Пролог

Скрипнула дверь, и в комнату зашел мужчина средних лет в полицейской форме. В руках он держал папку для бумаг, ручку и небольшой диктофон. До Андрея донесся запах дешевого одеколона. Мужчина уселся напротив, открыл папку и достал оттуда несколько распечатанных изображений. Андрей сразу узнал фотографии с конфискованного мобильника. В голове зазвенел вопрос, законно ли досматривать его личные вещи, но лишь на миг – потом Андрей понял, что в его ситуации следователям разрешено очень многое.

Полицейский разложил фотографии так, чтобы они были хорошо видны Андрею. Затем из папки на стол перекочевало несколько листов, скрепленных степлером. Следователь включил запись на диктофоне и щелкнул ручкой.

— Допрос ведет Красницкий Антон Сергеевич. Подозреваемый – Роткин Андрей Владимирович, тысяча девятьсот девяносто четвертого года рождения. Гражданин Российской Федерации, не женат, судимостей нет. Место жительства…

Следователь шуршал ручкой по бумаге, фиксируя свои слова.

Андрей старался успокоиться, но жужжащий рой мыслей в голове не желал затихать. Дописав, Красницкий пододвинул к нему одну из фотографий, на которой была запечатлена записка на обрывке бумаги. Роткин перечитал ее текст, хотя давным-давно знал его наизусть.

— Кто такой Хомид Йит? — спросил полицейский.

— Я не знаю, Антон Сергеевич.

— Что такое «сектор G37»?

— Понятия не имею.

— Зачем ты сфотографировал эту записку?

Андрей облизнул пересохшие губы. Непросто все объяснить в его положении.

— Как и вы, я хочу понять, что происходит.

Красницкий усмехнулся.

— И поэтому залез в чужую квартиру. Да еще в ту, что находится под наблюдением. Потрясающие методы узнать, что происходит.

Андрей подался вперед.

— Там есть кое-что пострашнее записки, Антон Сергеевич. Вы следите за квартирой, но никто даже не взглянул на доску в комнате?

Усмешка мигом исчезла с лица следователя.

— Вопросы здесь задаю я. От тебя мне нужны четкие ответы, а не хождения вокруг да около.

— То, что там на доске, может помочь следствию. В отличие от меня.

— В квартире был проведен тщательный обыск. Никаких досок там нет. Андрей, ты вроде парень неглупый и должен понимать, как серьезно влип. Тут дело убийством пахнет, а ты теперь главный подозреваемый. Хватит юлить, выкладывай все как есть. Зачем ты там был?

Роткина мучали сомнения. Если рассказать правду, Красницкий примет его за сумасшедшего.

— Антон Сергеевич. Это прозвучит странно, но со смертью Хрусталева все не так просто, как кажется.

— На вопрос отвечай.

— Из любопытства. Раз вы достали фотографии с телефона, значит, видели и последнее сообщение.

— Да, видел, — Красницкий заглянул в папку. — И как мне его понимать?

— Если вы взглянете на номер отправителя…

Следователь пожал плечами.

— Номер несложно подделать.

— Кто-то подставил меня, Антон Сергеевич.

Красницкий нахмурился.

— Андрей. Ты САМ залез в чужую квартиру, а это УЖЕ преступление. Ты сфотографировал записку со странным текстом, но не хочешь говорить, зачем это сделал. Твое оправдание – бессмысленная эсэмэска, отправленная неизвестно кем. Трудновато во все это поверить, даже если бы я хотел. Поэтому спрошу еще раз: кто такой Хомид Йит? Что такое «сектор G37»? Зачем ты был в квартире Хрусталева?

— Хорошо, — сдался Андрей. — Я все расскажу. С самого начала. А вы решайте, верить в это или нет.

— Расскажи уж, будь добр!

Андрей глубоко вздохнул и начал рассказ.