23

– Спасти Землю не столь важно.

– А ну-ка повтори? – нахмурилась Арлин.

Сэарс и Робак не уловили угрозы в ее голосе. Все, что они делали – с удивительной прямотой отвечали на мои вопросы. Интересно, все ли на Клэйве такие честные.

– Они не могут оценить то, что говорят, Арлин, – сказал я. – Если факты не в нашу пользу, это не их вина.

Если бы взглядом можно было убивать, рядом с Арлин сейчас лежал бы зажаренный шашлык из Флая.

– Хватит меня поправлять, – прорычала она, хотя у меня и в мыслях этого не было. – Меня просто удивило, что они НАСТОЛЬКО честны. Зачем тогда вообще Фредам производить миллионы гребаных монстров и заполнять ими Солнечную систему, если Земля для них не важна?

– Не меня спрашивай, а их.

Мы посмотрели на Сэарса и Робака. Они молчали. Арлин повторила вопрос в более вежливой форме.

– Земля попала под перекрестный огонь. Их не заботит, что будет с людьми. Вся галактика – шахматное поле для игры, которую они ведут. Дипломатия – неведомое им слово, но они не нападали конкретно на Землю. Просто ваша планета оказалась на поле боя. Вы здесь, потому что вы – важные пешки в этой игре. Клэйву нужна любая помощь. А игра в целом важна для…

Английским языком не описать, как они называли Фредов по-клэвийски. Для человеческого уха это был просто шум.

– Только Клэйв сражается с Фредами? – спросила Арлин. Сэарс и Робак сразу поняли, о ком именно мы говорим. По какой-то причине они сами не называли их Фредами. Я надеялся, что смогу убедить их говорить только на нашем языке, чтобы больше не слышать тот ужасный шум, от которого хочется скрипеть зубами.

В своем ответе Арлин они использовали другой звук, похожий на скрип ногтей по школьной доске, чтобы описать большую группу пришельцев, где Клэйв был всего лишь небольшой частью.

– Все здешние сражаются против %$%*@@+.

– Вы не могли бы звать их Фредами? – попросила Арлин. – Это мы хоть понять сможем.

– Фреды, – повторили наши новые приятели.

– Вот, отлично, – поблагодарил я их. – И ничьи уши не будут изнасилованы.

– Сэарс и Робак настоящие джентльмены, – улыбнулась Арлин.

Близнецы улыбнулись. Здорово найти пришельцев, которые могут улыбаться, даже если на их языке это не значит ничего хорошего. Мы не стали расспрашивать, что они выражают улыбкой. По большому счету нам было все равно.

Они еще раз попытались дать нам урок галактической истории на своеобразном английском. Я и представить не мог истинной причины нападения на Землю. Значит, эти зомби, импы, демоны, призраки, летающие черепа, тыквы, супер-тыквы, адские принцы, паровые демоны, пауки, паучки, толстяки, скелеты, пожиратели огня и странное морское нечто – всего лишь часть грандиозного плана, и люди тут ни при чем. Монстры играли эпизодические роли в галактическом спектакле. Собственно, почему бы и нет? Человечество тоже было только пешкой в игре между Фредами и нашими инопланетными друзьями.

Стало понятно, почему по прибытии нас не приветствовал почетный караул. Мы были в низшей лиге. Но повлиять хоть на что-то в этой игре мы все же могли.

В конце концов, это просто старый грязный шарик, который никоим образом не угрожает чьей-то победе. У пришельцев были и более важные базы, чем эта. Я потряс головой, чувствуя себя деревенским мальчишкой, который впервые попал в большой город. Для меня это была галактическая база, для них – просто захолустье.

Когда я рассказал Сэарсу и Робаку, что чувствую, они синхронно посмотрели друг на друга, словно играя в зеркальное отражение.

– В скором времени вас информируют о месте, где вы находитесь. Вы не в захолустье, как вам кажется.

После чего они вернулись к основной теме. И снова я был впечатлен, сколь заботливы они ко всем формам жизни, пострадавшим от пришельцев. Понятно, почему нас лечили именно Сэарс и Робак. Они были самыми солидными пришельцами на всей этой огроменной базе, но все равно выглядели так, словно пришли прямиком из детского мультика.

Из мультика, который я как-то пропустил в детстве. Арлин была младше меня, но успела посмотреть гораздо больше популярных передач. Она спросила, почему я такой невежа в поп-культуре. Я знал, как заткнуть ее:

– Пока ты тратила время на детские мультики, я готовил свое тело, свой разум и свой дух для роли спасителя планеты. У меня не было времени на весь этот медиа-мусор.

Мне не терпелось найти Альберта и передать ему хорошие новости. Как только капитан Идальго снова встал на ноги, он провел брифинг. В конце концов, наша миссия считалась успешной. Мы встретили инопланетян, которые не хотят, чтобы Фреды захватили Солнечную систему. Земля для них значила не больше деревеньки в масштабах мировой войны, но это уже было что-то. Мы видели Третью Мировую глазами пришельцев.

Тихий голосок в моей голове предположил, что директор Уильямс будет рад такому открытию еще больше, чем адмирал Киммел или полковник Хукер. Черт, хотел бы я видеть лица земных предателей, когда они поймут, во что их на самом деле ставят пришельцы.

А затем Арлин задала нашим приятелям вопрос на хреналлион долларов:

– И за что же вы, парни, сражаетесь?

Час спустя, по стандартному земному времени, мы все еще не могли понять, что они пытаются сказать нам. Дело было даже не в их странном произношении – мы не понимали смысла сказанного.

В конце концов помощь пришла с неожиданной стороны: к нам присоединился Альберт. Он проплывал по воздуху в нашу сторону. Не на самом деле конечно проплывал, но со стороны выглядело именно так.

На базе были зоны гравитации и зоны невесомости. Что бы там ни делали Фреды на Фобосе и Деймосе, эти пришельцы могли сделать то же самое, но лучше! Перейдя в состояние невесомости через транспортер, Альберт проплыл под потолком в нашей секции, а потом, спускаясь понемногу, проскользнул в транспортер к зоне гравитации. Он двигал руками и ногами так, будто плыл брасом, улыбаясь от уха до уха и не спуская с нас глаз.

Я надеялся, что его наваждение, депрессия или что там у него было – прошло. Он вроде как рад был к нам присоединиться. И он выбрал удачный момент, чтобы встретиться с Сэарсом и Робаком.

Коснувшись ногами земли, Альберт достал откуда-то маленький пурпурный шарик и сжал его. В тот же момент рядом с ним появилась его точная копия. Я уже видел такие игрушки раньше – там, на маленьком грязном шарике, мы предположили, что это что-то вроде голограммы. Двойник с идеальной точностью повторял все движения Альберта.

– И что это такое? – поинтересовался я.

– Доверься мне, – ответил он. – Объясню позже.

Оставшееся время Альберт сидел с нами, а его двойник повторял каждое движение за ним.

Арлин лишь пожала плечами на это. И что, если Альберт пытается как-то себя развлечь?

– Сэарс и Робак, – позвала она. – Я бы хотела, чтобы вы увидели еще одного члена нашей команды.

Магилла Горилла умели улыбаться шире, чем я думал. Я даже испугался, что от такой улыбки их голова развалится на две части.

– Мы уже встречались раньше, – сказали они.

Что ж, похоже, меня окунули в субстанцию, которую на здешней базе очень хорошо перерабатывают. Возможно, я недооценивал пользу от медитации Альберта. Он помахал близнецам, и они помахали ему в ответ.

– Мы обсуждаем детали, но так и не пришли к полному пониманию, – сказали они.

Альберт взял стакан воды со стола.

– Спросите их о чем-нибудь, хоть для вида.

Арлин игриво дернула Альберта за рукав. Он должно быть чувствовал себя очень комфортно в выбранной им одежде, которая переливалась всеми цветами радуги. Мне такая была совсем не по вкусу.

– Ты говорил с ними раньше?

– Да.

– И понимаешь, о какой войне они сейчас говорят?

Альберт уселся в одно из наших кресел.

– Насколько я могу понять, это религиозная война.

Близнецы что-то там говорили про дипломатию. Весело будет, если дипломатия по-человечески будет ассоциироваться у пришельцев прежде всего с Арлин.

– Другого я от тебя и не ожидала, – фыркнула она, когда Альберт произнес запретное слово на букву «р».

– Арлин! – вмешался я.

– Все в порядке, Флай, – ответил Альберт. – Я могу понять реакцию Арлин.

– Извини пожалуйста, – бросила его будущая жена, и ее голос звучал совсем не по-доброму. – Не говори обо мне в третьем лице, когда я прямо перед тобой.

Альберт был не в настроении сдаваться.

– Мы так говорим о Сэарсе и Робаке, а вот же они, прямо перед нами.

У парня было свое мнение. Близнецы терпеливо ждали, пока к кому-нибудь из нас можно будет обратиться напрямую, стоя без движения и не произнося ни звука.

Альберт смотрел на Арлин твердым мужским взглядом, которого я не замечал за ним раньше. Мне определенно надо пересмотреть свое отношение к медитации.

– Арлин, – мягко начал он. – Мы можем никогда не понять, почему такие высокоразвитые существа развязали войну. У них настолько продвинутые технологии и настолько широкие возможности, что им вероятно вообще не нужна новая территория или чужие ресурсы. Эта война – что-то вроде галактической игры в шахматы, и мы можем никогда не постигнуть корни проблемы. Мне кажется, лучшее, на что можно рассчитывать – понятная аналогия. Первое, что приходит на ум мне – ситуация с двумя направлениями южных баптистов или, скажем, с мусульманами-суннитами и мусульманами-шиитами. Если разбираться в обоих, становится понятно, что между ними огромная пропасть. Если ты находишь мою аналогию неприемлемой, мы больше не будем говорить на эту тему. Но я был бы рад элементарным правилам приличия, если это возможно.

Впервые за все время их отношений Альберт твердо обозначил свою позицию. По крайней мере я в первый раз был тому свидетелем. Альберт позволил себе говорить покровительственным тоном, свысока. Но мне казалось, что Арлин получила по заслугам.

– Прости, Альберт, – произнесла она. – Твое уточнение очень помогло. Ты знаешь, насколько я нетерпелива, но это конечно не повод грубить.

– Благодарю, – ответил ее парень.

Настало время мне перехватить мяч инициативы.

– Сэарс и Робак.

– Да-да? – синхронно отозвались они.

– Разговор, который только что у нас был, как-то помог вам, эм, прояснить проблему? Если конечно вы слушали. Но мы тут не собираемся вести рядовые беседы, игнорируя ваше присутствие.

– Рядовые?

– Ну вы же понимаете, о чем я. Да, рядовые! Я хочу сказать, у вас такой огромный словарный запас, а вы… в общем, вы меня поняли.

– Свободный сбор, – сказали они. Мы все коллективно открыли рты в немом удивлении, так что им пришлось объяснять подробнее.

– Сбор данных. Мы проштудировали огромное количество словарей. Рядовой – низший ранг в земной армии.

– Ну, да… – замялся я. – Мы к этому еще вернемся.

Я уставился на их смешные лица. Они не отрывали глаз от меня.

– Забыл, о чем вас спрашивал.

– Религия понимается каждым по-своему, – ответили Сэарс и Робак. – Сожалеем, но мы не можем это облеснить.

– Объяснить, – машинально поправил я их. Черт возьми, я уже начинаю угадывать, что они хотят сказать!

– Не хочу вас критиковать, – продолжил я, – но мы так ни к чему и не придем. Спасибо за попытку объяснить.

– Критиковать, – произнесли близнецы. – Кинокритики, книжные критики, критики от искусства…

До Альберта их слова доходили быстрее, чем до меня.

– Значит, так и есть? – спросил он с нетерпением. – У вас с Фредами конфликт на почве этических разногласий?

– Эта война длится сотни, тысячи лет, – ответили близнецы. – Она меняет структуру планетарных систем. Разные расы – субъекты, предметы.

– Что стало ее причиной? – спросила Арлин с таким же нетерпением, как и Альберт.

– Вы называете их книгами, – ответили близнецы. – Священные тесты.

– Тексты, – снова на автомате поправил я.

– Тексты, – повторили они. Мне захотелось поставить им пять с плюсом за старания.

– Этим книгам двенадцать миллионов лет. Фреды не согласны с нами.

– С Клэйвом? – спросил я.

– Со всеми нами. Не только с Клэйвом, а со всеми, кто здесь есть. Мы и вас перенесли сюда, чтобы вы помогли нам на войне.

– Вот это я понимаю, литературные критики, – восхищенно произнесла Арлин. Я не забыл, что какое-то время она всерьез занималась языковедческими исследованиями.

Альберт захлопал в ладоши. Прямо как ребенок, который только что получил подарок, о котором всегда мечтал – понимание.

– Два разных направления литературоведов захватывают звездные системы, чтобы распространять свои учения. Мне нравится. Это слишком сумасшедшая причина, чтобы ее не любить. И с чем же они не согласны в этих книгах, которым двенадцать миллионов лет?

Близнецы выдали свой лучший перл за все время:

– Фреды хотят раскритиковать их.

Арлин закричала, но это был радостный крик.

– О, Господи, – воскликнула она. – Так они деконструктивисты!