23

– Где он? – спросил Суонн у Хэйдена.

– Всему свое время, советник. Доктор Бетругер в курсе вашего визита. Прошу, проявите терпение.

Суонн заметил, как изменился тон Хэйдена, когда рядом не стоял Кэллихер. Хэйден не скрывал отвращения.

– Вы осознаете всю серьезность ситуации, генерал? – спросил Кэмпбелл, который до этого смотрел на табло, пока информация с него передавалась на КПК начальника охраны.

– Понимаете, что поставлено на карту?

– Да, черт возьми. Можете не напоминать.

– У Бетругера есть определенные… обязательства, – сказал Суонн. – Его работа может навредить ОАК. И мы должны удостовериться, что он это понимает.

Хэйден ответил коротким смешком.

– Вы… нет, вы правда решили, что можете наделить доктора Бетругера абсолютной властью, а потом просто прийти и натянуть поводок?

– Для этого мы и здесь. Особенно если новые испытания не завершатся успехом.

Хэйден посмотрел сначала на Суонна, потом на Кэмпбелла.

– Ну удачи.

 

Доктор Джонатан Иши открыл запись, доступ до которой был у двоих людей во всем Марс Сити. Он огляделся, проверяя, не подсматривает ли кто через плечо.

К записи были прикреплены фотографии с Площадки 3. Бетругер с самого начала взял под личный контроль то, кому было дозволено это видеть. Как он сам говорил, ему хотелось, чтобы только два человека видели содержимое и занимались анализом.

Ученые из полевой группы считали, что с их находками работает целая команда в Дельте. Правда же была далека от этого.

Иши облизал пересохшие губы. Почему они всегда такие сухие? Вдобавок ко всему, плохой сон. Проблемы с сердцем. Иши буквально мог почувствовать, как оно бьется то быстрее, то медленнее, словно кто-то его контролирует.

Хотя Иши был ведущим аналитиком, на станции работали и другие ученые, которые могли бы помочь с расшифровкой. Идентифицировать знаки, сравнить их с известными символами, прогнать через множество фильтров и систем обработки данных. Так дела и делаются, разве нет?

Ну вот, опять! Сердце застучало как бешеное, стоило ему подумать о своих планах. Он ни с кем не делился соображениями. Но может… может, казалось ему, кто-то способен читать его мысли?

Знал ли Бетругер, что замышляет Иши?

Джонатан провел рукой по экрану. Перед ним возникли трехмерные модели – настолько детальные, что, казалось, их можно потрогать. Секции стен с извивающимися линиями, странные символы, обнаруженные на Площадке 3. Бессмысленные, на первый взгляд. Но только не для Иши и Бетругера.

Символы представляли собой набор пиктограмм, образующих систему. И хотя Иши понимал лишь самую малость, он уже знал кое-что, о чем не говорил никому кроме Бетругера.

На самом деле, доктор сам приказал Иши молчать. Джонатан хорошо помнил, как Бетругер навис над ним, буравя его взглядом.

Никому ни слова, Иши. Никому. Ни. Слова.

Символы рассказывали о древней цивилизации. Ее представители вырыли туннель и расписали стены. Они вымерли так давно, что не осталось даже окаменелостей. Первые символы рассказывали про соперников. Да, про что-то, что они называли врагом. Чем тщательнее Иши прочесывал базу данных всех символьных языков, возникших десятки тысяч лет назад, тем сильнее идея, образ символов ассоциировались у него в его голове с «врагом».

Он не был уверен, о чем говорилось дальше, но речь, похоже, шла о конфликте… сражении… войне.

А затем что-то еще, что на первый взгляд ничего не значило. U1, тот самый артефакт. Ни один из символов в базе данных даже близко не был на него похож, и все попытки интерпретировать его значение терпели неудачу.

Иши вертел модель по всем трем осям и часами пялился в экран. Артефакт явно был очень важен в жизни цивилизации. Чем больше Иши смотрел на его модель, тем больше она интересовала его. Это устройство или скульптура…

Его нашли у входа во внутренний туннель. Все вокруг словно строилось вокруг него. Пиктограмма в форме артефакта частенько встречалась на стенах.

Иши оглянулся. Модель на экране замерла под странным углом. Нет, убедился он, никто не смотрит.

Ученые, проводившие тут эксперименты, были не в курсе того, чем Бетругер на самом деле занимается. Иши снова взглянул на экран, ожидая, что изображение то ли продолжит вращаться, то ли выскочит, вырастет и заполнит собой все помещение. Сердце забилось еще быстрее, глаз заслезился. Что это? Страх, смущение? Он не знал.

Иши думал о своем плане. Завтра. Все будут поглощены экспериментом, даже Бетругер. Идеальный момент.

Иши быстрым движением выключил экран. Бетругер стоял у двери в конференц-зал. Он не мог слышать, о чем говорят внутри, но догадаться о предмете беседы было несложно.

Иши знал, что беспокойство Кэллихера растет. Иэн мог даже прикрыть эксперименты. Бетругер не мог не понимать, что Кэллихер замышляет что-то подобное. Разумеется, доктор не позволил бы этому случиться. Не сейчас, когда события приняли такой оборот. Нет, о закрытии Дельты можно даже не думать. Но пока что Бетругер постарается во всем потакать начальству.

Доктор открыл дверь.

 

Суонн остановился, не успев договорить.

– Доктор Бетругер…

– Мистер Суонн, мистер Кэмпбелл… 

И затем, едва скрывая отвращение:

– Генерал.

– Рад вас видеть, доктор, – ответил Кэмпбелл.

Бетругер кивнул.

– Так чем обязан, господа? У меня куча дел.

Кэмпбелл и Хэйден посмотрели на Суонна.

Ну здорово, – подумал Эллиот. – Спустим всех собак на меня.

– Возникли новые опасения, доктор Бетругер.

Ни слова в ответ. Суонн продолжил.

– Серьезные опасения насчет результатов экспериментов. Как долго мы сможем держать их в тайне? Есть ли прогресс в исследованиях? Мистер Кэллихер предположил…

Доктор поднял руку. Суонн отметил, что для ученого Бетругер был крепко сложен. Руки у него просто огромные.

– Можете не продолжать, мистер Суонн, – он повернулся к остальным. – Никто не закроет мой проект. Кэллихер забыл, сколько я для него сделал? И это мелочи по сравнению с тем, над чем мы сейчас работаем.

Бетругер вытянул перед собой обе руки, словно выкручивая что-то, разрывая на части.

Например, мою шею, – подумал Суонн.

Кэмпбелл покачал головой. Эллиот знал, что начальник охраны не первый месяц хотел прикрыть это место.

– Доктор Бетругер, я не говорил, что мы закрываем лабораторию. Но нам пришлось рассмотреть возможность приостановить на время…

Бетругер опустил руки, положив конец своей кошмарной пантомиме.

– Ну да. На время. Перерыв, хотите сказать?

Идея не слишком ему понравилась.

– Господа, я знаю, вы подчиняетесь мистеру Кэллихеру…

Бетругер говорил так, словно не причислял себя к этой категории.

– … и я понимаю беспокойство Иэна. На его месте я думал бы о том же. И потому у меня есть предложение лично для мистера Кэллихера.

Что-то в его речи насторожило Суонна. Внезапно Бетругер стал вести себя покладисто, почти разумно. Бессмыслица какая-то.

– На завтра запланирован новый эксперимент…

Суонн прочистил горло.

– С добровольцем?

– Да.

– Мы не можем этого позволить. Тесты на животных – пожалуйста, но люди…

Бетругер улыбнулся.

– Я вам советую… нет, приглашаю прийти в Дельту и лично узреть эксперимент. Я уверен, что увиденное рассеет все сомнения. Испытания запланированы на полдень.

– Добровольцы – главная причина по которой мистер Кэллихер…

– Да, да, знаю. Беспокоится о результатах прошлых испытаний. О людях. Словно они способны на что-то еще, кроме как быть подопытными.

– Такое никогда бы не случилось на Земле, доктор. И ОАК сейчас движется к политике «единого мира»...

– Земля, говорите? Политика? Мы на Марсе, Суонн. Если вы вдруг не заметили. И все же, приходите завтра в лабораторию, как особые гости. Сами увидите, что все ваши страхи – точнее, страхи мистера Кэллихера – абсолютно беспочвенны.

Бетругер выдержал паузу.

– Ну что, договорились?

Он как-то странно произнес договорились…

– Я уточню у мистера Кэллихера.

– Если поддержите меня, он согласится. И тогда вы убедитесь, что беспокоиться не о чем. Абсолютно.

На секунду повисло молчание. Суонн знал, что Кэллихер позволит провести еще один эксперимент. Члены тайной команды в Пало-Альто пытались выяснить, что именно не так с марсианскими транспортерами. Иэн хотел всю информацию, которую только мог получить.

– Я прямо сейчас свяжусь с мистером Кэллихером.

– Очень хорошо.

Собеседники обменялись улыбками.

– Увидимся завтра, господа. Вы будете потрясены, уверяю вас.

Бетругер подошел – почти подбежал – к двери, с нетерпением ожидая, пока та откроется. Затем он вышел.

Кэмпбелл поднялся.

– Кто-нибудь знает, как правильно пишется сбрендивший?

Никто не засмеялся. Кэмпбелл продолжил:

– Пойду проверю ящики с оружием. И навещу мою красавицу.

Кэмпбелл уплыл из комнаты. Хэйден взглянул на Суонна.

– Красавица? О чем это он, черт возьми?

– Сленг безопасников, генерал. Хотел бы я объяснить вам… но не могу.

Когда Суонн выходил из конференц-зала, ему казалось, что сам воздух в помещении стал холоднее.