18

– Нет, нет, видел их! Видел в компьютере!

Надкапитан Токугавита изо всех сил пытался убедить нас с Арлин, что всасыватель душ Реани-людей действительно работал.

– Но теперь-то мы не в компьютере, – терпеливо объясняла Арлин, что было необычно для нее. – Конкретно сейчас мы сидим в ховеркрафте и слушаем твои бредни о том, как нас высосали из собственных тел и отправили в компьютер.

Токугавита тяжело вздохнул и закатил глаза, вскинув руки в самом узнаваемом жесте всех времен и народов – огромном разочаровании.

– Тогда кто там был? Сами сказали, что оба были в компьютере и боролись с монстрами, точно по книге.

– Книге? Какой книге? Что ты…

– «По колено в крови» и «Ад на Земле», – ответил я за надкапитана. – Книги, написанные Джилл. Там говорится о монстрах, которых Фреды-генетики разработали специально для нас на Фобосе и Деймосе – ну, знаешь, колючки-импы, паровые демоны, пауки, скелеты. Все те твари, ради убийства которых стоило жить дальше.

Арлин уставилась на меня, открыв рот.

– Он хочет сказать, что мы дрались с паровыми демонами в компьютере?

В лицо дул сильный ветер, но недостаточно сильный, чтобы я снова полетел за борт. Реани-люди на корабле улетели, и водитель сбросил скорость. Парня звали Блинки Абумаха, и на корабле он был инженером по работе с термоядерным топливом. Чертовски полезный товарищ, если мы собираемся когда-нибудь свалить с этой планетки. Я встал, вглядываясь в горизонт. Ветер швырял песчинки мне в лицо, да так ровно, что со стороны песчаная корка на лице могла сойти за сильный загар.

– Оставь его, Арлин. Полагаю, Току говорит чистую правду. Эта штука действительно работает.

– И ты туда же, Флай? После падения ты видимо на голову приземлился.

– Она и правда вытащила наши души… только вот Новички, владеющие этой технологией, не имеют представления об иных видах душ, кроме своего собственного – стандартный галактический вид. Им известно только о так называемой биологической душе, как у Сэарса и Робака – которая даже после смерти шляется в виде призрака.

– Ты хочешь сказать, у нас какой-то другой тип души?

– В этом есть смысл, не так ли? Арлин, мы единственные существа в галактике, кто может умереть. И мы единственные, кто имеет представление о вере. Ну разумеется, наши души устроены как-то иначе!

– То есть, ты утверждаешь, что их машина…

Я снова повернулся к своей подруге. Она застыла, прикрыв рот рукой. Глаза за темными стеклами очков были широко раскрыты.

– Думаю, теперь ты поняла, – мягко ответил я.

– Машина скопировала наши души! Значит, где-то есть вторые версии Флая и Арлин, которых отправили по второму кругу бороться с монстрами Фредов. Ох, блин. Бедные… то есть, я хотела сказать…

– Бедные-несчастные души. Говори, Арлин, не стесняйся. Все именно так и есть.

Она ахнула, и на всем пути обратно до корабля Фредов я не добился от нее ничего кроме невнятного мычания. Она устремила взгляд куда-то вдаль, погрузившись в раздумья. Вокруг нас проплывал завораживающий пейзаж – километр за километром безжизненной серо-коричневой пустыни с холмами песчаных дюн, уносимых ветром. Песок был очень приятный, ощущался почти как вода… как океанские волны в замедленном действии.

– О чем задумалась? – спросил я, когда гигантский корабль Фредов, разорванный на части жесткой посадкой, появился в поле зрения.

– Ты еще не понял?

– Капрал, я не умею читать мысли.

– Ты не можешь связать устройство Новичков с Альбертом и получить пять?

– Пять? Чего пять?

Она покачала головой, и я почувствовал себя полным идиотом. Очевидно, она намекала на какой-то фильм, но я даже представить не мог, на какой именно.

– Да брось, Арлин. Ты тут эксперт по научной фантастике, а не я.

Она положила руку мне на колено.

– Потом, Флай. Хорошо?

Я попытался не думать о ее ладони, скользящей вверх по моей ноге, но мое тело отказалось мне подчиняться. Должно быть, Арлин как-то почувствовала мой настрой. Она убрала руку и мельком взглянула на юг.

– О чем это ты думаешь, Флай?

– Вспоминаю деньки на Бове, – солгал я. – Когда ты показалась в тех наклейках на соски и едва заметных трусиках, у меня заметно поднялось, хм, настроение.

– Правда? Здорово, – улыбнулась она. – А помнишь лицо Альберта? Я думала, он станет называть меня вавилонской блудницей. «Убирайся от меня, порождение Сатаны!»

– Если уж цитируешь что-то, цитируй из настоящей Библии.

– Ты имеешь в виду католическую?

– Разрешенную к печати, одобренную цензурой.

– Ладно, а что на этот счет говорится в, э-э, настоящей Библии?

– Та кстати тоже не настоящая.

Арлин закатила глаза и пробормотала какое-то страшное богохульство. А затем мы добрались до корабля и оказались прямо перед зияющей пастью хвостовой части передней кормы. Блинки Абумаха завел ховеркрафт в разлом и провел так далеко, как мог по раскуроченному пустому грузовому отсеку, где мы провели так много часов, стреляя по воображаемым Фредам. Затем он заглушил мотор, мы слезли и потопали вперед, «через пещеры, что не поддаются описанию языком человеческим».

Мы остановились в медицинской лаборатории. За недели, что мы провели на корабле, осматривали планету Фредов и мчались по следу Новичков к этой Богом забытой планете, Сэарс и Робак неохотно рассказали нам кое-что о местных приспособлениях и о том, как они работают. Я гадал, осознают ли они, что в один день их жизни, возможно, будут зависеть от того, насколько хорошо мы разобрались в технологиях Фредов.

Мы положили тела на столы, и я посмотрел на них в упор впервые с того момента, как увидел их мертвыми в кругу апостолов. У одного из них – даже не спрашивайте, у кого именно – в груди зияла глубокая обожженная рана от лазерного луча. Причина смерти: тяжелые повреждения левого сердца, разрыв большой и маленькой аорт. У другого клэвийца из пары обожженная дыра была на месте глаза. Лазерный луч прожег сетчатку и прошил голову насквозь.

– А знаешь, – произнес я, указывая на раны, – не так уж все и серьезно.

Арлин посмотрела на меня с подозрением, так что мне пришлось объяснить.

– У клэвийцев мозг находится не в голове, а чуть ниже живота. Вот здесь.

Пальцем я нарисовал треугольник на теле гориллы Магиллы – чуть выше ног, которые могли двигаться так быстро, что мы успевали заметить только расплывчатый след.

– Ладно, – осторожно произнесла Арлин. – Может, он умер, потому что умерла его пара?

Я пожал плечами и кивнул.

– Не могу представить одного из них живым, а второго – мертвым. Может, такое невозможно в принципе.

Я попытался прощупать пульс в самых подходящих точках. Судя по моим импровизированным тестам, ни одна из горилл Магилл не была жива.

Ну что, вперед, обезьяны! – сказал я. – Хотите жить вечно?^[1]

Только Арлин засмеялась. Полагаю, две сотни лет не пожалели мистера Хайнлайна. Мы поместили клэвийца в одну из машин, способную восстанавливать поврежденные жизненно важные органы. Если мы сможем худо-бедно их оживить, они доделают дело сами, восстановив глаз и залатав ожоги.

Машина была похожа на огромный комод, в нижний ящик которого мог поместиться Фред, а значит, места там было почти достаточно и для клэвийца. Нам удалось втиснуть волосатую гориллу внутрь, хотя в последний момент я чуть было не оторвал одну лапу, чтобы Сэарс и Робак смогли бы прицепить ее обратно после воскрешения. К счастью, до этого не дошло. Кто знает, может, при повреждении руки клэвиец вообще лишится способности двигаться, хотя никто никогда об этом не упоминал.

Я покрутил диски в левом верхнем ящике, чтобы запустить «циркулирующую систему» – вместо подписей Фреды использовали понятные пиктограммы, что здорово облегчило мне работу, ведь никто из нас не говорил по-фредски – пока Арлин просматривала казавшийся нескончаемым каталог различных существ, выискивая клэвийцев.

– Блин, Флай, им конца-края не видно! Это как в конце того идиотского фильма, «Камень Пандоры», где шесть миллионов пришельцев просили у Милта Крюгера коктейли, о которых он никогда раньше не слышал.

Она остановилась на одном изображении, но я напомнил, что самая известная особенность клэвийцев – они всегда все делают парой. Иконка, в которую она ткнула, изображала только одного представителя вида.

– Только не говори мне, что после шести миллионов лет вражды Фреды ничего не знали о строении клэвийцев!

Арлин продолжила поиск и в конце концов нашла нужную запись – как я и предсказывал, даже на иконке были изображены два близнеца.

– Ну что, готовы к веселью? – спросил я.

– Вперед, Тайгер.

Я глубоко вздохнул и ткнул в кнопку с большой нарисованной стрелкой вверх. Из голубого она окрасилась в желтый. Со скрежетом машина принялась за обработку. Мне не следовало удивляться. В конце концов, это была технология Фредов, так что нет ничего удивительного, что она звучит как скрип отказа тормозов, когда летишь к краю Вселенной.

Когда мехи перестали надуваться, а цепной транспортер – искриться, кнопка снова стала голубой. Из нижнего ящика показалась тонкая струйка дыма, и мы услышали приглушенный крик. Мы с Арлин рванули на себя дверь ящика. Внутри лежал живой клэвиец. Он часто-часто моргал и пытался сфокусировать взгляд. Арлин выдвинула ящик, и на свет Божий появился то ли Сэарс, то ли Робак. Надкапитан и другие обращенные сделали шаг назад. Очевидно, они никогда раньше не видели никого с Клэйва, и их здорово нервировали массивные руки близнеца, его бочкообразная грудь и крохотные ножки. Пациент поднялся на ноги, в замешательстве глядя вокруг, словно выискивая что-то. Наконец он нашел что искал и помчался к другому столу, глухо поскуливая. Он не обращал внимания ни на меня, ни на кого-то еще, все его внимание было направлено на своего близнеца. Я начал волноваться. Если это Сэарс (а почему бы и нет?), то как мы попросим его воскресить Робака?

А потом произошло чудо. К тому времени я уже начал привыкать к ним. Сэарс (если это был он) так долго сверлил взглядом Робака, что тот неожиданно вздохнул, кашлянул кровью и ожил.

– Ну что ж, – сказал я. – В этом есть какой-то извращенный смысл: он так страдал от одиночества, что сразу воскрес, как только у него появилась компания.

Мы оставили их наедине на пару часов. Надкапитан Токугавита стал во всех подробностях пересказывать нам нашу великую битву за контроль над Землей с монстрами, которых создали Фреды. Минут через пять я уже умирал от скуки. Либо Джилл изложила все не так, либо фотографическая память надкапитана была вовсе не такой фотографической. А вот Арлин нашла рассказ безумно увлекательным и проявила уважение к офицеру (несмотря даже на то, что по его мнению я был Мессией), заставив меня сидеть тихо и слушать, пока Току говорил, говорил, говорил, говорил… Когда он закончил, Сэарс и Робак были полностью здоровы и снова вместе, а я – отлично осведомлен обо всех своих тактических промашках двухвековой давности.

Я созвал всех на общее собрание. Близнецы представились. Я здорово повеселился, глядя, как они выделяют из толпы каждую возможную пару обращенных (по словам Арлин, таких пар было сто восемьдесят две), снова и снова повторяют слова приветствия и удивляются, когда кто-то из пары утверждает, что он уже это слышал. В конце концов я приказал им остановиться, чтобы мы не потратили ближайшие шесть лет на знакомство.

– Парни! И девушки, конечно же. Мы застряли на этой скале, в связи с чем у нас две серьезные проблемы. Во-первых, если мы не хотим здесь умирать, то должны как-то улететь. Во-вторых, и это самое важное, нам нужно догнать Реаниматоров и не дать им захватить Землю. Вопросы?

Каждый посмотрел на своего соседа. В конце концов, Сэарс и Робак осторожно подняли лапы.

– Мы знаем путь на орбиту и можем доставить туда, но не дальше.

– И как же вы доставите нас на орбиту? – спросила Арлин, наш личный Фома неверующий. – Уж не хотите ли сказать, что заставите эту кучу металлолома взлететь?

– Разумеется, нет! Но мы знаем путь на орбиту и можем доставить туда в спасательной капсуле.

Я нахмурился.

– То есть, у корабля есть спасательная капсула? С достаточно мощным двигателем, чтобы мы взлетели на орбиту?

Близнецы посмотрели друг на друга. Вероятно, теперь они выражали этим что-то вроде смеха от того, что я повторяю очевидное. Клэвийцы всегда гордились своей способностью изучать языки.

Но Арлин никак не покидал ее циничный настрой.

– Пусть так. Чем это нам поможет? Допустим, мы попали на орбиту – йо-хо-хо. А дальше-то что?

– Боевой флот! – вскочил надкапитан Токугавита. – Можем взять боевой флот с Вооруженного Народа для Подавления Вторжения!

– Какого еще вооруженного народа? Это что вообще?

– Луна этой планеты. Искусственная луна. На ней очень много межзвездных кораблей.

– Току, твою мать, почему ты раньше об этом молчал?

– Никак не использовать, – объяснил надкапитан. – Флот на луне, мы на поверхности планеты. Несоответствие.

Долгое время я стоял без движения. Внутри все бурлило так, что на мне, казалось, можно чайник кипятить. Наконец я заговорил – холодным спокойным тоном, от которого у Арлин по спине мурашки побежали. Она хотела знать, что на меня нашло.

– Парни, мне надо выйти на минутку. Проветриться, найти толстую арматурину, погнуть ее… скоро вернусь.

Этот идиотизм уже ни в какие ворота не лезет. Интересно, меня одного это так задевает? Я нашел решетку, взял в руки ботинок и шесть раз от души звезданул по металлу, как Лиззи Борден своим топором. Когда я вернулся к остальным, то чувствовал себя намного лучше.

Вернувшись и чувствуя себя очищенным, я отдал важные приказы:

– Сэарс и Робак, подготовьте спасательную капсулу. Току, Абумаха, вы знаете, как попасть на корабли и завести двигатели? Отлично, будьте готовы и помогайте клэвийцам, если потребуется. Арлин, э-э, следи за всеми остальными.

– Хы, вот уж спасибо, сержант.

– Таков удел некомандного состава. Когда все подготовите и будете готовы к взлету, найдите меня в переднем моторном отсеке. Я буду искать тела Фредов. Мне срочно надо кого-то отпинать.

Как оказалось, Фреды были не настолько сумасшедшие, как можно было представить, глядя на их архитектуру. Они уделяли много внимания собственной безопасности, как и любые другие существа в галактике, кто собирался жить сотни тысяч или даже миллионы лет. Спасательные шлюпки находились в их корабле каждые несколько сотен метров! В сохранившихся отсеках корабля их осталось целых три.

Сэарс и Робак провели остальных по самому дальнему коридору корабля. Прогулка эта далась непросто: Фреды и представить не могли, что шлюпку придется использовать на поверхности планеты. Они предполагали, что корабль не будет покидать орбиту. Следовательно, здесь не было никаких приспособлений для того, чтобы ходить по той части корабля, которая сейчас служила потолком. Вся нижняя часть превратилась в кучу смятого металла и не подлежала ремонту после замечательной посадки, устроенной близнецами, а в противоположной части все было перевернуто с ног на голову. Мы постарались в прыжке дернуть рычаг открытия люка, в итоге я поскользнулся и ударился коленной чашечкой о выступающую лампу освещения, которая должна была свисать с потолка, но сейчас торчала из пола. В конце концов близнецы нехотя подняли Арлин и поднесли к люку, пока она его открывала.

Мы забрались в люк и оказались внутри капсулы. Наше положение я бы назвал новой степенью близкого знакомства. Капсула была предназначена для пяти Фредов, не больше. Сейчас внутрь забилось восемнадцать существ (включая двух гигантских клэвийцев, которые были намного больше любого Фреда, даже находящегося в стадии готовности к размножению). Мы свалились друг на друга как термиты. Разумеется, если бы остальные семнадцать человек были красивыми девушками, я только обрадовался бы такому исходу. Но большинство из них было мужского пола, так что я забился в угол и просто наблюдал.

Сэарс и Робак доползли до водительского места, пинаясь и толкаясь, словно люди вокруг них были камнями. Они втиснулись в кресла основного и запасного пилота, дергая за рычаги и крутя шестеренки.

Интерьер был вполне в духе спасательной капсулы: сферическая кабина, ужасно неудобно, все в темных металлических тонах, кругом полно навигационного оборудования. Запах внутри был похож на смесь машинного масла и… кислых лимонов! Привет от зомби с Фобоса. С одной стороны торчала огромная балка в половину ширины кабины – возможно, капот двигателя.

– Подготовьтесь к немедленному взлету! – предупредили близнецы и в тот же момент нажали на кнопку старта. Вся проклятая капсула взорвалась к чертям. Именно это я почувствовал, когда она отсоединилась от корабля – сильный взрыв, от которого меня чуть по стенке не размазало. Люди и снаряжение летали повсюду, что-то тяжелое треснуло меня по щеке. Арлин закричала, но это был скорее удивленный визг, чем стон боли.

Мы пулей вылетели к орбите. Как только капсула сбросила изначальную скорость и помчалась обратно к земле, Сэарс и Робак повернули ее и включили ракетные двигатели. Они не разгонялись слишком сильно, перегрузки были не больше двух g, чтобы мы могли двигаться. Но, черт возьми, как же эти двигатели шумели! Все мое тело тряслось, резонируя с их грохотом, и кроме него я ничего не слышал. Я зажал уши (как и все остальные), но это не сильно помогло.

А потом клэвийцы врубили термоядерный двигатель, и пока мы мчались с пустынной планеты, перегрузки достигли одиннадцати g. Тут мой рассказ обрывается. Все люди отрубились, а когда близнецы привели нас в чувство, мы уже плыли в невесомости – да, как раз как я обожаю! – и по эллипсу Гомана летели на свидание с крошечной луной.

Близнецы управляли кораблем как сумасшедшие мартышки, весело информируя собравшихся, что «мы должны достигнуть луны до того, как сбросим всю реактивную тягу! Отличный шанс!»

Их поражающая сдержанность и самоуверенность мне потом не раз в кошмарах являлись.

↑ ¹ немного измененный эпиграф из «Звездного десанта» Р. Э. Хайнлайна.