20

Мы прорвались через верхние слои атмосферы. Вспышку Праведного Гнева, Карающую Врагов Земного Государства – мой невозможно уродливый способ увековечить имена Блинки и Токугавиты – мы для краткости назвали Великой Местью. Так имя корабля хотя бы выговорить можно было. Мы опускались все ниже и ниже, стабилизируя бортовые рули и ультразвуковые камеры, и летели настолько ровно, что происходящее больше напоминало тренировку на симуляторе. Мы пролетели над Малой Азией и Западной Европой, пересекли Англию и пролетели над Арктикой по пути в Ньюфаундленд. Блинки уводил корабль в сторону, словно ему было наплевать, сколько топлива мы при этом сжигаем.

– Может быстро заполниться до краев в океане – будет очень веселое приземление!

Арлин растянула губы в улыбке, но мне не понравилось, как именно надкапитан это произнес. Сэарс и Робак вели себя еще более странно. Они уселись там, где обзор с корабля был лучше всего, и смотрели на поверхность планеты с тоской, которую я никак не мог понять. Это ведь даже не их планета! Обращения к ним они игнорировали, и вскоре мы попросту забыли о них, изучая то, что осталось от Земли.

По-прежнему никаких признаков жизни внизу. Мы могли разглядеть много уцелевших городов, и когда спустились пониже, увидели, что это именно города, а не остовы от разрушенных на войне зданий. Но природа уже смело посягала на места обитания человека. Прямо как во всех тех ужастиках, где индийский город, манящий красотой своих шпилей и куполов, пропадает в зарослях лиан и растений из джунглей, а бабуины захватывают дворец местного Раджи.

Никто не пытался наладить с нами контакт, никакие корабли не взмывали в небо, чтобы определить, друзья мы или враги. Никакая РЛС не прощупывала нас радиоволнами, все земные частоты молчали. Вся планета замерла.

Ну и куда, черт возьми, нам приземляться? У Арлин уже был ответ.

– Кегля, – попросила она. – Кто был вместе с, э-э, Галлатином Альбертом, когда он погиб?

– Лавлейс Джилл была его единственным компаньоном, когда он умер в тридцать первом году ЗЧР.

Арлин нахмурилась.

– А кто-нибудь еще видел его тело?

– Тело было выставлено в Зале Славы Героев с тридцать первого по сорок четвертый года ЗЧР. Предано земле под перестроенным Храмом Народной Веры Церкви Иисуса Христа Святых последних дней в Солт-Лейк-Грэд.

Арлин тяжело и часто дышала. Я не знал, почему – она что, все еще надеялась встретить Альберта живым и здоровым?

АС, – произнес я. – Полагаю, тебе надо смириться. Он любил тебя, но он мертв. Блин, детка, да он уже лет пятьсот как на том свете!

– И перед смертью он изучал вопрос о погружении в стазис, – ответила Арлин, глядя куда-то вдаль.

– Но ведь даже первый прототип появился только через семь лет после его смерти. Возьми себя в руки, капрал. Давай перестанем витать в облаках и подумаем о реальных перспективах.

Я подошел к монитору, на который выводилось то, что происходит перед кораблем.

– Допустим, каким-то чудом Альберт выжил. Тебе не кажется, что в таком случае планета не выглядела бы такой безжизненной?

Мы пролетали над Большой Грязнулей^[1], севернее Миссисипи. Время было около полуночи. Внизу можно было разглядеть поселения и даже электрические огни, но никаких других доказательств существования высшей цивилизации мы не заметили.

Токугавита положил руку мне на плечо. Я подпрыгнул от неожиданности. Это был первый дружеский жест от потрясающе одиноких людей двадцать первого века. Полагаю, он перенял эту привычку у нас с Арлин – мы постоянно так друг друга подбадривали.

– Мир уничтожен, – сказал он осипшим от эмоций голосом. – Но где Реаниматоры? Ожидал, что они будут здесь.

Я мрачно улыбнулся.

– Может, какие-нибудь другие Флай и Арлин их прикончили?

– А может, им стало скучно, и они эволюционировали во что-нибудь еще, – ответила моя подруга с другого конца каюты. – Может, они эволюционировали во что-то совершенно иное и потеряли к нам всякий интерес.

– Кто знает.

Токугавите наши версии не понравились, но других вариантов мы предложить не могли. Слава Богу, Новички оставили Землю в покое, а почему – возможно, этого мы никогда не узнаем.

Северо-восточный Коридор выглядел так же, как и дельта Миссисипи: дома, здания, дороги, работающие электросети, но никаких других следов присутствия жизни.

– Я хочу в Солт-Лейк-Сити, – заявила Арлин. Я фыркнул, но, черт возьми, какие еще варианты у нас есть? Мы повернули на запад.

– Току, какой была цивилизация, когда вы покинули Землю? – спросил я. Он, казалось, с трудом подбирал слова для ответа.

– Люди, которых Государство спасло от алчных капиталистов, работали во имя общего блага.

Он сказал «алчные капиталисты» так, словно для него эта фраза была как масло масляное.

– Так вы что, национализировали разные отрасли?

– Промышленность работает во имя общего блага. И пока оно так эффективно, рай продолжается.

– Рай для рабочих?

Надкапитан посмотрел на меня с удивлением.

– Нет рабочих. Работа – пережиток старого времени, а не современная концепция. Рабочих упразднили еще до Знаменательной Человеческой Революции.

Теперь уже я смотрел на него с удивлением.

– Погоди минутку. Кто тогда управлял производством?

Току посмотрел на Блинки Абухаму в надежде, что тот поможет ему с объяснением.

– Чертовски хорошая система, – вставил Блинки. – Автоматическая. Рабочие не нужны. Запусти один раз, и работает без остановок.

По мере того, как наша беседа приобретала академический оттенок, у Арлин просыпался интерес.

– Погоди-ка… если не было никаких рабочих, кого тогда нужно было спасать от алчных капиталистов?

Этот вопрос поставил в тупик и Блинки, и Токугавиту.

– Никогда не думал об этом. Машины, искусственный интеллект… алчные капиталисты ведь могут поработить электронику?

Я отвернулся. Такие вопросы были выше моего интеллекта. Арлин продолжила разговор, но я уже не обращал внимания на собеседников. Как вы, скорее всего, заметили, я не очень-то дружу со всеми этими учеными штучками.

Мы довольно быстро достигли Солт-Лейк-Сити, или Солт-Лейк-Грэд, как называл его Кегля. В северном полушарии сейчас должна быть зима. Мы проскользнули сквозь облака, и вскоре под нами замаячил отреставрированный Храм.

– Матерь Божья! – завизжал я, прервав беседу об экономике. Арлин и все остальные прибежали сначала к монитору, а потом помчались к иллюминаторам, отказываясь верить тому, что видят.

Храм Народной Веры Церкви Иисуса Христа Святых последних дней возвышался на шестьсот этажей над землей Юты – ну вылитая Вавилонская Башня! На самом его верху было что-то круглое, похожее на мяч. Смотровая площадка? Радарная система?

– Блин, Флай, похоже на огромный победный жест, возвышающийся над землей.

– Построен после свержения Фредов, – подтвердил Токугавита. – В честь победы.

В этот момент зажглись разом все предупреждающие огни. Вся каюта замерцала как новогодняя елка, и нас оглушило порядка шести сотен сирен разом.

– Раеты! – заорал Блинки. Он дернул какой-то рычаг, и корабль резко сменил курс левее и выше. Мы все распластались по палубе под действием огромной силы тяжести – девять g, не меньше! Ускорение росло. Я не без труда прополз по полу, шатаясь как осиновый лист на ветру.

– Что за херню ты сейчас творишь?

– Силовое поле, – ответил наш пилот, лицо его было бледное как мел. – Огромной прочности. Почти разбились – бух, шмяк!

Мы летали вокруг Солт-Лейк-Грэд больше сорока минут, пытаясь определить размеры силового поля. В нашей команде был математик – девушка по имени Сузудира Несузуки. По ее расчетам, центром поля с наибольшей вероятностью был Храм. Как по мне, источником поля был тот пузырь на его крыше, более чем в километре над землей.

– Флай, – произнесла моя подруга. – Сама не знаю, почему… но я должна попасть в Храм.

– Ха, и ты полагаешь, я сам не могу догадаться, почему? Альберт тут похоронен, он провел тут последние годы жизни. Мне отлично понятно, почему ты хочешь туда.

– Флай… я хочу наладить с ним контакт.

– С кем с ним?

– С Храмом!

– Арлин, с тобой все в порядке? Это же, черт возьми, здание!

Девушка повернулась ко мне. Ее глаза горели огнем фанатизма. Я сделал шаг назад. Никогда ее такой не видел!

– Флай… над чем работал Альберт до своей смерти?

– Хм. Над проблемой погружения в стазис.

– А еще над чем?

– Еще? Я ничего больше не помню.

– Работал над скрытосетью, – ответил Токугавита у меня за спиной. Я снова вскочил от неожиданности, а потом разозлился на самого себя за это. Сел в кресло перед радиоприемником и уставился на монитор, глядя, как мы нарезаем круги вокруг Храма.

– Он работал над искусственным интеллектом! Флай, зуб даю, в этом здании есть что-то вроде сети. И возможно, она обладает разумом. И возможно, эта сеть пятьсот лет ждала моего возвращения!

Да уж, стоит провести с ней беседу на тему мании величия. А потом снова напомнить, что Альберт провел последние годы жизни в отчаянных попытках эту самую жизнь заморозить, чтобы дождаться ее возвращения.

– Валяй, – сказал я, вставая с кресла. – Подключай свои мозги к этой сети.

Арлин села и уставилась на панель управления.

– Я не знаю, как ее включить, – призналась она. Токугавита нагнулся над ее плечом и щелкнул переключателем. Я заметил, что в один момент надкапитан украдкой заглянул в ее декольте. Почему-то мне стало лучше от этого. Неважно, какую странную смесь коммунизма и капитализма они тут строили, они все еще люди, так похожие на нас.

– На какой частоте она вещает? – спросил я Токугавиту.

– На всех.

– Ладно, хорошо, на многих частотах. На каких?

– На всех, – повторил надкапитан. До меня наконец дошло, что он настроил систему передавать сигнал на всех возможных частотах, хотя я не мог представить, как такое возможно.

– Арлин – Храму. Как слышно, прием.

Ответ пришел немедленно.

– Храм на связи… но как я узнаю, что ты действительно Арлин?

Голос был настолько хорошо мне знаком, что в первый момент я даже не осознал этого. А потом на экране нашего монитора возник белый шум, и мгновение спустя из него появилось лицо. Это лицо я отлично помнил – это было ЕЕ лицо.

– Джилл! – заорал я.

– Привет, человек, выглядящий как Флай Таггарт, – ответила Джилл. – На самом деле я не Джилл – я искусственный интеллект, ее компьютерная модель. Кто вы такие? И кто эти две гориллы рядом с вами?

Я оглянулся, искренне недоумевая, кого она имеет в виду. Вот что значит долгое знакомство!

– Джилл, познакомься с Сэарсом и Робаком. Только не спрашивай, кто из них кто, они тебя не поймут.

Гориллы Магиллы с серьезным видом кивнули. Джилл ухмыльнулась, как обычно ухмыляются подростки, когда их знакомят с новым родственником, перед которым они хотят выглядеть взрослыми и культурными, хотя на самом деле понятия не имеют, зачем им вообще знать, кто этот человек.

– Они – клэвийцы…

– Да неужели? Круто!

Мне потребовалось время, чтобы осознать, что она говорит с сарказмом.

– Отличная история, парни. А теперь, если вы не против, расскажите, кто вы сами такие.

– Что значит «кто мы такие»? – спросила Арлин. – Мы – сержант Флай Таггарт и младший капрал Арлин Сандерс, бойцы морской пехоты США!

– Докажите это.

Мы с Арлин обменялись взглядами.

– Как, черт возьми, мы сможем это доказать? – спросил я.

Изображение Джилл улыбнулось.

– Назовите пароль.

Я уселся рядом с Арлин. Маленький монитор над консолью показывал то же самое лицо.

– Джилл, – мягко сказал я. – Мы с тобой не договаривались ни о каких паролях.

– Да вы все равно его знаете, чуваки.

– Знаем?

– Кое-что, что вы мне сказали… кое-что, что только вы двое можете вспомнить.

Лицо Джилл не было похоже на лицо почтенной старушки, какой она была в момент смерти. Вместо нее мы видели именно ту Джилл, какой запомнили ее год назад или около того, по нашему времени. Я почувствовал ужасную тоску по дому, глядя в лицо этой пятнадцатилетней девчонки. Она была мне как младшая сестра. Дерзкая, своевольная младшая сестра, но тем не менее, полноправный член семьи. Ближе нее у меня никого не было – кроме, разумеется, Арлин. Все остальные, кого я знал на Земле, давным-давно превратились в пыль.

– Когда я это сказал?

– Когда в первый раз мне доверился. Ты заставил меня почувствовать себя взрослой, настоящей женщиной. Председатель Совета Двенадцати, как ты знаешь, всегда относился ко мне как к маленькой девочке… он был отличный человек, я ни в чем его не виню! Но он всегда считал меня ребенком.

Я закрыл глаза, пытаясь вспомнить. Она прошла крещение огнем, когда мы захватывали грузовик с телепортационной площадкой в кузове. Что-то появилось, но что именно?

– Арлин, помнишь, как мы с Джилл перехватывали грузовик? Какой из монстров тогда телепортировался в кабину?

– Ух… Не так-то просто это вспомнить. Погоди… точно. Это был скелет. Мы его прикончили, но он успел дать один залп своими ракетами и чуть не попал в тебя, Джилл.

Изображение девочки задрожало.

– Да, я помню! И да, именно тогда ты сказал мне пароль. Помнишь, мистер Флай? Помнишь, что ты мне сказал, когда ракеты пролетели за миллиметр от меня?

Гори оно все синим пламенем – я не помнил! Помню, что что-то сказал, но что именно… Я грустно покачал головой.

– Ладно, – ответила Джилл. – Давай поиграем. Ты когда-нибудь играл в «крокодила»?

Я кивнул с глупым выражением лица, и она продолжила:

– Я начну. Ты смотришь на меня и пытаешься угадать фразу, о которой я думаю.

Камера отъехала назад – или анимированное лицо стало меньше, – и мы увидели полный силуэт Джилл. Она показала нам пять пальцев. Я не был уверен, что это значит, но Арлин догадалась, что это «пять слов». Затем Джилл показала нам один палец, после чего – три.

– Первое слово… три слога.

Джилл протянула руку в нашу сторону, сжав пальцы лодочкой.

– «Смотрите», – предположил я. – «Берите».

– «Найдите», – предложила Арлин свои версии. – «Валите», «держите»…

Джилл улыбнулась и указала на нас обоими руками.

– Первое слово «держите»? – уточнил я. Джилл кивнула. Она показала нам два пальца и затем один.

– Второе слово, один слог, – до меня начинал доходить смысл игры.

Джилл выставила перед собой левую руку ладонью вниз, после чего указала пальцем правой руки на внешнюю сторону левой ладони.

– «На», – догадался я. Джилл снова улыбнулась. Затем показала нам три пальца и два. Третье слово, два слога.

А затем она ввела меня в ступор. Девочка провела рукой по талии, изображая, что достает пистолет и стреляет в кого-то.

– «Огонь»! – крикнула Арлин. – «Пали», «стреляй», «мочи их всех»!

– «Ба-бах», «шарах»… э-э… «ружье», «патрон», «стрелок»…

Джилл коснулась уха.

– «Звучит как…», – пробормотала Арлин. Джилл засунула палец под рукав.

– «Жилет»? – предположил я. Джилл закатила глаза. Она снова дотронулась до уха, прикрыла глаза и блаженно улыбнулась.

– Звучит как «дремать»? – догадалась Арлин. – «Копать», «топтать», «стрелять»…

– Звучит как «спать»! «Жрать», «трать», «срать»…

Джилл начинала злиться. Она снова указала на ухо, потом коснулась носа.

– Звучит как… «запах»? – пробормотала Арлин.

Джилл едва не закричала от радости, но четырех пальцев не показала.

– «Запах»? – переспросила капрал. – «Держите на запах»? «Держите на сапы»? «Держите вот шапок»?

В этот момент я снова подпрыгнул на месте. Вспомнил! Встав в пафосную позу, я вытянул палец в сторону нашей мертвой подруги.

– «Держите на запад, юная леди»! – отчеканил я.

Камера показала крупным планом рот Джилл.

– Пароль принят. Получена неограниченная власть! Вы можете зайти, Господин.

– Ух, силовое поле отключено, – с облегчением объявил Блинки. – Отличное шоу, между прочим.

– Давай к Храму, – приказал я. – Посади корабль вон в ту круглую штуку – если не возражаешь, конечно.

«Если не возражаешь», ха. Я возненавидел лютой ненавистью эту новую систему командования.

↑ ¹ популярное название реки Миссури, чьи воды еще грязнее, чем у Миссисипи.