3

– Минутку, – сказал Муллиган, охраняя свой маленький пивной океан, в то время как волны большого океана снова и снова накатывали на берег. – Я на это не куплюсь. В детстве я был бойскаутом и в походы таскал за собой тяжеленный рюкзак. Я получал все знаки отличия, какие только можно. Я был хорошим скаутом, но другие дети все время били и дразнили меня. Хотите знать, почему?

– Почему же? – спросила Арлин, всерьез заинтригованная и ничуть не раздраженная внезапной сменой темы.

– Отчасти из-за того, что я был маленьким и коренастым ребенком, но в основном из-за моего пристрастия к комиксам. Они думали, что я верил во все, что читал. Они думали, что я верил вообще во все. Но сейчас я говорю тебе, Флай, – старший сержант перевел свои голубые глаза на меня, – твоя история – чушь собачья.

– Но вы все же верите в ту часть рассказа, где он начал сходить с ума, пока мы лезли по веревке, не так ли? – спросила Арлин.

– Ну… может быть… – начал Муллиган.

– Я не упустил ни одной детали.

– Кроме разве что правдоподобия, – встряла Арлин.

– А? – вырвалось у нас с Муллиганом.

– Рассказ не внушает доверия, – заключил старший сержант.

– Это потому что все было не так, – сказала Арлин. – Я выложу все как есть, еще за одну банку пива.

– Ладно. Твоя взяла, – угрюмо сказал Муллиган, протягивая ей банку. Девушка начала свой рассказ.

– Одним могучим прыжком… – начала она.

Муллиган застонал.

– Флинн Таггарт, достань мне клейкой ленты из ящика с инструментами, охапку компьютерных кабелей и самый чертовски большой ботинок, который сможешь найти!

Он посмотрел на меня как на сумасшедшую, но просьбу выполнил. Строительные леса были нашим билетом обратно в жизнь, но до них еще нужно было добраться. Я легче Флая, поэтому должна была лезть первой. Выступ наружу в окошке был небольшой и цепи с веревками по-прежнему казались недосягаемыми, так что нам не помешало бы подстраховаться. По крайней мере у меня будет еще один шанс, если я сорвусь.

Лязг тяжелой бронированной двери натолкнул меня на две мысли. Во-первых, за дверью творился кромешный ад. Во-вторых, самые сильные монстры не стояли в первых рядах. Князь ада выбил бы дверь быстрее, чем чиновник отхватывает себе пенсию. Даже розовый демон мог бы сжевать эту дверь, словно плитку шоколада. Вперед послали хлюпиков, и это дало нам немного времени.

Пока Флай собирал все необходимое, мы получили еще несколько доказательств в пользу моей теории. Я услышала крики, которые мгновенно узнаю среди тысяч других – рев демонов в тот момент, когда их разрывают на части. Они стояли впереди всей толпы, и их силенок было маловато для того, чтобы прорваться через дверь. Мне пришло в голову, что эту дверь поставил еще сам Уолт Дисней. Я была рада, что Дисней оказался в здоровом смысле параноиком, как и было написано в его биографии. Более доверчивый человек никогда не поставил бы такую дверь, которая оказалась полезной и сейчас, спасая наши задницы. Но даже она не могла продержаться долго.

– Готово! – возвестил Флай, спеша ко мне с кабелем, клейкой лентой и ботинком в руках. – Каков твой план?

Я рассказала ему. Я показала ему. Он начал придираться ко всякой ерунде.

– Я должен прыгать первым, я сильнее и выше…

– Я легче тебя! И это моя идея. И ты будешь слишком занят, чтобы лезть первым.

Он открыл рот, чтобы спросить, что я имела в виду, но разломившаяся от удара дверь ответила за меня. В проеме показались когти. Они оставляли за собой глубокие борозды на металле, разрезая последнюю преграду между нами.

Схватив Сиг-Кау, Флай открыл стрельбу сквозь образовавшееся отверстие еще до того, как в нем показался первый монстр. Я понимала, что мой дружок не сможет сейчас подстраховать меня. Один конец веревки я привязала к тяжелому шкафу, другой обвязала вокруг своей талии и живо забралась на подоконник.

Удача была со мной. Мы с Флаем расходимся во мнениях об удаче: он считает, что все зависит только от нас; я же склонна полагать, что вы или удачливы, или нет. Подоконник был настолько узкий, что я просто не могла представить себе на нем Флая.

Хлипкая страховка разорвалась еще до того, как мои руки коснулись одной из прочных замечательных веревок.

Я издала свой фирменный боевой клич, вспоминая все вестерны, которые видела в детстве, и пролетела оставшееся расстояние. Я знала, что была права насчет удачи. Качнувшись на веревке, я услышала скрипучий звук, продолжавшийся вплоть до громкого щелчка. Веревка закрепилась, подстроившись под мой вес. Я не стала терять времени и поднялась чуть выше, ухватившись за выглядевшую прочной цепь. Я не доверяла этой цепи и решила для начала проверить ее на прочность. Чертова цепь сломалась сразу же, и я повисла над Лос-Анджелесом как рекламный плакат, осыпая благодарностями веревку. Левая рука была испачкана в ржавчине. Мне казалось, цепь надолго переживет веревку, но, возможно, шальная пуля или энергетический луч задели одно из звеньев.

Целая свора мыслей пронеслась в моей голове. Я отбросила большинство из них – подумаю над ними в будущем. Если конечно у меня будет это будущее.

Штука над головой напомнила мне то время, когда я последний раз была за бортом корабля – морского корабля, не космического. Я не шлепнулась вниз только благодаря оборудованию мойщика окон, закрепленному на крыше. Я надеялась, что энергетические сгустки пришельцев не натворили дел наверху.

– Флай! – заорала я.

– Иду, иду! – крикнул он в ответ. В этот момент между нами не осталось двусмысленностей: или мой приятель лезет как муха по стене, или его раздавят как жука.

Он выбрал первый вариант.

Я стала раскачиваться на веревке как Тарзан, или лучше стоит сказать, как Шина – королева джунглей. Строительные леса выдержали, и Флай ухватился за веревку. В тот момент, когда он прыгнул в окно, красная когтистая лапа размером с человеческую голову разорвала воздух в дюйме от его шеи. Я не могла представить, что когда-то жалела Минотавра, запертого в своей пещере, к которому пришел Тесей и принес с собой кучу неприятностей. Никогда больше не буду воспринимать старые мифы в таком ключе.

Мы начали спускаться. Веревка не доставала до земли, но половина пути лучше, чем ничего. Если мы сможем спуститься ниже, чем находятся монстры, у нас будет шанс выбраться наружу до того, как нас схватят. Я рассчитывала на то, что они до сих пор верны своей старой привычке и будут путаться под ногами и рвать друг друга на части вместо того, чтобы сфокусироваться на нас. Флаю было тяжелее, чем мне, он болтался как кусок мяса прямо перед окном, около которого толпились монстры. Одной рукой держась за веревку, с другой он безостановочно палил по темному прямоугольнику страха и ужаса.

– Флай, я прикрою тебя, спускайся ниже, – пообещала я. Как хорошо, что в старших классах я провела столько времени, спускаясь с утесов вниз на веревке. Я изогнулась так, что веревка заплелась вокруг меня как удав, после чего освободила одну руку и достала свое оружие. Когда пули тридцатого калибра из моего ствола полетели в окно, Флай перебросил оружие через плечо и стал спускаться, схватившись за веревку обеими руками. Когда он оказался в безопасности – безопасности относительно ситуации, когда мы вели опасную игру с обитателями Преисподней – он завопил:

– Моя очередь прикрывать!

Я как мартышка бросилась прямо в объятия верной смерти. Оборону Флай держал воистину впечатляюще. После прыжка через окно я была готова пересмотреть свои взгляды относительно веры. Флай и Альберт верили в Бога. Я верила в удачу. И в огненный шар, который пролетел так близко, что подпалил мои волосы. Что ж, я давно собиралась подстричься.

Флай достиг конца веревки и я последовала за ним, как раз вовремя для того, чтобы увидеть на его лице очень редкую гримасу, которая обычно означала, что все выходы из ситуации для нас закрыты. Я посмотрела наверх. Ошибки быть не могло, над нами выделывал пируэты пожиратель огня. И он готов поджарить все в поле своего зрения.

Единственный выход из ситуации, который видился мне – разбить одно из окон, проникнуть в здание и по-быстрому тащить свои задницы вниз на улицу. Второго шанса у нас не было. Но на наше счастье мы прихватили с собой огромный тяжелый ботинок.

– Все, все, завязывайте уже, – прервал меня Муллиган, окончательно сбитый с толку. – Меня совершенно не волнует, как вы выбрались из того здания. Это не мое дело и я никогда больше не спрошу вас об этом.

Он передал оставшееся пиво мне и Флаю с такой осторожностью, словно отдавал нам гранаты. Если банки встряхнуть, сходство только увеличивалось.

Пока я любовалась красотами раскинувшегося перед нами Тихого Океана, пенящимися у берега волнами, Муллиган сменил свой тон. Теперь в его голосе не было коварства сержанта-ветерана. Его голос даже не звучал как голос морпеха. Скорее как голос бойскаута, у которого отобрали последнюю конфетку.

– Хорошо, – согласилась я. – Я расскажу вам все с того момента, где у нас с Флаем нет разногласий в том, как все было.

– Спасибо, – вздохнула наша жертва.