. Похоже на чье-то рабочее место.

Луч телефонного фонарика выхватил из темноты стикер, на котором неровным почерком было нацарапано: «BarelyBreathing». Чуть выше я увидел фотографию, подписанную как Classroom.jpg. На ней был запечатлен школьный урок. Учительница стояла у доски и объясняла что-то детям лет десяти. Сама фотография была размыта, будто кто-то плохо ее проявил, но формулы на доске, казалось, отпечатались намного четче. Я не мог разглядеть все детали, но что-то в этой картине показалось мне странным. Может, темное пятно в правом углу класса? Я шагнул вперед, пытаясь разглядеть подробности, и через секунду понял, в чем дело.

На первый взгляд, лица детей были обращены к учительнице. Но чем ближе я подходил к доске, чем пристальнее вглядывался в фотографию, тем больше был уверен, что они смотрят куда-то ЗА ней.

На полке на стене класса угадывались очертания чьей-то головы и две светлых точки по-кошачьи горящих глаз. Расплывчатый образ показался мне знакомым. Неужели...

Бах!

Во рту моментально пересохло. За то мгновение, что мозг анализировал причину грохота, перед глазами промчалась сотня вариантов. Соседи услышали шум? Полиция врывается в квартиру? А может, уже ворвалась, и кто-то выстрелил мне в спину?

Правда оказалась прозаичнее. Сосредоточившись на фотографии, я не заметил, как задел рукавом куртки стоящий на столе стакан, и тот опрокинулся на клавиатуру ноутбука.

Экран вспыхнул ослепительным светом. Я зажмурился, смирившись с мыслью, что теперь-то точно весь двор узнает, что в этой квартире сегодня кто-то был.

Стакан покатился к краю стола. В последний момент мне удалось поймать его, и я минуту стоял без движения, прислушиваясь ко всему, что творилось вокруг.

В коридоре по-прежнему было тихо. Я напряг слух, пытаясь уловить голос, объяснявший полиции, что в соседскую квартиру кто-то вломился. Вместо этого до ушей снова донесся детский визг.

Будем считать, что никто ничего не слышал.

Я попытался поставить стакан на место, но удалось мне это далеко не сразу. Слишком сильно дрожали руки. Хотелось грызть ногти, кусать губы и постоянно оглядываться. В ушах отдавался каждый удар колотящегося сердца. Рассудок требовал бежать, пока не поздно. Но любопытство победило его и в этот раз.

Беглого взгляда на обои рабочего стола хватило, чтобы понять: их поставили с одной-единственной целью – привлечь внимание. На черном фоне сияли мириады зеленых знаков вопроса всех форм и размеров. Они были объединены в несколько групп, и на месте каждой такой группы были собраны ярлыки. Я заметил знакомую иконку TrueCrypt с белым ключом на синем фоне. Среди общего бардака разглядел папки с названиями CandleCove, SuicideMouse. В правом нижнем углу лежал файл Jvk1166z.esp, рядом с ним – map.png. Изображение оказалось картой города Снежинска с пометками, нацарапанными в графическом редакторе. Какие-то перекрестки были обведены красным, около других стояли восклицательные знаки. Если это была следующая подсказка, то я понятия не имел, как она может помочь. Снежинск... Знать не знаю, что это за город.

Большая часть ярлыков ссылалась на файлы определенного типа, и их иконки были похожи. На общем фоне выделялись лишь два значка – ярлык TrueCrypt и еще одной неизвестной мне программы под названием AIPI. Похоже на аббревиатуру, но как она расшифровывается? Идей у меня не было. Открывшееся после запуска консольное окно не внесло никакой ясности. Минуту по экрану бегали точки, символизируя процесс загрузки. И больше ничего.

А потом загорелся огонек рядом с веб-камерой.

Я рванул в сторону, проклиная свой идиотизм и гадая, успела ли она меня заснять. Вот вам и зашел по-тихому. Сначала весь двор известил о своем присутствии, а теперь хозяин ноутбука и в лицо меня будет знать.

Секунду спустя огонек погас, а точки перестали бегать по консоли. Я шагнул к ноутбуку, глядя на экран сбоку, откуда камера, включись она еще раз, не смогла бы меня достать. Программа не запустилась, выведя сообщение об ошибке. Крайне странное сообщение.

«ОШИБКА. Проверьте целостность структуры сознания».

Она что, попыталась просканировать мой мозг через веб-камеру? Что это вообще такое?!

Сняв с левой руки перчатку, я закрыл ей объектив и попытался привести мысли в порядок. Кто мог это подстроить? У кого на домашнем компьютере может стоять TrueCrypt и этот странный кусок кода? Осознание, в чьей квартире я нахожусь, приходило постепенно. И оно совсем меня не радовало.

Кто мог послать мне смс? До этого я принимал во внимание лишь два исхода: либо это розыгрыш шутника-одногруппника, либо Хрусталев действительно хотел что-то мне передать. Но был возможен и третий вариант. Маловероятный, но не более фантастичный, чем история с посылающим сообщения мертвецом.

Если Хрусталеву действительно помогли отойти в мир иной, убийце было бы очень кстати, появись в квартире жертвы незнакомый человек. Одного я не мог понять: как они будут заметать электронные следы? Но в тот момент меня это мало волновало. Осененный догадкой, мозг требовал немедленных действий.

Я потянулся к кнопке питания ноутбука и в этот момент краем глаза заметил, что на одном из листков справа нацарапан какой-то текст. След от бледно-серого карандаша не был виден в темноте комнаты, но сейчас, когда включился ноутбук, стало понятно, что лист не пустой. Я направил на него телефон с включенным фонариком.

Текста было немного. Всего две фразы, написанные кривым почерком, словно их оставляли впопыхах в последний момент. Они только приумножили вопросы в моей голове.

«Хомид Йит – ключ ко всему. Ответы скрыты в секторе G37».

Текст определенно был адресован мне. И если меня действительно подставили, какой смысл оставлять его здесь?

Возможно, что-то придет мне в голову потом, когда я обдумаю все в более спокойной обстановке. Но забирать с собой даже листок бумаги – не лучшая идея, ведь тогда мои действия уже подпадают под воровство. Наведя объектив телефонной камеры на листок, я сфотографировал записку.

А может, именно это мне хотел передать Хрусталев? Или текст – следующая подсказка. Как тогда понять ее смысл? Может, нужно читать задом наперед или каждое второе слово? Или где-то среди ярлыков рабочего стола есть намек на разгадку? Я еще раз проглядел названия файлов. Может, смысл в том, как они сгруппированы?

Мои размышления прервал короткий звенящий звук из колонок. В углу экрана всплыло окошко с текстом.

«У тебя получилось?»

Я немигающим взором уставился на сообщение. Еще не успел понять его смысл, но на меня уже накатывало облегчение. Ну конечно получилось. Я вломился в чужую квартиру ради того, чтобы кто-то через пять минут хохотал, глядя на мою вытянувшуюся рожу. Надо будет упомянуть, что это лучший розыгрыш в моей жизни. Только как бы невзначай. Не хочу выдавать, что в какой-то момент я действительно поверил в реальность происходящего.

«Как ты смог вернуться?»

Второе сообщение от пользователя с ником Ирикс Уайд всплыло в углу экрана. Я ожидал, что в комнате включится свет, и кто-нибудь наконец объяснит мне, что происходит, но темноту квартиры по-прежнему разгонял лишь свет от ноутбука.

«Чувак, ты тут вообще?»

Я щелкнул по окошку, и на экране возникла форма отправки сообщения. Справа от нее появился список контактов, в котором было всего четыре строчки. «Ирикс Уайд» было написано зеленым цветом, все остальные – красным. В сети сейчас был только один контакт.

Подумав минуту, я набрал ответ и нажал на кнопку отправки.

«Кто ты? Что все это значит?»

Через пару секунд контакт собеседника покраснел. Ирикс Уайд вышел из сети.

Ураган из мыслей в моей голове набирал силу. Похоже, Ирикс принял меня за кого-то еще – например, за хозяина ноутбука. Куда же этот хозяин должен был отправиться, что его возвращение так удивило Уайда?

«А куда он, кстати, направился?»

Я подскочил на стуле, оглядывая комнату и гадая, кто мог это сказать. Через мгновение до меня дошло, что это всего лишь мысль. Догадка, прогремевшая в голове так четко, что я принял ее за чьи-то слова.

Уайд отправился сюда. Возможно, уже вызвал полицию. Мне еще повезет, если он живет на другом конце города. А если в соседнем дворе?

Медлить нельзя ни секунды. Я перевел ноутбук в спящий режим, в котором он был до моего прихода, и поднялся со стула.

За момент до того, как погас экран, мое внимание привлек приколотый к доске листок рукописного текста. Я не разобрал подробностей, но успел заметить, что текст написан на странном языке, похожем на смесь японского и тайского. Он явно стоял особняком среди других записок. Сверху на него указывала жирная стрелка, нарисованная красным маркером прямо по заметкам и фотографиям. Я включил фонарик и посветил на листок.

Яснее текст не стал. Сверху по центру была написана фраза, похожая на какую-то дату. Еще одна дата – следующий день – стояла ближе к концу страницы. Возможно, она вырвана из чьего-то дневника. Но что это за язык? В жизни не встречал такой письменности. Я сфотографировал и этот листок, решив спросить потом помощи на форуме переводчиков.

Луч света от телефона скользнул чуть выше, и я увидел фотографию, от которой шла стрелка к листку. В тот же самый момент я почувствовал, как на меня накатывает приступ настоящего душераздирающего страха.

С фотографии на меня смотрел мужчина. Он улыбался, глядя в объектив, но было в его улыбке что-то странное. Это не улыбка психически здорового человека. Она одна могла до чертиков напугать охотника за тайнами, забравшегося в темную пустую квартиру, но была на фотографии и более страшная деталь.

Глаза. На месте его глаз зияли два темных провала. Кровь из них тонкими струйками стекала по щекам. Но ни заливающая лицо жидкость, ни ужасное качество самой фотографии не могли скрыть того как внимательно мужчина смотрит в объектив. На миг мне показалось, что он наблюдает за мной. Сейчас выберется из фотографии и… воображение отказывалось додумывать, что будет дальше, но уверяло меня, что этот приступ страха покажется мне цветочками.

От фотографии шла еще одна стрелка вправо. Я двинул телефоном, пытаясь разглядеть, на что она указывает. В следующий момент я крикнул что-то матерное, отшатнувшись от доски. Телефон выпал из рук, и я потратил минуту на то, чтобы подобрать его – настолько у меня тряслись руки.

Одним гвоздиком к доске были прикреплены две фотографии, одинаково ужасные. На них был запечатлен мальчик лет шести, лежащий на асфальтовой дороге. Он был раздет до трусов, с грубо вспоротым животом. Рядом на дороге лежали его внутренности. Лицо было изуродовано настолько, что его и мать родная не узнала бы. Первое фото запечатлело только дорогу, второе было сделано под другим углом и захватило часть окружающей местности. На первой фотографии можно было разглядеть тень фотографа.

Забыв об осторожности, я направился к выходу, даже не пытаясь заглушать скрипы половиц. В замочную скважину я попал ключом раза с десятого. Если бы кто-то увидел меня и спросил, в чем дело, в ответ я мог бы лишь бессвязно мычать. Увиденное мгновенно въелось в память, забралось в самые далекие уголки сознания, и вымыть оттуда его не сможет никакое время. Больше всего мне хотелось оказаться дома и найти всему этому хоть какое-то разумное объяснение. Кто столь искусно выдавал себя за Хрусталева, ведя меня в эту квартиру? Кто влез в его аккаунт в соцсети, кто отправил сообщение с его номера? Кто мог безупречно сымитировать его стиль написания? Вопросы жужжали у меня в голове, каждую секунду порождая тысячи новых, но в одном я был уверен совершенно точно: это никакой не розыгрыш. Настолько ненормальных людей в моем окружении не было.

Не помню, как я оказался у своей машины. Помню только, что мне стоило огромных трудов не переходить на бег и идти, не озираясь ежесекундно по сторонам. Проходя мимо других людей, я опускал глаза: они невольно запомнили бы меня, увидев отпечатавшийся во взгляде страх. А мне очень не хотелось, чтобы недалеко от квартиры с такими фотографиями кто-то опознал до смерти перепуганного человека, очень похожего на меня.

Черт возьми, я ведь даже дверь не закрыл! Внезапная догадка заставила меня замереть на месте, рассеянно глядя перед собой. Я попытался вспомнить, успел ли хоть прикрыть ее, пока удирал из подъезда на всех парах. Память услужливо предоставила обрывок воспоминания: я вздрагиваю от хлопка в коридоре, прислушиваясь к соседским квартирам. Стало быть, дверь захлопнулась. Если там нет сквозняков, она не откроется.

Немного уняв бешеное биение сердца, я заставил себя сосредоточиться на дороге. Только аварии мне сейчас не хватало. Улицы и светофоры пролетали мимо, но все вокруг казалось нереальным. Будто я смотрел на мир с экрана телевизора, а рядом стоял кто-то, без устали повторяющий два коротких вопроса: «кто?» и «зачем?». Ответов разгоряченное сознание не находило.

По-хорошему надо было звонить в полицию прямо сейчас. Что-то подсказывало мне, что если… нет, КОГДА квартиру найдут органы правопорядка, им не составит труда выяснить личность непрошеного гостя. Меня могли увидеть из окна. Я не стер отпечатки пальцев с кнопки лифта и клавиатуры ноутбука. Да мало ли еще может быть зацепок, о которых я не подозреваю?

Красный свет на светофоре я заметил слишком поздно, инстинктивно вжав в пол педаль тормоза. Машина остановилась за сантиметр до пешеходного перехода, швырнув меня грудью на руль. Я глянул на дорогу перед собой и с облегчением понял, что никто не идет по переходу. Из бокового зеркала ударил в глаза свет фар вставшей прямо за мной машины. Я ждал, что водитель отведет на мне душу, но он даже не посигналил. Чудом избежав аварии, легковушка смирно ждала своей очереди. Ее черты показались мне отдаленно знакомыми. Кажется, я где-то ее уже видел…

От догадки у меня волосы встали дыбом. Это же одна из тех машин, которые стояли на парковке во дворе! Я едва не сорвался с места в тот же момент, наплевав на светофор. Меня, можно сказать, заставили совершить преступление, а теперь еще и преследуют? Паника билась о стенки сознания попавшей в клетку птицей. Надо что-то делать! Уходить, убегать, уезжать – что угодно, только подальше отсюда. Голос разума в свою очередь кричал о том, что не нужно поднимать панику раньше времени. Сейчас я просто сверну не туда, куда собирался, нарушив ПДД, и мы разъедемся. Надо только дождаться зеленого света.

Легковушка завернула следом за мной. Похоже, преследователей не беспокоило, что я мог догадаться о хвосте.

Легковушка мигнула фарами. Я вцепился в руль, готовясь выжать из своей ласточки все соки за следующим поворотом. Разрыв между мной и хвостом, без того мизерный, сокращался с каждой секундой.

Мигнув еще раз, легковушка отъехала в сторону и пошла на обгон. Стекла были тонированы, и я не разглядел, кто сидит в салоне. Оказавшись впереди меня, водитель ударил по газам, и машина понеслась прочь. Поняли, что я их раскусил, и плюнули на преследование? Или короткая погоня была лишь в моем воображении? Я оставил попытки отделить правду от вымысла. Сейчас мне оставалось только наблюдать.

Не доехав до поворота буквально пару метров, легковушка, скрипнув шинами, встала прямо на дороге. Я остановился неподалеку и, не сводя глаз с хвоста, ждал, что будет дальше.

От преследователей меня отделяло метров двадцать. Дверь со стороны пассажира открылась, из салона вышел строго одетый мужчина. Черный пиджак плотно прилегал к телу, скрывая за собой белую рубашку. Черные брюки, казалось, были ему немного велики. Для полного сходства со стереотипным эфэсбэшником из шпионских боевиков не хватало только темных очков.

А еще так одеваются на похороны.

По тротуару брели сонные прохожие. Если я сдам назад, развернусь и умчусь куда подальше, вряд ли незнакомец попытается меня остановить. Открывать стрельбу или пытаться похитить меня посреди улицы было бы слишком рискованно.

«Черный пиджак» уверенной походкой направлялся к моей машине. Подождав, пока он прошагает полпути, я переключился на задний ход и вдавил педаль газа. Машина помчалась обратно к перекрестку.

Неизвестный перешел на бег. У меня пересохло во рту, когда я заметил, как он тянется под пиджак, но секунду спустя он остановился и посмотрел куда-то позади меня. Оглянувшись, я увидел патрульный «бобик» с включенной мигалкой, который заворачивал в мою сторону. Ни за что бы не подумал, что после визита в чужую квартиру я буду так рад их увидеть. На лице преследователя мелькнула растерянность, и он рванул обратно к своей легковушке. «Бобик» меж тем остановился около моей машины, из него выскочили четверо мужчин в форме. Двое из них вытащили меня из машины, заломив руки за спину, третий нацепил наручники.

— Вы задержаны, – чеканил четвертый, – по подозрению в незаконном проникновении на место преступления.

Один из патрульных проверил мои карманы, прощупал одежду. Затем меня потащили к «бобику».

— Взяли его, – доложил обыскавший меня в рацию на плече. – Везем в участок.

— Вас поняла, ждем, – донесся в ответ женский голос, подпорченный помехами.

Меня затолкали в кузов. Трое сели рядом, четвертый вернулся за руль. Разум требовал объяснений, но я был слишком потрясен, чтобы задавать осмысленные вопросы. Как меня могли так быстро вычислить? Кем был тот неизвестный в похоронном костюме? Я мог допустить, что он – полицейский в штатском, наблюдавший за квартирой. Но зачем тогда ему убегать от патруля?

Мысли метались в полнейшем беспорядке, и я не мог уцепиться ни за одну из них. Медленно, не спеша приходило осознание того, где я нахожусь и куда меня везут. К горлу подкатил ком, в глазах помутнело.