32

Инстинкты, рожденные в бесконечных перестрелках, свисте пуль и взрывах гранат, указали Кейну на место в углу, где можно было укрыться. Оказавшись там, Кейн свернулся в позу эмбриона, как можно сильнее прижав конечности к телу.

Ревущая ветряная буря ворвалась в помещение, словно окна разлетелись вдребезги, и марсианское солнце за секунду поджарит их с Иши до хрустящей корочки.

Следом раздался пронзительный, почти животный крик. Может пневмобаллоны взорвались от перепада давления? Его сменил невероятно громкий шипящий звук, похожий на белый шум в передатчике с выкрученной на максимум громкостью. Кейн прикрыл руками уши и закрыл глаза.

В последний момент он успел заметить кое-что еще. Красную вспышку, столь яркую, словно само солнце заглянуло в помещение.

Будто весь мир объят пламенем…

Кейн еще сильнее вжался в металлическое перекрытие. За плотно сомкнутыми веками он увидел, как меркнет свет.

А затем послышался другой шум. Он так легко прошел сквозь сжатые ладони Кейна, что у того затряслись руки и задрожали колени.

Кейн понимал, что ни в одной битве, где смерть дышала ему в затылок, он еще не чувствовал такого ужаса, как сейчас.

 

Мария взглянула на Родригеза. Тот, приоткрыв рот, уставился в пустоту коридора. Ветерок потрепал волосы на голове Марии.

Забавно, подумала она. Словно кулак пролетел в сантиметре от лица.

Он промазал. Потому что ты вовремя отклонилась, увернулась. Мысль стала ясна:

Потому что ты в движении.

Мария заметила ответвление, ведущее на склад в лабораториях Альфа. Там темно и тесно, но помещение спасет ее от ревущего ветра и того, чьим предвестником он являлся.

 

Тео отпустил мамину руку. Ветер здесь – это забавно.

Солдат остановился и повернулся к маме. Та замерла на месте. Ее рука хватала воздух, ища руку Тео.

Мальчик ощутил непреодолимое желание схватиться за мамину руку, держать ее изо всех сил и не отпускать…

Что-то невидимое отбросило Тео назад и шлепнуло о пол. Он закричал и сделал то, чем занялся бы любой другой ребенок на его месте – стал звать маму:

– Мама! Мамочка!

Ветер тащил его дальше, бесцеремонно, как задира на детской площадке. Тео почувствовал, что взлетает в воздух, словно перышко. Порыв ветра швырнул его в стену и потащил дальше по коридору.

Дальше было лишь полное ничто.

 

Суонна отбросило к двери. Обе камеры светились ярко-красным, словно адское пламя вырывалось прямо из пола. Острые красноватые лучи, испускаемые капсулами во всех возможных направлениях, исчезали в стенах лаборатории.

В этот момент Суонн понял: он все еще жив лишь потому, что по счастливой случайности не попал ни под один из этих лучей.

Суонн захохотал. Странное чувство.

Все вокруг него попадали на землю, пронзенные странным свечением. Ученые, которые минуту назад бегали туда-сюда и проводили проверки, сейчас лежали, корчась, на полу. Лучи, вылетавшие из капсул, не просто проходили через человека. Они словно протыкали его. Ноги несчастных дергались, голова выгибалась под немыслимым углом, после чего они падали на пол, не подавая признаков жизни. Странный свет словно забавлялся с ними, превращая людей в тряпичные куклы.

Суонн покачал головой.

Не забавляется, нет. Это что-то другое.

Один из ученых стоял неподалеку, и свет его не трогал. Бетругер. Его кожа, светящаяся красным, на мгновение покрылась рябью. Он что-то держал в руках как щит – что-то с многочисленными выступами и изгибами.

Что это?

Суонн взглянул на правую камеру – ту, где секунду назад стоял доброволец, улыбаясь и демонстрируя поднятый вверх большой палец. Подопытный все еще был там. В его груди зияла пульсирующая дыра. Она росла по мере того, как красные лучи находили новых жертв. И из этой дыры валом валили неизвестные создания. 

Суонн взглянул на одно из них. У существа была голова, широкая улыбка во все зубы и извивающиеся ноги, с помощью которых оно каким-то образом двигалась.

Эллиот отвернулся.

Из дыры лезли другие твари, которых Суонн не хотел видеть. Он чувствовал, как его трясет крупной дрожью, осознавал, что кричит во все горло.

Еще один взгляд на световое шоу, которое когда-то было Дельтой…

Ученые, которых пронзил красный свет… медленно, неумело пытались подняться на ноги (похоже, для них в новом обличье это было в новинку). Они были живы.

Но когда один из них взглянул на Суонна, тот понял, что ошибался. Люди в лаборатории не были живы в привычном понимании этого слова.

Другой ученый, чей рот была распахнут вдвое шире, чем мог бы открыть живой человек, наклонил голову, разглядывая Суонна. Правой рукой Эллиот нащупал входную дверь.

Он вылетел в коридор, даже не думая о том, что кто-то может ждать его перед дверью, и помчался так быстро, как только мог, не слыша собственный крик, который подхватывало эхо.