11

Радость моя поубавилась, когда я встретил четвертого члена нашей команды. Он был офицером! После всех пафосных речей о нашем уникальном статусе космодесантников они сажают нам на плечи гребаного офицера, чей боевой опыт, по их же собственному признанию, с нашим даже рядом не стоял. Я немного успокоился, вспоминая все известные шутки про армейский интеллект. Один старый и мудрый ветеран как-то сказал, что не все офицеры дебилы. Забавно, я не могу вспомнить имя этого ветерана.

Капитан Эстебан Идальго слыл отличным морпехом. Бывалый солдат, он прошел всю войну в Нью Мехико, правда, воевал в основном против людей. Его боевой опыт не был нулевым, и это уже хорошо.

Плохо было все остальное. Через пять минут знакомства я понял, что перед нами настоящий дисциплинарный маньяк. Первое впечатление часто бывает ложным, но он только укреплял мое мнение со временем.

– Вы должны знать обо мне кое-что, – рявкнул капитан. – Я не собираюсь ни с кем дружиться и брататься. Я настаиваю на военной дисциплине и уважении к чину. И я требую, чтобы ваша форма всегда была чистой, выглаженной и подшитой.

Я не мог поверить своим ушам. Как будто все события последнего года просто взяли и испарились. Плевать, что человечество на грани вымирания. У нас есть правила, и мы должны им следовать. История знает немало подобных примеров. Как только армия находит способ победить в битве, высшее командование в лице таких вот офицеров-теоретиков напоминает утопающим в крови солдатам, что победа – не основная их задача. Уважение к вышестоящим чинам – вот что священно.

Я чувствовал на себе взгляд Хукера. Он не спускал с меня глаз. Может, это все – какая-то проверка? Видимо, бои с баронами ада им казались прогулкой в парке. Нашей основной задачей должен быть разгром врага, а не такие ужасно важные вещи, как содержание ботинок в чистоте. Могу себе представить, как мы с Арлин едва живые ползем по Фобосу и Деймосу, а Идальго в это время беспокоится о пуговицах на нашей форме.

– Я изучил ваши военные отчеты, – сказал капитан. – Блестяще. Вы оба. Что насчет сержанта Таггарта – на Фобосе и Деймосе вы почти искупили свою вину за неповиновение в Кефиристане.

Зачем вообще Хукер так поступил? Больше всего мне хотелось содрать с лица Идальго его аккуратные усики а-ля Эррол Флинн и запихнуть ему в глотку, но я решил взять пример с Арлин, нацепив бесстрастную маску, как у музейного экспоната. Хукер и Арлин внимательно наблюдали, как я пройду испытание терпением.

В конце концов этот ад закончился и нас отпустили. Нам много что нужно было успеть сделать до финального брифинга. Например, пошептаться с Альбертом и Джилл. Оказалось, что Джилл может к нам присоединиться, если захочет. Но она гражданский, да еще и ребенок, так что никто не собирался ей приказывать. А еще я был уверен, что мы все вместе захотим попрощаться с Кеном. И с Муллиганом тоже.

Я настоял, чтобы мы с Арлин не торопились искать наших приятелей и прогулялись по пути. Может, это лишь отголоски школьной паранойи, но мне было спокойнее обсуждать учителя за пределами школы. К тому же, здесь никто не будет подслушивать за пальмами.

– Ну, как ты себя чувствуешь после повышения? – спросила Арлин.

– Все лучи надежды скрыло одно тупое упертое облако.

– Да уж. Я видела, как ты напрягся, когда наш новый босс открыл рот.

– Тебя тоже не обрадовало назначение Альберта.

– Сложно сказать, Флай. Я до сих пор думаю, какой вариант хуже: что мы бы никогда больше не увиделись или что он снова с нами на очередном самоубийственном задании.

– Если Идальго посмеет что-то об этом сказать…

– Давай прикинем, Флай. Я тебя знаю так же хорошо, как ты знаешь меня. Мне кажется, ты преувеличиваешь. Одна только приверженность правилам не значит, что капитан – копия лейтенанта Вимса. Сам Вимс кстати пошел против правил, приказав своим людям открыть огонь по монахам.

У Арлин был пунктик насчет этого. Она стояла на моей стороне с самого начала военно-полевого суда над капралом Флинном Таггартом, отложенным теперь на неопределенный срок.

Моя очередь.

– Если офицер мудак, мы ничего не можем с этим поделать.

Никогда не жаловал офицеров, но всегда следовал их приказам. Меня немного злило то, что Арлин так хорошо к ним относится.

– Ты зациклен на мелочах, Флай. Мне плевать, что там требует Идальго, пока его требования не ставят под угрозу успех операции. Я только хочу быть уверена в том, что капитан знает что делает.

– По крайней мере честно. Но не убедительно.

Арлин хихикнула.

– Ты же знаешь, Флай, есть люди, которые думают, что мы плохие морпехи. Некоторые не признают ничего кроме устава.

– Мы уже видели, как хорошо уставные правила работали на Фобосе.

– Именно.

– И сейчас все повторяется. Так что хватит обо мне, скажи что-нибудь об Идальго.

Арлин нахмурилась.

– Да запросто. Пока он решает, подходим ли мы под его стандарты, мы будем решать, подходит ли он под наши. В людской истории нет войны серьезнее, чем эта. Наш вид в опасности. Прежде всего я присягала на верность человечеству, а потом уже офицерам. У нас нет права на ошибку, и мы не ошибемся.

Я понимал, к чему она клонит, и поверить не мог в то, что слышу.

– А что если Идальго не подходит под наши стандарты?

Мы не спеша обходили здание по периметру. Арлин остановилась и заглянула мне в глаза.

– Прежде мы должны пробраться через Врата на Фобосе. Мы были никакими пилотами, когда отправились в капсуле с Деймоса на Землю. Ты может и управляешь истребителем лучше всех на Земле, зато с ним мы узнаем хоть что-то о космонавтике. Пока не ступим на нашу территорию, мы – лишний груз на корабле. А когда вернемся, тогда и сможем сказать, что хорошо знаем капитана Идальго.

– Кто бы мог подумать, что наступит день, когда мы будем говорить об этом треклятом спутнике как о нашей территории!

Арлин выгнула бровь дугой, подарив мне свой фирменный взгляд.

– Флай, мы с тобой единственные ветераны войны на Фобосе и Деймосе. И единственные эксперты.

Эта женщина что-то от меня скрывала, и я не собирался заканчивать разговор, пока она не выложит все начистоту.

– Согласен. Но что мы будем делать, если уже там поймем, что Идальго не подходит под наши стандарты?

– Все просто. Мы вышвырнем его задницу в открытый космос.

 

– Тебе не обязательно лететь на Фобос, Джилл.

Я была признательна Кену за то, что он сказал мне это.

– Я хочу лететь. Арлин и Флай не справятся без меня. Они бы и меня не смогли спасти без твоей помощи.

– Чистая правда, – подтвердил Флай.

Кен сидел на кровати. Он хотел посмотреть на нас со своей каталки, но усталость после дня упорной работы давала о себе знать. Его лицо снова было цвета хорошего кофе. Когда его впервые освободили от бинтов, кожа была болезненно бледной. Разбинтовывали его постепенно, так что какое-то время Кен был как зебра, пока не вернулся к своему привычному виду. Сейчас он снова был похож на самого себя, если не обращать внимания на кнопки и проводки, которые еще не вытащили из его головы.

– Я благодарен всем вам, – сказал Кен. – Особенно тебе, Джилл.

Он взял меня за руку.

– Ты так молода. И уже была однажды в смертельной опасности. Почему бы не остаться на Земле, где тихо и спокойно?

– Тихо и спокойно? – ухмыльнулся Альберт.

– Ладно, тише и спокойнее, – ответил Кен.

Арлин начала разговор на тему, которой Альберт и я старались избегать:

– В Солт Лейк Сити жили люди, которые были бы уверены, что Джилл стоит остаться.

Кен кашлянул. Судя по звуку, ему было действительно плохо. Я принесла стакан воды.

– Чувствую себя беспомощным, – сказал Кен. – Вам будет нужен компьютер Джилл на первой стадии вашего задания. Если бы я только мог быть полезен на большом расстоянии…

– Ты сделал все что смог, – ответил Флай. – Мы не можем заранее сказать, что именно нам понадобится. Очень жаль, что помощника лучше Джилл для задания мы не найдем.

– Как не нашли бы и раньше, – напомнила я им. – Вам следует взять меня с собой.

– Это не обсуждается, – голос Арлин звучал так, будто она говорила с собственной дочерью.

– Мы должны быть благодарны за время, которое проведем вместе, – подвел итог Альберт. Он был прав. Флай, Арлин, Альберт и я – все, кто есть у Кена. На задание мы отправлялись утром следующего дня.

– Если бы только у них была возможность запуска с островов здесь, – пожаловался Кен. – Им надо получше подготовиться.

– Нам повезло уже потому, что здесь есть все то, что есть, – сказала Арлин. – Тут и так все необходимое. Кроме разве что умывальника.

– Умывальник есть на Точке Мугу, – сказал Флай. – Зато благодаря Кену, у нас есть окошко для запуска.

– Никогда бы не подумал, что делал окошки, – прохрипел Кен между взрывами кашля. – Я всегда говорю, если отправляетесь в полет к какому-нибудь небесному телу, удобнее всего стартовать отсюда. И было бы здорово собрать экипаж корабля. Основной план для возвращения Флая и Арлин на Фобос выполнен с изяществом Руба Голдберга.

– Даже не тянет тосковать по дому, – сказала Арлин. Все засмеялись.

Кен сполна отплатил нам за спасение его жизни от паука. Он был умнее меня во многих вещах. Кроме того, я заметила, что он заботится обо мне. Но не думаю, что он мог представить, насколько мне хотелось полететь с командой.

– У нас есть аварийный план? – спросил Альберт.

– Чем меньше вы об этом говорите, тем лучше, – улыбнулся Кен. – По крайней мере для меня. Прежде чем вы отправитесь в полет, мне бы хотелось поговорить с Джилл. У меня есть предложения по поводу ее возвращения.

– Я хочу полететь на Фобос.

Каждый раз когда я это говорила, Арлин повторяла одно и то же слово: нет.

Флай говорил так, будто был мне отцом:

– Поверь, Арлин, мне я бы и не подумал подвергать Джилл такой опасности, но она нужна нам на задании.

– Всем нам нужна – печально сказал Кен. – Жизнь каждого из нас важна для всех остальных, какой бы короткой она ни была.

Он снова посмотрел на меня.

– Но в одном я с тобой полностью согласен.

– В чем же?

– Очень важно сражаться до самого конца. Иногда я забываю об этом.

– После всего того, что с вами… – начала Арлин, но Кен не дал ей завершить мысль.

– Никаких оправданий, – сказал он. – Я был слишком настроен на проигрыш. Но теперь, когда я думаю о тех ужасных вещах, которые монстры проделывают с нами, меня переполняет злоба. Мы будем сражаться и дальше. Пока на свете не перевелись такие люди как Джилл, у человечества еще есть шанс.

Я заметила, что он прослезился. Собиралась что-то сказать, но неожиданно забыла, что именно. Вместо этого я подошла к Кену и обняла его. Он в ответ чмокнул меня в лоб.

– Знаете, – сказал Флай, – хочу задать вам один вопрос с тех самых пор, как мы собрались здесь.

– Валяй, жги, – ответил Альберт.

– Не самый удачный подбор слов, когда вокруг столько морпехов, – вмешался Кен.

– Гражданские, – процедила Арлин таким тоном, будто это было ругательство.

Флай наконец задал свой вопрос:

– Хочу узнать ваше мнение: почему сверхразумы, которые стоят за вторжением, обозвали Фредами?

– Знаю, знаю, – ответила я. – Слышала, как сержант-старшина об этом говорил.

– Старший сержант, милая, – поправила меня Арлин. В те моменты, когда она не была моей матерью, она становилась моим учителем.

– Да неважно. Тот человек сказал, что морпех по имени Армогида начал звать их Фредами после того, как посмотрел какой-то ужастик.

– Интересно, что это был за фильм, – произнесла Арлин.

– Так может быть, начнем звать всех молодых героев именем Джилл? – Кен вернул тему обсуждения ко мне. – Менять чье-либо сознание не в моих силах, так что просто позвольте сказать: надеюсь, ваше задание пройдет гладко.

Повторюсь, я ценила то, что Кен обо мне заботится. Но он и представить не мог, как важно для меня снова отправиться с командой. К тому же, Флай пообещал мне, что сразу после возвращения я покатаюсь на серфе.