17

У меня есть имя.

Эта мысль не оставляла его, даже когда какофония огней и шумов накрыла морпеха с головой, едва не вырвав из укромного местечка у стены.

У меня есть имя. Меня зовут… зовут…

Он понимал: если сейчас он не может вспомнить, как его зовут и кто он такой, издающее этот грохот нечто сможет добраться до него. Захватить разум…

Обратить его.

Нужно продолжать попытки, в этом нет сомнений. Мое имя, моя жизнь – та, что была у меня всего пару секунд назад. Только бы не забыть окончательно…

На какой-то момент ему показалось, что в этих попытках нет смысла. Прошлая жизнь, столь далекая и чуждая, потеряна безвозвратно и абсолютно неважна в той новой форме, в которую он превращался.

Но затем шум стал стихать, поредели и вспышки огней. Ревущий клубок света умчался дальше, выискивая других людей по углам. Попытки вспомнить наконец увенчались успехом:

Меня зовут Ури. И я все еще жив.

От осознания этого простого факта кружилась голова. Чем бы ни была ужасная сила, пронесшаяся по коридору, он выстоял. Но почему? Может потому что вжался в стену, и усиленный металл спас ему жизнь?

Ури почувствовал то же, что и любой выживший в экстремальной ситуации: его поглотил волшебный момент осознания, сколь великий дар судьбы он только что получил. Однако эйфория длилась лишь мгновение, и следом снова пришла жестокая реальность. Только в случае с Ури эта реальность, вероятно, заслуживала другого названия.

Он не спускал глаз с Грейвера и ТМ – а точнее, того, чем они стали. Верхние части их мундиров были порваны в клочья. На телах обоих солдат зияли открытые раны, но блестящая жидкость, которая сочилась из них, совсем не была похожа на кровь. По венам его товарищей-морпехов текло что-то иное.

В голове зажужжал целый рой вопросов. Как это могло случиться… так быстро? Их кровь словно заменили на блестящую жижу. И стандартный вопрос для любого выжившего счастливчика: почему они, а не я?

Секунду спустя оба товарища Ури повернулись к нему. Их лица было не узнать: перекошенные гримасы едва напоминали лица прежних вояк. Рот ТМ был раскрыт так широко, что казалось, кто-то сломал ему нижнюю челюсть и попытался оторвать ее от лица. Но затем он щелкнул зубами, и Ури понял: челюсть его товарища на сто процентов рабочая.

Рука Грейвера, вывернутая, закрученная будто в штопор, все еще сжимала винтовку. Мышцы и ткани, соединяющие верхнюю часть руки с нижней половиной, были разорваны в клочья, однако Грейвер без особого труда поднял ствол, высунув язык, словно пробуя воздух на вкус.

Они уже не люди.

Ури вскинул винтовку. Пристрелить их будет совсем не сложно. Но пока он целился в Грейвера, чей ствол был направлен на Ури, ТМ неожиданно быстрым и отточенным движением схватил морпеха за плечо, с силой сжав ладонь.

Боль была невыносимой, ослепляющей. Ури понимал: стоит лишь на миг ей поддаться, и секунду спустя он будет завидовать судьбе своих товарищей.

Грейвер стоял в метре от Ури. Выживший морпех открыл огонь по товарищу, кинувшись вниз и влево. Он почувствовал, как кусок плоти с плеча остался в руке у ТМ.

Выстрелы не остановили Грейвера. Едва заметно развернувшись, он поднял винтовку и обрушил град пуль на стену позади Ури. Чем бы эти твари ни стали, подумал морпех, от их боевых навыков остались жалкие крупицы. Возможно, они руководствовались чем-то еще. Базовые инстинкты, вбитые в их головы на тренировках по ближнему бою в Квантико, исчезли без следа. Да, они все еще могли ходить, держать винтовку, жать на курок и даже целиться. Но у Ури было перед ними огромное преимущество: он оставался человеком. А это что-то да значит.

Перекатившись на спину, Ури выпустил очередь в голову ТМ. Тот остановился и мгновение спустя упал на колени, словно собирался вознести молитву.

Откатившись на пару сантиметров в сторону, Ури пальнул в Грейвера. В голову он не попал, но выстрел отбросил мертвого морпеха назад, и у Ури появилась возможность прицелиться.

Представь что ты в тире. Даже думать не смей о том, что будет, если промахнешься…

Грейвер опустил ствол и поднес руки к изрешеченному лицу, словно пытаясь выковырять из него пули. Мгновение спустя он свалился на пол, прямо к ногам Ури.

И снова то самое чувство. Сердце Ури выбивало бешеный ритм, дыхание было прерывистым, словно каждый вдох мог оказаться последним, а в голове пульсировала одна-единственная мысль:

Я все еще цел и невридим.

Дважды пережив это чувство за несколько минут, Ури добавил про себя:

Вот пусть так и останется.

Однако в одиночку среди этих тварей не выжить. Нужны союзники. Ури поднялся на ноги и стал размышлять, где он их найдет и как ему туда попасть, не распрощавшись с жизнью.

Доктор Кэллин Макдональд замер, выглядывая из-за стола. Он изо всех сил старался не шевелить головой. Темнота служила ему надежным укрытием, но любое движение может привлечь их внимание. Макдональд сидел абсолютно неподвижно, наблюдая за той частью помещения, которую мог видеть из своего положения.

Ни звука. Нельзя издавать ни шороха…

Его взгляд метался туда-сюда по комнате. Некоторых существ, заполонивших лабораторию, он мог видеть лишь боковым зрением. Кое-кто из монстров когда-то работал вместе с ним – сейчас их можно было узнать лишь по лабораторным халатам. Другие чудовища путались у них под ногами, толкаясь и двигаясь в сторону прохода, который вел наружу из Дельты.

Лаборатория открыта, – подумал Макдональд. – Кто-то снял блокировку!

Его взгляд метнулся в сторону. Кэллин старался разглядеть тварей, что появлялись из капсулы… в смысле, портала. Одно из них он поначалу принял за группу длинноногих созданий, что в унисон ползли по полу. Однако даже в полумраке лаборатории вскоре стало понятно: это одно существо.

Одно. А его ноги… сколько их всего? Макдональд попытался посчитать: одна, две, три, четыре… однако тварь была в постоянном движении, и Кэллин сбивался, раз за разом начиная заново, словно точное число могло ему как-то пригодиться.

Его внимание привлекло то, что находилось на этой адской многоножке. На ней и правда кто-то сидит, подумал Кэллин. Но это не другое чудовище. Это часть все той же многоножки.

В этот момент существо повернулось в его сторону, словно чувствуя, что его разглядывают.

Макдональд осмелился закрыть глаза, чтобы блики от молочно-белых зрачков не привлекли внимание многоножки.

Похожее на паука существо (Макдональд был уверен, что на его конечностях должны расти острые шипы, которые у обычных пауков он видел только под микроскопом, а у этой твари они наверняка были десятки сантиметров длиной) подобралось к Кэллину, перебирая своими ногами.

Макдональд ждал, затаив дыхание. Какое-то время спустя он осторожно открыл глаза.

Многоножка уползла за своими собратьями. Макдональд взглянул направо, в сторону портала, ставшего входной дверью для этих существ.

В этот момент в портале показался еще один силуэт. Поначалу это было лишь бесформенное пятно, но с каждым мгновением очертания все больше походили на человеческие.

Доктор Бетругер. В этот раз без артефакта U1. Так называемый Куб Душ пропал где-то по ту сторону портала.

Макдональда охватило отчаяние, с которым сама мысль о побеге и выживании казалась абсурдной, словно битва за жизнь муравья, которому оторвали ноги. По какой-то причине он все еще боролся… но в этом уже не было смысла.